В расставаниях хуже всего – послевкусие от счастья. Когда уже давно расставлены все точки, подсчитаны все шрамы, произнесены все жалкие «мне не больно», ты вдруг ловишь себя на мысли, что в памяти остались только хорошие воспоминания… Стоит осознать, что каждый замечательный миг, связанный с каким-то человеком, уже никогда не повторится, как острое пронизывающее сожаление поглощает все твои мысли. Внезапно – как укол штыка под ребро или удар электрическим током. Позволишь себе хоть единожды посмотреть на прошлое сквозь розовые очки, как оттуда тут же встают все призраки сожженных мостов и начинают охотиться за тобой с такой неистовой жаждой мести, которая не снилась даже Калигуле. И уже давно забыто, кто был прав и виноват, кто кому перевел кровь на воду, вдруг кажется, будто до сих пор тебя наполняла одна радость, а удовольствие было даже в минутах ненависти или отчаяния.
И эти воспоминания – чудесные, красочные, такие дорогие твоему инфицированному сожалениями сердцу – упорно лезут тебе в голову, точно муравьи, почуявшие теплый мед на таламусе (на участке СА3 в гиппокампусе, если уж быть точной). Тогда даже самый незначительный жест, слово, звук, запах отправляет тебя на поезде памяти в какое-то мгновение – и вот ты уже с отчетливой ясностью просматриваешь его на проекторе воспоминаний, и мучаешься, и презираешь себя за все разрушенное, и мечтаешь о том, чтобы все это вернуть. Любые доводы рассудка летят в корзину с мусором, а за ними – и твоя жизнь, истраченная на мысли о прошлом да судороги из-за его необратимости…
P.S. Сначала два с половиной месяца полного бреда, потом еще три с половиной в плену заблуждений, будто все было хорошо… Это же нужно было настроить столько воздушных замков и ветряных мельниц, чтобы сейчас света белого не видеть за борьбой с ними! И с иллюзиями, что можно все исправить.
“Неподражаемо лжет жизнь…”