Наконец приходит Гейл. И пусть мы никогда не испытывали друг к другу романтических чувств, но когда он протягивает руки, я не раздумывая бросаюсь к нему в объятья. Мне все так знакомо в нем - его движения, запах леса. Бывало, в тихие минуты на охоте я слышала, как бьется его сердце. Однако впервые я чувствую, как его стройное, мускулистое тело прижимается к моему.

— Я хотел тебе сказать, Китнисс, - говорит он. - Ты запросто получишь нож, но главное - раздобыть лук. С луком у тебя больше всего шансов.

— Там не всегда бывают луки, - отвечаю я. Мне вспомнилось, как в один год трибутам дали только жуткие булавы с шипами, которыми те забивали друг друга насмерть.

— Тогда сама сделай, - говорит Гейл. - Лучше плохой лук, чем никакого.

Я несколько раз пыталась изготовить лук по образцу отцовых, ничего путного не выходило. Не так это просто, как кажется. Даже отцу случалось портить заготовку.

— Может, там и деревьев не будет, - говорю я. Как-то раз всех забросили в местность, где были сплошь только валуны и низкий уродливый кустарник. Тот год мне особенно не понравился. Многие погибли от укусов змей или обезумели от жажды.

— Деревья есть почти всегда, - возражает Гейл. - Никому ведь не интересно смотреть, когда половина участников умирает просто от холода.

Это верно. В один из сезонов мы видели, как игроки ночами замерзали насмерть. Их почти нельзя было разглядеть, так они съеживались, и ни одного деревца кругом, чтобы развести костер или хотя бы зажечь факел. В Капитолии посчитали, что такая смерть, без битв и без крови, не слишком захватывающее зрелище, и с тех пор деревья обычно бывали.

— Да, почти всегда есть, - соглашаюсь я.

— Китнисс, это ведь все равно что охота. А ты охотишься лучше всех, кого я знаю.

— Это не просто охота. Они вооружены. И они думают.

— Ты тоже. И у тебя больше опыта. Настоящего опыта. Ты умеешь убивать.

— Не людей !

— Думаешь, есть разница ? - мрачно спрашивает Гейл.

Самое ужасное - разницы никакой нет, нужно всего лишь забыть, что они люди.

Миротворцы возвращаются слишком скоро, Гейл просит еще подождать, но они все равно его уводят, и мне становится страшн о.

— Не дай им погибнуть от голода! - кричу я, цепляясь за его руку.

— Не дам! Ты же знаешь! Китнисс, помни, что я…

Миротворцы растаскивают нас в стороны, дверь захлопывается, и я никогда не узнаю, что он хотел сказать.

Сьюзен Коллинз - "Голодные игры"