ОРТА САН-ДЖУЛИО
С вечерним озером я разговор веду
Высоким ладом песни. В тонкой чаще
Высоких сосен, с выступов песчаных,
Из-за могил и склепов, где огни
Лампад и сумрак дымно-сизый –
Влюбленные ему я песни шлю.
Оно меня не видит – и не надо.
Как женщина усталая, оно
Раскинулось внизу и смотрит в небо…
– А. Блок, Над Озером
Дорога из Pasignano sul Trasimeno в Orta San Giulio неблизкая, 510 км (чтобы попасть из Умбрии в Пьемонт, нужно пересечь Тоскану, Эмилия-Романью и Ломбардию), к тому же мы ухитрились заблудиться в окрестностях Милана, и вместо 5 часов поездка заняла все 6, так что мы приехали в Orta San Giulio далеко после полудня.
Название провинции Piedmont произошло от сокращения итальянской фразы "Ai piedi del monte" – «у подножия горы». Пьемонт с трёх сторон окружают Альпы. Озеро Орта, куда мы направлялись, лежит к западу от Большого Озера (Lago Maggiore), на берегах которого расположены людные фешенебельные курорты. Чтобы добраться к Орте, необходимо перебраться через горный хребет полуторакилометровой высоты. Я выбрал это озеро как остановку в путешествии именно потому, что оно отделено горами от туристских толп и бутиков.
Орта – глубокая выемка, оставленная в граните прошедшим ледником (о чём свидетельствуют моренные отложения на южном берегу озера) между уступами Monte Orfano и Mottarone.
Площадь озера 18 кв.километров, глубина – до 143 метров.
Когда, спустившись с гор, впервые видишь панораму Орты, захватывает дух от дикой красоты. Маркус Вернер в книге “Terraferma” назвал эту картину «Божьей акварелью»
Посреди озера, напротив города, где нас ожидала гостиница, расположен остров Сан-Джулио – крохотный клочок земли, богатый историей.
Первыми известными поселенцами на берегах озера были лигурийцы, затем галлы, которых сменила власть Рима. Римляне почти не оставили на этой земле следов своего владычества: берега дикого озера, изолированные от остального мира, выглядели неподходящими для римской колонизации – здесь не было открытых пространств, привычных для строительства военных поселений.
Историческая цивилизация пришла на берега Орты где-то около 390-го года нашей эры, когда два брата – Julius и Julian (пьемонтский вариант Кирилла & Мефодия) прибыли сюда из Греции с апостолической миссией. Считают, что Юлиан остановился в Гоццано, где он основал церковь, посвящённую Святому Лаврентию, а Юлий (Julius, Giulio) прошёл глубже в горное ущелье и ухитрился добраться до острова посреди озера – острова, который сегодня носит его имя. Там он построил свою сотую церковь, там же, закончив свои путешествия, умер и был похоронен в построенном им святилище…
Согласно легенде, Julius не мог разыскать на берегах озера никого, кто взялся бы перевезти его на остров – местные жители до смерти боялись чудовищных змеев-драконов, якобы населявших воды озера (чаще всего их видели в заливе Bagnera – к северу от полуострова, на котором стоит сегодня город Орта Сан-Джулио). Поэтому Julius взял дело в собственные руки: расстелил по водам озёрным свою монашескую рясу и на ней приплыл к острову. Так всё и было, друзья мои католики. А ведь до сих пор есть ещё люди, которые отказываются верить в чудеса!
В 488-ом году Виктор, Епископ Новары (любознательные найдут Novara на карте – к югу от озера) начал строить на острове укреплённый замок, а на месте разрушенной церкви, построенной Сан-Джулио, – новый храм. Строительство было закончено следующим Епископом, который перенёс останки Сан-Джулио в базилику, посвятив храм апостолам Петру и Павлу.
В 575-ом году на берега Орты прибыли ломбардийские лучники. Минольф, граф Верхней Новары, вышвырнул Епископов со всех занятых им территорий, забрал в своё владение остров и поселился в построенном там замке, дополнительно укрепив его в ожидании вторжения франков. Минольф построил башни и небольшие форты в стратегически важных точках вдоль побережья озера и на всех ведущих к нему дорогах (развалины этих сооружений до сих пор можно видеть в Пелле, Буккионе и на горе Месма). Эти приготовления не шибко помогли Минольфу: он не сумел защитить свои владения от нового ломбардского короля Аджигольфа, и в 591-ом году по королевскому указу был обезглавлен «за предательство» (не правда ли, древняя история западной Европы ужасно напоминает новую историю некоторых стран в Европе восточной? Разница всего в каких-то 1300 лет… ;) ))
В 774-ом году Шарлемань выдворил ломбардийцев и возродил надежды Епископов на возвращение принадлежавшей им ранее собственности… но ненадолго! В 840-ом году Лотарио Первый, пришедший из Павии, утвердил свою власть над всем озёрным районом. В 950-ом Беренгарио Второй объявил его власть антинародной (да ладно, я шучу), но потом пришёл Отто Первый и снова всё поменялось. В феврале 962 года, в Риме, Отто Первый был объявлен Императором; это было кульминацией истории Сан-Джулио. Именно в эту пору остров стал местом, где решались судьбы Империи. Отто отправил своего сына Литольфа на осаду островной крепости, а потом и сам прибыл, чтобы возглавить военные действия. Потребовалось много месяцев, чтобы сломить сопротивление защитников острова. После этого Орта какое-то время наслаждалась периодом благословенного мира, во время которого она стала центром коммерции всего Пьемонта.
Возможно кто-то из читателей задаётся вопросом: Кальмейер и в самом деле такой умный, что помнит даты и имена всей этой итальянской шайки? Нет, друзья мои, ни фига Кальмейер не знает и не помнит. Он просто выуживает информацию из книг, а потом переписывает себе в журнал, чтобы все думали – вот он какой умный (как сформулировала одна российская поэтесса – «шибко умный» ;). Они всегда хочут свою образованность показать!
Вернёмся к Орте, однако. Последующие императоры, владевшие районом озёр, – Генрих Второй и Фридрих Барбаросса – сочли выгодным держать всю эту область под управлением Епископов. Епископы управляли Ортой, но не владели ею.
В ходе событий последующих столетий, после многочисленных заговоров и военных столкновений, ситуация изменилась: теперь Епископы считались правителями Озёрной Ривьеры, но местные административные функции были переданы губернаторам, военный аппарат которых мог обеспечить повиновение плебса.
В начале 1500-х годов клан Сфорца обложил местное население тяжёлыми налогами, что вызвало вспышки народных восстаний, кроваво подавленных графом Висконти, и в 1529-ом году юрисдикция над областью озёр была снова официально передана в руки Епископа Новарского, Арчибальда… пока через два века, в 1767-ом году, правителем Новары не стал Charles Emanuel III Савойский, объявивший недействительными права Епископов на управление Озёрной Ривьерой.
Во время наполеоновских войн область озёр попала под власть французов, Charles Emanuel III отказался от власти и удалился в изгнание в Сардинию. После объединения Италии вся местность была включена в Пьемонт, а Епископы были официально лишены прав на феодальное владение землями Озёрной Ривьеры – хотя за ними были оставлены права на ведение переписи собственности: земельных участков и зданий.
Читатели наверняка недоумевают: на хрена старичок пустился перечислять события, которые никто не в состоянии запомнить и которые нормальному индивиду вообще нах не нужны? Дело в том, что я хочу в конце этого раздела поделиться с вами несколькими мыслями о том, что представляет собой итальянская нация, и мне кажется, эта историческая вытяжка позволит читателю лучше понять то, о чём я собираюсь сказать…
Но раз нужны картинки и фабула, значит вернёмся к фабуле и бум тискать картинки.
Затащив в отель чемоданы, мы вышли на балкон своего номера, откуда открывался вид на озеро и на остров Сан-Джулио
Орта Сан-Джулио – совсем небольшой городок, и мы в первый же день обошли почти все достопримечательности (за исключением священного холма Sacro Monte). Так выглядят дома, выходящие к берегу озера:
Городская площадь Piazza Motta c 15-го века служила центром политической, административной власти и коммерческим центром Озёрной Ривьеры. С тех пор и до наших дней здесь проводятся еженедельные базары. На площади и вокруг неё, в портиках старых домов, ютится великое множество крохотных лавчонок, кафе, ресторанов
Здесь же расположено украшенное гербом Орты здание Palazzo della Comunita, в котором c 1582-го года заседали представители общин Озёрной Ривьеры. Стены здания украшены фресками, изображающими Мадонну, святых Франческо, Джулио и проч.
Из расположенных на площади кафешек открывается вид на близкий остров, просвечивающий между подрезанными кронами конских каштанов. Остров меняет цвета в продолжение всего дня
Прямо у кафе привязаны лодчонки. Вся жизнь городка неразрывно связана с озером…
Несмотря на снежные зимы, микроклимат Орта Сан-Джулио позволяет выращивать субтропические растения, и город утопает в зелени. Это такой несколько необычный вьюнок, высотой в 4 этажа.
К середине дня народ – местные жители и туристы – скапливаются на площади: выпить пива, перекусить, поболтать о том, о сём и погрузиться в сонливый ритуал сиесты
Дальше от центра улочки становятся настолько узкими, что на форде туда нечего и соваться: проехать можно, но запарковаться или просто открыть дверцу и выйти из автомобиля – проблема. А вот крохотулечные итальянские машинки великолепно приспособлены для средневекового города. Пешеходы тоже знают свои обязанности: при появлении автомобиля нужно быстренько прыгнуть в ближайший подъезд – и тебя никто не переедет!
Когда после полудня становится жарко, в подъездах старинных домов царит роскошная прохлада
Статуя во дворе отеля изображает Сан-Джулио. Этих изображений всюду много на Орте. Вариант культа личности, не представляющего ни малейшей опасности для населения…
На следующее утро мы решили отправиться на остров – познакомиться с базиликой и крепостью, за которую в своё время было пролито столько крови. Мы явились к причалам на Piazza Motta слишком рано: до первой лодки оставалось ещё полчаса, и мне ничего не оставалось делать кроме как снимать щеголявших морской формой «капитанов» флота озёрных лодчонок. Заметив, что их фотографируют, капитаны гордо позировали перед объективом (итальянцы созданы для подобных драматических моментов!… ;)
Наконец появилась первая лодка. Кроме нас с Тоней никого из туристов ещё не было: лодка везла на остров ресторанную прислугу и рабочих, занятых ремонтом двух зданий.
С озера хорошо видны белая часовня и башня, прилепившиеся к самому краю отвесной скалы, возвышающейся на западном берегу. Это женский монастырь – Sanctuary Of Madonna Del Sasso. Вечерами обращённый к озеру фасад подсвечивается прожекторами и кажется висящим над тёмным провалом озера. Очень эффектно. Я пытался снимать ночью из города, но ничего кроме пары светлых пятнышек у меня не вышло… Вот как это выглядит днём, с острова.
Оказалось, это была замечательная идея – приехать на Сан-Джулио до прибытия групп туристов. Базилика была ещё закрыта, но пустынный остров был предоставлен нам двоим, и мы отправились по единственной улочке, кольцом опоясывающей остров.
Колокольня базилики Сан-Джулио:
Вход в церковную библиотеку:
Епископский дворец:
Бывший монастырь, впоследствиe – здание аббатства:
Улица, идущая вокруг острова:
Я не знаю, каково официальное название этой улицы, но, судя по висящим на домах табличкам, монахи называли её Путь тишины:
Тишина – один из самых редких и потому драгоценных товаров в нашем суматошном мире, и шагая по пустынной улице острова, можно в полной мере оценить содержание монашеских табличек:
«Слушай тишину»
«Прими себя таким, как ты есть, расти, взрослей»
«В тишине ты получишь всё, что тебе необходимо»
«Слушай воду, ветер и собственные шаги»
«Тишина сама по себе есть Мир»
Наконец кто-то невидимый и неслышимый открыл двери базилики Сан-Джулио, и мы вошли внутрь, стараясь почему-то говорить шопотом.
Внутренний интерьер базилики:
Самое большое впечатление произвёл на меня резной амвон, на котором высечены грифон, лев с крыльями, Сан-Джулио и Святой Гильельмо да Вольпиано. Последний родился в островной крепости во время осады её Императором Отто в июне 962 года; впоследствии ему суждено было стать одним из ранних адептов Святого Бенедикта; потом он уехал во Францию, служил аббатом в Дижоне, построил несколько церквей и кардинально перестроил аббатство Saint-Germain-des-Prés. Вот как изобразил Святого Гильельмо скульптор в базилике Сан-Джулиано:
Я собирался сфотографировать понравившиеся мне храмовые фрески, но базилика постепенно наполнялась людьми, а фотографировать там официально запрещено, и мы вышли на воздух.
День выдался тихий. В чистой озёрной воде, прямо возле берега, гуляли стаи довольно крупной форели.
От улицы к озеру вели узкие проходы, в некоторых из них стояли лодки, в других проёмах виднелся город, но жителей попрежнему нигде не было видно
Мы прошли через одну такую подворотню на берег, но и там не нашли никого кроме уток
Единственной встреченной нами персоной была статуя неизвестного джентльмена, тычущего пальцем в какую-то, видимо, очень важную книгу. Тоня спросила: «Как ты думаешь, кто бы это мог быть?», и я, не желая терять ауры всезнающего мужа, соврал, что это Charles Emanuel III Савойский. Жена посмотрела на меня с сомнением и сказала: «Наверняка, как всегда, врёшь…» Эту женщину невозможно обмануть!…
В одном из домов меня впечатлили дверные молотки, выполненные в виде бронзовых женских рук…
…в другом доме мне понравилась вделанная в стену майоликовая плитка, изображающая конный экипаж 19 века
Дважды обойдя весь остров, мы уселись ждать лодки. В воде играла рыба, по камням набережной сновали восхитительно шустрые ящерки. Из единственного ресторанчика вышел на берег повар в высоченном белом колпаке и уселся на корточки, уставившись на форель у причала – наверное, думал: “да-да, и непременно под чесночным соусом…” На причале, под стенами крепости, училка рассказывала классу шумных итальянских детей об истории острова, и я загляделся на её жестикуляцию; никто не умеет пользоваться руками для выражения мысли лучше итальянцев. Уникальное искусство!
Наконец подошла лодка, и мы отправились обратно в город
Ну вот. Надо бы ещё рассказать о содержимом двадцати капелл на священном холме Sacro Monte (католический истаблишмент – подлинные мастера редкого прикладного искусства: передачи богоприятных легенд с помощью театра лубочно разрисованных кукол!):
…но рука бойцов колоть устала.
В общем..
Продолжение следует
Arthur Kalmeyer