Я несколько раз получал травмы на съемочной площадке. В финале второго сезона я упал в мраморной гробнице из-за до слез обидной ошибки. Правый локоть до сих пор болит. А еще у меня есть шрам на руке, благодаря Киму Маннерсу, земля ему пухом (режиссер умер от рака несколько месяцев назад). В первом эпизоде четвертого сезона, когда Дин впервые услышал Кастиэля, от его голоса все стекла вокруг разбились. Ким решил использовать настоящие стекла вместо специальных стекол для трюков, которые сделаны из сахара. Ему показалось, что они выглядят на экране более реалистично. С этим, конечно, трудно спорить, но сцену я закончил с окровавленной рукой. Я повернулся к Киму и сказал: «Ну, теперь ты доволен?». А он вытащил швейцарский нож, полоснул себя по руке и заставил меня прекратить нытье. В этом был весь Ким.
