Нет той изюминки, интриги, что тянет за собой вперед;
Читаешь две страницы книги – и сразу видишь: не попрет;
Сигналит чуткий, свой, сугубый детектор внутренних пустот;
Берешь ладонь, целуешь в губы и тут же знаешь: нет, не тот.
В пределах моего квартала нет ни одной дороги в рай;
И я устала. Так устала, что хоть ложись да помирай.

Я, наверное, даже научусь плов
Делать правильно или может пельмени
И мой сын или дочь будут гладить мои колени
И тихо бросят со вздохом:
Мам, а ты по ком-нибудь сохла?
Я блесну сединами
И боюсь не вспомню твоего имени.

Мамочка мамочка мамочка
У твоей никудышной доченьки
Уж от этого одиночества
В голове лишь одно его:
Фамилия имя отчество.

Я бьюсь головой о твои стены,
А ты так понять и не смог,
Как болят и корчатся вены,
Когда тебя не заметил
Твой персональный Бог.

У меня к нему, знаешь - влечение.
И это, знаешь невыносимо:
Это как плыть против течения,
Как бежать стометровку без силы,
Как курить сигарету, а хочется чая,
Как повесится, пропасть,
А никто не скучает.

Хоть огонь жги на теле,

Хоть вырви душу,

Его ледники не растают.

Только ты знаешь, Господи,

В жару и в стужу,

Как мне его отчаянно
Не хватает.

Я хочу попробовать твое тело на вкус,
Коснуться каждой его клеточки, плюс
Слушать с тобой каждый вечер блюз.
Ты мой
Самый козырный
Туз.