И небо роняло бессовестно белый снег, а город так тихо спал.
О том, что больше всего я люблю тюльпаны, ты и не знал.

И о том, что грецкие орехи выковариваю всегда из торта.
И о том, что дышать становится тяжелее, будто перерезанная аорта.

О том, что твоя небритость дороже сотни халёных лиц.
О том, что/пока не видят/принцесса пала пред болью ниц.

А что в твоём было "понедельник - суббота"? Кто приезжал и звонил когда?
В моём, знаешь, всё та же работа. Всё та же горечь и суета.

И мой корабль/вот точь как в песне/в той атмосфере сгорел бесследно.
И кто любим был, а кто любил сам, не стало важным одним моментом.

Не стало важным, кто с кем проснулся, ну, если грубо, а если нет:
Кто с кем общался и улыбнулся, и улыбнулись ль ему в ответ.

Скажи, ты помнишь? Да нет, не надо, не вороши ты в себе меня.
Была нужна ли, и был ты рад ли… Да скажем просто: я умерла.

И не тревожит, какой я стану, какой я буду через десяток лет.
А я, вот, честно, смотря на время, переживаю: ты ел в обед?

И не привычка, не дурь, не глупость, просто есть чувство, гоняет кровь.
Тебе не ясно, всё потому что во мне осталась. Живёт. Любовь.