Обычно по маршруту Щукинская-Сокольники и обратно я езжу пару раз в неделю. Так уж получилось, что мы с моей лучшей подругой живем на разных концах Москвы. И мне это даже нравится. Так интереснее. Да и, признаться честно, я люблю метро – эту всенепременную суету, нехватку места, вечно спешащих куда-то людей. У каждого из них свои мысли, своя музыка в наушниках, свои страницы в книгах, свой груз в сумках. Своя жизнь. Все они – отдельности, и все – единое. В подземке люди превращаются в организм – толпу. Мне приятно чувствовать себя частью этой большой массы. Я моментально растворяюсь в ней.

Еще больше я люблю ночное метро. Мне кажется, в нем есть какая-то особая романтика – пустота гигантских станций, гулкое эхо, одинокие пассажиры в вагонах. Каждому из них я придумываю свою историю. Вот как сегодня. Сегодня уже поздно – нет такого столпотворения, как пару часов назад. Да что там столпотворение – на платформе я и сухонькая аккуратная старушка с большой сумкой в руках. Наверное, внутри – пирожки. Такие ароматные, чуть-чуть мятые, но все равно безумно вкусные. А может, там банка варенья. Трехлитровая. Малина. С надписью от руки – это дата закатки. Сегодня поезда долго ждать не пришлось. Уже через несколько минут я различаю нарастающий гул из тоннеля. По его полукруглым сводам играют блики фар. Мимо меня проносятся пустые окна и двери, постепенно замедляя ход. Я захожу в последний вагон и, как обычно, встаю у створок, облокотившись на сиденье. Я всегда так делаю. Это что-то вроде моей личной традиции. Как регулярный праздник в честь пятницы тринадцатое или чтение Франца Кафки на подоконнике свободными от моих поездок вечерами. Я оглядываю вагон – и с удивлением замечаю, что мы в нем вдвоем. Ты стоишь прямо напротив меня и также нелепо опираешься на металлические заборы от коричневой полоски-лавочки. У тебя в ушах музыка. Я не слышу ее из-за шума, но, кажется, уже знаю, какому треку ты подпеваешь молча. Откуда? Так получилось. Ты думаешь о чем-то своем и смотришь поверх меня. У тебя красивые глаза. Зеленые с золотыми прожилками. Я бы нарисовала эти глаза, если бы умела. На тебе джинсы – голубые с легкими потертостями. Я давно хотела себе такие. Но твои мне, пожалуй, будут велики, хотя… Кто знает! Будет ли слишком странно, если я подойду к тебе, хлопну по плечу и спрошу, можно ли мне поносить их? Наверное, это чересчур. Но я думаю, ты поймешь. Ведь ты и так, похоже, все понимаешь: я рассматриваю тебя уже довольно долго и пристально. Я опускаю глаза, но успеваю заметить, что теперь и ты уставился на меня. Ты щуришься и улыбаешься. Думаешь, наверное, о том, почему я так бессовестно на тебя пялюсь. Ну, тут тебе не пригодится твоя недюжинная эрудиция. Все просто: я не считаю свои взгляды бессовестными. Я ценю свободу и ненавижу правила. Люблю выделяться. Сама шью себе одежду всех цветов и фасонов. Я даже глазами хлопать умею так, как не умеют некоторые девчонки. А еще пою в душе. Это уж точно тебе не понравится, но ты корректно смолчишь. Давай я расскажу тебе о себе еще что-нибудь. Например, про крепкий кофе, который я пью по утрам, про сон, который считаю бесполезной тратой времени, про алгебру, которую игнорирую. Ты тоже? Отлично! Тогда я знаю, что будет дальше. Мы возьмем старые-старые фотоаппараты, зарядим их черно-белой пленкой и будем бегать за облаками – снимать извилистые центральные московские улочки. Запечатлим еще лица проходящих мимо людей, целующиеся парочки, голубей и все другое – такое обычное, но в то же время безумно прекрасное. Мы будем забегать в маленькие уютные кафешки и пить обжигающий горячий шоколад. Твой любимый. Как тебе это? Вечером мы отнесем пленки в проявку, а на следующий день встретимся на Чистых прудах, выберем самую красивую скамейку и будем смотреть, смотреть, смотреть… Мы будем похожи и не похожи одновременно. Такие одинаковые и в то же время разные. И нам это будет нравиться. Мы станем вместе читать умные книжки и смотреть бестолковые американские комедии. Придумаем свою личную традицию вроде катамаранов по субботам и нарисуем одинаковые футболки. Выучим все столицы мира и составим содержание для идеального журнала. Посадим дома по мандарину и купим по самокату. Бросим курить и начнем новый дневник. Один на двоих. Мы будем стараться делать так, чтобы каждый новый день был по-своему особенным. Чтобы наши разговоры не кончались. Чтобы всегда было море хорошей музыки. И чтобы всегда было море, уж прости за тавтологию. Ну, хотя бы в наших общих мечтах. Еще у нас будет ежедневник с суперменом. Иногда мы станем пролистывать его неспешно – чтобы понять, сколько же все-таки мы еще не сделали. Сколько мест предстоит посетить? Сколько стихов выучить? Сколько смонтировать роликов? Послушать пластинок? Сколько мыслей обдумать хором? Сколько парков исходить вдоль и поперек? Сколько свиданий назначить? Жаль, мы с тобой не супермены, как этот красавец с обложки. Но мы будем учиться – вдвоем и друг у друга. Всему на свете. Я расскажу тебе, как готовить самое прыгучее желе, а ты мне – как бродить лунной походкой. Вместе мы полюбим велосипедные прогулки и слово «феерический». Хочешь? А летом мы днями и ночами будем засиживаться у тебя на балконе – смешивать ледяные коктейли, болтать о пустяках и смотреть на совсем не городской вид вокруг. Маленькие, как будто игрушечные домики и полное отсутствие машин. Эй, где вы – автострады и вечный гул? Это ведь уже совсем другая планета – не вечно спешащая, задыхающаяся от выхлопных газов, а чистая и тихая. Спокойная. И это ты покажешь ее мне. Все будет далеко позади. А перед нами раскинется огромное поле. Бывший аэродром. Совершенно необъятное пространство. Еще немного – и не станет всего этого. Твой дом, такой особенный, снесут. Все застроят обычными для Москвы панельными многоэтажками. Грустно. И я навсегда запомню твой дом эдаким островком среди океана. И эта сцена отпечатается во мне до конца: вот мы сидим, с ногами забравшись в кресло, смотрим вперед и не можем отвести взгляд. Кажется, если опустим глаза, все это исчезнет. Мы будем буравить взглядами воздух, не отрываясь, долго-долго. Зависнем каждый на своей волне. Ты спросишь меня, о чем я думаю. Я не люблю этот вопрос ужасно, скажу я тебе честно. Я тоже – ответишь ты и улыбнешься. А потом меня осенит. Давай полетим в Амстердам! – скажу я. Давай! – сразу же ответишь ты, думая, что я шучу. Но я серьезно. Почему бы и нет? Мы быстро соберем одну большую сумку и побежим заказывать билеты. И уже на следующий день мы окажемся в самом свободном городе мира. О, Амстердам – он такой лихорадочный, бешеный, беспредельно отвязный, яркий, непредсказуемый и непреднамеренный! Это чудесное место, скажу я тебе. И ты согласишься со мной. Еще вот что – я подарю тебе кота. И не игрушечного, а самого настоящего. Большого, лохматого и довольного. Зачем? Ты ведь говорил, что не любишь котов. Теперь придется любить. Попробуй. Я вообще-то не уверена, что ты меня вытерпишь. Ведь я так люблю спорить обо всяких мелочах, которые мне кажутся запредельно важными. И ведь однажды мы и поссоримся из-за какого-нибудь пустяка. Не сможем решить, какую футболку подарить на день рождения другу Андрюше – синюю геройскую или жизнеутверждающую с надписью. Они обе просто замечательные, но я буду уверена, что именно мой выбор – лучший, ты же с ним не согласишься, упрямец. Да-да, вот из-за такой малости мы и разругаемся в пух и прах. Ты будешь считать меня бестолковой ослицей, а я тебя – самоуверенным глупцом. А зря. Ведь ты окажешься совсем не таким. Ты придешь ко мне на следующий день с примирением – двумя футболками, огромным куском ватмана и кучей фотографий. Вместе мы сделаем просто потрясающий коллаж, от которого наш друг придет в восторг. Да, я подчеркну еще раз – он именно наш. Не твой и не мой. После того как мы познакомимся, твои друзья станут моими, а мои – твоими. Мы, кстати, и сами на самом деле – друзья. Я, хоть и люблю помечтать о любви, в настоящую, такую светлую и чистую, не верю. В наше-то время? Ха! Не смешите меня. Это все расчет чистой воды. И я долго буду тебе это доказывать. Ты внимательно меня выслушаешь, а потом улыбнешься. Я удивлюсь – ведь ничего смешного я не сказала. Я же на полном серьезе говорю: любви нет. Да, не спорю, что когда-то была. Но сейчас она жива только в книжках и старых черно-белых фильмах. Ну, и у всяких легкомысленных барышень в мечтах. У меня, например. Тут ты кивнешь головой. И прервешь меня на полуслове. Обзовешь нестерпимым глупышом. И поцелуешь. Впервые. Я еще чуть-чуть повозмущаюсь, но так – несильно. Для приличия. А потом я просто спрошу тебя: что же ты делаешь? Ты опустишь глаза и тихо скажешь, что просто пытаешься доказать мне: любовь существует. И это будет единственное, о чем я с тобой перестану спорить с того момента. Я просто поцелую тебя в ответ. Знаешь что – даже ведь после той переходной точки мы никогда не будем говорить друг другу «люблю». Зачем? Ведь мы и так понимаем это без слов. Да и вообще – мало что изменится после того поцелуя. Мы все так же будем гулять по старым улочкам, ходить на курсы фотографии и говорить по телефону ночи напролет. Может, получится, что с самой первой встречи мы станем друг другу родными? Не знаю наверняка. Да и не хочется мне. Пусть на нас не будет ярлыков и штампов. Мы не загранпаспорта. Ты понимаешь, откуда я все это знаю? Я не гадалка и не ясновидящая. Я всего лишь начинающий фотограф. А ты – парень, который меня вдохновляет. Сейчас ты стоишь позади меня, читаешь все то, что я написала, и улыбаешься. Улыбаешься так же, как два года назад, когда странная девушка подошла к тебе в метро и предложила нарисовать твои глаза. И ты – согласился.