в тот летний вечер у нее болел живот и знаете я уложил ее..и гладил его, гладил по часовой стрелке.. гладил и гладил и понимал, как же я ее люблю, а живот проходил проходил.и она тихо говорила-спасибо тебе.

а тогда она чуть не упала от болей в голове и я ее удержал..обнял и шептал на ухо, что сейчас все пройдет, а она от бессилия разрыдалась, я впихнул ей в руку какие-то таблетки с ледяной колой, лично она меня всегда спасала.

а зимой я ее плохо укатал и она просквозилась этим ветрилой вдоль и поперек.совсем насквозь и кашляла, засыпая у меня на животе, а я мерил температуру, стараясь не разбудить, наматывал шарфы..искал неколющиеся
одевал свои шерстяные большие носки на ее горячие ноги.а наутро наливал горячую ванну и поил кипяченным молоком и сам пил в поддержу, она ведь его так не любила, а рядом со мной пила.любила меня.

ей прокололи уши.ей очень плохо прокололи уши.ей было больно.ей щипало.кусало.сочилось.я замазывал.четыре раза в день, как положено..а она мешала мне, кусая мои мочки, целуя мою шею.

она поранила губу.я пил из нее кровь.

я принес ей противозачаточные, когда она трахалась с моим другом.

она кричала.
она стонала.
она рыдала.
она билась.

я принес ей чай с ромашкой.
я принес себе чай со спиртом.

я оберегал ее от всех ее болей.
я заботился о ней всей.
о ней всей..
потому что знал ничем не вылечу
эту щемящую боль в ее сердце.
и каждой заботой будто то бы просил прощения за это.

и до сих пор она трахается с моим другом,
а я лечу всю ее,
за исключением области кардиологии.