Потеря девственности была большим разочарованием. Куча суеты. Ужас. Гораздо менее захватывающей, чем первый французский поцелуй.
Каждый раз, когда я вижу красавицу, я бегу и прячусь в угол. Я никогда не встречал ни одной красивой женщины, которая бы мне по-настоящему понравилась. С ними никогда не сблизишься настолько, чтобы понять, какие, блин, они в душе.
Я боюсь всех женщин. Ещё со школы. Не думаю, что это женоненавистничество. Совсем наоборот. Это дикий страх. А всё произошло потому, что я ходил в школу для мальчиков, и бывало так, что я не общался с девочками по 5 месяцев и даже больше.
Я счастлив, спасибо - и идите вы подальше. Если моё эмоциональное состояние кому-то неприятно, тогда я извиняюсь со всей силы.
Писать песни для меня - это терапия. Творчество чаще всего начинается с какого-то кризиса, и самые крутые рок-н-ролльные группы - это люди, которые могут с этим справиться и признают свои проблемы.
Когда я родился, мой левый глаз был полностью парализован. Он не открывался, и думали, что так останется на всю жизнь. Потом какой-то специалист догадался, что можно пересадить другую мышцу. Так что к 6 годам я перенёс 5 больших операций.
Я не умею поручать дела. Мне плевать, что там говорят, как я себя сжигаю, потому что я просто чувствую, что я должен всё это сделать, это слишком важно.
Других воспитали вежливыми. Меня - нет.
У тебя не будет друзей, пока ты не будешь любить всех по-настоящему. Ну, тогда на мне можно ставить крест.
Люди рождаются с определёнными лицами, например, мой отец родился с лицом, по которому людям хочется ударить.
Компьютеры уродуют то, что я делаю. Размножаются без спроса. Никогда ни теплы, ни дружелюбны. Клавиши не там где надо. Всегда тормозят. Тяжелые. Слишком быстро устаревают. Недостаточно громкие. Производятся дешевой рабочей силой. Разговаривают друг с другом, но тебе не услышать. И они НЕ ЛОГИЧНЫ.
Идея мгновенной смерти, когда ты не успеваешь приготовиться к смерти, представляется мне весьма пугающей. Не успеть попрощаться. Это ненормально.
Майкл Стайп (REM) оказал на меня огромное влияние. Я подумал: "Кто этот парень, который всё говорит и говорит, а я ни слова разобрать не могу?" Я тоже так хочу.
Машины давно лишились всякой романтики, мы выросли, принимая это как должное. Теперь это просто личные сферы безопасного пространства, место, где можно пересидеть пробку или играть со смертью с абсолютно незнакомыми тебе людьми.
Я живу в доме со ступеньками. Множество ступенек. Скрипящие. Скользкие. Наружные. Классические.
Если наступит такой грустный день, и Radiohead распадутся, я собираюсь кряхтеть от старости. Бродить наугад по лесным тропинкам. Курить трубку. Стану отшельником. Навсегда брошу бриться. Экстази по уик-эндам. Пристращусь к валиуму (снотворное). Прочитаю Библию. Отправлюсь в Тибет. Стану членом Парламента. Возьму новое имя. Посмеюсь над экономистами.
Я получаю письма от заключённых. Убийцы. Они узнают себя в нашей музыке. Ужасно, правда?
Мне всегда нравилось движение аутсайдеров в искусстве. Художники без всякого образования создавали спонтанные, но бессмысленные картины. Это интересовало меня больше, чем все популярные великие художники. Вам насильно навязывают определённый вкус.
Британская поп-музыка - это такая грёбанная и лживая вещь, что я не хочу с ней иметь ровным счётом никаких дел.