« Я еще в самом начале приняла решение рассказать только всю правду. Без рифм, без словесных уловок… Но, думаю, когда вы прочтете, все станет понятно.

Я собрала свидетельства о событиях, которые не могла лично видеть: о жизни в тюрьме, об эвакуации Данкирка - обо всем. Но в результате эта честность оказалась безжалостна ко мне. Я уже не знала, и даже представить не могла, зачем вообще писать этот роман. Честность. Или реальность.

… потому что в реальности я не набралась храбрости навестить мою сестру в июне 1940-го года. Я так и не съездила к ней в Болхэм. И сцена, где я раскаиваюсь перед ними – вымышлена. Придумана. В реальности этого просто не могло быть. Потому что Робби Тернер умер от сепсиса в местечке Брэй, первого июня 1940-го года, в последний день эвакуации. Мне так и не удалось помириться со своей сестрой Сесилией, потому что она погибла, когда взрыв бомбы уничтожил газовые и водные коммуникации над станцией подземки в Болхэме. Так что, моей сестре и Робби не посчастливилось провести жизнь вместе. Чего они хотели, и чего заслуживали. И все эти годы, я ведь…Все эти годы я знала, что именно я помешала этому.

Но без надежды не обойтись.
Какое удовлетворение читатель вынесет из такого финала, как этот? Поэтому в книге я просто даю Робби и Сесилии то, чего их лишила реальность. Я делаю это не от слабости, или желания отвертеться. Нет.

Это последний акт милосердия. Я дала им счастье быть вместе.»

Искупление, 2007