от всех этих рифм, честно слово, одни проблемы,
на бумаге меня полно, а в жизни одни пробелы.
я не помню, как это взять и разбить посуду,
не знаю, как это быть больше бумажной груды.
я-скомканная бумага на верхней полке,
в углу на полу, на стуле-строчки в моей футболке.
в бритвах кусочки целлюлозной крошки,
рвут на части меня когти и зубы моей же кошки.
я-это, дай Бог, фраза в мужском костюме,
коннотация в галстуке на полу в чужом вестибюле.
кажется вот я, возьму заживу, как каждый,
смогу утолить свой голод и даже жажду,
как бы не так, я, если губы, то значит меня читают,
бумага меня не любит, конверты меня теряют.
зато теперь мне невозможно запутаться в венах,
если умру, мама напишет меня на стенах.