Он умирал, умирал медленно и мучительно. Буквально на глазах таяло его чуть живое тело, растворяясь в бесконечном пространстве пустоты. Терялись последние мысли и понятия, составляющие его прошлую жизнь. Уже видны были вдалеке страшные языки пекла, жаждущие вкусить остатки его жалкого существования.
А ведь ещё совсем недавно он был счастлив тихой радостью всепоглощающего внимания со стороны этого небесного существа. Он жил в её глазах, жил выражением этой ангельской мордашки, которая своей искрящейся чистотой создавала его личность, рождая во всём великолепии плоть и мировоззрение.
Он знал, что не может долго жить без чьей-либо любви… Однако, его всегда кто-нибудь любил: родители, брат, учителя, знакомые, подруги, которым он отдавал своё формирование без остатка. Он был таким, каким его видели, каким любили. Но с некоторых пор, когда возникло непреодолимое желание быть самим собой, все от него отвернулись, лишив его своих взоров и напрочь растоптав всю иллюзорность прежнего существования. И вместе с этим в глаза впервые заглянула смерть, маня к себе ужасающей действительностью. Но, видно, была не судьба, ибо к нему снизошёл ангел, и жизнь вновь вернулась во всех красках в это, уже своенравное, существо.
Он видел своё отражение в глубине её глаз именно таким, каким хотел его видеть, и чувствовал, что наконец живёт сам. И даже мысли не приходило в его опьяневшую голову, что его любят таким, каким хотят видеть. Он расцветал от каждого её движения, от каждого слова этого хрустального голосочка, журчащего у самого уха своим одобрением и любовью. Он жил, просто жил в вечном отражении её тёплых глаз. И думал, что так будет всегда. Ошибся…
Ангельские создания любят всех, а своей эмпатией привлекают любого страждущего, коих так много…
Страшно, когда ангелы прокладывают тебе дорогу в ад, хоть и стараются компенсировать это своим мимолётным присутствием. Не было больше взгляда, не было больше смысла, никому не нужен, всеми покинут и отдан на растерзание вселенской боли и щемящей тоски по отсутствию двойственности. СПИД неумолимо терзал тело, а вместе с ним и душу за всепоглощающую любовь и мимолётное, но вечное счастье. И вот уже всё возвращается на круги своя. Стрела времени доделала своё гнусное дело, а может и светлое. Кто ж его знает? И лишь последний вопрос навеки повис в пространстве от предсмертных криков: «А был ли ангел? Может, ангела то и не было?..»