он припочитал не говорить в слух, петь про себя песни в плену метрополитена и своего запотевшего города. фоторгафировать песок как будто это снег, любил признаватся странно-случайным дамам в сетях. у него была младшая сестра, мне всегда казалось что она такая солнечная и милая как он. Наверно весь в маму пошол, незнаю мне совесть маму назвать мать непозволяет. они подарили на 23 число бритву отцу, да именно отцу потому что он маму, а андрей заступился. когда мы разговаривали он один раз переехал на другую ветку метро. знаите у него были пронзительно карие, нет не одни из этих тёмных они были светлые как будто в них была вся жизнь этого мира. когда писал мне казалось тепло в холодной комноте с ледяными пальцами. однажды мне приснился сон как мы проснулись вместе. мне запомнилось что у него были тушканчики и они залезали в обьяктивы. я бы тоже не против залесть в обьяктив до следующего лета. знаете это не смазливо, ни чуть. это то что ты чувствуешь какое то вдохновляющие чувство необьятно-непонятноетеперь уже до автоматизма ставить на все пороли, потому что знаешь что некогда незабудешь это имя, эти числа. и ставить целью найти потом, когда нибудь. почувствовать тепло рук или хотя бы жить в одном городе. страницы исписанные интернет всего лишь точки и ядиницы но в которых теплота, дети этого века хоть так же но вам не понять то что чувствуешь, это лишь какие то буквы, текст как какое то клеймо. Не вмещается всё в какие то грёбанные слова, не вмещяется в меня все чувства испытанные которые я немогу обьяснить, вам показать. это как начало как формирование моей личности изходя из этого безбашенного человека. В то время на принтер и в кошелёк пока не потеряла, но болие нет это какая то тайна хранившиеся за 10 замками, и если думаете вы поняли или чувствуете/чувствовали тоже то вы ошибаетесь. ваш мир внешний, мой внутренний.