kristen:

bakunya-torres:

chuck-bass:

Впервые Кристен мы увидели в триллере «Комната страха», где она сыграла дочь Джоди Фостер, диабетичку двенадцати лет. Уже тогда большим гла­зам, подернутым недетской тоской, пророчили суперка­рье­ру. Роли в «Затуре», «Посланниках» и «Однажды в Голливуде» принесли ей успех. А партия старшеклассницы, влюбленной в кровососа, – поистине вселенскую славу. Тем удивительнее, что свойская девица Кристен до сих пор не превратилась в пафосную диву.

Почему это на вас все такое безразмерное?
Я одеваюсь в стиле волка в овечьей шкуре – в мужскую одежду. Так комфортнее бегать от оборзевших папарацци.
Вы пугающе адекватны – даже не скажешь, что звезда.
Спасибо большое! Если бы вы знали, какое огромное количество людей гото­вы оспорить это утвержде­ние! Только и слышу вокруг: «С тех пор как она попала в этот вампирский фильм, Кристен совсем распоясалась». Покусать бы их всех!
А что бы вы сделали, встретив вампира в реальной жизни?
Первым делом, как ни странно, отфильтровала бы мысленный ­базар – они же телепаты!
В контексте «Сумерек» мысль ­запастись на случай такой встречи осиновым колом даже не приходит в голову – скорее хочется надеть белье поинтересней. Отчего вампиры кажутся нам такими сексуальными?
Может, потому что могут в любой момент укокошить тебя? Когда парень имеет над тобой неограниченную власть, бывает круто – этакая игра в подчинение. И еще. Поскольку замутить с вампиром – что-то из области фантастики, это запретный плод, которого хочется все больше и больше.
Говорят, вы лично отстояли перед продюсерами Тейлора Лотнера – сначала брать на роль оборотня его не хотели.
Ага, так все и было.
То есть появлением на обложках нового мускулистого кумира мы обязаны именно вам.
Он отличный актер и очень хотел эту ­работу – даже вес, в смысле мышечную массу, набрал загодя. Честно говоря, мог бы так не стараться: продюсеры вечно взыскуют идеала, но где б они нашли на роль Джейкоба двухметрового индейца с хорошими актерскими способностями (а им мечталось именно об этом) ? Пришлось довольствоваться Тейлором, и я считаю, это был отличный выбор.
Интересно, что в «Сумерках» мужчины предстают объектом сексуального притяжения для женщин, а не наоборот.
Точно. Наверное, потому, что книги написаны дамой. Думаю, автору самой очень хотелось бы попасть в такую историю. С другой стороны, мужчины не всегда скидывают рубашки, только чтоб покрасоваться перед нами, – у них может быть ­куча других причин. Жара, например. Как вы отреагировали, когда первый раз на площадке увидели Тейлора без рубашки? В ­кинозале с девушками творилось что-то нево­образимое… Я поняла, что мне в этой сцене ­делать нечего: Тейлор топлес – это и правда полный отпад!
Минутка честности: кого бы вы выбрали на месте героини – ­хорошего худосочного вампира или не очень хорошего, но ре­ль­ефного оборотня? Забудем пока о том, с кем вы реально встречаетесь.
Ого! (Смеется.) Знаете, тут вы меня не подловите: даже если бы я была не я, а Белла, все равно ­выбрала бы вампира Эдвар­да – он меня хотя бы точно не убь­ет! А вообще, даже не знаю, как ответить, чтобы вышло как бы серьезно, но с шуткой.
Тогда развернем этот же вопрос в профессиональную плоскость – с кем было легче играть интимные сцены, с Тейлором или ­Робертом?
По-разному… Я очень импульсивная актриса – перед сценой долго мо­гу думать, как и почему именно так я там себя веду, но потом подходит режиссер, настраивает тебя определенным образом – и все, начинаешь существовать в заданных им обстоятельствах. Вообще режиссер должен опекать артиста постоянно. Что до интимных сцен, они всегда даются непросто – ты же оперируешь тончайшими эмоциями, собственными притом. Если партнер тебя не устраивает и тебе с ним некомфортно, то весь эпизод пойдет наперекосяк. Поэтому со всеми ре­бятами, с которыми я когда-либо играла любовь, у меня склады­вались не просто ­рабочие отношения, а сильнейшая эмоциональная связь. Она же была с Робертом и с Тейлором.
Вам двадцать, а у вас чуть не в каждой роли такой вид, будто вы уже порядочно пострадали.
Да вы что, дело совсем не в этом. Да, я играла массу героинь с разбитым сердцем, но, поверьте, вовсе не потому, что у меня не сложилась личная жизнь. Я просто знаю, как это нужно играть, – и все. Не знаю, правда, откуда я это знаю. Но когда нужно что-то изобразить, не обязательно хоро­­шо знать то, что изображаешь. Это все равно что наблюдать за поведением животного: ты как бы запираешь себя в зоопарке и ставишь над собой эксперимент.

Кстати о зверях – у вас же есть собаки и кошки. Берете их с собой на площадку?
Ой, последний раз мне не разрешили – чуть не рехнулась от тоски.
Вы себя уже чувствуете взрослой?
Мне вообще-то двадцать уже. Так что, как бы вам это сказать… Да.
Можете водить машину, скоро сможете выпивать!
Ну да – только, пожалуй, не одновременно.