У ЗНАМЕНИТОГО СКУЛЬПТОРА ОГЮСТА РОДЕНА БЫЛО НЕМАЛО ЖЕНЩИН, НО ТОЛЬКО КАМИЛЛА КЛОДЕЛЬ ЗАСТАВИЛА ЕГО ПОТЕРЯТЬ ГОЛОВУ И ПИСАТЬ ПЫЛКИЕ ПОСЛАНИЯ. ОНА ВДОХНОВИЛА ЕГО НА ВЕЛИКИЕ ТВОРЕНИЯ, НО ТАК И НЕ ОТДАЛА ДО КОНЦА СВОЕ СЕРДЦЕ
«За секунду я почувствовал, насколько сильна твоя власть надо мной! Будь помилосерднее, жестокая! Вредная богиня, ведь я без ума от тебя, мне нужно видеть тебя каждый день!» - впервые писал солидный 43-летний мужчина, влюбленный как мальчишка. «Вредной богине» в ту пору было всего 19, но в ее импровизациях с глиной, гипсом и камнем уже чувствовалась рука скульптора от бога, творческой индивидуальности, сложившейся в столь юном возрасте. Камилла Клодель пристрастилась к лепке еще в детстве. Старшая дочь в семье провинциальных буржуа, она устраивала истерики, если кто-нибудь из домашних - будь то родители, сестра Луиза или брат Поль - отказывались выступать в роли натурщиков. Точность и выразительность исполнения у девочки, не имевшей никаких навыков лепки, не ходившей в художественную школу, удивили именитого скульптора Альфреда Буше.
Буше иногда заезжал в Ножан-сюр-Сен, городок в 100 км от Парижа, где обосновались Клодели. Однажды отец семейства Луи-Проспер попросил его взглянуть на творения 14-летней Камиллы. Через три года, когда Клодели переехали в Париж, Альфред Буше начал давать ей уроки и представил юное дарование директору Школы изящных искусств Полю Дюбуа. «Не Роден ли вас этому научил?» - спросил Дюбуа, рассматривая ее работы. О Родене она слышала впервые. Многим это имя еще ни о чем не говорило. Он еще не стал мировой знаменитостью, но в узких искусствоведческих кругах был скандально известен скульптурой «Бронзовый век». Напряжение мышц, игра мускулов мужского тела были переданы настолько достоверно, что публика заподозрила автора в мошенничестве: Огюста Родена обвинили в том, что он попросту сделал слепок с натурщика. Поэтому сравнение с Роденом в то время было сомнительным комплиментом, но Дюбуа верно подметил: в собственной манере Камиллы было то же, что и у опального скульптора - протест против канонов, стремление оживить скульптуру, придать ей движение, внутреннюю энергию. 
Тот, с кем ее сравнили, сам пришел в мастерскую на Нотр Дам-де-Шан, которую Камилла делила с двумя своими подругами, тоже подопечными Буше. Скульптор был в отъезде и по-приятельски поручил Родену следить за их работой. О таланте Камиллы Огюст был уже наслышан. «Она еще и красива», - с лукавой улыбкой отрекомендовал ее тогда Буше. И едва Роден переступил порог мастерской, Камилла ощутила на себе пристальный взгляд его ярко- синих глаз - особенный, пожирающий, который. вкупе с его пристрастием к обнаженной натуре, породил не мало скабрезных шуток и слухов. Например о том, как будучи в гостях у своего друга, великого художника-импрессиониста Клода Моне, Роден «раздел» глазами его четырех юных дочерей, и барышни, сгорая со стыда, выскочили из комнаты. В подопечной друга Буше скульптор отметил правильные черты лица, гордую осанку, подумал, что она, должно быть, прекрасно сложена… Камилла разглядывала его с той же бесцеремонностью. Ей хотелось немедленно лепить этого широкоплечего, коренастого бородача. А еще она заметила, что Роден смущен. Потупив взор, он пригласил Камиллу к себе в мастерскую на Университетской улице. «Молчаливая, трудолюбивая девушка, которая неутомимо месит глину и лепит», - такой ее запомнил знаток искусства и поклонник работ Клодель Матиас Морхардт. Из мастерской Родена вышло немало известных скульпторов, но никому из них учитель не доверял так, как Камилле. Все делали техническую работу, и только ей он позволял вылепить отдельные части какой-нибудь из своих композиций - торс, ноги, руки. Последним Роден уделял особое внимание, считая их душой скульптуры. 
Они обращались друг к другу, «мадемуазель Клодель», «месье Роден». Не было ни намека на что-то большее, чем совместная работа. Однако вскоре ученики Родена подметили совпадение: если Камиллы не было на Университетской улице, то и мэтр в это время отлучается «по делам». От критиков тоже не укрылось, что в работах Родена появился «новый взгляд на женское тело» и новая тема - чувственность. Со своей музой Роден встречался в другой мастерской. Во время этих свиданий, задолго до знаменитого «Мыслителя» родилась «Мысль» - выступающий из каменной глыбы нежный овал лица, благородные черты, вдумчивый взгляд Камиллы Клодель. И ряд других женских фигур с лицом и телом Камиллы, где каждый изгиб, каждая впадинка вылеплены любовно, вдохновенно. «Вечный идол» - коленопреклоненный перед возлюбленной, «Вечная весна» - возлюбленная в объятиях, «Поцелуй» - сама любовь. «Несносный сатир! - вырвалось у критика Октава Мирбо при виде этих пар. - Да ведь он запечатлел собственное распутство!» Отношения между Камиллой и Огюстом, однако же, были далеки от идиллии мраморных любовников. Камилла знала, что у Родена есть другая женщина и не упускала случая его этим попрекнуть. Розу Бере, свою первую натурщицу и любовницу, он встретил в 1864 году - символично, но это год рождения Камиллы. Роза родила ему сына. Вместе они были уже почти 20 лет, так долго, что в Париже все считали Розу женой Родена. Далекая от искусства, необразованная «крестьянская Венера» в годы нищеты отдала ему все свои скудные сбережения, чтобы он мог снять сарай - свою первую мастерскую, она поддерживала родителей Родена в лихие годы Франко-прусской войны и Парижской коммуны, когда сам Роден находился в Бельгии. Роза хранила очаг в доме, куда он приходил - во-первых, из чувства долга, во-вторых, потому что он привык к ее заботам. Роден понимал, что многим обязан Розе, хотя и вел себя с ней как со служанкой. Многое в ней раздражало его, он осыпал ее незаслуженными упреками, никогда не выводил в свет, стеснялся перед друзьями. Ангел Роза терпела все. Но не Камилла! Она была из тех гордых натур, для которых делить мужчину с кем-то еще - невыносимое оскорбление.
Разве не с ее появлением в творчестве Родена начался небывалый взлет, разве не она принесла ему растущую славу? А тут и ее родители изъявили желание выразить свое почтение учителю их дочери. Они пригласили Родена в гости. Разумеется с супругой. Можно представить себе эту сцену. Мрачный Роден, кусающая губы Камилла и счастливая «мадам Роден», о чем-то щебечущая с ее матерью… Переменчивые настроения и бурный темперамент Камиллы доставляли влюбленному скульптору немало хлопот. «Твоя главная черта характера? Каприз, непостоянство. Что главное для тебя в мужчине? Умение уступать своей женщине. А в женщине? Она должна почаще злить своего мужчину». Это ответы Камиллы на шутливую анкету, составленную для нее одной из подруг. Она могла ни с того ни с сего сорваться в Англию к Джесси Липском, с которой когда-то снимала мастерскую на Нотр Дам-де-Шан. И когда Роден отправлялся следом за ней, моля о встрече, она давала ему от ворот поворот. «Милая упрямица, которая мною вертит», - называл он Камиллу в одном из своих писем. Однажды, чтобы расположить ее к себе, Родену пришлось подписать «договор», в котором Камилла изложила свои условия: отныне и впредь считать своей ученицей только ее, продвигать только ее работы, отказаться от других натурщиц и прочих женщин и, наконец, взять ее в жены. Последние два пункта так и остались невыполненными. 
Через пять лет тайных свиданий Роден снял старинный особняк, окруженный садом, - замок Фоли-Небур на Итальянском бульваре. Ветхое строение с романтической историей. Полстолетия назад замок приютил знаменитую любовную пару - писателей Альфреда де Мюссе и Жорж Санд. Теперь он стал «гнездышком» скульпторов. На лето влюбленные перебирались в провинцию Турен в замок Илетт в Азел-ле-Ридо. Есть сведения, что в каком-то пансионе воспитывались их дети. То ли два мальчика, то ли четыре девочки - все говорят разное. Брат Камиллы, например, утверждает, что в один из своих приездов в Турен Камилла сделала аборт и после этого детей иметь не могла. Многим позже Родена попросили подтвердить или опровергнуть слухи. Его ответ: «Если бы у нас были дети, я бы знал, в чем состоит мой долг». 
В Париже их часто видели вместе на выставках и торжественных приемах. Роден представил Камиллу известным литераторам и художникам, критики начинали всерьез интересоваться ею как скульптором. Но слово «ученица» применительно к ней, уже работающей в собственном стиле, было похоже на клеймо. «Кем ты себя ощущаешь? - Рабочей лошадью». Все из того же дружеского опросника. Камилле начинало казаться, что Роден просто использует ее тело, ум, дар. Однажды в гостях у художника Огюста Ренуара в Канне она бросилась открывать клетки с домашней птицей, крича: «На волю! Все на волю!» Роден скрутил ей руки и сердито отчитал. По слухам, Ренуар, наблюдавший эту сцену, сказал, покачав головой: «Кажется, эта женщина очень несчастна». 
В 1889 году Камилла назло Родену вскружила голову молодому композитору Клоду Дебюсси и, кажется, сама увлеклась новым знакомым. Но то ли Роден нашел какие-то уловки, чтобы вернуть подругу, то ли по очередному внезапному порыву - не прошло и года, как она распрощалась с Дебюсси. «Ах! Я по-настоящему любил ее, - сокрушался композитор в письмах к друзьям. - И любил с еще более горестным пылом оттого, что чувствовал: она никогда не согласится отдать кому-то всю душу, и сердце ее останется невредимым после любых испытаний на прочность!» Однако душевное состояние Камиллы, все еще привязанной к Родену и страдающей от уязвленного самолюбия - женского, творческого, - оставляло желать лучшего. Ее работа тех лет «Волна» - огромный алебастровый вал, нависающий над тремя ничего не подозревающими женскими фигурками - словно предчувствие катастрофы, которая ее подстерегает в будущем. Летом 1892 года она написала Родену из Азел-ле-Ридо в ожидании его приезда: «Я сплю голая, чтобы представить себе, будто вы рядом. Но просыпаюсь одна. Главное - не обманывайте меня больше». Но по возвращении в Париж Камилла напрасно надеялась застать его в Фоли-Небур. Роден все время проводил у Розы, увлекшись работой над новым заказом. Камилла была в отчаянии от ревности. Она решила больше не появляться в Фоли-Небур, а завершение романа, длившегося более 10 лет, отметила по-своему - создав композицию «Зрелость». Отвратительная старая фурия - смерть увлекает мужчину за собой, в то время как юность, стоя на коленях, тщетно пытается удержать его за руку: так она изобразила себя, Родена и ненавистную Розу Бере. 
Еще пять лет после разрыва они продолжали видеться, выставлялись на одних и тех же вернисажах, изредка общались. В основном, по инициативе Родена, который дорожил ее мнением и был не безразличен к ее судьбе. Но одного Камилла не допускала - чтобы Роден заходил к ней в мастерскую. «Он изрядно попользовался моим пресловутым талантом», - сказала однажды Камилла брату Полю. «Роден не должен видеть моих идей», - предупреждала она друзей. В голове у нее прочно засела мысль, что работы, сделанные ею во времена совместной жизни с Роденом, он выдал за свои собственные, разве что чуть-чуть переделал. В итоге теперь он - большая величина, его гонорары растут, и на него сыпятся новые заказы. Однако ничего существенно нового с тех пор он не создал! Без Камиллы от былого вдохновения у мэтра, которому перевалило за 50, мало что осталось. А она, 30-летняя, в расцвете своего таланта, напротив, обрела новый почерк.
Камилла мало-помалу приходила к убеждению, что Роден спит и видит, как бы воспользоваться плодами ее нынешнего творческого поиска. А он хотел ей помочь, верный конда-то данному слову продвигать ее работы как ничьи другие: «Все как будто считают мадемуазель Клодель моей протеже, тогда как это непризнанный талант, достойный Марсова поля», - писал он критику Октаву Мирбо. Сам Мирбо на выставке 1895 года не мог сдержать восхищения от ее работ: «Это переворот в природе! Женщина-гений!» О ней писали, она пользовалась большим уважением в артистических кругах, хотя совсем перестала там бывать. Но у нее не было времени выслушивать похвалы. Она работала не покладая рук, потому что хотела взять реванш у Родена, доказать всем, что она не имеет с ним ничего общего ни в жизни, ни особенно в творчестве. А публика словно сговорилась. На каждой выставке одно и то же: «Это Роден подсказал вам так вылепить фигуру?», «Как мило у вас это вышло, совсем как у Родена». От сравнений с Огюстом не спасал даже ее новый принцип - лепить одетых, в пику мэтру, исповедующему нудизм. Так постепенно ею начала овладевать навязчивая идея «роденовского заговора». 
В самом начале 1900-х ее пригласили на выставку в Прагу, но узнав, что ее работы будут стоять рядом с роденовскими, Камилла отказалась от участия: «Я не в настроении и дальше позволять делать из меня посмешище перед этим мошенником и лицемером». «Она стала жертвой собственной творческой гордыни. Она - художник, честно работающий. Но, может быть, ей придется пожалеть о силах, потраченных на эту борьбу и запоздалую славу, раз за них приходится расплачиваться болезнью», - с горечью констатировал Роден. Камилла действительно очень изменилась, даже внешне - отяжелела, совершенно перестала следить за собой и все реже выходила из своей темной, скудно обставленной квартирки на набережной Бурбон. Ее друг, коллекционер Анри Аслен, вспоминал о своем последнем визите к ней: «Дверь мне открыли лишь после долгих переговоров. Камилла предстала передо мной мрачная, растрепанная, дрожащая от страха и вооруженная палкой от метлы, утыканной гвоздями. Она сказала: «Сегодня ночью двое мужчин пытались выломать ставни. Я их узнала. Это итальянские натурщики Родена. Он приказал им меня убить. Я ему мешаю. Он хочет избавиться от меня». 
В 1913 году до Родена дошла весть, что родные Камиллы были вынуждены отправить ее в приют для умалишенных. Жильцы дома больше не могли терпеть грохот, доносившийся из ее квартиры. Камилла расколотила молотком все свои творения последних лет, «чтобы мерзавец Роден остался с носом!». Заточение в приют оказалось пожизненным - на 30 лет. Камилла много раз пыталась вырваться оттуда, вернуться в семью. Но Луиза Клодель, так и не простившая дочери «развратной связи» с Роденом, отказывалась взять ее на поруки. «Человек с манией преследования не может разгуливать на свободе», - отрезала она, когда друзья Камиллы попытались воззвать к ее материнским чувствам. Роден чувствовал, что в трагедии, произошедшей с Камиллой, есть и доля его вины. Но тем, кто ожидал от него публичного покаяния, отвечал: «Я хотел ей помочь - она отказалась. Тогда я оставил ее в покое». Последнее, что он сделал для Камиллы: заплатил за ее годовое содержание в приюте, но анонимно. Когда в его доме решили устроить музей его произведений, он распорядился, чтобы одну из комнат отвели для работ Клодель. В последние годы жизни он не раз принимался лепить по памяти портрет Камиллы, не зная, какие страшные перемены произошли в ее внешности. 
Благодаря смелым композициям знаменитый скульптор пользовался успехом у женщин и в старости. У него были романы с поклонницами, но ни следа той страсти, которую ему довелось испытать тогда, 20 лет назад. Дожив до 76 лет, Огюст все-таки женился на верной Розе Вере. Сколько она мечтала об этом! Но женой побыла недолго. Через две недели после свадьбы Роза умерла от простуды. Роден последовал за ней через год. Говорят, прежде чем испустить дух, он попросил: «Приведите мою жену». Когда ему напомнили, что Розы нет в живых, он поморщился и произнес: «Да не ту, другую…» Через 15 лет после смерти Родена Камилле Клодель передали письмо. То ли не отправленное, то ли затерявшееся при пересылке. Роден молил простить, что не проявил должного участия в ее жизни, впервые называл ее гением и раскаивался в своей трусости, из-за которой все закончилось так ужасно. Любовное послание с того света заканчивалось фразой: «Мне по-прежнему нужно видеть тебя каждый день».
недавно прочитала статью в журнале, впечатлилась, решила поделиться