Она была жестокой стервой; а он эгоистичным ублюдком. Они буквально
врезались друг в друга однажды вечером в пабе Грассмаркет. Они смутно
припомнили, что их кто-то когда-то знакомил, но не могли вспомнить
никаких подробностей. По крайней мере, именно это они сказали самим себе
и друг другу.
Она за словом в карман не лезла и вела себя крайне оскорбительно, но он
не обращал на это внимания, так как был безразличен ко всему, за
исключением восьмидесяти шиллингов (восемьдесят шиллингов — так в
Шотландии называют крепкое темное пиво — прим.перев.), которое
опрокидывал пинту за пинтой. Они решили пойти в ее квартиру
перепихнуться. У него своей квартиры не было; сидя на полном обеспечении
у родителей, он считал бессмысленным обзаводиться ею.
Сидя на кровати, она наблюдала, как он раздевается. Ее лицо помрачнело,
когда он снял с себя свои пурпурные боксерские трусы.
—Кого ты рассчитываешь удовлетворить этим?— сердито спросила она, бросив
на него презрительный взгляд.
—Себя, — ответил он, ложась на кровать рядом с ней.
После самого процесса, она злобно поносила его выступление с таким
ядовитым сарказмом, которое разорвало бы хрупкое сексуальное эго
большинства мужчин в клочки. Он едва ли слышал хотя бы слово из тех, что
она сказала. Его последние мысли, когда он проваливался в пьяный сон,
были связаны с завтраком. Он надеялся, что у нее довольно много
съестного и она приготовит утром хорошее жарево.
Спустя несколько недель они уже жили вместе. Люди говорили, что они
прекрасно ладят друг с другом