Для экзистенциалиста человек не потому не поддается определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человеком он становится лишь в последствии, причем таким человеком, каким он делает себя сам.

Но когда мы говорим, что человек ответственен, то это не означает что он ответственен только за свою индивидуальность.ОН отвечает за всех людей.

Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сам сделал из того, что сделали из меня.


Ме кажется, что у каждого из нас есть свое отчаяние, тенью следующее за нашей уверенностью себе, за нашим спокойным настоящим.

У каждого настоящего есть свое будущее, которое освещает его и которое исчезает вместе с ним, становясь прошлым- будущим.

Огородник может решать, что хорошо для морковки, но никто не может решать за другого, что есть благо.

Человек обречен на свободу.

У человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет ее как может.

Человек существует лишь на столько, насколько себя осуществляет. Он представляет собой, следовательно, не что иное, как совокупность своих поступков, не что иное, как собственную жизнь.

Смысла жизни не существует, мне придется самому создавать его!

Я всегда могу выбирать, но я должен знать, что даже в том случае, если я ничего не выбираю, я тем самым все- таки выбираю.

Настоящая свобода начинается по ту сторону отчаяния.
Что- то начинается, чтобы прийти к концу: приключение не терпит длительности, его смысл в его погибели. Каждое мгновение наступает лишь за тем, чтобы потянуть за собой те, что следуют за ним.

Хороших отцов не бывает. Сделать ребенка- к вашим услугам, иметь детей- за какие грехи?

Отличие человека от животного состоит в том, что человек может покончить жизнь самоубийством.
История любой челловекческой жизни есть история поражения.

Мы являемся тем, что мы хотим.

Я сам своя свобода.

Мы не можем вырвать ни одной страницы из нашей жизни, хотя легко можем бросить в огонь самую книгу.

Все сущее рождено без причины, продолжается в слабости и умирает случайно… Бессмысленно то, что мы рождаемся, бессмысленно, что умираем.

Вотн оно время в его наготе, оно осуществляется медленно, его приходится ждать, а когда оно наступает, становится тошно, потомучто замечаешь, что оно давно уже здесь.

За любое счастье приходиться расплачиваться, нет такой истории, которая не кончилась бы плохо. Пишу об этом ни с какой- то патетичностью, а просто так, хлоднокровно, потомучто всегда так думаю и потомучто надо было об этом здесь сказать. Это ничуть не мешает мне впутываться в истории, но у меня всегда было убеждение, что у них будет мрачный конец, никогда мне еще не приходилось испытывать счастье без того, чтобы я не подумал о том, что произойдет после.

Тот, кто в тревоге узнает, что обстоятельства его жизни- это заброшенность в такую ответственность, которая ведет к полному одиночеству, тот больше ничего не знает об угрызениях совести, о раскаянии, о самооправдании.