Сегодня, увидев меня, люди испуганно закричали. Я слышала, как в громкой тишине заплакал маленький ребёнок. Я подошла к нему чтобы утешить, наклонила к нему своё бледное большеглазое лицо, но люди, одетые во что-то одинаково белое, прогнали меня.
Меня боялись всю жизнь. Очень редко меня звали, но ещё реже не боялись. И даже те, кто звал меня и не страшился, не догадывались напоить меня чаем с печеньем или спросить как у меня дела. А ведь я была бы рада до смерти даже банальной фразе о погоде.
Но годы выцветали, и ничего не менялось. Меня боялись и ненавидели; я была изгоем в обществе. Люди, столько кричащие о гуманизме и политкорректности, безжалостно травили меня. Они шептались за моей спиной, рассказывали обо мне сплетни, говорили гадости о моей фигуре и манере одеваться.
Мне не дано было познать голубоглазое счастье любви. Даже дружба или простая человеческая симпатия проходили мимо меня не поднимая испуганных глаз. А я, не смотря на пыльные тома прошедших лет, чувствовала себя всего лишь маленьким испуганным ребёнком, забившимся в серую мшистую конуру своих страхов. Ведь все люди, боясь меня, никогда не задумывались, что и я боюсь их. Боюсь до щипастых шариков в животе, боюсь до перестука молоточков в висках, боюсь, боюсь, боюсь…
Да, я - смерть - боюсь людей.