начала читать Нил Гейман "Американские боги"
понравилось
…радость покинула меня, как моча маленького ребенка жарким днем в плавательном бассейне…
***
…язык – это вирус, религия – операционная система, а молитвы – дешевый спам…
***
Он шел через комнату, стены которой терялись в тумане, и куда бы он ни поглядел, везде высились величавые статуи и грубые изваяния. Он остановился возле статуи чего-то женоподобного: плоские голые груди свисали пустыми мешками, талию украшала цепь из обрубленных рук, само существо в каждой руке держало по острому ножу, а вместо головы из шеи вырастали две змеи; выгнувшись друг против друга, они будто изготовились к нападению. Было в этой статуе что-то глубоко тревожное, какая-то внутренняя жестокость. Тень попятился.
Потом пошел дальше. Высеченные глаза тех изваяний, у которых имелись глаза, провожали каждый его шаг.
Во сне Тень вдруг осознал, что в полу перед каждой статуей пылает имя. Мужчина с белыми волосами, в ожерелье из зубов и с барабаном в руках звался Левкотиос; широкобедрая женщина с огромной раной между ногами, из которой выпадали чудовища, – Хубур; мужчина с головой барана, держащий золотой шар, – Хершеф.
Во сне к нему обращался, внятно и отчетливо произнося слова, строгий и нервный, педантичный голос, но Тень никого не видел.
– Перед тобой боги, которые были забыты и потому все равно что мертвы. Их имена встречаются лишь в пыльных исторических трактатах. Все до единого они исчезли, но их имена и идолы остаются с нами.
Завернув за угол, Тень очутился в еще одном зале, еще большем, чем первый. Рядом с ним высился отполированный до блеска бурый череп мамонта, а маленькая женщина с деформированной левой рукой и в охровой мохнатой мантии на плечах стояла возле черепа. Дальше – еще три женщины, высеченные из цельного куска гранита и соединенные в талии; лица их были незаконченными, словно в спешке, а вот груди и гениталии проработаны с дотошным тщанием. Вот – бескрылая птица, которую Тень не смог опознать; высотой птица была вдвое выше него, имела клюв как у стервятника, но человеческие руки. И так далее. И так далее.
Снова заговорил голос, будто обращался к классу:
– Это боги, исчезнувшие из памяти. Даже их имена утеряны. Народы, им поклонявшиеся, позабыты так же, как их боги. Их тотемы давно выброшены и разломаны. Их последние жрецы и шаманы умерли, не передав никому своих тайн. Боги умирают. И когда они воистину умирают, они уходят неоплаканные и позабытые. Идеи убить сложнее, чем людей, но в конечном итоге их можно убить.
Вдали зародился шепчущий шум, который тихим шорохом пронесся по залу и окатил Тень холодной волной необъяснимого страха. В этом зале богов, само существование которых позабылось, богов с лицами осьминогов или богов, что были всего лишь мумифицированными руками, или падающими скалами, или лесными пожарами…