Весна прошлого года. Территория Хогвартса. На западном берегу озера растет огромный корявый дуб. Ему, наверное, лет пятьсот. Люциус очень любил это место. Туда редко кто забредал, потому что было слишком далеко. А они с Фридой часто бывали там. Там можно было спокойно побыть вдвоем, не опасаясь косых взглядов и дурных слов. Его мантия расстелена на земле. Теплое весеннее солнышко сильно припекает, поэтому он снял свитер и, наплевав на все условности, расстегнул рубашку. Как же ему хорошо! Он лежит, опершись на локти, и смотрит на свое зеленоглазое чудо, которое заплетает непослушные волосы в косу. Люциусу нестерпимо хочется помочь, но он боится разрушить этот хрупкий момент счастья и эту удивительную картину. Наконец коса заплетена, и Фрида пододвигается к нему и устраивает голову на его плечо. Люциус не может сдержать улыбку, делая глубокий вдох. Ее запах вместе с запахом солнца и свежей травы… Она просовывает замерзшие ручки под его рубашку и обхватывает его за талию, пытаясь согреться. В первую минуту Люциус вздрагивает и еле удерживается от того, чтобы не подскочить, но потом понимает, что это и есть счастье: греть ее озябшие пальчики и слышать ее звенящий голосок.
– Представляешь, Земус опять завалил меня на зельях. У меня нехорошее чувство, что я вообще не сдам экзамен в этом году.
Люциус с улыбкой пытается вникнуть в суть ее проблемы.
– Брось, он побесится и забудет.
– Да уж. Забудет он. Как же! Что мне делать?!
Она вскидывает голову и выжидающе заглядывает в его глаза. Он наклоняется и целует ее в носик.
– Хочешь, я помогу тебе подготовиться?
– Правда?
В ее глазах вспыхивает радость.
– Здорово, а то Фред все время занят и вообще…
– Зато я для тебя всегда свободен.
Она вытаскивает согревшиеся ладони из-под его рубашки и обнимает его за шею.
– Я все время думаю, что сюда может кто-то прийти.
– Плевать.
– Люциус, мы – старосты. Мы должны подавать пример.
В ответ он начинает весело хохотать, пытаясь не упасть вместе с ней.
– Фрида, брось. Мне плевать, что кто-то может увидеть. Я готов отработать миллион взысканий.
Зеленые глаза вспыхивают шутливым восхищением.
– Ну, просто рыцарь! «Пусть я буду драить совятню весь год, но зато сорву запретный поцелуй на территории школы!»
Они начинают весело смеяться. Чуть успокоившись, он признается:
– На самом деле, я наложил заклятие ненаносимости на это место. Эдакий провал в пространстве.
– Ты с ума сошел? – привстает Фрида. – Дамблдор наверняка узнает об этом, и тогда тебе точно влетит.
– Плевать, – легкомысленно повторяет он. – Тем более, я делаю это каждый раз, когда мы здесь – и ничего.
– Сумасшедший, – ее голос становится еле слышен.
Они оба правы в этот момент. Она в том, что директор школы, конечно же, знает об этом. Он – в том, что если реакции нет до сих пор, то ее наверняка не будет и впредь. Просто мудрый волшебник давал ему шанс: спасти свою душу. Дамблдор до самого последнего моменты пытался спасти старосту Слизерина Люциуса Эдгара Малфоя, хотя прекрасно понимал, что это невозможно. Но пока рядом с Люциусом находилась девушка с глазами цвета Надежды, был шанс. Она – единственная, кто мог спасти его от самого себя. Вот только он оказался к этому не готов.
– Ты такой замечательный.
В ее глазах светится искренность. Она наклоняется и целует его в губы. Он чуть выпрямляется, чтобы было удобнее держать равновесие. Обнимая ее и прижимая к себе, он вдруг понимает, что ему никто и никогда не говорил таких простых и искренних слов. И никогда не скажет, наверное. (с)