Есть одиночество, которое можно убаюкать.
Руки скрещены на груди, колени приподняты,
и покачиваешься, покачиваешься – движение это,
в отличие от качки корабля, смягчает душу и убаюкивает.
Оно исходит откуда-то изнутри и обволакивает тебя плотно, как кожа.
Есть ещё и такое одиночество, которое словно накатывает извне.
Его не убаюкаешь. Оно живое и существует независимо, само по себе.
Оно иссушает и разрастается, захватывая всё вокруг,
так что даже звук собственных шагов будто доносится до тебя со стороны.