«18 июля.
Я знала, и это случилось. Дэниэл — один из нас. Он член нашей семьи. Я не знаю, можно ли назвать мои слова Марку уговором? Я просто рассказала то, что видела. Еще раз. Он сам принял решение. Мелисса ничего ему не сказала, она тоже устала, ей тоже больно. В книгах о вампирах авторы всегда пишут, что вампиры не боятся, не устают, и им не может быть больно, но это не так! На самом деле получается все с точностью до наоборот. Мы боимся, устаем, конечно, не физически, физически нам не больно, но душа в клочья рвется от переживаний. Марк понял, что только так он сможет спасти еще одну душу от игр судьбы.
Я не знаю, как отнесется к этому Дэниэл. Мои слова о том, кто я и вообще все мы, он воспринял как какую-то историю из книги, которую я решила ему пересказать. Может, со временем он все осознает. Если захочет уйти — я не буду держать. Я смогу, я отпущу… Но не забуду, не перестану любить.
Как маленького ребенка я учу Дэниэла жить по-новому в новом мире. Сейчас я чувствовала, сравнимо, то же самое, что чувствовала и Кэролайн, когда выхаживала Майка, обучала существовать в нашем мире. Они действительно как детеныши, неприспособленные к самостоятельному существованию, им все объясняешь, показываешь, учишь. Но это чертовски приятное занятие особенно для меня, особенно с Дэниэлом!
20 июля.
Дэниэл попросил у меня два дня, чтобы подумать. Я дала. Сегодня он сам начал разговор о том, как быть, как нам существовать дальше: вместе или порознь? Страх вытеснил из головы все здравомыслие и рассудок.
— Трэйси, я благодарен тебе, за то, что ты попыталась спасти меня от аварии. Я еще не могу свыкнуться с новым статусом, с новой жизнью. Я знаю, как ты хочешь быть со мной. За те два дня, которые попросил дать мне на раздумья, я многое понял. А главное — я не могу без тебя! Я люблю тебя больше своей жизни. И мне не важно, что со мной стало, каким я стал. Только бы я был с тобою рядом, всегда! Я надеюсь, что ты желаешь того же?
Я кинулась на шею Дэниэлу, боялась расцепить руки, потому что думала: он может исчезнуть. Все его слова, думала, — мираж, я брежу от любви к нему. Дэниэл прижал меня к себе. Я чувствовала, как изнутри меня начинает переполнять счастье, я не могла в это поверить!
— Дэниэл, ты не представляешь, как я счастлива! Я думала, что ты не захочешь быть рядом. Ты будешь ненавидеть меня, бросишь меня! Я так этого боялась! Но я должна попросить у тебя прощения за то, что мне пришлось обратить тебя. Пожалуйста, прости меня?
— Я не обижаюсь на тебя. Я хочу забыть то время, когда ты хотела спасти меня. Давай жить будущим, тем более что оно у нас нескончаемое, и я думаю, очень красочное!
— Я согласна! Но я всю жизнь, каждый день буду просить у тебя прощения! Я сама себе не могу простить того, что сделала с тобой.
— Трэйси, если ты не прекратишь, мне придется применить грубую силу.
Дэниэл улыбнулся. Я смотрела на него и не могла оторвать взгляда от его самого красивого в мире лица, самой лучезарной улыбки. Я понимала: вот оно — счастье! Но волна горечи никак не смывалась. Я подумала, что время поможет».
Самеркров встречал нас проливным дождем, холодным пронизывающим насквозь ветром.
В доме ничего не изменилось. Лишь двор стал выглядеть немного живописнее: подстрижены деревца, посаженые новы цветы. Дощечки подвесного мостика недавно были покрыты свежим слоем лака. В гараже — новое авто Дакоты (темно-синий Шевролет).
Я снова почувствовала себя дома. На душе было так спокойно, такое умиротворение наступило. Теперь мне хотелось увидеться с родителями. Увидеть их счастливые лица с улыбками на губах. Услышать от них, что они вместе и очень счастливы. Но Ева во Флориде, Майкл с Мелиссой с головой в работе; работают, не покладая рук (новый заказ, новый проект). У Марка много пациентов в госпитале. У остальных членов моей семьи тоже находятся дела, поэтому они редко появляются дома. Мелисса и Марк успевают по ним очень соскучиться, и постоянно волнуются (особенно в свете последних событий). Я пообещала Майклу, что приеду в субботу к нему в гости. Он сказал, что попробует отпроситься с работы на субботу.
Взяв машину Роберта, я приехала к Майклу домой. Он встречал меня на крыльце. На лице сияла радостная улыбка, руки были разведены в стороны — Майклу не терпелось обнять меня. Я крепко обняла отца. Я чувствовала родное тепло, которое возвращало меня в мою прошлую, совсем недалекую жизнь, схожую с детством. Я думаю, что Майкл чувствовал что-то похожее.
Мы вошли в дом, где совершенно ничего не изменилось. Мне хотелось знать, как Майкл живет без меня, хотелось знать, что у него на работе, несмотря на то, что все новости о работе отца я узнаю от Мелиссы. Мне нужно было слышать голос Майкла, тогда я действительно чувствовала себя живым человеком.
По глазам Майкла я видела, что ему не терпелось расспросить меня. Я решила позволить ему сделать это.
— Аврил, я надеюсь, что вы хорошо провели время во время поездки, и ты не пожалела… — осекся Майкла, а я так и не поняла, что он хотел этим сказать.
— Да, все великолепно! — Улыбалась я. — А как ты?
— О! У меня новый проект, невероятно интересный! Когда строительство завершиться, ты должна будешь посмотреть на него, мне важно знать твое мнение! — По голосу Майкла можно было понять, что у него дух захватывает, ему это все доставляет удовольствие, делая его счастливым. Мне это очень нравилось.
— Обязательно!
— Почему ты приехала одна? — придя в себя, спросил Майкл.
— Я очень соскучилась по тебе, хотела с тобой провести время. Может, ты еще кого-то ждешь?
— Нет. Я тоже очень соскучился по тебе! Просто я думал, что ты приедешь с Робертом. Кстати, он не побоялся одну тебя отпускать? Да еще и ты за руль села.
— Пап, перестань так сильно за меня волноваться, я уверенна, что больше ничего не случится! А если ты будешь постоянно об этом думать, то точно случится! Ты же не хочешь, чтобы авария повторилась?
— Нет! Конечно, нет! — Махал руками Майкл, тряс головой.
Я долго не решалась задать вопрос, ответ на который меня волновал. Я боялась, что Майкл не так воспримет его. Но все же я переборола себя, и вопрос сорвался с уст, как молниеносный выстрел:
— А как поживают Уиверы? Этан… — тихо спросила я. Майкл расслышал мой вопрос.
— Этан очень долго не мог прийти в себя, выйти из депрессии. Он ни с кем не хотел разговаривать. Не спал, не ели, от всего отказывался. Я однажды стал свидетелем его слез…
Майкл замолчал, тряс головой, отгоняя от себя воспоминания.
— Ты сделала ему больно.
Я все понимала. Я не только Этану, но и себе сделала очень больно. Поэтому я сожалею об этом.
— Я думаю, тебе следует попросить у него прощения.
Я не хотела ничего отвечать на слова Майкла. Я и сама это понимала, когда пройдет время, я обязательно сделаю это — попрошу прощения. А сейчас я не смогу, у меня не получится.
— Пап, я хотела забрать оставшиеся свои теплые вещи, — помолчав, я кардинально сменила тему разговора. Но она не доставила папе радости. Он стал еще более грустным. Это еще одно напоминание о том, что я выросла, я живу не с ним.
— Ладно, забирай, — с трудом произнес Майкл.
После того как я погрузила сумку с вещами в багажник, подошла к Майклу. Я представляла, что он чувствовал в данный момент.
— Завтра у меня начинается учеба в колледже. Я не могу поверить в то, что снова надо учиться. Кажется, что когда получаешь аттестат зрелость — на этом все, а тут остается одна ночь, и ты снова учишься, снова студент.
— Вы будите жить в Сиэтле?
— Не знаю, может не сразу. Роберт поступил в другой колледж, он хотел перевестись, я не знаю, получилось ли у него. Но первое время будем жить в доме доктора Кендрика, пока не обзаведемся собственным жильем. Но я всегда рада тебя видеть, в любое время суток.
Майкл обнял меня на прощание. Сев в автомобиль, я скрылась за поворотом, смотря в зеркало заднего вида на Майкла. Он стоял на обочине и смотрел мне в след.
Раз я буду учиться в колледже, Роберт тоже поступил, но совершенно в другой колледж. Я не знаю, получится ли у него перевестись? Из Кендриков никто не захотел поступать в этом году в колледж (уже в который раз), может, им надоело учиться? Или они уже освоили все возможные профессии. В этом я им завидовала.
Утром меня подвез на учебу Роберт. Я не могла поверить, что сегодня я буду слушать лекции без него. Я долго не хотела идти в аудиторию без него (я вела себя как ребенок). Но я знала, что Роберт тоже не хотел меня отпускать.
Несколько часов я слушала лекции, а в перерыве, набрав номер Роберта, позвонила ему. Мне не пришлось долго слушать гудки, пока он возьмет трубку. Он сказал, что пытается решить вопрос о своем переводе, а пока мне придется немного потерпеть. Я знала это и без объяснений. Но мне требовалось это утешение, обнадеживание.
После того как прозвенел звонок, я отключила телефон и отправилась на лекцию по психологии.
По окончанию всех лекций я первая выбежала из здания колледжа на автомобильную стоянку, где меня ждал Роберт, оперевшись на капот своего Мерседеса. Я бросилась ему на шею. Он улыбался, я видела, как мышцы на его лице двигались.
— Я думала, эти лекции никогда не закончатся!
— Я тоже по тебе соскучился, — с сарказмом проговорил Роберт.
— Перестань! Я действительно по тебе очень соскучилась.
— Я и не отрицаю.
— Я настолько к тебе привыкла, к твоему постоянному присутствию рядом со мной, что уже несколько часов не могу побыть без тебя. Оказывается это очень опасно: быть такой влюбленной в тебя! — отметила я.
— Я тебе об этом с самого начала говорил, — еще шире стал улыбаться Роберт. — Мы домой сегодня собираемся?
— Да, я хочу поскорее вернуться в спокойный, пасмурный и такой родной, домашний Самеркров! Но сначала я поцелую тебя.
Договорив, я поцеловала Роберта в губы. Я чувствовала, как расплывается умиротворение по всему моему телу, успокаивая его. Мне хотелось спрятаться от внешнего мира вместе с Робертом.
По дороге домой я смотрела за тем, как ловко, умело Роберт управляет автомобилем.
— Как обстоят дела с переводом? — не удержавшись, спросила я.
— Я пытаюсь ускорить этот процесс. Запрос, документы… Вообщем еще несколько дней тебе придется походить на лекции без меня.
— Может, тогда лучше мне уйти из колледжа? Я не смогу без тебя!
— Аврил, это не вариант. Тебе надо получать образование. Потерпи несколько дней, не будь ребенком!
— Но я потом смогу получить образование.
— Давай не будем снова начинать этот разговор, пожалуйста.
Между нами повисла не надолго пауза. Я продолжала смотреть на Роберта. Чтобы занять мои мысли он решил сменить тему разговора:
— Как ты вчера съездила к Майклу?
— Неплохо. Он рассказывал мне о проекте, попросил посмотреть, оценить. Дома ничего не изменилось, особенно в моей комнате. Пока собирала вещи, смотрела на комнату и вспоминала, как ночами ты влезал в мое окно. Мне не хватает того времени. Это было похоже на какую-то сказку.
Дома, когда я разогревала себе обед, Роберт вышел в гостиную, чтобы поговорить с Трэйси. У нее было озадаченное лицо. Я не скрою, мне было интересно, о чем они говорят. Поэтому я быстро съела обед и, подойдя к двери, стала вслушиваться в их слова. Было плохо слышно из-за плотного материла, из которого сделана дверь. Было слышно лишь слова и те, на которых Трэйси делала акцент или повышала голос. Но когда я услышала ясно имя Этана, я не сдержалась и, распахнув дверь, вошла в гостиную.
— Что случилось с Этаном?!
Трэйси подскочила с дивана и, подбежав ко мне, взяла за руку, потянула за собой. Мы сели на диван, в кресле напротив сидел Роберт. Я по очереди смотрела то на Роберта, то на Трэйси. Я боялась за Этана, боялась, что с ним что-то случилось.
— Скажите мне, что произошло с Этаном?! — писклявым от волнения голосом требовала я. На меня смотрели две пары коричневых глаз. Хорошо, что не было рядом Дэниэла со своим даром.
— Аврил, пожалуйста, не волнуйся! С ним все в порядке, он жив…
— Он столкнулся с Марлой. Они дрались, — перебил Трэйси Роберт.
От услышанного я вскочила на ноги. Мои глаза наполнились слезами. Я пыталась рассмотреть выражения лиц Роберта и Трэйси, но из-за слез ничего не выходило: они были смазанными.
— И Этан…
Я ничего не слышала, я чувствовала, как теряю сознание, словно земля из-под ног уходит. Я видела, как перед глазами проплыла гостиная, а потом веки потяжелели в миг и закрылись.
Очнулась я в комнате, лежа на кровати. Рядом сидел Роберт и, крепко сжав мою руку в своей, смотрел мне в лицо, буравя взглядом. Я повернула немного в сторону голову и увидела Трэйси, она тоже смотрела на меня.
Мне не давала покоя мысль о том, что рядом с Этаном была Марла, да еще и пыталась его убить. Я так себя винила, что не была рядом, не помогла ему, не спасла. Но даже если бы я была рядом, чтобы я смогла сделать? Дать Марле убить себя, но не трогать Этана.
— Что произошло, где Этан?
— Он сейчас у себя дома, все хорошо, Аврил, — пыталась успокоить Трэйси.
Почему-то я ей не верила. Они специально говорят мне о том, что он жив, но на самом деле его больше нет, Марла его убила! Его смерть на моей совести. Я себе этого никогда не прощу! Я не могу понять только одного, почему Майкл ничего мне не сказал про то, что Этана больше нет?
— Аврил, да, на него охотилась Марла, пыталась осуществить свой план, пунктом в котором был Этан, но он жив. Она отпустила его. Только я не понимаю, почему. Он даже сопротивлялся ей, реально дрался, применяя свою физическую силу. Она подумала, что он не человек, раз смог ей сопротивляться. А сейчас он дома. Ты можешь позвонить ему или навестить.
— Да, Аврил, Трэйси права.
Я трясла головой, я не верила ни единому их слову. Голова сильно кружилась, раскалывалась, слезы накатили с новой силой. Взглядом Роберт попросил сестру выйти. Трэйси выскользнула в раскрытую дверь, закрыв ее за собой. Роберт крепко прижал меня к себе. Рубашка Роберта на плече впитывала мои слезы; я не могла остановиться и перестать плакать.
— Пожалуйста, перестань плакать, — стонал Роберт. — Хочешь, мы съездим на Дикий пляж? Прямо сейчас. Ты сама, своими глазами увидишь Этана живым и невредимым, поговоришь с ним. Если захочешь, можешь спросить о драке с Марлой.
Я качала отрицательно головой, прижималась все ближе и ближе к Роберту. Я помнила про запрет для поездок Кендриков на Дикий пляж. Меня с головой накрыла истерика, я ничего не могла с собой поделать, чтобы остановиться. От этого мне становилось еще более обидно, невыносимо, я не просто рыдала, а выла.
— Я даже не представлял, что ты его так любишь, так о нем беспокоишься.
Эти слова, будто вернули меня к реальности. Я перестала всхлипывать, но слезы тихо еще катились вниз по щекам, как последние предатели.
— Это ничего не значит. Этана я люблю также как и Майкла. Он для меня как брат.
Я оправдывалась, хотя знала, что не должна этого делать. Это само сорвалось у меня с уст. Мне было стыдно перед самой собой.
— Роберт, я не верю в то, что она так просто отпустила Этана. Это не похоже на Марлу! — Я тяжело вздохнула. — Ладно, предположим, что Марла отпустила Этана. Но она бы не посмела оставить его человеком, разве в это можно поверить?
— Тише, тише… — успокаивал меня Роберт. Он гладил меня по спине. — Да, Этан по-прежнему обычный человек. Разве тебе это не нравится? Или ты хотела, чтобы она его обратила? Или хуже того вообще убила?
— Нет! Я не хотела этого! Я не знаю, во что верить?
— Верь в хорошее! В то, что Этан жив, он — человек. В то, что ты дорожишь им, ты любишь его. Разве этого мало?
— Но тебя я больше жизни люблю!.. — шепотом сказала я, и слезы хлынули с новой силой.
Еще долго Роберт успокаивал меня. Мы лежали на кровати, я свернулась в клубочек как бездомный котенок. Смотрела на Роберта. Он крепко обнимал меня. Я молчала, не знала, когда снова захочу говорить на какую-либо тему.
— Может, ты хочешь поговорить о чем-нибудь другом? — нарушил власть тишины Роберт. Я молчала в ответ. — Например, ты бы могла рассказать мне о том, как прошел твой первый день в колледже.
— Я не знаю… Без тебя там очень плохо. Я думала, что убегу раньше времени, пойду домой пешком…
Я задумалась, представляя себе картину, как я сбегаю из колледжа, иду домой вдоль дороги из Сиэтла в Самеркров.
— Нет, так делать не надо! — строго покачал головой Роберт. Я и сама это понимала, да я бы и не сделала так никогда.
— Не жалеешь, что выбрала именно специальность — психоаналитик?
— А кого надо было еще выбирать? Я и так психованная, я больная! Хоть буду знать, как себе помочь.
— Шутишь — это хорошо!
Когда я проснулась, в комнате не было никого кроме меня. Я быстро собралась и спустилась на первый этаж. В каждом уголке дома были слышны «The Beatles». Это поднимало с утра настроение.
Я вошла на кухню, передо мной появился Роберт. Он улыбался, в его руках была маленькая коробочка, перевязанная алой лентой, а на крышке — бант.
— Доброе утро, моя девятнадцатилетняя жена! — протянул мне в руки коробочку Роберт. — С днем рождения, Аврил! — Роберт нежно поцеловал меня в губы.
Только сейчас я задумалась о том, что мне уже девятнадцать, а он — восемнадцатилетний навечно. Сердце кровью обливается от одной только мысли.
— Спасибо! А что внутри?
Я начала развязывать бант на коробочке. Роберт внимательно следил за каждым моим движением. Внутри коробочки лежали ключи.
— Это ключи от автомобиля? — недоумевая, спросила я.
— Да. От твоего автомобиля. Я хочу, чтобы ты ни в чем не нуждалась. И автомобиль тебе необходим, чтобы ты могла без проблем передвигаться.
— Спасибо! Это — чудесный подарок! Просто несколько неожиданно! И я не думала, что в нем нуждаюсь, но все равно большое спасибо! — растерялась немного я.
— Ты его еще не видела, чтобы говорить «спасибо», — усмехнулся Роберт. — Я думаю, стоит поторопиться и позавтракать. А после ты обновишь свой автомобиль поездкой в колледж.
— Да, точно! Еще и в колледж сегодня…
— Эй! Не грусти! У тебя же сегодня день рождения.
Пальцами Роберт коснулся моего горящего огнем подбородка. Ощущение: после ожога приложили компресс со льдом.
— Не бери в голову! День рождения для каждого человека — самый грустный день в году. Раньше я даже, бывало, плакала в этот день.
— Но сейчас-то поводов для слез нет. Или все же есть?
— Вообще-то есть: я должна опять сидеть на лекциях без тебя.
— Тогда у меня есть хорошая новость: уже завтра я иду вместе с тобой на занятия.
— Ты перевелся? А почему не сегодня?
— Сегодня я еще должен буду уладить дела с кое-какими документами.
— Ты прав, это хорошая новость! Почаще бы такие новости сообщались!
С полным ртом еды я пыталась подпеваться «The Beatles», что у Роберта вызывало не только улыбку, но и смех, который звучал как гром во время грозы. От этого мне становилось смешно, и я боялась подавиться.
В гараже стоял черный Вольво ХС 90 с тонированными стеклами. На ручке водительской двери был завязан бант из ленты такой же, какая была на коробочке с ключами. Внутри у меня все трепетало.
— Я знаю, что для тебя было смириться с новостью о продаже твоего Форда, я не мог отказать ни тебе, ни себе… — слова Роберта звучали как-то не связно, словно он волновался. — Вообщем я хочу, чтобы у тебя появились новые воспоминания, связанные с новым автомобилем.
Я вспомнила своего «коня», который, по мнению Роберта, был вовсе не «конем», а самой настоящей «черепахой». Мне стало грустно.
— Только прошу тебя, не грусти! — улыбнулся Роберт.
— А ты оказывается — душевный! Таким ты мне еще больше нравишься!
Я поцеловала Роберта. Но он сразу же прервал поцелуй, ткнув пальцем в циферблат своих наручных часов.
— Ладно, я поняла, мы опаздываем. Уже едем!
Сев за руль, трясущейся рукой я вставила ключ в замок зажигания.
Почти всю дорогу я привыкала к автомобилю. Волновалась, как будто сдавала вновь экзамен по вождению самому неподкупному и зверскому, придирчивому экзаменатору. Наверное, об этом кричали мои мысли, поэтому Роберт отвлекал меня различным вопросами.
— Как ты смотришь на то, чтобы сегодня вечером отметить свой день рождения?
— Я не знаю, — стесняющимся голосом сказала я.
— Я знаю, тебе не нравятся шумные вечеринки, компании. Мы могли бы отметить в семейном кругу: позовем Майкла или еще кого-нибудь. Майкл так хочет тебя сегодня увидеть. Все утро он об этом думал.
— Да, я бы тоже хотела увидеться с Майклом! Но на счет празднования я подумаю.
— Договорились.
— А что думает по этому поводу Трэйси?
— Она сказала, что не будет настаивать на праздновании. Мы все удивились. Сказала, как ты захочешь, так мы и поступим.
— Точно! На Трэйси это что-то совсем не похоже! Но я ей буду очень признательна, если хотя бы сегодня она обойдется без самодеятельности.
Не переставая нервничать, я улыбнулась. Всю дорогу Роберт шутил, заливисто смеялся, пытаясь снять мое напряжение. Я была ему, как всегда, признательна, но мне это не помогало. Я не могла с собой ничего поделать.
В коридоре мне пришлось попрощаться с Робертом. Он пошел к директору разбираться с документами, а я отправилась на лекцию.