Медленно просыпаясь, я все отчетливее чувствовала, как Роберт перебирает мои пальцы в своей руке. Я смутно помнила последние несколько часов, перед тем как уснула.
Роберт смотрел на меня с насмешкой. Я не понимала, в чем смысл этой насмешки. Что я сделала?
— Что с тобой? О чем таком смешном ты думаешь? — Искренне не понимала я.
— Ты как ребенок, убеждала меня, что не будешь спать ночью. А сама уснула, когда мы лежали и смотрели на звезды.
Я действительно маленькая и слабая. Но Роберт мне напоминал Майкла. Когда я была ребенком и засыпала вне своей постели. Майкл всегда сам относил меня в комнату и укладывал в кровать, накрывая одеялом. Сейчас я выросла, но меня по-прежнему на руках относят в кровать, только теперь вместо папы это делает муж. В моем случае подтверждается аксиома: женщина выбирает себе мужчину, который похож на ее отца.
— Я не хочу спорить на эту тему. У нас слишком много на сегодня запланировано, чтобы тратить время на пустые и ненужные споры. Тем более мы не договоримся.
— Возможно. Я приготовлю тебе завтрак, пока ты собираешься.
Роберт ушел готовить завтрак. А я вытащила из чемодана свободного кроя белоснежное платье. Наконец-то у меня появилась возможность надевать свои вещи, которые в Самеркрове носить не позволяла погода, плюс еще и те, что для меня упаковала в мой чемодан Трэйси (как же без инициативы Трэйси?). Собрав волосы и заколов их, я отправилась на кухню, на запах еды.
Позавтракав и собрав сумку, запрограммировав GPS-навигатор на первый объект экскурсии, я вышла из дома. На крыльце стоял Роберт и смотрел на солнце. Я попыталась посмотреть туда же, куда смотрит и он, но солнце ослепило меня, в глазах появились желтые пятна, ощущалась боль.
Роберт взглянул на экран навигатора, затем посадил меня себе на спину и понесся, казалось бы, сметая все на своем пути.
— Многовековая история острова Иос начинается с доисторических времён. Согласно историку Геродоту, на севере острова, в местности Плакотос, куда мы прибыли, был похоронен величайший из всех поэтов, «богоравный» Гомер. Историк Павсаний (II в.н.э.) упоминает о надписи в Дельфах, гласящей, что Гомер похоронен именно на этом острове, родине его матери Климени.
Почти весь день у нас ушел на экскурсию по острову Иос. Я показала Роберту башню эллинистической эпохи и руины древнего водопровода у деревни Агиа Теодоти, развалины древнего храма в деревне Псати, полуразрушенную венецианскую крепость в местности Палеокастро и руины башни эллинистической эпохи в местности Плакото, Археолого-краеведческий музей в Хора, а также Музей современного искусства в местности Колицани, живописную церквушку Святой Ирины справа у входа в порт, знаменитую Милопотскую бухту. Также церковь Святой Екатерины (Агиа Экатерини), церковь Иоанна Предтечи (Продрому), церковь Святых Бессребреников Косьмы и Дамиана (Агии Анаргири).
— Еще остров знаменит своим километровым пляжем, который является одним из людных мест, — говорила я, программируя, навигатор.
Мне пришло сообщение. Номер, с которого отправили, не был знаком. Прочитав, я не могла понять что к чему. Тогда я решила, что лучше будет показать Роберту, нежели гадать безрезультатно.
— Кажется, ошиблись номером… — протянула я сотовый Роберту. Роберт изучил сообщение, посмотрел на номер, с которого было отправлено.
— Нет, не ошиблись. «Жители ночи» приглашают нас на ужин. Хотят что-то с нами обсудить. Если ты не хочешь туда идти, мы не пойдем.
— С чего ты взял? Если у них что-то есть важное, так почему бы не выслушать и не побеседовать? Я не вижу в этом ничего опасного или неприятного.
— Хорошо, тогда вечером мы едим к ним на ужин. А сейчас что у нас по плану экскурсии? — оживился Роберт.
— К сожалению, но мы уже все достопримечательности осмотрели, выслушали исторические сведения о них. Теперь выбор за туристами, куда ехать, чем заниматься, — улыбнулась я.
— Тогда можно мне «книгу жалоб и предложений»? Я хочу оставить положительный отзыв об экскурсоводе и экскурсии.
— Разумеется! Клиент всегда прав, — пошутила я в ответ на шутку Роберта. — Так куда мы сейчас?
— Не знаю, куда бы ты хотела? Может, ты знаешь какое-нибудь отличное местечко?
— Как и в любом другом городке, здесь много торговых улочек, небольших традиционных кафе… — я осеклась и задумалась, вспоминая.
— Тогда выбери что-нибудь, я полностью доверяю твоему вкусу.
— Тогда пообедаем? До ужина времени много, и я сомневаюсь, что «Жители ночи» предложат нам человеческую еду. Тем более они нас не есть позвали.
Роберт смотрел на меня с улыбкой на лице. Но в отражении его глаз я видела себя серьезную, немного строгую. И этим я была довольна.
Только сейчас поняла, что мне страшно идти к «Жителям ночи», когда я уже стою на пороге их дома. Роберт повернул ко мне голову и тихо спросил:
— Ты готова?
— Да, — кивая головой, ответила я.
Открыв дверь, мы вошли. Как и в первый раз, когда я вошла в дом, мне было неуютно и некомфортно, я не стану это скрывать. И в моих мыслях это прочел Роберт.
Изнутри дом выглядел так же, как и все дома в Хоре, построенные в традиционном стиле. Небольшие комнатки. В гостиной был камин. Последние дрова, что жгли в нем, покрылись приличным слоем пыли.
Я не знала, как кого зовут, но знала только, как зовут основателя этого пансионата. Роберт рассказывал о нем, и в прошлый раз я его видела, даже немного удалось с ним поговорить (как на допросе отвечала на его вопросы). Вампир выглядел на шестьдесят лет. С седыми негустыми масляными волосами, немного торчащими ушами. Глаза горели как фонарики коричневым цветом. Под глазами не было морщинок, но на руках были видны следы от морщин еще прижизненных. Я не понимала и не могла этого объяснить, разве такое возможно? Своим осуждающим взглядом он смирял каждого, кто хотел бы отведать моей крови (это были те, кто совсем недавно присоединились к «Жителям ночи» ;). Он был очень рад нас видеть, особенно Роберта. Видимо, они очень давно знают друг друга и всегда рады встрече. Каждый может помочь, не бросить в беде, если такова случится с одним из них.
— Карло, ты хотел нас видеть. Случилось что-то серьезное? Если сам Карло захотел, чтобы мы к нему пришли, значит, что-то точно случилось! — с неуместным сарказмом громко говорил Роберт, осматривая всех в гостиной.
— Роберт, я знаю о твоем чувстве юмора. Не скрою, оно у тебя есть, — утихомиривал Роберта Карло. — Но я не для клоунады вас позвал.
— Тогда зачем?
— Все мы знаем о том, что у вас происходит. Многие из нас хорошо обдумали вашу просьбу. Никто ни на чье мнение не влиял, никто ни на кого не давил. И мы решили, что мы поможем вам.
— Спасибо…
Карло перебил Роберта и продолжил со строгим выражением своего лица:
— Я не договорил, Роберт. Но согласны не все. Впрочем, я думаю, ты сам узнаешь, кто это. Я не стану называть их имена. У тебя и так слишком сильный дар, и ты им хорошо научился пользоваться.
Карло рассматривал меня с ног до головы, изучая, будто я какой-то редкий экспонат (как и в первый раз, когда я появилась здесь). Остальные делали тоже самое. Я ощущала себя памятником, на который все туристы или просто прохожие обращают внимание, рассматривают. Дискомфорт так был ощутим.
— Хорошо. Мы вас поняли. Спасибо, все равно. Карло, раз ты считаешь, что я хорошо научился пользоваться своим даром, тогда я его применю и спрошу тебя: это не все, что ты хотел нам сказать, что еще? — Пытливым взглядом смотрел на Карло Роберт.
— Да. Ты говоришь все верно, Роберт. До меня дошла информация, что за вами тянется «хвост» еще с Англии. Так вот, этот «хвост» прибыл и сюда, следуя за вами по пятам. Так что будьте, пожалуйста, аккуратны. Роберт, не забывай и о своем обонянии. Я знаю, оно у тебя тоже хорошо развито. И знайте, что вы всегда можете прийти сюда. Здесь, поверьте, вам всегда рады!
Последние слова Карло звучали очень оптимистично. Карло посмотрел на меня, немного искривив губы в улыбке. Слегка я кивнула головой.
В остальном день прошел достаточно неплохо и даже незаметно, что меня радовало. Я не хотела зацикливаться на мыслях о «Жителях ночи» и о поездке к ним в пансионат, где меня пожирали глазами.
Уже дома я позвонила Еве. Выяснила, что она вчера приехала во Флориду, чтобы объясниться с Фрэнком, но его не оказалось дома (он на очередных играх где-то в Австралии). Ева рассказала о том, что происходило в Самеркрове. Я слышала грусть в ее голосе. Она долго не хотела рассказывать мне о причине, но мне удалось все-таки узнать.
В Сиэтле появился новый полицейский, который вновь занимается поднятым из архива делом о моей аварии в сентябре прошлого года. Эта новость мне очень не нравилась. Я знала, что этот новый полицейский кто-то из приближенных Марлы. Что еще она задумала? Майкла уже вызывали для дачи повторных показаний, но папа ничего нового не сказал.
Еще и слова Карло не выходили из головы о «хвосте». Я не знала, чего от них ожидать. То ли они, — как в Лондоне, — просто будут за нами следить, собирая информацию, или отважатся (по приказанию Марлы) на более решающий шаг: нападут на нас или попытаются убить. Но почему-то я сомневалась в последнем. Марла сама хочет почувствовать вкус мести, вкусить удовлетворение — незабываемое ощущение. Тут не надо обладать даром чтения чужих мыслей, чтобы это понять.
Роберт выглядел подавленным. Настолько подавленным я его еще никогда не видела. Мне было его жаль. Хотя я знала, как он относится к этому чувству. Я старалась жалеть его незаметно (не думая о жалости, даже не думая о «хвосте» и новом полицейском). Он сидел за столом в кухне. Его взгляд был затуманенным, хотя делал вид, что смотрит на меня. Я сидела у окна и украдкой посматривала на него, делая вид, что наблюдаю за тем, как небо становится «ночным», таким же темным, как обычно глаза Роберта.
Я больше не могла видеть Роберта таким поникшим. Я подошла к нему, смотря на него, сказала:
— Мне не нравится, что ты так болезненно реагируешь на известие о «хвосте»!
— Ты не понимаешь, о чем говоришь! Я беспокоюсь о тебе. Я не знаю, чего от них ожидать! И я боюсь не сберечь тебя… — сиплым голосом проговорил Роберт.
— Нет! Это ты говоришь ерунду! В Лондоне было то же самое. Они нас не тронули.
— А если за «хвостом» сюда приедет и Марла? Я не думаю, что моя семья успеет вовремя! Вернее успеет, но когда от тебя останутся одни кости, обтянутые кожей, вены — без крови, а от меня — не успеет развеяться запах, после того, как меня сожгут.
Может быть, кому-то слова Роберта покажутся паникой, трусостью. Нет, я их понимаю совсем иначе. Он не то что бы не уверен в своих силах, способностях, если он один станет драться с Марлой и ее «армией», то я, по его мнению, останусь без охраны, без защиты, чего он ни в коем случае не может допустить!
— Да, но я не хочу, чтобы твои мысли постоянно были заняты только этим! Как же наш медовый месяц? Ты же хотел отдохнуть.
Мой голос превращался в писк с каждым словом.
— Пожалуйста, забудь об этом хотя бы сегодня? — пропищала я, сжав пальцы рук на его плечах.
— Хорошо, я постараюсь, — Роберт повернулся ко мне и обнял.
Я закрыла глаза, чтобы слезы не покатились из глаз, но ресницы все же успели намокнуть.
— Пойдем, я хочу кое-что тебе показать, — тихо сказала я.
Взяв Роберта за руку, я потянула его на улицу. Мы вышли в безветренный двор, спустились по лестнице на берег. В темноте я рассматривала море, звезды на небе, слушая шум волн. Чувствовалась влажная ночная прохлада. Мне стало зябко. Роберт накинул мне на плечи свою рубашку, прижав крепко к себе инстинктивно. Он тоже смотрел на всю ту красоту, ради которой я вытащила его из дома и из раздумий, и панических мыслей.
Всю ночь Роберт говорил мне о том, как он любит меня. Его не смущало даже то, что я слушаю сквозь сон. Мне хотелось отвечать ему на каждое слово, хотела говорить, как люблю его я, но я не могла заставить губы шевелиться и издавать хоть какие-нибудь звуки. Даже несмотря на это мне не хотелось прерывать его, хотелось слушать, слышать его бархатный голос. Чувствовать, что будто тону в нем, растворяясь.
Но даже чудесный, мелодичный голос не смог уберечь меня от дурного и такого странного сна. Опять глаза того же мальчика. Кроваво-красные. Сегодня они были яростными, злыми, как будто голодными. Он не сидел на мне и не кусал меня, как в прошлый раз. Я просто видела его личико. Мой взгляд невольно обращался к его глазам, которые привлекали внимание, как две яркие лампочки во мраке ночи. Я вновь испытывала странные чувства к мальчику. Только теперь я стала понимать, что я не могу уберечь, защитить его, я слишком слаба. Мне стало больно. Сердце кровью обливалось от таких мыслей, в животе образовывался большой и тугой узел.
На губах мальчика появилась милая детская улыбка. В ответ я невольно стала улыбаться ему. При всем это я отчетливо слышала голос Роберта, чувствовала на себе руки: он касался моих обнаженных плеч. И я таяла от прикосновений.
Мальчик продолжал смотреть на меня, улыбаясь. Я не могла отвести от него взгляда. Тогда он впервые со мной заговорил:
— Ма-ма, — по слогам произнес мальчик.
Из моих глаз хлынули с невероятной силой слезы.
Роберт разбудил меня, легонько встряхивая. Он был напуган?
— Аврил, почему ты плачешь? — обеспокоенным голосом спросил Роберт. — Что ты увидела во сне?
Я не знала, что мне ответить. Стоит ли рассказывать о мальчике? В прошлый раз мне удалось это скрыть. Но в прошлый раз я не плакала во сне.
— Ничего. Твои слова вызвали во сне слезы.
— Тебе не приятно?
— Нет! Нет, ты не так меня понял! Это слезы умиления. Мне очень нравится, когда ты говоришь, а когда ты всю ночь говоришь, как любишь меня, особенно.
Роберт вытер мои слезы, нежно поцеловал меня в губы. Я не могла себя сдерживать и начала стягивать с Роберта футболку. Поняв мой намек, Роберт стал более настойчив и требователен. Ни я, ни он больше не могли сдерживать себя. Мы поддались порыву страсти.