greyoceans:

resistance:

Битва за Хогвартс.

Они сбежали вниз ещё на этаж и попали в коридор, где шли ожесточённые поединки. Портреты по обеим сторонам были битком набиты нарисованными фигурами, громко подбадривавшими защитников Хогвартса. Пожиратели смерти в масках и без масок сражались с преподавателями и школьниками.

Гарри, Рон и Гермиона бежали вниз по мраморной лестнице. Слева раздался звон бьющегося стекла, и часы Слизерина, отмечавшие очки факультета, рассыпали по всему полу свои изумруды, на которых тут же стали оскальзываться и падать бегущие мимо. Когда друзья вбежали в вестибюль, с верхней галереи упали два тела. Неясная серая тень, которую Гарри принял за животное, пронеслась по залу на четырёх ногах, готовясь вонзить зубы в одного из упавших.

— НЕТ ! — взвизгнула Гермиона, и оглушительный хлопок её волшебной палочки отбросил Фенрира Сивого от слабо шевелящегося тела Лаванды Браун. Он ударился о мраморные перила и попытался подняться на ноги. Но тут на голову ему упал с яркой вспышкой и громким треском хрустальный шар. Фенрир грохнулся об пол и больше не шевелился.

Воздух вокруг них внезапно смёрзся. У Гарри перехватило дыхание. Из темноты появились тени, движущиеся фигуры темнее самого мрака, с капюшонами на головах; шумно дыша, они огромной волной надвигались на замок…Рон и Гермиона встали вплотную к Гарри, шум борьбы за их спиной вдруг замер, смолк, растворился, потому что ночную тьму густо окутала тишина, какую создают только дементоры.
Сотня дементоров надвигалась на них, плавно скользя по воздуху, чуя отчаяние Гарри, обещавшее им славный пир…

И вдруг над головами Гарри, Рона и Гермионы пролетели серебряный заяц, кабан и лис. Дементоры отступили при их появлении. Из темноты возникли три новые фигуры и остановились с вытянутыми палочками, продолжая посылать своих Патронусов. Это были Полумна, Эрни и Симус.
Мелькнула серебряная искра, потом волна света, и наконец с трудом, какого это ему ещё никогда не стоило, Гарри выпустил из своей палочки оленя. Тот резво скакнул вперёд, и дементоры в самом деле обратились в бегство. И ночь снова стала тёплой, а звуки битвы вокруг — громкими.

Это один из самых динамичных, тяжелых и сильных моментов всей эпопеи.