Она полностью отдалась звукам, и я любил ее,
потому что она не прислонилась ко мне и не взяла мою руку,
она не только не смотрела на меня, но, казалось,
даже и не думала обо мне, просто забыла.
Мне всегда было противно, когда смешивали разные вещи,
я ненавидел это телячье тяготение друг к другу,
когда вдруг властно утверждалась красота и
мощь великого произведения искусства,
я ненавидел маслянистые расплывчатые взгляды влюбленных,
эти туповато-блаженные прижимания,
это непристойное баранье счастье,
которое никогда не может выйти за собственные пределы,
я ненавидел эту болтовню о слиянии воедино влюбленных душ,
ибо считал, что в любви нельзя до конца слиться друг с другом
и надо возможно чаще разлучаться, чтобы ценить новые встречи.
Только тот, кто не раз оставался один,
знает счастье встреч с любимой.
Все остальное только ослабляет напряжение и тайну любви.
Что может решительней прорвать магическую сферу одиночества,
если не взрыв чувств, их сокрушительная сила,
если не стихия, буря, ночь, музыка?.. И любовь…

— Erich Maria Remarque.

Drei Freunde.