Ванная комната.
Будь мы в кино, мы бы попробовали снять первую сцену с правого верхнего угла. Она бы лежала в ванной, наполненной горячей водой, от которой медленно вверх идет пар. Белой воздушной пены бы не было, без нее больше драматизма. Вода немного мутная, но сквозь нее видно абсолютно все: и острые коленки, прижатые друг к другу и дрожащие словно в предчувствии большой и страшной беды, маленькие, но изящные груди, с такими же маленькими алыми сосками, даже ребра видны, и кажется будто они абсолютно не симметричны. «Что-то не так. Сейчас что-то произойдет. Я уверен в этом», - мог бы подумать один из зрителей этого фильма, просматривай он эту сцену. Но все было как обычно. Она решила принять ванну до того, как туда пойдет ее Любимая. Она знала время, когда та принимает душ, и каждый раз, каждый вечер, шла в ванную комнату словно со своей Любимой. Они больше не были вместе, но все еще оставались соседками, хотя даже не здоровались, слишком многое было между ними. И теперь вместо того, чтобы лежать обнявшись на большой кровати, они принимали душ порознь. Любимая давно забыла Ее, но Она никак не могла выкинуть свою любимую из себя, отовсюду. Сегодня она решила принять душ раньше, чтобы потом полностью отдаться своей Любимой. Все еще Любимой и Ей казалось, что навсегда. Она, взглянув на часы, которые висели на стене, поспешила спустить воду, так как время приближалось к ее счастью. В момент приготовления Она была по-настоящему счастлива. Забывала об их расставании, готовилась ко встрече с Любимой и была счастлива. Приготовления к свиданию с Любимой уносили Ее далеко, всю Ее. В этот момент, понимай зритель, что происходит в этой самой сцене, он бы мысленно молился, чтобы эти приготовления никогда не прекращались, ибо он бы понимал, что случится потом, как больно будет бить ее такая не желаемая реальность. Вода уже стекла почти, капало только с ее худого обнаженного тела. Кап. Кап. Кап. Совсем тихо. Казалось даже эти самые капельки плакали вместе со зрителем, понимая всю грязь предстоящего. В ванной комнате стало совсем тихо. Она прислушалась. В следующую секунду донеслись какие-то движения этажом выше. Она знала, что эта ее Любимая. В этот миг, самый первый миг, когда все только начиналось, Она представляла свою Любимую. Сегодня Любимая была одета в большую клетчатую рубашку. Она представляла, как та расстегивает пуговицы, всматриваясь задумчивым взглядом в пол. Потом роняет рубашку на пол и снимает, вслед за верхом, трусики. Сегодня на ней зеленые. Ей нравится сегодня ее Любимая, определенно. Она понимает, что сейчас Любимая включит воду и потому старается ее перегнать. Она становится под струю воды. Регулирует ее до средней теплоты, чтобы ее плечам было приятно. В этот самый момент, когда Она уже сидит в ванной раковине и ждет действий от Любимой, по сердцу скользит острое лезвие. Резко. Сначала шок, а потом Она сильно сжимает глаза от боли. Вот, зритель, этого момента ты боялся. С этого все начинается. В глазах появляются звезды, а после тяжелые слезы катятся по маленьких, тощим щечкам. Она уже проклинает все на свете. Но представление только начинается. В этот момент этажом выше Любимая опускается в ванную. Любимая всего лишь принимает душ, но там, снизу, под ней, происходит трагедия, виновником которой, возможно, и является сама Любимая. Но она даже не догадывается об этом. На восьмом этаже, в ванной комнате, течет теплая струя воды, обливая своим теплом хрупкое тело Ее. Слезы капают, но они не сливаются с водой воедино. Они больные и соленые, даже с горчинкой крови. Она приготовилась, ждет свою Любимую. Еще чуть-чуть. Это «чуть-чуть» длится вечность. Уже и зритель у экрана пускает очередную сочувственную слезу. Он переживает за главную героиню и молится, чтобы этого никогда не произошло с ним. Любимая включает воду. Знаете, как понять какой краник она повернула в эту секунду? Красненький или синенький? Какой бы вам хотелось? С какого начать? Но это кино, сценарий уже давно написан, его не поменяешь. Она включила холодную. На восьмом этаже в этот момент вдруг слышится страшный крик. Этот крик хуже кошки, скребущей своими когтями по бетонной плите. Зрителя начинает тошнить. Она еще сильнее сжимает глаза, а вместе с ними и все свое тело, которое теперь подобно натянутой струне, только очень хрупкой. Касание – и струна лопнет как лопаются вазы в нашем кино. Горячая вода вдруг врывается в ванную комнату на восьмом этаже, обжигая молодое тело ее хозяйки. Она кричит, только так, что слышит ее лишь зритель, который уже блюет на свой домашний ковер, смешивая свою блевотину со слезами жалости и тоски. А Она плачет. Все ее тело краснеет от горячей струи воды, льющейся из-под крана. Но Она ничего не меняет, Она знает, что это ее Любимая принимает душ. Она чувствует свою Любимую. Горячая вода, кажущаяся в эту самую секунду огненной лавой на теле этой бледной, прожигает все тело Ее. Девятый этаж. Любимая крутит краник с красным кружком, чтобы урегулировать воду для себя и спокойно принять душ после тяжелого рабочего дня. Любимая находит нужную ей теплоту и спокойно, но все же устало, принимает душ. Горячая кипящая лава резко сменяется на ледяную воду, словно зимой в проруби, и тут же меняется на ту теплую, которую Она отрегулировала в самом начале для того, чтобы хоть немного побыть с Любимой. Шок. У Нее шок. Но немного погодя Она приходит в себя. Тело больше не горит от лавы и не дрожит от холода, но оно само не свое. Чего-то требует. Она сидит еще секунду под теплой струей воды, теперь уже сменив свои тяжелые слезы, на по-горькому соленые, Она представляет свою Любимую обнаженной, под струей воды, в свете ламп, на теле Любимой мыльная пена, стекающая вниз, в маленькую дырку. Эта пена нас вновь переносит на восьмой этаж, где Она сидит под теплой струей воды и плачет, вспоминая Любимую и то, что их больше нет, а есть Любимая и Она. Она опускает руку ниже, приближая ее к разгоряченному треугольнику. Она дотрагивается пальцами до клитора и начинает медленно мастурбировать. Из глаз текут слезы. Такие соленые, что противно становится. Зритель возбуждается, но сразу начинает гнать из себя это желание, вспоминая как только что блевал на свой ковер, сочувствуя Ей. Она часто дышит, слезы почти высохли, а вода уже стала ее подругой. Пальцы теребят клитор. Она кончает, вырывая из своих губ громкий крик. Падает на дно своей ванной совсем обессиленная. Ее крик слышала Любимая. Но она продолжала принимать душ, решив, что этот крик/вопль ей показался. Ведь мерещится же нам иногда всякое? А зрительно осуждает Любимую. Про себя он повторяет: «Ну же, услышь ее. Она рядом. Иди к ней. Будь с ней. Ей так невыносимо без тебя».
Камера снимает последнюю сцену. Снимает с правого верхнего угла. Она лежит в ванной, раздвинув ноги, совсем усталая и немощная. Завтра все это повторится снова. Она опять будет рядом со своей любимой, пусть и всего несколько секунд, в момент, когда та будет регулировать теплоту своей воды.
Рибофанк.