Мы встретились с этим удивительным 29-летним фронтменом в Штатах, когда он как раз вышел от физиотерапевта. «Я заработал себе легкую форму «локтя теннисиста», играя в сквош, похоже, я растянул связки, - жалуется он. – Но ничего страшного, я просто посижу здесь с пакетом льда на локте. И думаю, что сегодня вечером мне не стоит размахивать гитарой, как Пит Тауншенд (гитарист The Who – прим. перев) ». *
Некоторые фанаты Мьюз очень навязчивы в своей преданности. Где, как вы думаете, граница между вниманием и вторжением в личную жизнь?
Можно просто сидеть дома, послав это все подальше, и никого не пускать к себе на порог. Да, порой меня это достает, должна быть граница. Когда мы едем в тур, мы стараемся встречаться с людьми и вообще быть доброжелательными, но я рад, что мы не супер-известные персоны, и нам не надо уходить от погони, когда мы направляемся в супермаркет. Надеюсь, что у меня останется возможность ходить туда без проблем, потому что я не хочу, чтобы меня хватали за руку, когда я покупаю туалетную бумагу!
Кто навсегда останется вашим любимым пианистом?
В первую очередь Рахманинов. Трудно выбирать между Ференцем Листом, Рахманиновым и Шопеном. Некоторым больше нравится Лист, но в музыке Рахманинова звучит какой-то рок, темная сторона души, думаю, что никогда больше не услышу ничего подобного. Из этих соображений я выбираю его – за его темную душу.
А драки у вас были?
(Смеется) Ага, ну-ну… Хорошо, что я даже не пытался, потому что Крис оторвет мне башку за одну минуту. Мы разбрасывали стулья, разбили немеряно барабанных установок. Не раз вместе с Крисом нападали на Дома и его барабаны… но исключительно с дружескими намерениями!
Расскажите о вашем первом путешествии по Австралии.
Это было бесподобно. Нам крышу снесло от этого солнца. Мы привыкли, что в Англии все вокруг серое, тоска и депрессия, поэтому мы дышали здесь полной грудью. Я помню, как меня поразили эти здоровенные летучие мыши, летавшие вокруг нашего отеля. В Сиднее мы остановились на верхнем этаже, выбрались вечером на крышу отеля с парой бутылок вина, и тут же заметили, что вокруг кишит огромными летучими мышами - я вообще увидел их впервые в жизни. Мы сбежали оттуда все в мышином дерьме.
Я слышал, что запись Plug In Baby включала в себя грибы, раздевание и сауну. Что это за история?
(Смеется) Уф, да. Это было на записи между сессиями. В Англии, когда дождливо, всегда вырастает куча грибов. Вы жуете их, чтобы расширить свое восприятие – и начинаете видеть мир под другим углом. Я уверен, что их можно найти повсюду, но в Англии они растут в полях, попадаются прямо под ногами. К сожалению, часто они растут возле коровьих лепешек. Мы оказались… не полностью обнаженные, но действительно частично раздетые, в ванной и угорали там со смеху. Смесь из грибов и того, чем мы занимались… Я не могу точно вспомнить запись песни, если честно, но я помню, услышав ее, я сказал: «Вау, ребята, это так круто!» Но спустя неделю мы прослушали ее и подумали, что это сплошное дерьмо, поэтому мы должны были потратить еще неделю, чтобы привести запись в порядок. Но для написания песен и экспериментов я бы рекомендовал грибы. Бог создал их для нас, чтобы мы ими пользовались! Это натуральный наркотик, вы не идете против природы.
Каково это быть самым маленьким из известных музыкантов?
(Смеется) Вполне нормально. С гитарой на сцене вы чувствуете себя отлично: «Эй, парень, я не слишком плох несмотря ни на что! Во мне всего 5 футов 7 дюймов (170 см), но я умею играть пару классных риффов, поэтому все в порядке. Все ОК». (Продолжает смеяться)
С Вами легко работать вместе?
(Задумывается) Эм… нет, наверное, нет. Я легко работаю с людьми, которые меня знают, но с посторонними я совершенно другой. Просто потому что есть определенные фишки, которые я использую в работе. Возможно, трудно находиться вместе в группе так долго, но при этом появляется тесный контакт друг с другом, и вырабатываются определенные методы работы. Я замечал, что новые люди не могли вписаться в команду, и то, что мы делаем, казалось им очень агрессивным или неприличным. Но когда вы работаете со своей командой, вы делаете все так, как считаете нужным.
Вы угрозами заставляете их работать до седьмого пота?
Мы мучаем друг друга по очереди, в зависимости от ситуации. Они возмущаются, когда я слишком много играю на пианино! А я обычно издеваюсь над ними, когда они играют слабые басовые риффы. Так у нас получается приблизительное равновесие.
Как в Мьюз распределяются роли в студии?
Дом стремится взять на себя роль педантичного дьявола; он сходит с ума абсолютно по каждому малейшему поводу. Крис - скорее тот, кто своими репликами создает атмосферу: «Так, ничего не получается, давайте сделаем перерыв и придем завтра. Давайте подождем пару часов, все будет нормально». Дом готов играть одно и то же по 20 раз - и все 20 раз неправильно, вместо этого Крис говорит: «Давайте сейчас сделаем перерыв, а потом вернемся к этому». Но Дом упрямо: «Нет, давайте играть». А я все время норовлю торчать за пультом и отираться возле продюсера. Мне следует быть с другой стороны стекла и играть, но я постоянно пытаюсь контролировать за пультом процесс записи – заканчивается тем, что я с fuck’ами возвращаюсь туда, где я должен находиться!
Может быть, вам стоит записывать других артистов?
Да, точно. Я расстраиваюсь, когда мы делаем наши собственные записи, потому что я сам хочу быть вовлеченным в продюсирование, но я не могу делать это, когда я играю, понимаете? Это то, чем я хотел бы заниматься, когда я стану старше, слишком старым, чтобы ездить в туры и все такое. Поэтому наверное через 10 лет, когда я немного сброшу темп и у меня будет «локоть теннисиста» – теннис в любом случае! – я вместо этого стану продюсером.