У тебя обязательно будет та, без которой нельзя дышать. Вот сейчас ты мечешься, ищешь что-то, придумываешь, хочешь «серьезных отношений».Но однажды в темноте она прижмется губами к твоему виску и, то ли рассчитывая на то, что ты спишь, то ли наоборот, прошепчет тихо-тихо: «Я люблю тебя…», а ты только обнимешь её крепче… С этого момента начнется другое время.
Никого в целом свете не будет важнее неё. Её дыхание станет залогом твоей собственной жизни, а все остальное покажется несущественным и неважным, по сравнению с небесными глазами. В любимых глазах помешается даже больше, чем небо, а ты и не знал. Ты будешь забывать про друзей, опаздывая на встречи, а то и вовсе не назначая их. А они даже не станут на тебя обижаться – у каждого такие глаза есть. Были. Будут.
Все глупости молодости, даже те, которые ты, как считал ранее, перерос, вмиг твоими станут. И ты побежишь за ландышами под проливным дождем, и ты обойдешь полгорода в поисках подарка ей, и ты будешь целовать её, не слыша звонков назойливого телефона… Что? Какая работа, это не ко мне, нет… И письма ты будешь писать самые искренние, и звонить посреди ночи только ради её голоса, и поедешь в чужой город только потому, что она его любит. Ты станешь разбираться в женской одежде, в моде, поэзии, классической музыке, и немножечко в косметике, ровно настолько, чтобы угадать с очередным сюрпризом. Ты и цветы научишься выбирать, такие, чтобы дух захватывало от их красоты. Все ради блеска в любимых глазах, а что ещё имеет значение?
А потом она выкинет какую-нибудь глупость, а ты решишь выкинуть её из головы, такую глупую. Несколько дней будешь выходить из дома только за сигаретами, потом, наоборот, возвращаться за полночь, придумывая себе срочные дела или, наконец, находя телефоны друзей… В одном из кафе ты встретишь её, красивую, как утренняя заря, легкую, нежную и совсем-совсем не грустную. Может быть, ты даже не заметишь, как она вонзает ногти в ладошку и вскидывает голову слишком гордо.Назло тебе.
Ты пойдешь домой под пронизывающим ветром, дождем, судорожно пытаясь прикурить последнюю сигарету или удержать стремительно уплывающую из-под ног землю.Наверное, ты напьешься у кого-нибудь на кухне и найдешь силы не звонить ей. А она уедет в Питер с новым кавалером, осточертевшим уже через час, но там им будет немножко хорошо. Кавалер молча примет все, как есть, благополучно исчезнет по возвращении, но будет с ней нежен, приласкает, как маленькую и даже не попробует затащить в постель. Она расплачется в его объятьях, выложит все как есть, но, вернувшись, гордо ухмыльнется и разболтает подружкам, какой он замечательный любовник. И все назло тебе, потому что это не ты её жалел, гладил по голове, обнимал и поил горячим глинтвейном в номере с видом на Неву…
А через месяц, ты вдруг поймешь, что тебе без неё все равно никак, как бы ты нехорохорился. И оставив дома гордость и браваду, ты наконец-то наберешь заветный номер, но… Там будет занято. На протяжении 15 минут, а то и получаса. Когда автодозвон наконец-то сработает, она не удивится твоему звонку, а лишь улыбнется чуть смущенно: «Я только что звонила тебе…» И тебе захочется закричать небу, прохожим, всем-всем-всем, чтобы распоследний воробей был вкурсе твоей невыразимой любви!
Утром вы проснетесь вместе. Все будет как прежде и даже немножечко лучше.
Но вдруг ты поймешь, что дышать можно без кого угодно, это автономная функция организма, и вообще, любые отношения – это лишь способ спрятаться от одиночества, абсолютного одиночества в огромном пустом космосе. Смотреть в небесные глаза станет совсем невыносимо, и ты сбежишь на целых полгода в так кстати подвернувшуюся заграничную командировку. На исходе второго месяца где-то в центре Европы, поздно ночью, опершись о парапет моста, ты поймешь, что, кажется, сотворил глупость. И ты опять позвонишь, невзирая на разницу во времении сумасшедшие тарифы, ты попросишь прощения, пообещаешь вернуться, наговоришь ещё миллион глупостей, так тебе захочется поделиться всем с ней, а она будет сонно улыбаться в трубку…
Всему свое время, и однажды ты вернешься. Сам