если бы я жила в другой плоскости,
то во мне, возможно, не было бы этой жестокости,
жёсткости,
от которой тебя так воротит,
лихорадит, колотит.
и может, ты бы любил меня больше, чем
принц Уилльям любит свою невесту,
и твоя мама любила брусничный джем.
поставь себя на моё унылое место:
как не утонуть в океане проблем
и не захлебнуться
невыносимой лёгкостью бытия?
как не осунуться,
даже если груз превышает двести
Статуй Свободы, разумеется,
связанных вместе?
может быть, я
перестану вконец надеяться,
что в итоге всё точно изменится
и станет как будто бы лучше?
ненавижу все эти чувства -
ну, знаешь, любовь, надежда на дружбу.
они притупляют сознание,
а оно и без того не в себе ещё со вчерашней ночи.
кто бы, блядь, понял моё состояние!
я электрический ток в миллионы ампер,
я заряженный револьвер,
глядящий тебе прямо в глотку.
чёрт побери, да я с этой любовью теряю сноровку -
вдруг прослезилась.
неужто поторопилась
с выводами и подведением итогов?
мне не помешала бы выдержка, как у йогов,
чтобы трудности обнажались, как проститутки.
осточертели уже эти шутки
моей давно очумевшей от жестокосердия линии
жизни, которая сама себя уничтожает в бессилии,
поедая меня отрывками в двадцать четыре часа.
забавно и грустно:
этому не видно ни края, ни, конечно, конца.
в голове гремят тяжелые риффы гитар -
от них воздух становится вязким.
мой металлический панцырь меня не сдержал.
полопались все завязки.
и наружу мягкотелым моллюском посыпалось
всё что было внутри.
разлилось.
ты теперь можешь видеть меня насквозь
со всеми моими драконами,
горнолыжными склонами,
катушками кинолент.
this could 've been the end,
но лучше бы стало избавлением от прошлого,
грубого, одинокого, пошлого,
которое оставило шрамы
глубиной с Марианскую впадину.