Я искренне не понимаю, какого черта мне нужно просыпаться, скажем,
в Москве, скажем, 26 мая — лишь потому, что я ложусь спать 25 мая в этой
самой Москве? Почему, отрезав себе кусок хлеба, я стану есть этот самый
хлеб? А не, скажем, рисовую кашу, сваренную за 657 километров от моей
кухни? С какой стати я обнаруживаю в своем шкафу только те вещи, которые
были куплены мною? Или вот зачем узнаю лица соседей? У меня,
представьте себе, каждый день одни и те же соседи.

Это почти невыносимо.