Вот ведь дура, а? Глумитесь теперь, что ли, все сторонние наблюдатели, которые с самого начала считали меня глупой и не верили, что что-то выйдет. Раскатала губу, понадеялась на высокие чувства, ибо перед глазами были два примера, когда все сложилось хорошо, нет, даже идеально. И что теперь? У первых все развалилось, но они периодически режут руки этими осколками, в попытках что-то вернуть. У вторых… Да ни на чем там уже не держится, так, на ее вечном прощении, любых его косяков. Тогда хорошо, что все закончилось.
Глупое сердце, какого же черта ты болишь тогда? Ты ведь не отвечаешь за любовь! Это все происходит у нас в голове, а не с помощью этого органа, который просто прогоняет кровь по всему организму. Что это за хрень, милое мое сердце? Ты никогда не болело, а тут на тебе, ночные приступы, когда я даже позвать кого-то не могу – каждый вдох разрывает грудную клетку, и, кажется, что еще немного, все, оно остановится. Но я-то знаю, что нет – здоровое, молодое, просто так не перестанет биться. Разве что в фигуральных выражениях. Тогда мое уже не стучит, он его сломал, разбил, и растоптал, завершив все это смачным плевком сверху. За что? Видно, есть за что-то, заслужила. Может, за вранье некоторое время назад о любви, о сознательном обмане, на который я пошла, просто чтобы не быть одной. А может, за то, что однажды из-за невинной шутки моя подруга чуть не покончила с собой? Может, из-за того, что не относилась с должным уважением к окружающим меня людям, из-за того, что плевала на них и принимала хорошее отношение, как должное? Не знаю. Знаю только то, что сейчас очень больно. И физически в том числе.
Дура ведь, кто просил верить ему, кто просил открываться? Да, черт возьми, глупая вера в то, что он действительно другой, не как все. Ну как же. Вот только не узнать ему, как я люблю, как я ждала встречи с ним и верила в нее. Сейчас уже нет смысла, конечно, и, наверное, это момент, когда мои руки действительно опускаются, несмотря на обещания не делать этого.
И все эти сны по ночам. Там он со мной, там любит, так я действительно единственная. Та, без которой он будет не жить, а существовать. И каждое утро все мои детские мечты с громким дребезгом разбиваются с возвращением в реальность. Эй, детка, это жизнь, никто не обещал, что будет просто, совсем наоборот, сразу сказали, что она не будет легкой.
У меня был портрет принца, моего принца, краски и кисти. Никто бы не стал трогать, верно, ведь это принц, и он без того идеален? А я взяла в руки разные цвета, и пальцами начала дорисовывать его изображение, что-то затушевывая в черный, в основном недостатки, чему-то добавляя яркости, а чему-то нейтральности. И что в итоге получила? Портрет, который не соответствует жизни. Я не осознавала, что он совершенен, будучи не идеальным, пока моя излюбленная картинка не смогла наложиться на реальность.
Remember me, my love.