Мне нравится мое одиночество. Я никогда никого не подпускал близко, все
финтил да увиливал. Конечно, я изображаю теплоту и дружелюбие. Но
внутри меня всегда было пусто. Никакого сострадания, только небрежность —
и так всю жизнь.
Мне нравится мое одиночество. Я никогда никого не подпускал близко, все
финтил да увиливал. Конечно, я изображаю теплоту и дружелюбие. Но
внутри меня всегда было пусто. Никакого сострадания, только небрежность —
и так всю жизнь.