свешиваясь из окна в очертания пьяной ночи
курю
ветер заморочен в моих волосах/мозгах где уже почти прямые извилины
милями пустоты и веревками намыленными
измеряется одиночество
отстроченное
белыми нитками по бедру моих джинсов. я не выброшу окурок вниз и не выброшусь. смерти все равно нет. как и жизни. верить в «до» и «после» уже пошло.
прошлое
превращается в будущее сейчас.
вертясь/просачиваясь сквозь решето блуждающих мыслей
донесу окурок и жизнь до мусорного ведра. ура. будет чисто
в этой крапленой колоде мне нужна только одна карта
но она не выпадет мне. только твое «да» удерживает меня на подоконнике грязного марта
и во мне
моя дама треф загадочна /крести/ крестами и перекрестьями по тонким запястьям мечена
искалечена страстью. случайными связями
глаза – из сапфиров в стекляшки-стразы /она была милой и очень разной/
она заразна…
не прикасайтесь. раскаетесь
она будет бита
шестерками/королями/плетями/битами - она привыкла
преломляться на стыке себя и себя. разрезанная чертой одиночества.
и в этой половинчатой точности /без ног/ бежать до смешного некуда
и уже не больно