Гарри стоял неподвижно, молча, слушая, как она рыдает, выкликая среди деревьев имя Рона.Через несколько минут Гермиона вернулась с мокрыми, липнувшими к лицу волосами.
— Он у-у-ушел! Трансгрессировал! Она рухнула в кресло, сжалась в комок и заплакала. Гарри охватило странное оцепенение. Он наклонился, поднял крестраж, повесил его себе на шею. Стянул с койки Рона одеяла, накрыл ими Гермиону. А потом забрался на свою и, вслушиваясь в стук дождя, уставился в темную брезентовую крышу.
