— Помнишь Красное море? – сказала Серена. Она смотрела ему прямо в лицо без тени улыбки.
- Красное море, - без улыбки повторил Нейт, чувствуя, что тонет в темно-синих озерах ее глаз. Он помнил. Как такое забыть?
Одним жарким августовским днем, после десятого класса, Нейт вернулся в Нью-Йорк с отцом, оставив всю семью в Мэне. Серена проводила лето в Риджфилде и так томилась от скуки, что выкрасила все ногти в разные цвета. Блэр была в Шотландии, в фамильном замке, Уолдорфов, на свадьбе тети. Это не помешало ее лучшим друзьям встретиться и немного оттянуться. Едва Серена сняла трубку и услышала голос Нейта, она вскочила в поезд и отправилась в Нью-Йорк.
Нейт встретил ее на вокзале. Она вышла из поезда в голубом шелковом платье и розовых пляжных шлепанцах. Светлые волосы, едва достававшие ей до обнаженных плеч, были распущенны. Ни сумочки, ни кошелька, ни даже ключей. Нейту показалось, он видит ангела. Вот счастье. В его жизни не было мига лучше, чем тот, когда Серена прошлепала по платформе, обняла его за шею и поцеловала в губы. Удивительный, неожиданный поцелуй.
Сначала они выпили мартини в маленьком баре на углу Вандербильт-авеню у Центрального вокзала. Поймали такси и поехали по Парк-авеню в особняк Нейта на Восемьдесят второй улице. Отец допоздна развлекал иностранных банкиров, поэтому кроме Нейта и Серены, в доме не было ни души. Они впервые осознали, что остались вдвоем.
Тут все и произошло.
Они сели в саду с пивом и сигаретами. На Нейте была водолазка без горла, но с длинными рукавами. Было очень жарко. Он ее снял. Его плечи оказались покрыты крошечными веснушками, а спина была мускулистой и загорелой от работы в открытом доке, где он помогал отцу строить яхту. Серене тоже стало жарко, и она залезла в фонтан. Села на колени мраморной Вверены Милосской, брызгая себя водой. Платье промокло насквозь.
С первого взгляда было ясно, кто из двух настоящая богиня. По сравнению с Серенной Венера казалась необтесанным куском камня. Нейт неуклюже забрался в фонтан, и вскоре они уже срывали друг с друга остатки одежды. Стоял август. Городская жара вынуждала раздеться.
Нейт опасался камер наблюдения, установленных по всему дому, и повел Серену в родительскую спальню.
Остальное не нуждается в словах.
Для обоих это был первый раз. Было неловко, больно, возбуждающе и здорово, и так нежно, что они не успели устыдиться. Это был идеальный первый раз, такой, о каком никогда не будешь сожалеть. Некоторое время спустя они включили телевизор, исторический канал, по которому шла передача про Красное море. Серена и Нейт лежали в объятиях друг у друга, глядя на облака, бегущие над стеклянной крышей, и слушали голос ведущего, рассказывавшего, как воды Красного моря расступились перед Моисеем.