ночью меня будит папа и включает маленький свет, потому что я слишком непонятно и странно сплю - я с кем-то воевала, у меня что-то болело, но я ничего не помню, как всегда ничего. это такая жизнь: вот ты сидишь на лавочке и пьешь вермут; вот ты идешь дворами домой и можешь даже закрыть глаза и не врезаться в машины - настолько хорошо они знакомы; а вот ты заходишь в квартиру, а там темно и все спят, даже пес и белки. мой телефон забит парадоксами, в нем тридцать восемь входящих разного времени: "не хочешь вечером адреналина?" от оли; про свет поэзии в экслибрисе от даши; про оторванную голову картонного паттинсона от туза; "август, вре!" от тоши; про поезд минск-москва от алекс; "бестолковым привет! где вы, родня? а головой можно думать, прикинь!" от папы; "шла бы ты домой, пенелопа" от мамы; и много, очень много сообщений от Него. я завожу в своей голове чип, на который пишется всё происходящее, вплоть до диалогов и непричесанной головы. живот болит слишком часто, с головой тоже что-то не то, мой пульс - шестьдесят пять ударов в минуту. все хорошо, у меня все хорошо. мои внутренние истерики выстраивают оборону от мира, людей и дорог; ничего не дает шанса пробраться внутрь моего сознания - да, все гороскопы были правы, мне легче говорить незнакомым, чем близким, и это очень неправильно, на самом деле. ками советует поговорить с психологом, чтобы просто стало легче - ну, пару раз, говорит, сходишь, и нормально - а я ужасаюсь: "ками, черт с ним, в первый раз, но на второй-то мы уже будем з н а к о м ы". и она говорит: "незадача".
я пишу буквами, числами, датами, отрывая листы на календаре в конце месяца, а не в начале. в плеере звучит какая-то адовая (мое новое слово-паразит) музыка, люди обижаются моей (тоже новой) привычке: они мне рассказывают историю, я слушаю, но услышав слово, которое мне понравится или наоборот, вызовет раздражение - я тут же об этом заявляю. вчера я сказала папе, что "пастор" звучит гораздо лучше "священника".
в две тысячи девятнадцатом, когда мне будет тридцать лет, я не буду вести дневник, только перечитывать и понимать, что вот сейчас всё нормально, а вот потом - не очень. парабола удач и разочарований не кажется больше американской горкой; эмоциональная стабильность меня, чистого холерика, душит и гипсует.
будьте довольны тем, что у вас есть, но стремитесь к чему-нибудь хорошему. именно это я и сделаю сейчас: я шлю мир к черту и уезжаю за мамой, ее выписывают спустя месяц ада. аллилуйя, господи.