В последнюю субботу мая я проснулась с чувством отвращения от всего, что меня окружало. Переодевшись, я спустилась вниз. Майкл сидел за своими чертежами и внимательно изучал их. Как ни в чем не бывало, я прошла на кухню и приготовила завтрак для нас с Майклом.
— Я думал: тебя сегодня кто-нибудь пригласит на бал, и ты не будешь сидеть дома без дела, — садясь за стол, сказал Майкл.
— Нет, я останусь дома. Мне не интересен бал.
— Хорошо. Я тебя понял. Спасибо за завтрак.
Майкл встал из-за стола и вышел из дома. В окно я видела, как он отъехал от дома. Убрав посуду, я растянулась на диване в гостиной. Тишину в доме прервал звонок в дверь. Подскочив, я открыла дверь. На крыльце стоял улыбающийся Этан. Мы прошли в гостиную, он рухнул на диван, а я села напротив в кресло.
— Почему ты дома? — с удивлением на лице, начал Этан. — Сегодня же выпускной бал, неужели тебя никто не пригласил?
— Приглашал, но я отказала. Потому что выпускной меня не вдохновляет, я чувствую себя некомфортно на таких мероприятиях.
С пониманием Этан качал головой.
— Слушай, ты выглядишь какой-то не веселой! Я не могу смотреть на тебя такую спокойно! — заявил Этан.
— Просто я устала. Еще скучаю по маме…
— Скоро каникулы, поезжай к ней! — улыбаясь, произнес Этан.
— Завтра у меня самолет.
Его лицо в миг стало грустным. Больше всего я не хотела его расстраивать и тем более чем-либо обижать. Но всегда получается так, как не хочется.
— Ты не рад? Что с тобой, Этан?
— И надолго ты едешь?
— Не знаю. Обратного билета у меня еще нет. Может на две недели, может больше. Не грусти, Этан! Я же вернусь!.. — я опустила глаза, наполнившиеся слезами на свои руки, и шепотом продолжила. — Может…
Поспешив убрать слезы, я подняла голову на Этана. Картинка была смазана от слез. Но даже сквозь них я разглядела, как Этан теребит свои пальцы, нервничая, с грустью на лице.
— А почему ты так реагируешь на мою поездку к маме? — я озадачила своим вопросом парня, который, растерявшись, начал нести всякую чушь.
— Ну… Может, я хотел… Не знаю как ты отреагируешь, но я хотел на каникулах пригласить к нам на Дикий пляж тебя… — заикаясь все-таки выговорил Этан.
Проанализировав его слова, я сжала пальцы на руках в кулаки и прикрыла глаза.
— Этан, спасибо за приглашение, я как-нибудь обязательно заеду. Но только позже. Если я вернусь в Самеркров, мы с тобой обязательно встретимся! А если я останусь во Флориде, то позвоню или напишу. И вообще я всегда буду звонить тебе, ты же мой лучший друг!..
— Да, верно! Я твой лучший друг!..
В остальном день пролетел незаметно; обсуждение фильмов и различной музыки оказались очень даже занимательными. Жаль, что наши вкусы с Этаном не совпадают, но на вкус и цвет товарища нет!
Когда начало темнеть и на подъездной дорожке остановился Майкл, Этан вскочил с дивана. Я проследовала за ним до двери.
— До встречи!.. Я надеюсь, ты еще вернешься!.. — невесело проговорил Этан.
— Спасибо, Этан! Я тебе обязательно позвоню.
У меня было странное ощущение, что я могу больше не увидеть Этана. Поэтому сдержать я себя не смогла и обняла его, такого теплого. Он такой высокий, хотя младше меня и такой сильный.
— Этан, ты качек? — удивилась я, когда всем своим телом ощутила его мускулы. Он ничего не ответил. Лишь ехидно хихикнул.
Отпустив меня, он в припрыжку выбежал из дома. В окно я видела, как он столкнулся с Майклом. Они мило друг другу улыбнулись, а потом разошлись. Спешащими шагами Майкл вошел в дом. И с подозрением стал смотреть на меня.
— Привет! Как прошел день? К нам Этан заезжал? Я встретился с ним на улице, — с порога папа осыпал меня своими вопросами, на которые отвечать мне не очень-то и хотелось.
— Да, Этан заезжал.
— Отлично! Ты хотя бы в одиночестве день не провела. Я вообще рад, что ты подружилась с ним! Этан замечательный парень! — на лице Майкла не было ни капли смущения. — Да и Мэтью рад, что вы сдружились? Может, у вас, что и получится?
— Что? Вы, что в свахи с Мэтью записались? Папа, но ты-то как мог?
Искра недовольства вот-вот вырвется изнутри меня и спалит весь наш дом.
— Мы вас не сводим! Просто мы рады, что вы общаетесь, — попытался оправдаться Майкл, при этом его лицо налилось красным.
— Папа, поужинай сам. Мне завтра рано вставать, у меня самолет. Спокойно ночи!.. — я решила первой прекратить этот неприятный во всех отношениях разговор. Майкл видел, как я расстроилась и, кивнув головой, прошел на кухню. А я поднялась к себе в комнату.
Сойдя с трапа самолета, я подбежала к маме и, прижавшись к ней, обвила ее шею. В своих волосах я почувствовала влажные капли. Подняв на маму глаза, я увидела, как слезы катятся по щекам вниз.
— Мамочка, я так по тебе соскучилась!.. — мой голос превратился в рев от слез.
— Доченька, я тоже по тебе очень соскучилась! Я так рада, что ты наконец-то приехала!..
Получив вещи, мы сели в мамину машину и направились к дому, который они с Фрэнком недавно купили.
Как и рассказывала мама: дом великолепный! У меня слов нет, чтобы те могли в полной мере описать мои чувства и красоту дома!
Две недели, проведенные во Флориде, стали ярким пятном моих серых будней. Самеркров может только позавидовать Джэксонвиллу из-за солнца и тепла.
В очередное утро, я спустилась к завтраку. За столом уже сидели мама и Фрэнк. Он читал утреннюю газету и пил кофе большим глотками. Мама рассматривала пейзажи за окном, откинувшись на спинку стула.
— Доброе утро! — улыбнулась я. Мама перевела взгляд с окна на меня и тоже стала улыбаться в ответ.
— Доброе утро! Садись завтракать, — я села за стол напротив мамы. Она поставила передо мной тарелку и снова села за стол. — Я хотела с тобой поговорить. Сейчас летние каникулы. Ты могла бы остаться здесь, мне тебя очень не хватает! Ты хотела пожить с папой пока все не устаканется с жильем и переездом во Флориде…
Не дав закончить маме, я перебила ее:
— Мам, спасибо, но я вернусь к папе в Самеркров.
— Почему? Тебе здесь не нравится? — с недоумением смотрела на меня Ева.
— Нет! Не из-за этого. Я не хочу оставлять папу. Ему очень одиноко в Самеркрове. И я там нашла друзей, я бы не хотела вновь пережить расставание с ними.
— Ева, она права! Это ее жизнь, она должна сама решить, где ей будет лучше! Если она не хочет переезжать сюда, это не значит, что она не любит тебя, она хочет жить с отцом. Это естественно! — вступился за меня Фрэнк.
— Хорошо, — на маминых зеленых глазах выступили слезы, — но знай: ты в любой момент можешь приехать сюда и остаться!
Еве пришлось сдаться, но я понимаю, как тяжело ей это далось. Слезы продолжали капать на столешницу, а она не сводила с меня заплаканных глаз. Она смотрела на меня так, как будто видит в последний раз. Пытается, как следует рассмотреть меня, запомнить все на моем лице: глаза, нос, губы, улыбку и грусть…
— Спасибо!..
Вернувшись в Самеркров, я видела несказанную радость на лице Майкла. Он как ребенок радовался моему возвращению. Переступив порог дома, я ощутила умиротворение. Именно здесь я чувствую себя как дом
На звук приближающейся машины из дома выбежал Этан. Выбравшись из кабины, Майкл вошел в дом, оставив меня с Этаном. Из дома доносились радостные смешки Мэтью, хоть один человек на Земле может искренне смеяться над шутками моего отца. Вот это дружба!
— Привет! — оторвав меня от земли, обнял Этан. — Я боялся, что ты не вернешься!.. — искренними глазами смотрел на меня Этан. Я невольно улыбнулась ему.
— Как видишь, я здесь.
Этан поставил меня на ноги.
— Я очень рада видеть тебя!.. — смотрела я в его серые глаза.
Забежав в дом, Этан надел кофту и догнал меня идущую по направлению к Дикому пляжу.
До самого заката я слушала страшилки, которые из уст Этана казались смешными выдумками. Верить, в которые нет смысла.
Вернувшись к дому Уиверов, мне так не хотелось расставаться с Этаном, но папа затолкал меня в машину, и мы уехали домой.
В довольные глаза Майкла я долго смотреть не могла. Поднявшись наверх, я легла на кровать, заглушив тишину комнаты плеером, в котором звучала музыка. Я не заметила, как заснула.
Начавшийся учебный год не воодушевлял меня, бесконечные уроки, лица учителей, которых терпеть уже нет силы.
В школе положение не могли изменить и Элизабет с Софи. После выпускного их жизни тоже поменялись: им не до меня, у каждой своя личная жизнь на первом месте. Обвинять их в чем-либо я не в праве, на их месте я, наверное, поступила бы также.
Ночные разговоры с Этаном по телефону мое одиночество не могли изменить. Как бы не хотели наши родители, но я не могу относиться к Этану как к кому-то больше чем лучший друг. Не знаю, понимает ли это сам Этан? Я бы не хотела давать ему надежды, зная, что я не смогу относится к нему по-другому тем самым не оправдать их.
Приезд мамы в день моего рождения очень скрасил серость воскресенья. Она выглядела такой счастливой и радостной, что смогла приехать ко мне. Ее мне тоже очень не хватает…
На обед мы позвали Мэтью с сыном, мама позвала свою лучшую подругу, с которой папа поддерживает нейтральные отношения. По просьбе мамы она испекла торт для меня.
Весь этот долго тянущийся день, я чувствовала себя, как не в своей тарелки. Пять пар глаза наблюдали со вниманием за мной, доставляя мне дискомфорт. Мама внимательно наблюдала за тем, как я общаюсь с Этаном, с ее лица, — как и с лица Майкла, — не сходила довольная улыбка. Мэтью радовался вместе с ними. Неужели: мама тоже за то, чтобы у нас могло что-то получится с Этаном? Только этого мне не хватает!
Время тянулось долго, но выходные, проведенные на Диком пляже, скрашивали его. У Майкла появилось мнение, что я впадаю в депрессию, когда нахожусь дома, или хожу в школу, поэтому он заводил очередные разговоры, в которых давал мне советы по поводу моих отношений с Этаном. Рассказывал о том, что ему рассказывает Мэтью, как Этан грустит, когда не звоню я, или мы не видимся.
Проснувшись утром, в мою голову прокралась навязчивая мысль — я хочу поскорее уехать из Самеркрова. Но, видя довольное и счастливое лицо Майкла, когда я рядом, я не могла позволить себе рассказать ему об этой идеи. Я решила: доучусь до конца года, сдам экзамены, поступлю в колледж и тогда уеду, но вот вернусь ли я?
Каждый день, как бой для меня. А войну мне объявило отсутствие тяги к учебе и вообще к школе.
В марте я начала подыскивать в интернете колледжи, в которые есть реальная возможность мне поступить. Такой нашелся рядом с мамой, во Флориде. Разослав анкеты в места, которые выбрала, стала ждать ответов. Каждое утро, я с надеждой бежала к почтовому ящику, но ответов все не было. Майкл заметно погрустнел.
Но ответ пришел. Именно от туда, куда я так хотела, из Флориды. На глаза Майкла навернулись слезы, когда он прочел это письмо.
— Папа, ты не должен за меня волноваться! Я всего лишь еду в колледж учиться. Это же не на всю жизнь! — убеждала я Майкла, собирая чемодан. — Сам подумай, как я буду учиться в Самеркрове, здесь же нет колледжей.
— Да, ты права! Но я так не хочу расставаться с тобой! Я буду скучать по тебе!
— Я тоже очень буду по тебе скучать!.. — от своих слов, берущих за душу, я заплакала. Подойдя к отцу, я прижалась к нему.
— Ну все, хватит разводить сырость! Ложись спать, завтра рано самолет, — он отпустил меня и вышел из комнаты, закрыв за своей спиной дверь.
— Спокойно ночи… — сказала я уже закрывшейся двери.
Приняв душ, я забралась под одеяло. На прикроватной тумбе завибрировал телефон. Схватив его, я нажала на зелененькую трубочку на панели. В трубке я услышала голос расстроенного Этана.
— Привет, ты еще не спишь? — с грустью в голосе поинтересовался Этан.
— Нет.
— Все-таки ты решила уехать?
— Да. Этан, так будет лучше.
— Лучше? Для кого?
— Для меня. Я надеюсь, и ты поймешь. Мой переезд, не значит, что я не хочу с тобой общаться, я по-прежнему твой друг. Я не хочу, как Майкл просидеть всю жизнь здесь в Самеркрове и в поисках работы. Я обязательно буду приезжать! Я обещаю!..
— Да, конечно, — без каких-либо эмоций произнес Этан. — Спокойно ночи, счастливого полета!..
Этан отключил телефон. Зарыв нос в подушку, из глаз покатились слезы, впитываясь в ткань.
Заснуть удалось лишь под утро.
Звук будильника и серый свет заставили меня проснуться. Майкл стоял в дверном проеме и наблюдал за моим сном. Встав, я прошла мимо Майкла в ванную.
Погрузив мои вещи в багажник своей машины, Майкл вернулся в дом, где я сидела на диване и водила взглядом по комнате.
— Нам пора в аэропорт, — произнес Майкл.
Встав, я взяла рюкзак и надела теплую кофту. Сев в машину, Майкл повез меня в аэропорт в Сиэтл.
Перелет показался мне не таким уж и долгим. Я почти сразу заснула, как оторвались от земли шасси. Я точно знала, что в аэропорту меня встретит мама. Я снова буду жить с ней. Мне так этого не хватало целый год!..
Приоткрыв глаза, я увидела свет. Не похожий на свет в салоне самолета, такой… яркий. И звуки странные, как будто кто-то специально читает мне. Потом я услышала негромко пищащее над головой какого-то устройства. Этот звук резал мне слух, будто он обострен. Терпеть его я больше не могла. Сил совсем не было, мои веки снова потяжелели и опустились. Через несколько минут, я почувствовала в левой руке что-то лишне. Это что-то доставляло мне неприятную колющую боль на сгибе руки. Со мной начал кто-то разговаривать. Голос мне показался очень знакомым.
— Аврил, ты меня слышишь? Если да, подай какой-нибудь знак.
Я моргнула. Но глаза снова сами закрылись.
Когда я проснулась, то со мной говорила мама:
— Детка, ты всех нас так напугала!.. Я не представляю, что могло с тобой случится, что ты попала сюда? — сквозь слезы шептала мама. — Ты скоро поправишься!..
Она поцеловала мою руку, пальцы которой были крепко сжаты в кулак.
Раздался какой-то странный звук, похожий на дверь, когда она закрывается. В помещении стало пусто и так тихо.
Эта тишина длилась долго, я начала думать, что схожу с ума. Но наконец ее власть нарушили шаги по направлению ко мне. Я открыла глаза. Я чувствовала, как движется воздух в помещение. Глаза закрывать не хотелось. Я увидела расплывчатую картинку чьего-то лица. Но оторвать взгляд от него не могла.
Кто-то положил поверх моего кулака руку, немного обхватив пальцами. Я чувствовала острую и невыносимую боль в пальцах. Поэтому я медленно начала поворачивать ее ладонью вверх, холодную руку на себе я перестала ощущать. С трудом я разжала пальцы.
— Повяжи его, пожалуйста, вокруг запястья… — произнесла я с трудом и охрипшим голосом.
После своих слов я почувствовала, как из моей ладони взяли то, что я прятала. Стала чувствовать предмет, крепко держащийся вокруг запястья.
— Я так рад слышать твой голос! Мне так тебя не хватает! Я чуть с ума не сошел, когда узнал, что с тобой случилось! Ты что-нибудь помнишь?
— Я помню тебя, Роберт, в своих снах. Ты на меня смотрел, а потом оказалось, что ты реально стоишь у меня в комнате. Мне так трудно говорить, но я хочу рассказать тебе все, что видела, — рассказала я о своих прежних снах, еще до того как я встретилась в реальной жизни с ним.
— Не переживай, у нас вся жизнь впереди! Ты все успеешь мне рассказать!
— Я думала, ты меня бросил, а когда я услышала твой голос, я подумала: с ума сошла… Ты сказал: «Аврил, ты меня слышишь? Я знаю, я верю в тебя!.. Ты обязательно будешь жить, я не позволю тебе уйти», — попыталась передать его тон.
— Я никогда тебя не оставлю, запомни это! У тебя что-нибудь болит? — заботливо произнес Роберт.
— Да. Я хочу, чтобы ты дочитал то, что начал, а я посплю.
— Хорошо, — я слышала, как он открыл книгу и принялся читать.
Закрыв глаза, я погрузилась в сон. Но даже сквозь сон я слышала бархатный голос, читающий мне книгу.
Проснувшись утром, я рассматривала лицо Роберта. Оно выражало удовольствие. Медсестра передала ему шприц, наполненный прозрачным веществом. Он медленно приблизился ко мне. Я наблюдала, как он ставит мне укол в вену, при этом на его лице не было страха или боли. Я чувствовала, как по вене растекается содержимое шприца. Но глаза закрыть боялась.
— Тебе больно?
— Я просто боюсь уколов.
— Прости! Впредь я буду аккуратнее.