Она всегда громко стонала, когда мы занимались любовью, и пахла кокосом и
апельсинами - на мочках ушей, сопела мне в плечо и спала, сжав колени.
Я обнимал её и понимал - у меня в руках - мир, я боялся за неё, отпускал в дождь и звонил потом
ты не промокла?
Она
говорила, что смелая и грозная, я смеялся - она? - её тело - плавные
изгибы - умещалось в двух моих ладонях, когда я сжимал её,
она плакала, когда мама кричала на неё, у меня дома,
я всегда грел квартиру перед её приходом,
пила водку и засыпала перед телевизором.
Я
любил её - длинные ресницы, тушь в соли и сладкие запястья, целовал
всю, мокрую и мою (мою?), обладал ей и плакал, кусая подушки,
когда она спала рядом - женщина, моя маленькая уже_женщина, маленькая дюймовочка,
я страстно звал её моей принцессой и любил шептать в метро, что никому
никогда её не отдам.
Она умещалась в моих ладонях, как в сердце - там был запах её духов и тела;
всё моё нутро не желало отдавать её никому, не отпускать вечерами и утрами, она смеялась и кусала меня за плечо:
отпусти, мне же на учёбу, опоздаю, эй…
А потом отдалась сама.
Не мне.Она была моей, самой моей, а теперь…подушки помнят её, одеяла дышат ей, простынь впитала, я…отпустил.