Н а секунду представь – под асфальтом миллионы костяный кукол, скалят зубы в немой усмешке над этим миром и над тобой, таким теплым и мягким. Нежным. Совсем чужим, похожим лысый на зародышь инопланетного разума.
Крупные слезы по щекам, на скотобойне, в очереди стоя.
В мусоропроводе тесно и душно, ржавчина с пылью соскальзывает по твоим трахеям. Но уж лучше, лучше чем снаружи, где солнце сожжет твою кожу.
Г лаза ослепли и выцвели, кожа слезла и сползла вниз по железной трубе. Ты сейчас такая же кукла из белого гипса. Кто то забыл тебя здесь, еще не остывшей. С движимой в немой агонии грудной клеткой, вверх-вниз, как на детской карусели. Оставил тебя, со сломанными пальцами и разбитыми губами.
У тебя были длинные шелковистые волосы. От тебя пахло снегом и замшем. Бросил тебя тот, для кого ты была так желанная и недоступна… ЗАЧЕМ ЖЕ ТЫ СОПРОТИВЛЯЛАСЬ, СУКА! ПОЧЕМУ ТЫ ГОВОРИЛА «НЕТ» РАЗ ЗА РАЗОМ?! Я хотел быть рядом, просто гладить тебя по волосам и прятать от всех этих тварей, с их взглядами и враньем. ВСЕ ВРАНЬЕ! Ты могла бы любить меня! ТЫ могла ПОПЫТАТЬСЯ!…. Прости. Прости. Прости. Прости.
Т ы так и осталась там, скрытая в черном зёве мусоропровода от глаз жителей моего дома. Они смеются, все издеваются надо мной. Но нет, я так и ношу тебе букеты лилий из фольги и счастливые трамвайные билеты.