Глава 1.
Знакомство.
Пригород Берлина окутали вечерние сумерки. Со стороны реки клубами белоснежной ваты пополз туман. Его цепкие руки покрывали шаг за шагом окрестные дома, скрывая ото всех в своих тягучих недрах.
Мягкими бархатными лапками туман прокрался ближе к воде. Шум людских голосов не достигал заветного места. Низкие берега, покрытые молодой травой, были пустынны.
Наступила чудесная майская ночь, когда толстопузая луна показывает всему миру свои яркие бока, а звезды четко выделяются на фоне почти черного неба. Россыпь звезд как раскиданные по лицу ребенка веснушки.
Именно так думал Том, сидя на траве у самой кромки реки. В этом месте образовалась значительная возвышенность. На вершине импровизированного холма росла группа деревьев и кустарников, скрывая от любопытных глаз участок в несколько метров. Здесь и укрылся от суеты шумного дня 20-летний парень. Весь его облик говорил о том, что в городке он совсем недавно: темные широкие джинсы, толстовка, кеды. Местные жители одеваются скромно, походя на серых мышек. А юноша резко отличался, выделялся из толпы подобно алому маку среди ромашек. Массу негодования среди старшего поколения городка вызвали его дреды и пирсинг в губе. Аккуратное колечко слева придавало Тому вид свободолюбца, уверенного, готового противостоять всему миру, отстаивая собственные интересы. Но за внешней дерзостью скрывалась мягкая, трепетная душа, каждый нерв которой оголялся только наедине с самим собой. Ни одному человеку он не мог полностью доверять. А прежние друзья остались далеко, в другом городе.
Отец, Гордон Трюмпер, купил небольшой домик и переехал сюда с сыном. Рано лишившись супруги, он замкнулся в себе и почти не принимал участия в воспитании сына. Мальчик рос сам по себе, учась быть независимым. Из-за того, что он не мог предложить друзьям посиделки дома, и потому что был погружен в свои мысли, у парня к 20-ти годам оказалось всего 2 приятеля, и то в разных городах. Осознав в подростковом возрасте влечение к лицам своего же пола, Том навсегда захлопнул для себя дверь в мир людей. Таким бы его не приняли. Возможно, это было ошибочное мнение. Но оно плотно засело в голове юноши, не желая подчиняться слабым попыткам логики пробиться к сознанию.
Том, несмотря ни на что, хорошо учился в школе, а сейчас – в университете, в Берлине. Строительство давно привлекало парня. Конечно, от городка до столицы не так далеко, но вставать приходилось с первыми лучами солнца. Но Трюмпер не унывал. Он любил рано просыпаться и вдыхать пропитанный близостью реки воздух. А вечера проводил здесь, наедине с природой.
Вот и сейчас он расслабленно полулежал, прислонившись спиной к дереву, как покой нарушили чьи-то быстрые шаги. Недоумевая, кто бы это мог быть, принял вертикальное положение. Обернулся, напряженно вглядываясь в темноту. Звук шагов приближался, но самого человека еще не было видно. Вдруг из-за деревьев выбежал подросток и, не видя парня, устремился вперед, к обрыву.
— Стой! – Трюмпер едва успел перехватить ребенка за талию, чтобы тот не свалился вниз. Вскрикнув от неожиданности, подросток не оказал сопротивления. Пытаясь предотвратить падение с обрыва, Том направил вес тела в бок и, не удержавшись на сколькой траве, упал, увлекая другого за собой. Придавленный сверху телом мальчишки, он рассматривал последнего. Брюнет с правильными чертами лица и испуганными, заплаканными глазами. Красивый.
«Черт, Томас, даже не смей думать – он же еще ребенок».
Пока юноша размышлял, мальчишка оправился от шока и, покраснев так, что стало заметно даже в темноте, попытался встать.
- Извините, - прошептал он, отводя глаза.
Тому отчаянно захотелось удержать ребенка, но сознание мгновенно надело на него маску. За столько лет общения он привык скрывать истинные чувства под маской слегка грубоватого парня. Сейчас он встал вслед за брюнетом, отряхиваясь.
- Смотреть надо, куда несешься. Совсем с ума сошли. И вообще, это место занято. А если хочешь покончить с жизнью, иди куда-нибудь еще.
- Извините, - все тот же робкий голос. – Я не знал, что там обрыв.
- А теперь знаешь, - буркнул юноша, сам удивляясь своей грубости.
Либо парнишка не понял, что он здесь нежелателен, либо находился еще в шоке, но он отошел к самому краю и сел на землю, свесив ноги вниз. Том же занял прежнюю позицию, но с тем расчетом, чтобы видеть сидящий впереди силуэт.
«Не хватало еще быть свидетелем самоубийства ребенка. А так я в любой момент могу помешать ему совершить глупость», - думал он.
Какое-то время они так и находились на расстоянии друг от друга. Все было хорошо до тех пор, пока не раздался всхлип. Приняв звук за всплеск воды, Том продолжал безмятежно рассматривать небо. Но вот тишину ночи пронзил еще один звук. Кто-то рядом отчаянно пытался сдерживать рыдания.
«Он что, плачет? Неужели из-за моих слов?», - недоумевал Трюмпер. Потом вспомнил, что уже сюда мальчишка прибежал весь в слезах. «Может у него горе, а я так… Идиот я. Подойти…или нет?»
Судорожно соображал, борясь со своими внутренними демонами. С одной стороны, он боялся открыться кому-то, пусть даже ребенку. А с другой хотел помочь парнишке. Наконец, решив, что и так вечер испорчен, направился в сторону обрыва. С его появлением мальчик сжался в комочек.
«Боится? Да, Том, смотри, что ты наделал».
Садится рядом и осторожно, словно боясь спугнуть, говорит:
- Прости, я не хотел грубить.
- Это..это не из-за вас, - неуверенно и робко.
- Может я могу помочь? – и откуда такая человечность? – Я Том.
Подает руку. Странно, удивленно смотрит брюнет. Протягивает дрожащую ладошку.
- Билл.
- Ну вот и познакомились, - Том старается придать голосу как можно больше спокойствия.
- Что ты здесь делаешь?
- Ничего…Билл вспомнил, как хотел подружиться с местными подростками, и как все отвернулись от него, и снова глаза наполнились слезами.
- Эй, ты чего? – Том растерянно смотрел на парнишку. – Тебя кто-то обидел? Скажи, кто, и я ему покажу, где раки зимуют.
- Не надо, - выдохнул Билл и вздрогнул всем телом. В ушах звенели обидные слова: «Уезжай отсюда, выскочка. Папенькин сынок. Зануда».
Билл знал, понимал, что все это вызвано завистью, но никак не мог смириться. Ему так хотелось доказать, что он как все. Обычный подросток. Но другие не желали видеть его усилий.
- И откуда только ты взялся на мою голову? – голос дредастого парня вырвал брюнета из цепочки воспоминаний.
- Из Берлина.
- Ооо, так ты новенький здесь, да? – Том хотел расшевелить мальчишку, вывести из состояния ступора.
- Да.
«Неужели он не знает, кто я?»
- А Вы..давно здесь живете?
- Давай на «ты», Билли? Нет, несколько недель. Переехали с отцом из Гамбурга. Он работает на местном строительном предприятии. А я учусь в университете.- А я..я тоже приехал сюда с родителями.
«Не мог же я признаться, что учусь в самой элитной школе, где ученики хвастаются друг перед другом количеством нулей на счетах родителей и лимузинами с личным водителем. Не мог я рассказать и того, что мой отец является владельцем еще нескольких предприятий помимо того, что дает работу почти всем мужчинам этого городка. Точно так же не мог сказать, что богат и могу позволить себе всё, что хочу. Кроме одного – любви родителей. Нет, я не стану утверждать, что они не любят меня. Просто это не то чувство, что есть в обычных семьях. Для моих родителей важнее всего репутация и престиж. И я.. они гордятся мной, моими успехами как чем-то неживым, забывая, что у меня есть чувства, есть душа. Мама никогда не поинтересуется, как у меня дела. Отец без необходимости даже не говорит со мной. Их волнует только успеваемость в школе и количество грамот и наград. Не знают они и о любви к музыке, о том, что пишу песни и стихи. Настоящий Билл Каулитц их не интересует – только образ воспитанного сына влиятельного отца.
За всю жизнь у меня не было ни одного настоящего друга. Только гувернантка Лиза, которую отец уволил за то, что она заступилась за меня.
Дети богатых родителей, с которыми мне порой приходилось играть, интересовались только деньгами моего отца, а не мной как личностью. Поэтому я предпочел им книги.Сюда же мы приехали для того, чтобы показать, как отец «близок к массам». Для того, кто мечтает стать политиком, необходима поддержка простых людей. И здесь команда отца искала новых избирателей.
Том.. впервые за все время кто-то общается со мной не из-за известности родителей, а просто так, словно я обычный мальчишка. И я так хочу продлить это ощущение искреннего разговора».
- Так почему ты плакал? – участливо спросил Том. – Тебе грустно, или что?
- Грустно и одиноко. Я ведь никого здесь не знаю, - выдохнул Каулитц.
- Теперь знаешь меня, - ответил Том и почему-то рассмеялся.
Со стороны реки подул ветер, заставив брюнета поежиться и обхватить себя руками.
- Замерз?
- Немножко, - честно признался парнишка. Трюмпер подумал несколько секунд, прежде чем расстегнуть толстовку и притянуть Билла к себе.
- Что ты делаешь? – испугался Каулитц.
- Пытаюсь тебя согреть. Не бойся, я к детям не пристаю, - шутливо сказал Том.
Билл почувствовал, как сильные и заботливые руки обнимают его. От ощущения теплоты стало так хорошо.
«Вот бы всегда так сидеть», - думал он.
А Том..он тоже не мог понять себя. «Что ты делаешь, Трюмпер? Что ты творишь? Беги отсюда, пока не поздно. Этот мальчик не для тебя».- Кстати, сколько тебе лет?
- Уже 15. А тебе?
- Мне 20.
- Взрослый.
- Ага. И не говори. Старик, - Билл хихикнул.
Еще пару часов они говорили обо всем. Билл давно согрелся, но не подавал виду. А Том знал это, но так же не желал отпускать от себя хрупкое тело такого милого мальчишки.
- Пора домой, - погрустневшим голосом сказал Билл.
- Да. Несмотря на то, что завтра суббота и не нужно рано вставать.
- А ты.. ты будешь здесь вечером? – с надеждой спросил Каулитц.
- Буду. Ты придешь?
- Приду.
- Тогда увидимся. Будь осторожен, Билл.
«Как он сказал? Боже, так ласково», - сердце брюнета бешено колотилось.
- Обязательно. Ты тоже, - он быстро коснулся губами щеки Тома, опаляя кожу теплым дыханием и скрылся в темноте.
Трюмпер еще немного постоял, разглядывая блики на темной глади воды, и неспеша вернулся домой.Глава 2.
Признание.
Весь день парни думали о той встрече на берегу. Том думал о том, что теперь не знает, как быть. Мальчишка очень понравился ему. Он понял, что «попал». А Билл думал, как отреагирует Том, узнав о нем правду. Неужели отвернется? И как сделать так, чтобы родители ничего не узнали? Вчера ночью он вылез в окно – благо его комната находилась на первом этаже. Но все равно нужно быть чрезвычайно осторожным.
А еще Каулитц подумал, что нужно выбрать что-то проще из одежды. Ведь он так и не разубедил новоиспеченного друга в том, что живет в обычной семье. Это и было самым сложным. Родители покупали сыну вещи исключительно известных марок. Но Билл не растерялся: преодолев смущение, купил в местном магазине обычные джинсы и кофту и теперь ничем не отличался от ровесников.
Том пришел в условленное место еще задолго до наступления ночи. Принес плед и корзинку со сладостями, на которые потратил часть отложенных на покупку гитары денег. Вчера парнишка показался ему слишком худым, хрупким.
«Наверное, из-за недостатка питания», - подумал юноша и решил хоть немного побаловать мальчика.Часы ожидания были самыми томительными. Но вот послышались шаги и легкая тень мелькнула из-за кустов. Том спрятался за деревьями, наблюдая за происходящим. Брюнет остановился, разглядывая импровизированный пикник. Обойдя сзади, Трюмпер накрыл глаза подростка руками. Билл вздрогнул от неожиданности, но не закричал. Его теплые ладошки легли поверх пальцев Тома. Осторожно убрав их от лица, мальчик развернулся и встретился с глазами Тома.
«Янтарный блеск в обрамлении густых ресниц», - так думал Каулитц.
«Насыщенный цвет виски, в котором хочется утонуть», - рассуждал Трюмпер.
Повинуясь порыву души, мальчишка прижался к груди взрослого друга, схватив его талию своими тонкими ручками.
- Что случилось, Билли?
- Ничего. Просто я боялся, что ты не придешь.
- Я бы не смог обмануть тебя.
«А я смог. Прости меня, Том».
- А я решил устроить пикник, - скромно, даже смущенно отозвался последний. Не хочешь присоединиться?
- Хочу, - не задумываясь ответил Билл.
Минуты летели весело и беззаботно. Том все же раскрылся и рассказал о своем детстве, об учебе. Биллу приходилось сложнее. Но он избегал любых ситуаций обмана, рассказывая только достоверные факты жизни. Оба понимали, что вчерашний вечер стал переломным в их судьбах. И про себя каждый из них боялся будущего.Прошло 2 недели. Каждую ночь ребята встречались у реки и разговаривали. Только однажды Том предложил встретиться днем, но, увидев потемневшие от боли и отчаяния глаза Билла, дальше не настаивал.
«Наверное, он боится, что кто-то увидит нас и родители станут ругаться», - оправдывал он мальчика. И в чем-то ведь был прав. Сам Билл много размышлял о сложившейся ситуации. Но он панически боялся того, что случайно днем может встретить Тома. Тогда вся история его семьи раскрылась бы. Приходилось придумывать причины, лишь бы продолжались ночные встречи, приносящие обоим радость..
Том не стал говорить мальчику, что от усталости засыпает на лекциях. Он устроился на работу грузчиком, чтобы иметь возможность покупать Каулитцу разные безделушки. Он никогда не приходил с пустыми руками: в кармане всегда находилась плитка шоколада или большое яблоко. Расписание жизни Трюмпера круто изменилось: университет - работа - встреча с Биллом. На сон оставалась пара часов, но он ни за что бы не променял это время на другое. Том понял, что его влечет к подростку, и изо всех сил старался не показывать этого, боясь реакции.
Каулитц еще пару лет назад осознал, что не испытывает интереса к девочкам. Наоборот, мальчики казались ему гораздо красивее. Но он тщательно скрывал свои мысли от родителей. Еще бы: иметь сына - гея для них – жирное пятно на репутации.К Тому Билл испытывал смешанное чувство. Он любил его и в то же время понимал, что у них нет будущего. Разница в социальном статусе была гораздо большим препятствием, нежели разница в возрасте. И тем не менее Билл готов был на все ради этих встреч.
Неизвестно, сколько еще продолжалось бы состояние неопределенности, если б не одно событие.
В тот вечер Билл сидел у себя в комнате, готовясь к ночной вылазке. Раздался стук в дверь и появился отец. Тоном, не терпящим возражения, он дал сыну 15 минут на сборы, сообщив, что их пригласили на ужин в Берлине.
- Но.. но…
Билла никто не слушал. Со слезами на глазах он забрался на последнее сиденье шикарной отцовской машины и отвернулся к окну. Река.
«Там Том… Мой Том… Он ждет..», - думал подросток, роняя слезы на дорогую обшивку салона. Родители не замечали притихшее чадо. Вечер прошел для них отлично. Только один раз мама поинтересовалась, не заболел ли Билл.
Вернувшись только под утро, Каулитц рухнул на кровать и дал волю так долго сдерживаемым слезам.
А Трюмпер ждал его. Сначала думал, что его мальчик опаздывает и каждый всплеск рыбы в реке, каждое шуршание ветки принималось за звук шагов. Но время неумолимо бежало, а парнишки все не было. Юноша передумал все варианты вплоть до трагедии.Он переживал и корил себя за то, что не знает даже адреса, по которому можно искать подростка. Не знает о нем почти ничего.
На следующий день все валилось из рук, он не мог на чем-то сосредоточиться. Когда пришло время идти к реке, почему-то медлил. Придя на условленное место позже обычного, убедился, что там никого нет. Где-то в груди противно заныло, словно открылась давно зажившая рана.
«Он не придет», - думал Том, сжимая и разжимая пальцы, теребя колечко пирсинга.
Неожиданно прямо к нему метнулась черная тень и он почувствовал горячее дыхание на шее. Это Билл прижался всем телом и беззвучно плакал.
- Прости, прости меня, - шептал он, уткнувшись носом в плечо. Том крепко привлек к себе мальчугана, поглаживая по худенькой спине, гладя черные блестящие волосы.
- Родители… они…забрали…меня…на дурацкий…ужин…Я не мог…предупредить… - сбивчивый полушепот под непрекращающиеся всхлипы.
- Тише, тише, Билл, все хорошо, я здесь. Я очень волновался, но с тобой все в порядке, и я счастлив.
- Том… я…я…люблю тебя, - очень тихо произнес вдруг брюнет.- Билл, - голос Трюмпера дрогнул от волнения и неожиданного признания. – Ты понимаешь, что только что сказал?
- Да.
Приподняв голову, подросток сквозь слезы смотрел на двадцатилетнего парня, державшего его в своих объятьях. Глаза Тома изучающе смотрели.
Одной рукой он провел по щеке брюнета, смахивая слезинки. Билл не выдержал первым и прикоснулся губами к губам юноши. Он не знал, что нужно делать, но хотел, чтобы Тому понравилось. Трюмпер обхватил ладонями доверчиво обращенное к нему лицо и начал покрывать его поцелуями. Дойдя до губ, слегка задержался, нежно гладя их языком, а затем тихонько проник внутрь. Билл приоткрыл рот, позволяя партнеру вести поцелуй, прислушиваясь к ощущениям, теряя почву под ногами от пронзившего тело удовольствия. Язык Тома ласково изучал его рот. Когда он коснулся языка Билла, тот издал тихий стон наслаждения. Том не спешил, давая возможность парнишке понять, что происходит. Билл начал отвечать. Сначала робко, боясь сделать что-то неправильно. Затем, все смелее, увереннее. Когда воздуха стало не хватать, они оторвались друг от друга. Брюнет тут же закрыл лицо руками, желая скрыть смущение. Том отнял ладони и заставил посмотреть на себя.
- Я тоже люблю тебя, Билли. Ты чудо.
— Том, - на выдохе произнес Билл и повис на шее парня. Трюмпер подхватил его на руки и посадил себе на колени. Остаток вечера прошел в ласках и неторопливых поцелуях. Брюнет лежал на груди своего парня, прислушиваясь к биению сердца и чувствуя себя абсолютно счастливым.
Мягкая в лунном свете трава…темное небо над головой…и два любящих сердца, бьющихся в одном ритме.
Глава 3
Я буду ждать…
Для того, чтобы не повторилась история со злополучным «ужином», парни решили в случае необходимости прятать записку в небольшое углубление в стволе одного из деревьев. Тогда они еще не знали, что первый же клочок бумаги приведет к серьезным последствиям.
Заканчивая рабочий день, Том убирал последние ящики и нечаянно свалил стопку журналов. Чертыхаясь про себя за неуклюжесть, он поднял их с пола и побледнел: с обложки на него смотрел Билл. Радом с подростком стояла супружеская пара. Не вызывающее сомнения сходство взрослых и мальчика доказывало, что они – его родители. Пробежав глазами статью, Том узнал правду: Билл - сын владельца крупных строительных компаний.«Он обманул меня. Ребенок нашел себе живую игрушку. Как ты мог, Билли? Я же верил тебе».
В тот вечер он отнес вырванный из журнала листок со статьей и короткую записку на условленное место. Начался дождь, но юноша не замечал. Ему было больно. Он клялся, что больше не поверит ни одному человеку. Утром обнаружилось, что у него жар: сказалась прогулка под проливным дождем. День прошел быстро – Том большей частью спал. Есть не хотелось. Отец накануне уехал по работе и парень был один в доме.
На второй день, поздно вечером его разбудил стук в дверь. С трудом встав, он открыл – на пороге стоял Билл. Мокрые волосы падали на лицо. Он промок до нитки, но пришел.
- Уходи. Мне нечего тебе сказать, - осипшим голосом произнес Том и закрыл дверь. Прислонился к ней горячим лбом, чувствуя прохладу, пытаясь овладеть собой. Прошло несколько минут. Непонятно зачем, но он снова открыл дверь и обнаружил подростка на крыльце. Каулитц сидел под дождем и плакал.
- Сумасшедший, - пробормотал Трюмпер и в одно мгновенье втащил мальчишку в дом. На полу образовалась приличная лужа, но обоим не было дела до неё.- Том, прости меня, - всхлипнул Билл. – Я не хотел тебя обманывать. Просто со мной никто не общался просто потому, что я это я. Всем нужны деньги моего отца. А ты.. ты дружил со мной… С Биллом…
- Почему ты не сказал этого раньше?
- Я боялся, что ты оттолкнешь меня. Прости…
Он смотрел на юношу наивными глазами, и Том понимал, что каждое слово – правда.
- Больше никогда не обманывай меня, - скороговоркой повторил он, прижимая к себе мокрое тело.
Каулитц радостно взвизгнул и повис на шее, целуя Тома куда придется.
- Раздевайся, - вдруг сказал он.
- Зачем? – Билл от испуга икнул.
- Одежду надо просушить. Не хватало мне еще, чтобы ты заболел.
Завернув непослушное чудо в одеяло, Том сам переоделся, поскольку мокрый Билл намочил и его.
-А я тебе кое-что принес, - мальчишка достал пакет, который Том сразу и не заметил. Там оказалось варенье, мед, сладости и еще много всего.
- Не стоило, - ответил юноша, целуя мальчика в кончик носа.
Заварив обжигающий чай, Трюмпер угощал неожиданного гостя печеньем и конфетами. Билл рассказал всю правду о своей жизни и тогда юноша понял мотивы обманаА дождь тем временем прекратился и из-за облаков показался тоненький серп луны.
Парни давно лежали на кровати. Билл все так же завернут в одеяло, а Том обнимал его сверху.
- Я дам тебе свою одежду – твоя слишком мокрая.
- Хорошо.
- Тебе пора, малыш, - полусонный Билл недовольно заворочался на руках у Тома.
- Не хочу уходить.
- Мы увидимся вечером. Если хочешь – приходи сюда. Отец еще нескоро вернется.
- А можно?
- Конечно. А теперь собирайся и шагом марш домой. Родители могут заметить твое отсутствие.
- Бегу. Люблю, - страстный поцелуй на несколько минут.
Спустя несколько недель.
- Томми, я не хочу уезжать в Берлин, - отчаянно повторял Каулитц, целуя самого дорогого для себя человека.
Родители брюнета закончили в городке все дела и спешили вернуться обратно, в столицу.
- Не плачь, малыш. Думаю, что если получится, переберусь в Берлин.
- Обещаешь, что приедешь? – выдох в губы, соленые дорожки по щекам, жадные поцелуи на прощание.
- Обещаю. Осталось немного, - страстные объятья, переплетающиеся пальчики.
- Я буду ждать… Продолжение в теме "Для тебя"