Каждый обитатель квартиры, в которой жил и я, знал, насколько «Уродливый» был уродлив.
Местный Кот.Обычный такой, не породистый. «Уродливый» тянулся к трём вещам в этом мире: борьба, поедание отбросов и, скажем так, любовь. Комбинация этих вещей плюс проживание без крыши оставила на теле «Уродливого» неизгладимые следы.
Для начала: он имел только один глаз, а на месте другого зияло отверстие, еле прикрытое кошачьими веками. С той же самой стороны отсутствовало и ухо, а левая нога была когда-то сломана и срослась под каким-то невероятным углом, благодаря чему создавалось впечатление, что кот все время собирается повернуть за угол. Его хвост давно отсутствовал. Остался только маленький огрызок, который постоянно дергался…
Если бы не множество болячек и желтых струпьев, покрывающих
голову и даже плечи «Уродливого», его можно было бы назвать темно-серым полосатым дворовым котом. У любого, хоть раз посмотревшего на него, возникала одна и та же реакция: до чего же УРОДЛИВЫЙ кот. Всем детям было категорически запрещено касаться его. Взрослые бросали в него камни. Поливали из шланга, когда он пытался войти в дом, или защемляли его лапу дверью, чтобы он не мог выйти. «Уродливый» всегда проявлял одну и ту же реакцию:
Если его поливали из шланга – он покорно мок, пока мучителям не надоедала эта забава.
Если в него бросали вещи – он терся о ноги, как бы прося прощения.
Если он видел детей, он бежал к ним и терся головой о руки и громко мяукал, выпрашивая ласку.
Если кто-нибудь все-таки брал его на руки, он тут же начинал сосать уголок рубашки или что-нибудь другое, до чего мог дотянуться.
Однажды «Уродливый» попытался подружиться с соседскими собаками. В ответ на это он был ужасно искусан. Из своего окна я услышал его крики и тут же бросился на помощь.
Когда я добежал до него, «Уродливый» был почти что мертв. Он лежал, свернувшись в клубок. Его спина, ноги, задняя часть тела совершенно потеряли свою первоначальную форму. Грустная жизнь подходила к концу. След от слезы пересекал его лоб. Пока я нес его домой, он хрипел и задыхался.
Я нес его домой и больше всего боялся повредить ему еще больше. А он тем временем пытался сосать мое ухо. Я прижал его к себе. Он коснулся головой ладони моей руки, его золотой глаз повернулся в мою сторону, и я услышал мурлыкание. Даже испытывая такую страшную боль, кот просил об одном – о капельке привязанности! Возможно, о капельке сострадания.
….И в тот момент я думал, что имею дело с самым любящим существом из всех, кого я встречал в жизни. Самым любящим и самым красивым. Никогда он даже не попробует укусить или оцарапать меня, или просто покинуть. Он только смотрел на меня, уверенный, что я сумею смягчить его боль….
«Уродливый» умер на моих руках прежде, чем я успел добраться до дома, и я долго сидел, держа его на коленях.
Впоследствии я много размышлял о том, как один несчастный кот-калека смог изменить мои представления о том, что такое истинная чистота духа, верная и беспредельная любовь. Так оно и было на самом деле. «Уродливый» сообщил мне о сострадании больше, чем тысяча книг, лекций, проповедей или разговоров. И я всегда буду ему благодарен. У него было искалечено тело, а у меня была травмирована душа. Настало и для меня время учиться любить верно и глубоко. Отдавать ближнему своему все без остатка.
Большинство людей хочет быть богаче, успешнее, быть любимыми и красивыми. А я, наверное, буду всегда теперь стремиться к одному – быть уродливым….