И если Богу нужны гимнасты - он точно выберет нас с тобой,
таких крикливых и голенастых, и вечно ржущих наперебой,
таких совсем сотворенных наспех, на спор, придуманных на слабо.
Не тех, кто пьет здесь Мартини Бьянко и кормит розовых поросят,
а нас, спокойно сопящих в ямке от силы метр на пятьдесят,
таких, что режет в глазах - так ярко, штанами по ветру парусят,
лисят, зубастых смешных крысят.
И если Богу нужны артисты, танцоры, клоуны и шуты,
паяцы в шапочках золотистых, то это, ясно же, я и ты.
Как брызги чьей-то неловкой кисти на приготовленные холсты,
напортить, прыгнуть и укатиться, пока художник ушел в кусты.
Обнять, смеяться до немоты.
Не тех, что смотрит с тоской мадоньей сквозь непроглядные облака,
а нас - ведь нас не сыскать бездомней, больней, безвыходней и бездонней, мы спим на теплых его руках.
Мы знаем запах его ладоней - полыни, пота и молока.
Мы не покинем его пока.
Бери нас, Боже, скорее, ну же, бери в гимнасты, в шуты бери.
Тебе же вряд ли совсем не нужен огонь, живущий у нас внутри,
хоть на секундочку посмотри.
Господь молчит, я хочу купаться, вокруг прозрачно и горячо.
Смешно и сладко немеют пальцы, когда ты тычешься мне в плечо.
Господь поймал нас еще мальками и каждый миг разделил на два.
Вода шумит, огибая камни, шуршит нечесанная трава.
И пахнет солнцем и васильками твоя пушистая голова.
Аля Кудряшева