Я вас люблю… что делать — виноват!Я в тридцать лет так глупо сердцем молод, Что каждый ваш случайный, беглый взглядМеня порой кидает в жар и холод…И в этом вы должны меня простить, Тем более, что запретить любитьНе может власть на свете никакая;Тем более, что, мучась и пылая, Ни слова я не смею вам сказатьИ принужден молчать, молчать, молчать!..Я знаю сам, что были бы преступныПризнанья или смысла лишены:Затем, что для меня вы недоступны, Как недоступен рай для сатаны.Цепями неразрывными окован, Не смею я, когда порой, взволнован, Измучен весь, к вам робко подхожуИ подаю вам руку на прощанье, Сказать простое слово: до свиданья!Иль, говоря, — на вас я не гляжу.К чему они, к чему свиданья эти?Бессонницы — расплата мне за них!А между тем, как зверь, попавший в сети, Я тщетно злюсь на крепость уз своих.Я к ним привык, к мучительным свиданьям…Я опиум готов, как турок, пить, Чтоб муку их в душе своей продлить, Чтоб дольше жить живым воспоминаньем…Чтоб грезить ночь и целый день бродитьВ чаду мечты, под сладким обаяньемЗадумчиво опущенных очей!Мне жизнь темна без света их лучей.Да… я люблю вас… так глубоко, страстно, Давно… И страсть безумную своюОт всех, от вас особенно таю.От вас, ребенок чистый и прекрасный!Не дай вам бог, дитя мое, узнать, Как тяжело любить такой любовью, Рыдать без слов, метаться, ощущать, Что кровь свинцом расплавленным, не кровью, Бежит по жилам, рваться, проклинать, Терзаться ночи, дни считать тревожно, Бояться встреч и ждать их, жадно ждать;Беречься каждой мелочи ничтожной, Дрожать за каждый шаг неосторожный, Над пропастью бездонною стоятьИ чувствовать, что надо погибать, И знать, что бегство больше невозможно.<1857