Я тут наткнулась на книгу одну, которую в своё время усердно пыталась прочесть. Помню, что начинала перечитывать раз за разом, так и не доходя до конца, быстро забывала, о чём там в общем-то идёт речь) Но запомнилось мне, что тема книги - смерть, где главный герой повествует, как сильно он желает умереть. И не только: все эти гомосексуально-садистские фантазии, о белой перчатке, например, о пучках волос из подмышек, и о святом Себастьяне, истекающем кровью. И еще 1 эпизод из книги я буквально выучила наизусть и до сих пор помню это из-за множества раз, что перечитывала:
"Тяжело дыша, я отправился по цепочке, шагая из следа в след. В одних виднелась черная блестящая земляя, в других - сухая трава, грязный слежавшийся снег или камень мощеной дорожки. Вскоре я обнаружил, что двигаюсь широким, смелым шагом. Так ходил Оми.
Я свернул за угол лабораторного флигеля и вышел на освещенный снегом холмик, за которым располагался стадион. Трехсотметровый эллипс беговой дорожки слился с игровым полем - их прикрыла ровная пелена сверкающего снега. На дальнем краю стадиона росли две гигантские дзельквы - их по-утреннему длинные тени придавали заснеженному пространству ассиметрию и неправильность, без которых не бывает подлинного величия. Сочетание голубого небесного фона, снежного сияния и косого солнечного света делало деревья как-то неестественно, по-пластмассовому точенными; с ветвей то и дело осыпалась вспыхивающая золотом белая пыль. Все вокруг безмолствовало, все еще спало - и корпуса пансиона, и роща, - и потому я слышал, как падает с дзелькв снежная осыпь.
В первый миг я, ослепленный этим сияющим простором, ничего не разглядел. Снежный пейзаж напомнил мне свежие руины. Было нечто античное в том, как этот ложно траурный ландшафт тонул в бескрайнем искрящемся свете. […]
Все-таки это был Оми. Цепочка следов вела через поле к О, от О к М, а от М к самому Оми, который, обмотанный белым шарфом, с засунутыми в карманы пальто рукавами сосредоточенно вытаптывал в снегу букву И. Его тень с восхитительным высокомерием тянулась через белое поле, параллельно теням двух гигантских дзелькв.
[…]
Лицо Оми приобрело равнодушное выражение. Скулы его затвердели, в брошенном на меня взгляде читалось легкое презрение. Он изо всех сил пытался уверить себя в том, что я - жалкий сосунок, и от этого усилия в глазах его зажглись недобрые огоньки. Оми был благодарен мне за то, что я ни словом не обмолвился о буквах, но в то же время старался подавить в себе это чувство. Как сладко было мне наблюдать за этой внутренней борьбой!
- Чего ты в вязаных перчатках ходишь, как дитя малое, - фыркнул он.
- Взрослые тоже носят такие, - возразил я.
- Эх ты, бедолага. Поди и не знаешь, что такое настоящие кожаные перчатки. Вот, гляди. - И он внезапно потер своей мокрой от снега перчаткой по моей щеке. Я отшатнулся. Щека вспыхнула нестерпимым чувственным пламенем, словно помеченная огненным тавром. Я почувствовал, как прозрачен и ясен взгляд моих глаз, устремленных на Оми. Именно в тот миг я в него и влюбился."
До сих пор опмню точь-в-точь, как я всё это представляла) Мм, кстати, книги название "Исповедь маски". Какой познавательный пост о книге хд