ванин день рождения мы не планировали весело праздновать. утром приходил дениска опять боялся висеть на турнике. ваня долго спал потом болел потом мыл посуду и посреди мытья посуды решили мы покурить. приходил второй школьник я изо всех сил пыталась и смогла с ним заниматься подчёркиванием членов предложения, а вот у него как раз ничегошеньки не получалось. а у меня всё было окей. и я выходила только раз на кухню, чтобы просмеяться и убедиться, что у мальчиков всё хорошо. потом я готовила облепиховый пирог. потом пришёл андрей. я предложила ему чай и покурить. он отчего-то вспомнил свою любимую песню пинк флойд камин бэк ту лайф, и это показалось мне эвфемизмом, которые я всё пытаюсь собирать и сохранять. я предложила андрею затянуться ещё, на этот раз через губы. а прошлый раз был через что? он решил, что через голову, но это ведь ошибочное утверждение, основанное на его представлении о том, что раз у всех наверху, над глазами находится голова, то и у бутылки нашей тоже такое же устройство. а это может быть вовсе и не так. и он сказал: "ты что, канта начиталась?". а я сказала: "нет ещё". а у него это, оказывается, основная мысль.
потом пришла айгуль. мы забыли предложить ей чаю, но не забыли - покурить. когда пришёл саша, мне было уже очень весело, и я пошутила, как всегда в гимназии шутил со мной коля лукинский: подошла к нему со спины и задела за левое плечо, а потом появилась справа. и самым логичным после этого почему-то оказалось обняться, хотя раньше мы ограничивались только пятёрками.
пока андрей смотрел пластинки и составлял свой топ, играла транснадёжность. на песне со словами секс секс секс я пошутила ване: "… и другие любимые песни насти шинкарюк". и ещё был смешной диалог про cure.
— вы что, любите кьюр?
— да, они такие такие с детства, и в общаге мы их слушали, и было так хорошо.
— в общем, субъективно любите.
— очень люблю.
— очень субъективно.
мне надо было всё время проверять пирог, и я справлялась. на кухне очень уютно.
— где у вас тут можно покурить?
— на балконе. аа, погоди, я не знаю, можно ли туда выйти сейчас, просто лёша его отрицает.
— отрицает? балкон?
— ну да, видишь он заставил его синтезатором. и даже шляпу повесил на стык двери и стены.
и мы смеялись.
— лёша, а почему ты отрицаешь балкон?
— я не отрицаю балкон.
— …
— я его не приемлю.
и мы смеялись.
все вышли курить. а перед этим андрей поставил кинг кримсон, и я шла по лёшиной комнате к курящему балкону, уже напевая мунчайлд и слыша андреево "обожаю эту песню". я мурлыкала тихонько, стоя в проёме, не вдаваясь в слова и другие подробности, и в какой-то момент заметила, что андрей с сашей смотрят на меня. когда песня кончилась, они переглянулись и заговорили друг другу разом "ты думаешь о том же, о чём и я?", "это же просто это же просто", "нам именно этого не хватало", и андрей спросил: "а ты ведь поёшь? то есть вообще, громче чем сейчас". или что-то такое. "потому что это было то, что надо". а я сказала: "да вы просто накуренные, вам показалось". и саша говорил: "у тебя очень чистый голос, ты попадаешь в ноты" и что-то ещё про тембр. надо записать для тебя несколько песен. я займусь этим. я не могла поверить, что это происходит, смотрела на ваню, а он курил, широко улыбался и кивал, а лёша сзади говорил, что мне просто самооценка не позволяет так думать.
а на кухне ели пирог. заело пластинку, лёша побежал ставить другую, а вместо этого мы услышали, как он подыгрывает этим повторяющимся звукам на флейте. и мы смеялись. и было хорошо. и много раз было именно так, когда мы все смотрели друг на друга и начинали смеяться над одним и тем же, ещё сильнее веселясь от того, что поняли это одновременно.
— надо было назвать сына полимер. полимер андреевич.
во второй раз лёша заиграл, когда мы во второй раз стояли на балконе после странного космического путешествия боуи. на этот раз он играл на балалайке. и мы снова смеялись. вот это он свободный художник. я говорила андрею про его стихи, что если они – химическое соединение, то большая часть его – это яд. есть в них такая юношеская злость. и он или, может быть, саша сказал чью-то мысль. что нужно просто иметь нахальство назвать что-то стихотворением. потом мы с сашей смотрели через жёлтые очки на наш двор и было похоже на норвегию летом. хотя мы никогда не бывали в норвегии, ни летом, ни зимой. я чётко осознала, что северные люди, действительно, менее чувствительны из-за общей атмосферы. когда вокруг холодно, все процессы замедляются, в том числе и чувственные. это вяжется с представлениями о южанах, которые вечно танцуют и занимаются сексом.
потом всем было пора, и мы обнимались на прощанье. и пришёл дима в образе холдена колфилда и подарил ване детскую пластнику, прямо как в книжке.
а потом мы поехали вместе, он – к любе, мы – к родителям. игорь петрович удивлялся великому совпадению, вспоминая нашу встречу в поезде. всё-таки он не похож на 70 лет. а ванин папа снова со своим юмором про наркотики.
— вина?
- нет, спасибо.
- ну, у каждого свои препараты.
мама наряжала мои руки как ёлку: вешала на пальцы кружки, чтобы я несла их в комнату. баба галя, старенькая, добренькая, согнутая, приковыляла на кухню, из-за ваниной спины протянула руку и приложила к его груди свой маленький кулачок, сжимающий денежную бумажку, и молча ушла обратно. вышло очень трогательно. на ночь слушали урфина джюсса с его деревянными солдатами в исполнении ваниной мамы. и спали хорошо.