У счастья нет завтрашнего дня; у него нет и вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящее – и то не день – а мгновенье.

— Иван Сергеевич Тургенев

Чем взрослее, тем чаще возвращаюсь к воспоминаниям.

Раньше они просто были во мне и если вспоминались, то безэмоционально, ситуативно, от случая к случаю.
Теперь, бывает, я их ищу сознательно, чтобы потом ставить на повтор до изнеможения.

Вот я, маленькая совсем, годика три-четыре, сижу на полу на кухне и пытаюсь открыть бутылку с газированной водой. С трудом открываю, но вода пенится и заливает весь ковёр. Прибегает мама, кричит и меня шлёпает. Наверное, самый первый запомнившийся негатив.

Вот я засыпаю лунной ночью у дедушки в дальней комнате. Кровать высокая, к ней подставлены стулья, чтобы я не упала. Тяжёлые одеяла и подушки на птичьем пуху. Я ворочаюсь: то повернусь к настенному ковру, долго разглядываю и мне начинает казаться, что в ворсинках шевелятся какие-то серебристые жучки; то поворачиваюсь к стульям, приподнимаюсь и вижу из дверного проёма дедушку.
Дедушка сидит в зале у окна, смотрит на улицу, а там пятно снега, освещённое фонарём, и луна, и густые низкие тучи, как будто тёмная гуашь, смешанная с молоком. От этих источников света в комнате всё сине-голубое, ясное и чёткое. Дедушка поднёс ладонь ко рту и что-то себе под нос ворчит. Каждую ночь так ворчит: про Сталина, про Хрущёва, про дрова на зиму, про суп…

Следующим утром я просыпаюсь, потому что по дому шлёпают дедушкины тапки и пахнет супом. Суп дедушка поставил на печь, чтобы не остыл. В супе обязательно плавает лавровый лист, а на корку белого хлеба дедушка намажет горчицу.
Я уже почти не помню, какой он был на вкус, этот дедушкин суп, но точно знаю, что он был самый вкусный. Как и компот, и варенье, и картошка в мундире.

Вот я в начальной школе, списываю с доски, сижу на третьей парте, и мне плохо видно. Я стесняюсь об этом сказать. Парты очень старые, покрашены в коричневый и бледно-голубой. Стол наклонён так, чтобы было удобно писать. У верхнего края выемки, чтобы класть в них ручки и карандаши. У нижнего - откидные дощечки, под которые можно положить учебники. В классе пахнет духами учительницы: едва уловимый нежный аромат.
Пару раз я слышала его в разных местах и меня пронзало острое чувство тоски по безвозвратно ушедшему.

Перечитываю книги в домашней библиотеке: Тургенев, Татьяничева, Линдгрен, Есенин… До безумия нравятся стихи Есенина про природу. Позже, по мере взросления, стихи о Руси и России, философские темы, "Чёрный человек". До слёз хочу быть линдгренской Роньей и жить в лесах и пещерах с разбойниками. От Тургенева возникает странное чувство ностальгии и боли утраты, как будто я - дворянка, и мне никогда не вернуть благородной царской России.

Я в старшей школе: молодая учительница истории не умеет создать тишину в классе, мы сидим с подругой на первой парте и хихикаем, потому что она похожа на Фродо. Мальчики на соседнем ряду играют в карты. Я взахлёб читаю много произведений для ЕГЭ по литературе и русскому, чтобы после экзамена забыть авторов и названия текстов. Мои старшие классы - это книги, Интернет, долгие беспробудные спячки и красивая темноволосая соседка по парте.

Университетские годы вспоминаются не так часто, наверное, потому что они были недавно и я по ним ещё не скучаю.

Удивительно понимать, как за какое-то десятилетие менялась моя жизнь: от худшего к лучшему и наоборот. И тем не менее, когда вечерами мы смотрим фильмы про космос и я слышу, что звезда N находится от нас в N тысяч световых лет, то понимаешь, что человеческие 5, 10, 15 и 20 лет - это какая-то неуловимая секунда в масштабах Вселенной.

Я почти как герой Есенина: не жалею, не зову, не плачу. Но душа совсем отказывается понимать, что всё прошло и проходит, и тогда очень хочется спать, провалиться в крепкую спячку, чтобы вот там вместо снега была весна, и цветущие яблони, и ручьи с корабликами, и тетради, и знакомый дедушкин суп.

Я нахожу это прекрасным,
когда кто-то тайно молится за тебя.
И я не знаю другой,
более глубокой и чистой любви.

И. Тургенев

Лето странное. Уставшее, загруженное, бесплодное в каком-то смысле. Хочется чего-то, но непонятно чего. Моря? Солнца? Купальника и розе? Этого, конечно, да, но и тут, в общем, солнце греет, садится на носик котика, пока лилии обволакивают своим природным Portrait of a Lady, ну или мне так только кажется, что это он, а это просто природа в чистом виде. Пейзаж - целебный, но расслабление не наступает. Я постоянно чувствую себя over - overdressed, overwhelmed, overweighted, overrated, overreacting, oversleeping, overeating…Стоило бы назвать это over-lonely, но тут уместенее слово always. Я не чувствую усталости от себя - скорее от того, что меня окружает. Будущее загоняет в тоску. Книжки не читаются.

Веду какую-то фальшивую деятельность в инстаграме - он мне уже совсем не интересен, как твиттер когда-то, и в эти 15-20 минут в день укладываются все новости мира. Подвисла только на аккаунте "Диалоги с котиком" про семейную жизнь, очень сильно напоминающую собственную. Правда смешно. Укомплектовала (ай ли?) гардероб, с таким количеством брюк ноги надо выгуливать каждый день, потерпим до осени августа и вообще мне только зимнее. Велосипед сломан, что крайне прискорбно. Я не изменилась за все эти тысячи лет внешне, что удивительно (на самом деле нет). Рассматриваю свои же фото и вижу, что появилось что-то такое во мне, во взгляде ли, в скулах ли, в повороте головы, что - как мне кажется - навсегда отправило наивную тургеневскую девочку прошлого в забвение и прибавило лукавства в годах. Имя этому чему-то - лёд.

Take a break, take a break in luxury

Self-satisfaction forever-guarantee

When she walks down the street

She knows there's people watching

The building fronts are just front

To hide the people watching her

Не прикасайтесь, пожалуйста, к этой ране; руки у вас нежные, а всё-таки мне будет больно. Иван Тургенев "Дворянское гнездо"

Какими мы должны быть? Мы должны быть всегда в тонусе. Подтянутые, элегантные и артистичные. Речь красочна и выразительна, а движения быстры, точны и уверенны. Жизнерадостны и оптимистичны в любых ситуациях. Искрометно шутим и заразительно смеемся. Чувство благополучия для нас такая же норма, как 36,6. У нас прекрасная, высокая и красивая самооценка. Если и совершаем ошибки, то легко прощаем себя. Мы не склонны к мучительным самокопаниям и бесплодным рефлексиям. Мы независимы, ярки и оригинальны. Мозг работает, как гоночный мотор, мощно и стремительно. Мы фонтанируем неординарными идеями. Вынашиваем грандиозные планы. Никогда не останавливаемся на достигнутом. Можем делать несколько дел одновременно. Мы решаем любые проблемы. Для нас вообще нет ничего невозможного. Мы мало едим и много двигаемся, поэтому худощавы и энергичны. Глаза блестят, на щеках играет румянец. Сон краток, но высыпаемся превосходно. Мы сексуальны и сексапильны, страстны, изобретательны и неутомимы. Мы обожаем новые ощущения, коллекционируем приключения и авантюры. Мы неотразимы, и жизнь наша прекрасна и удивительна.

Чем более мы такие, тем более мы ОК. Тем сильнее нами восхищаются и берут с нас пример. Тем более мы иконы лайфстайла и герои нашего времени. И тем выше вероятность, что любой проходящий мимо психиатр скажет: тю, батенька, да у вас гипомания.

И вероятнее всего не ошибется. Весь первый абзац этого текста — симптомы первой половины маниакально-депрессивного расстройства. Мы живем в интересное время, когда идеал цивилизованного человечества — не психически здоровый индивидуум, а как бы это сказать, слегка маньяк.

Хотя тут мы как раз не оригинальны. Мир постоянно впадает во что-нибудь этакое. Истерия Средневековья. Ипохондрия второй половины XIX века. Шизофрения психоделической революции шестидесятых. Наркотический делирий начала прошлого века и алкогольные психозы его конца. Каждое время сходит с ума по-своему и формирует под это собственные представления о прекрасном, непостижимые извне, как непостижима для драйвового нью-йоркского клаббера хлорозная прелесть полуобморочных тургеневских барышень. Отклонений много, но главная ось — это маниакально-депрессивные качели, на которых человечество качается, может быть, с начала собственной истории.

Так что нам еще повезло. По крайней мере, из всех психических закидонов гипомания — субъективно самое приятное. Психиатрический справочник пишет: «На первом плане среди нарушений сомато-психической сферы при гипомании — чувство телесного комфорта, особого физического благополучия, наивысшего расцвета сил, превосходного здоровья. Двигательная активность с хорошей переносимостью нагрузок и высоким порогом утомления сочетается с уменьшенной потребностью в отдыхе. Прилив энергии, сохраняющийся на протяжении всего дня, совмещается со снижением потребности во сне при его достаточной глубине». Чем-чем это передается? Пусть оно меня укусит!

Единственное, что огорчает — при всех своих прелестях гипомания остается ненормальным состоянием. Отклонением, которое рано или поздно качнется в противоположную сторону. Уже начинает качаться. Так, Японию охватила эпидемия хикикомори — молодые здоровые люди запираются в комнате и сидят там годами в полном овощизме, не делая ничего, кроме как самим фактом своего существования отрицая торжество бодрости как нормы жизни.

Но Япония далеко, а образ гипоманиакального сверхчеловека — он везде. Реклама. Кино. Интернет. Телевизор. Пресса. Реклама. Еще раз реклама. Кто хотя бы в глубине души не хочет быть похожим на первый абзац, пусть первым бросит в меня камень. Я ловко увернусь, засмеюсь заразительно и все равно не поверю. Это же круто, быть гипоманьяком в гипоманьячное время. Чтобы все вокруг бурлило и пенилось, искрилось и переливалось, чтоб ветер в лицо и педаль в пол, чтоб сто всего разом, и никаких пауз. А как иначе? Особенно если живешь в столице и работаешь в рекламе!

Именно люди, живущие в столице и работающие в рекламе, сделали этот ролик про паузу на шоколадный батончик. Я увидела его с полмесяца назад и с тех пор вспоминаю по несколько раз в день. В разных обстоятельствах, по разным причинам. И может быть, это самое разумное из всего, что я делаю за день.

Джейсон Стетхен сидит в придорожном кафе и рассказывает про лосося: «Лосось — стремительный, сильный и неутомимый. Он проплывает тысячи километров. Покоряет пороги и течения. Бороздит отмели и запрыгивает на водопады. Без сна. Без отдыха. В постоянном сражении со стихией. Он преодолевает все преграды, откладывает икру и, совершенно изможденный, дохнет.

Так вот, запомни. Ты не лосось».

Я тут пересматривала немного сериал "Школа" Валерии Гай Германики.

Понимаю, что там всё настоящее - такие подростки были у меня в школе. Тема животрепещущая, тк мои дети тоже когда-нибудь окажутся в этом возрасте.

И тут в Лабиринте натыкаюсь на книги "Школа" об отдельных персонажах, их историях вне сериала. Заказала "Оборотень с указкой".

Собственно, вчера получила. И вчера же книга была мною прочитана полностью.

Что могу сказать?

С персонажем из сериала практически ничего общего. Потому что образ Натальи в сериале прямо говорит, что в школе она не была красавицей, максимум - умницей. Но, благодаря времени, желанию, она сделала из себя эффектную девушку, а после и женщину.

Она достаточно умна, проницательна, у нее легкий характер, она сострадательна и участлива. Она не ангел. Она может определить, что для нее выгодно, а что нет, но часто поддается чувствам. Она совершает обычные людские ошибки. Она любит флиртовать и любит нравится мужчинам - но у нее это получается практически само собой. И да, она не счастлива в браке. Её муж богатый, ревнивый и бесплодный. А она очень хочет ребенка, но об этом практически никто не знает. Именно поэтому она начала дружбу с ученицей 9 класса - в ней она увидела себя. И эта девочка стала для нее и подругой, и дочерью в какой-то степени. Остается неизвестным, как такая женщина выбрала профессию учителя.

Ведь, по сути, она не похожа на учителя. Это - женщина, которая знает физику и старается быть учителем. Как сказал отец Королёва из сериала: "Включила училку".

Так же она занимается с детьми самодеятельностью, немного неумело, но этого достаточно, чтобы понять: она была талантлива, но по каким-то причинам не развивала свои таланты и все оставалось на уровне школьной самодеятельности. Что примечательно - она лучше всех понимает подростков и ближе к ним, нежели другие учителя. Но она, скорее по неопытности, иногда упускает грань между доверительностью и фамильярностью.

Теперь о книге.

Здесь персонаж тяжелый. Со своим внутренним демоном. Она решила пойти работать в школу от безысходности, она не чувствует любви мужа, у них, по сути, нет ничего за плечами. (уже огромные расхождения с персонажем из сериала)

Но эта история о том, как становятся блядью. Примечательно то, что история не о том, как ей становятся глупые и не особо красивые девочки. Как раз наоборот: одна из самых умных и очень красивая - почему она стала такой? И тут все описывается с детства, все разложено по полочкам. На ладони ошибки родителей, а далее - ошибки подростка, которые трансформировались в фатальные ошибки девушки и женщины.

Интересная и внезапная линия с отцом.

Вообще отзывы на книгу везде отрицательные - вайвай, там нецензурная лексика и про секс рассказывают. Мы такое не читаем, дайте нам Тургенева.

Ага, как же.

Рассказ идет от первого лица, целый ряд мыслей, с отождествлением некоторых персонажей с персонажами из классики, что уже говорит о наличии немалого интелекта у главной героини.

Умная, красавия и блядь. Как так? О чём она думает? Чем отличаются гордость и гордыня? Как можно быть на взлёте и на дне одновременно?

Всё в книге. Я не жалею, что прочитала, мне было интересно - ведь это реальная история о реальных людях. Именно такие живут рядом с нами.

Здесь нет фальши, идеализации персонажей - всё хорошее и плохое на поверхности, как есь.

Рекомендую, если вы не сноб)

Ну а я, пожалуй, закажу еще вот эту.

Иван Сергеевич Тургенев "Отцы и дети"