Не собиралась сегодня ничего писать, но шла домой с прогулки с собакой и меня мощно отбросило в воспоминание, которое я все время забываю.

Мы отлично сегодня погуляли вдвоем, прошлись, поиграли с мячиком, а потом шли мимо мужчины с ротвейлером. Собака пристально на меня посмотрела и со всей силы рванула в мою сторону. Я замерла. На долю секунды я почувствовала себя снова в той ситуации в детстве. Потом собралась — меня всегда в таких ситуациях возвращает в реальность мысль о том, что если собака спущена с поводка там, где есть дети, куча людей и других животных, значит она не агрессивна (как минимум это работает в том месте и времени, в котором я живу сейчас). Она подскочила, обнюхала меня, мою сумочку с вкусняшками, игриво на меня прыгнула, подошел хозяин, который уже звал ее до этого, мы улыбнулись друг другу и разошлись.

А теперь немного к воспоминаниям.
Для начала важная предыстория. Я ненавижу ротвейлеров. Почему.
Потому что когда мне было лет 6, может меньше, не вспомню, дедушка привел домой взрослого ротвейлера (он часто так делал, вообще с любыми животными). Собак у нас всегда было много. Свой дом. Стабильно во дворе жили две — одна большая в вольере, и одна поменьше в будке около калитки. У всех соседей тоже были собаки. И на работе у бабушки, и у мамы, и там где мы играли были собаки. Так что собак я не боялась. И вот в какой-то момент мама жарила что-то в летней кухне, я тусовалась рядом и пыталась найти подход к этому ротвейлеру.
— мам, мам, мам, смотри, я его глажу!
ЦАП
Он укусил меня за руку. Не супер сильно, но шрам на левой руке между косточками у меня до сих пор есть.
(собаку ту, кстати, сразу же отдали)

Это чтобы можно было лучше понять ситуацию, о которой я, наконец, хочу рассказать.

Однажды мы шли куда-то: я и две мои тети. Мне было может лет 10. От дома отошли недалеко, там была поляна и тропинка через нее. Я шла сзади и чуть отстала.
Внизу этой поляны стоял какой-то мужик, вроде сосед с нижней улицы. А рядом с ним — ротвейлер. Без поводка. На улице, а не во дворе. Собака увидела меня и кинулась. Я застыла от страха. Меня буквально парализовало. Он подбежал и стал бегать вокруг меня и рычать. Было очень страшно. Помню, что кричала и просила убрать собаку, пыталась докричаться до этого мужика, или до своих родных. Но все просто стояли и смотрели. Я честно не могу сказать, сколько это продолжалось, по ощущениям вечность, на деле — может минут 5-7. Ко мне никто не подошел. Этот мужик в какой-то момент просто крикнул, собака побежала к нему, а мои развернулись и пошли дальше. Меня даже никто не подождал.
Это то, как я помню эту ситуацию.

И на этом моменте мне становится совсем-совсем ничего непонятно. Хорошо, мы уже приняли тот факт, что несколько взрослых людей могут не заметить аномальное похудение подростка без видимых причин и отсутствие его питания. Ок. Но когда на ваших глазах на ребенка бежит огромная собака (а собака этой породы тогда доставала мне до груди примерно) и вы никак на этой не реагируете. Что? Меня никто не спросил в порядке ли я, сильно ли я испугалась. О чем речь, господи боже. Да у меня буквально шрам на руке от резкого и страшного укуса собаки ЭТОЙ ЖЕ ПОРОДЫ. Блять.

А теперь я хотела бы переплавить свою злость в изменение этой истории, но сегодня немного иначе.

Если бы это случилось с моим ребенком (у меня еще нет детей). Ооооо, поверьте, об этом бы написали СМИ.
Если бы я увидела как на моего ребенка несется здоровенная собака, рычит на него и кидается, первое, что бы я сделала — разорвала бы эту собаку голыми руками. Я орала бы так, чтобы все оглохли, я бы кинулась и обняла свое дитя, прижала к себе. А потом вызвала бы полицию. Возможно, что меня бы от этого мужика еще бы оттаскивали. И заявление я бы написала, и ходила бы каждый день туда, и возможно добилась, чтобы ту псину усыпили нахуй, а мужику, как минимум, впаяли штраф. Тварь паршивая.
А своего ребенка я бы успокаивала изо всех сил, гладила бы по голове, держала на ручках, объясняла как вести себя в такой ситуации, и что мама всегда рядом и защитит, что собак не нужно бояться, но нужно быть осторожным, спокойным и уметь за себя постоять. Я бы очень-очень долго с ним говорила и слушала.

Вот.

P.S. я очень люблю собак, любых (простите, ротвейлеры), и считаю, что они лучшие пусечки в мире (кошек тоже люблю, честное слово). Но я твердо стою на том, что любых собак нужно воспитывать, какого бы размера они ни были. Воспитание — это залог спокойной жизни как хозяина, так и собаки, и всех окружающих людей.

P.P.S. тогда было конечно совершенно другое время. Сейчас если я и вижу агрессивную собаку — она на поводке, иногда даже в наморднике. Хозяева следят за тем, чтобы никому не мешать, ни людям, ни другим собакам, они отходят в сторону, уводят своих питомцев или держат их рядом с собой. Моя собака абсолютно воспитана, она маленькая трусишка, которая старается избегать любых конфликтов.
Наконец я вижу, что люди относятся к своим собакам не как к охранникам, а как к друзьям, и чаще всего именно человек кинется защищать собаку, а не наоборот. Бывают и исключения.
Но эта ситуация до сих пор остается единственной в моей жизни.

P.P.P.S. курочка моя абсолютно никак не отреагировала сегодня, она этого ротвейлера сама боится (из-за его размеров) и всегда обходит стороной, так что она просто дождалась меня в сторонке и мы пошли домой. Сейчас лежит рядом с диваном и ждет папу (да, мы называем себя мамой и папой для нее, и что вы мне сделаете). Я ее обожаю.

Никогда бы не подумала, что буду тем человеком, который ходит к психологу и обсуждает там свое детство и травмы. И вот я здесь.

На этой неделе я получила домашнее задание. Момент, когда и как меня накрыло я описала в предыдущем тексте, и, естественно, я не могла о нем умолчать на сессии. Посему.
Дано: взять ситуацию, в которой маленькой Кате очень нужно было быть услышанной, очень нужно было выговориться и чтобы ее пожалели, обратили на нее внимание, постояли на ее стороне. Взять все это в охапку — и переписать сценарий.

Начнем.
Первое, что приходит на ум — вообще другое. Но начать я хочу именно с этой истории, потому что она кажется мне одной из первых.
Я слабо помню, сколько лет мне тогда было, может 7. На нашей улице было не особо много детей, с которыми можно было бы дружить и гулять, но была одна девочка, она жила на соседней улице (дом моей мамы находился чуть ниже, а жила я с бабушкой на улице сверху). Она была на пару лет старше + ее старший брат. То, что мы дружили — не знаю, что она во мне нашла, потому что я ее боготворила. Она была классная, веселая, интересная, мы постоянно проводили вместе время, у нас была куча общих традиций и привычек. Ее старшего брата я терпеть не могла. Он был типичный подросток, отвратительный, противный, грубый.
Как я уже упоминала, мой дедушка был слад к алкоголю. И вот в один из дней он пьяный лежал на поляне, где мы обычно гуляли. Его все видели. Моя бабушка забрала его домой. А мы остались на той поляне и катались на качелях. Ее старший брат грубил и обзывался. Он назвал моего дедушку пьяницей. И маленькую Катю это настолько задело, что я в ответ назвала его бабушку сукой (первое грубое слово, которое я смогла вспомнить и произнести). На что он вспыхнул, забрал сестру и они ушли. На этом моменте дружбу со мной разорвали.
Я не знаю, было бы это спланировано, потому что я маленькая и глупая всех достала своей привязанностью и любовью, или это произошло стихийно, но оказалось всем на руку. Но в тот вечер я сидела на земле за забором и ревела белугой. И после я посылала уже своего младшего брата к той девочке, чтобы позвал, узнал, убедил. Ничего не сработало. Все было разрушено навсегда.
Это было колоссальная боль. Впервые. Я не знала что делать и как мне жить дальше.
А в реальности было вот что: было лето, бабушка во дворе под уличным краном мыла то ли посуду, то ли овощи, то ли что-то чистила, пока я ходила кругами и жаловалась, пыталась поделиться, меня слушали вполуха, сказали, что эта девочка дура и вообще мне тогда не стоит с ней дружить и обращать на это внимание. Все.

Это то, что было в реальности.
А теперь мое домашнее задание, я должна переписать эту реальность так, будто Я важна.

Я забегаю во двор. Бабушка во дворе под уличным краном моет посуду, овощи, или что-то чистит, не помню, это так неважно. Я кричу и плачу. Меня бросили. Это такая глупость. Я не имела ввиду никакой обиды. Я просто хотела его задеть так же, как он задел меня. Я сказала только про ЕГО бабушку, а не про ее. Как она могла такое подумать. Она же сама слышала, что он мне говорил, как обижал, какие гадости пытался мне всунуть. Это же мой дедушка. Я люблю его. И когда он пьяный лежит где-то на улице под забором у меня сердце разрывается от жалости, боли и любви. Как она не понимает. Дружба с ней это половина моей жизни. Половина моего сердца. Я вся там. Мне не с кем больше дружить. Это впервые в моей жизни. У меня не было раньше друзей, и я не пошла еще в школу, я никого даже не знаю.
Бабушка оставляет посуду. Отряхивает руки. Подходит ко мне. Обнимает и крепко прижимает к себе. Она говорит, что я молодец, что она гордится тем, как рьяно я защищаю свою семью, что дружба это действительно самое важное, и что все еще может наладиться, а если нет, значит у меня всегда будет она и все они, вся моя семья, что она меня очень любит. Она гладит меня по голове и дает мне поплакать. Возможно, она даже идет к ним домой и разговаривает с их мамой о поведении сына, и о ситуации. А потом возвращается. Она делает чай, мы сидим во дворе под виноградом, рядом, она все еще меня обнимает и слушает, пока я не успокоюсь. Она рядом. Она слушает. Задает вопросы, и если я не отвечаю, не настаивает. Она зовет меня посмотреть вместе кино или сериал, или предлагает с братом сходить на шелковицу. Рассказывает, что через месяц я пойду в школу и там будет много детей, с которыми мне помогут познакомиться, и я обязательно найду друзей, с которыми меня будут отпускать гулять. А еще на улице ниже есть несколько классных ребят, и я могу взять велик и пойти покататься там.
Главное, что я есть, что я важна, что меня слышат и слушают, что мне дают это пространство Б Ы Т Ь.

P.S. писать вторую часть этого текста было тяжело и грустно.

P.P.S. сомневаюсь, что смогу завтра разблокировать следующее подобное воспоминание, нужно немного все переварить. Но оно точно будет.

Спасибо, что выслушали.

Мне было 15, ему тоже. Июль, детский оздоровительный лагерь-санаторий, мы только познакомились, и он одним только простым общением со мной повергает меня в чистый шок. Я в лагере уже пятый или шестой раз, и никогда не сближалась с мальчиками. В школе в те годы дружба между разнополыми одноклассниками тоже была редкостью.

Мы быстро нащупываем общие темы, но он проявляет интерес не только ко мне.

Вместе ходим на сероводородные ванны, и по пути он загадывает мне логические загадки. Моя любимая — про средневековую Европу, над ней я ломала голову дольше всего, и мы всё это время гуляли по дорожкам возле лечебного корпуса.

Я чувствую себя очень странно. Не понимаю, нравлюсь ли ему по-настоящему и совсем не умею вести себя с парнями. Не понимаю, нравлюсь ли ему больше остальных.

Между нами нет никакой нежной связи – мы просто общаемся о книгах, фехтовании и бог знает о чем ещё.

Когда наступает вечер большого костра, мы, кажется, даже не сидим рядом. Все поют «Изгиб гитары желтой», «Солнышко лесное» и самую его любимую – «Перевал». От этой атмосферы у меня мурашки, и я бы многое отдала, чтобы вернуться туда хотя бы на пару минут.

После костра все неспешно расходятся. Я вижу его идущего впереди, у меня действительно как будто замирает сердце. Всегда такая робкая, если не сказать трусливая, неуверенная в себе и совершенно неопытная, я следую за ним и молча беру его за руку. Дальше мы идём вместе.

На самом деле, это мой первый телесный контакт с мужчиной.

Мне было очень страшно, но я даже не задумалась о том, чтобы этого НЕ сделать. Что-то толкнуло меня и подбросило к нему. С того момента, как он сжал мою ладонь, всё и началось.

Варюсь вторые сутки в адском котле и не сразу вспомнила, что раньше помогало мне жить и переживать. Приветики.

Почти месяц, как мне 30 лет. Но вчера ночью я снова была той маленькой уязвимой Катенькой, которая лежит на полу под кроватью в бабушкином доме и ей очень-очень страшно. Я рыдала из-за этого и думала, думала, думала. Уснуть удалось только обхватив себя руками, обнимая и поглаживая по голове: "все хорошо", "я рядом", "я рядом", "все хорошо".

Мне всегда казалось, что мое детство было довольно стабильным и с одними и теми же повторяющимися сценариями. Вокруг было много взрослых, меня любили, мне все разрешали, я получала все, что хотела, делала, что хотела, со своими минусами, но как у всех.
А в пятницу мы говорили с психологом об одной моей проблеме на данный момент и как-то всплыла эта тема — тема детства. И все вдруг рухнуло.
Сколько в моей жизни тогда было дискомфорта, нестабильности, непредсказуемости, страха, одиночества, агрессии, непонимания, разочарования и игнора.
Потому что ребенок не может предугадать, когда дедушка в очередной раз напьется, он просто знает, что это случится. Ребенок не может знать заранее, пьяный дедушка будет веселым и купит мороженое, или злым и будет кидаться с кулаками на бабушку и на самого ребенка, будет хвататься за ремень и бегать по дому, будет молотить кулаком в дверь или ляжет спать.
Потому что ребенок не может предугадать, какая драма случится в этом году в его семье и с кем он на этот раз будет делить комнату — с младшим братом, пятилетней сестрой и тетей. Какой взрослый на этот раз будет устанавливать СВОИ правила. Ребенок не знает.
Потому что ребенку было очень легко целый год НЕ ЕСТЬ, в то время как в семье этого никто не видел, все замечали лишь, "как ты похудела, молодец, только животик все равно торчит, надо еще".
Ребенку было обидно, что мама после работы не зашла, но она устала, возможно зайдет завтра или на выходных.
Ребенка полгода булили по телефону, а ребенок делал из этого анекдот и никому не рассказывал, кроме друзей, сталкивающихся с тем же самым.

И вот сейчас мне 30. Я кладу вещи в одни и те же места, навожу порядок, все убираю, всегда подстилаю соломку, делаю одни и те же дела в одно и то же время каждый день, у меня ритуалы и привычки, у меня планы, планы, планы. Я жить не могу без плана, без списка дел, без тотального контроля.
Потому что внутри меня все это время сидит маленькая уязвимая Катя, которая боится идти домой — она не знает, чего ей там ждать, у которой никто никогда не интересуется, как она вообще, ее мнение, состояние, настроение, которая НИЧЕГО не может сделать, она просто бесконечно подстраивается под текущую ситуацию и людей.
И вот сейчас мне 30. А мне страшно не знать чего-то, я постоянно спрашиваю: как дела, какие планы, как ты себя чувствуешь, что думаешь, а почему ты грустный? Я самый эмпатичный человек на свете, я всегда все замечаю. Я дарю людям классные подарки, потому что вижу и слышу детали, на которые остальные кладут хуй. Я могу поддержать, помочь, спросить даже через неделю и месяц. Я все помню.

Потому что мне очень страшно. Мне страшно, что меня бросят, страшно быть ненужной, страшно, когда мною не интересуются. Меня пугает неопределенность, потому что она может быть злая. Пугает БЕСКОНТРОЛЬНОСТЬ, потому что то детское ощущение нестабильности и того, что эта ситуация это просто моя жизнь и я с ней ничего поделать не могу, не могу переделать взрослых, поэтому просто буду очень сильно стараться подстелить себе соломку, чтобы на меня лишний раз не кричали, не ругали, не били, не злились, не полоскали мне мозг.

Во мне так много той маленькой девочки.

Но я пытаюсь компенсировать ей жизнь не теми методами. Мои ритуалы и планы это просто видимость стабильности и контроля. И каждый раз, когда что-то идет не так, мне плохо, плохо, плохо. Мне страшно.

На самом деле, мне нужно взрастить внутри себя взрослую Катю, которая подойдет, протянет руку, вытащит того ребенка из-под кровати, обнимет, прижмет к себе, будет гладить по голове и просто всегда будет рядом. Которая теперь в своей собственной жизни сама может решать, где и с кем ей быть, которую нельзя бросить, потому что я сама у себя останусь. Я сама у себя спрошу, что со мной, я сама замечу малейшие детали своего состояния и настроения. Я. у. себя. буду. ВСЕГДА.

Это очень сложно, правда. Та девочка внутри трясется и переживает. Иллюзия одиночества и хаоса поглощает ее.

P.S. очень нужно было высказаться, куда-то это излить (кроме коврика в ванной), спасибо.

P.P.S. снова хочу курить сигаретки — это саморазрушение, успокоение или контроль? мол это я так решила. я взрослая.

Не нужно бояться боли,

Усталости и утрат,

Своей в этом мире роли

И самых крутых преград.

.

Иди по своей дороге

И смело смотри вперёд!

Сорви кандалы тревоги!

Не бойся того, что ждёт!

.

Глаза и шаги пошире.

Спокойно к своей мечте.

Без страха чугунной гири

Мешающей вверх лететь.

.

Споткнуться в пути не бойся!

Споткнувшись, смелей вставай!

Дай руку! Держись! Прорвёмся.

На старт! Выше нос! Шагай!

нетипичные итоги года

здесь должно быть фото моего помолвочного кольца. но мне влом)) когда (если) оно дополнится вторым, возможно я добавлю фото. больно уж оно мне нравится. что неудивительно, ведь я его выбирала сама. это довольно показательная деталь в разговоре о моих отношениях.

у меня они просто есть. и они не идеальные. я в них не страдаю, но они и не привносят мою жизнь ту самую романтику, ради которой обычно и затеваются. у нас впереди очень большой путь друг к другу. вполне вероятно, что мы не проживём вместе долго и счастливо. и это…. совершенно нормально. у меня нет чувства, что мы не должны идти вперёд. хотя бы ради интереса — почему нет?

в общем, если отодвинуть эти пространные размышления, которые сейчас конкретно ни к чему не ведут, то вот, как я провела последнее время:

мой "отпуск" был таков, что между приёмом кошки (где выяснилось, что инсулиновый карандаш сломан, сахар подскочил) и приёмом собаки я бегала в аптеку за тем самым карандашом. тут же выяснилось, что маму (как и всех остальных перед нг) выписывают в ближайшее время, и я не срамши-жрамши уже еду в больницу, ловить врача, узнавать всю инфу, бегать за анализами и звонить в перевозку больных.

вот примерно в такой период геморроя я узнаю что з. всё ещё едет в поезде, а значит, он действительно внезапно едет куда-то к своей тётке за три пизды по непонятным для меня причинам, а не ко мне, на что я, разумеется, уже всё-таки понадеялась, и к тому времени он уже должен был быть ну хотя бы не в поезде уже. и меня это добило, и я почти послала его нахуй, выревела пол-океана слёз, но быстро отошла, потому что, хоть я его и люблю, я вполне могу принять тот сценарий, где мы расстаёмся. успокоить меня этот эйнштейн не смог, потому что не умеет это делать и не знает как, умеет пока только впадать в истерику вместе со мной, даже если он — её причина. но в пять утра, когда я спала уже, вроде бы свободным человеком без отношений, он с цветами позвонил в мою дверь. genius.

дальше ездил со мной в ортопедический и тащил всю фигню, которую я купила, потом собирал, потом готовил мне креветочки, потом готовил нам стол на нг, а потом снова готовил, потому что первого к нам, уже по традиции пришла семья брата. и опять готовил, пока я отмывала всю квартиру и прочее прочее. в новый год мы бегали в снегу по аптекам и искали маме обезболивающее, потому что как всегда в моей жизни — всё пошло по пизде в самое неподходящее время)

супер-романтичного предложения у меня тоже не было, как будто мне плохие сценаристы прописали очень дурацкий и несмешной сценарий.
но может в этом и есть что-то глупо-комичное — чё-то ему впёрлось пойти посидеть за компом вечером, и я в ночи иду к нему навстречу в парк, что бы отдать кольцо обратно, потому что всё по-дебильному, вероятно мы поторопились, ты дурак что-ли куда-то уходить в такой день, "И ВООБЩЕ ТЫ НЕ НА ТУ РУКУ НАДЕЛ!!11111" короче, не знаю, шапито ёбаное. он немного послушал мои визги, поддержал меня в том, что всё и вправду очень несуразно вышло (после этого уже само собой всё отлегло), мы немного поплакали-пообнимались, и пошли домой. всё так же в статусе жениха и невесты :D

особо даже не погуляли, хотя были вместе почти неделю. один раз сходили в центр, где мой южный мальчик-зайчик перемёрз и мы сыбались обратно домой, один раз вышли на каток и один раз поиграли часок в плойку. а. один раз покатались на горках недолго. всё сожрала бытовуха. и до моего отъезда она продолжится. но тем не менее — он её облегчил как мог.

короче, я надеюсь, что мой год пройдёт не так же, как я его начала, и не так, как предыдущий. но даже если легче не станет….. то мне теперь типа………. есть на кого, хотя бы частично положиться……? непривычное чувство :D

парт ту. мои страдания.

вообще одёжную эпопею уместно было бы обозвать драмой в нескольких действиях. этот акт посвящён стадиям принятия своего пуза. мне давно очень в притык мои единственные джинсы и носибельные штаны, но как это бывает в период вымотанности, или загнанности (или депрессивного эпизода) ты не замечаешь или игноришь явные неудобства, а очевидное решение лежащее на поверхности — ты вообще не рассматриваешь даже. по типу — я неуднобно лежу, и у меня уже затекла рука. и ты даже НЕ ПОНИМАЕШЬ, что можно перевернуться, что это законно, что ты обладаешь такой опципей, это лего, быстро, и является РЕШЕНИЕМ. и лежишь, пока руку не отлежишь до состояния ампутации. так у меня было долгие годы с дополнительным тёплым скарбом на зиму — одеть шапу, колготки под джинсы, шарф, перчатки. я не могла просто. и так еле собиралась. и ходила замёрзшая и злая. вот отличие меня в депрессии от меня нормальной — у меня сейчас даже сил хватает ещё и тело кремом мазать. и всё равно кожа такая себе, потому что очевидно не хватает мне каких-то витаминов или ещё бог знает чего, и просто кремчиком тут не отделаешься.

ДАК ВОТ. хкм. этой зимой я одела штаны на размер больше. и такая типа ВАУ. А ЧО ТАК МОЖНО БЫЛО. сразу можно дышать. сидеть. и одежда на тебе выглядит лучше. потому что по тебе. мозг как видно у меня вообще еле живой в последнее время))

денег мне тратить на это не хотелось, и я взяла какие-то брюки, которые вообще мне не по душе, но на скидках за 600 рублей. и думаю- ну, быстрее тогда похудею хоть, что бы вылезти из них.

а на работе несколько людей похвалили мои штаны, и я такая…. а чо… ну да… говно не выберу. и теперь он мне НРАВЯТСЯ. короче, в этом возрасте люди там личностно и духовно активно растут, я чёт уже в ширь только.

я словила немного позитива:

Хотя бы порадовалась, что второй раз за неделю выбралась наконец куда-то дальше дома и мест рядом с ним, приевшихся за весь декрет.

Солнце висело очень близко к набережной, что, казалось, протяни ты вверх руку — и коснешься его лучей.

Тепло было настолько, что пара-тройка осмелевших прохожих дефилировали в футболках и шортах. На дворе стоял, на минуточку, октябрь месяц.

Придумала себя баловать, когда получаю зарплату/аванс (вот это, конечно, новаторство), вот прям забив на все долги и кредиты.

Читала, что это для денежной энергии полезно.

Не знаю, что там насчет энергии, но для души — стопудово.

В этом месяце — вот, корейский шампунь «сиса» от перхоти (накрыла проблема во время использования нарекламированного Aussie) и польский ночной крем.

Сисю еще не пробовала, а с кремом история грустная. Как и шампунь, он был на дикой распродаже, взяла со скидкой процентов в 70 (балование балованием, а бюджет не резиновый), еще и милый котя тут.

В общем, впервые в жизни я столкнулась с аллергией. Лицо и шея горели весь следующий день, потом специально намазала небольшой участок на руке, он спустя пару часов покрылся волдыриками и тоже раскраснелся и зачесался.

Расстройства сильнейшие.

Намазала руку мужу, если у него сыпь не попрёт, предложу на пробу маме, чтобы добро не пропадало.

А еще в тот кон я зашла в синнабон впервые спустя несколько лет.

Взяла какую-то штуку типа порезанной на кусочки их классической булки, политой карамелью и с орешками.

Давно я не ела такой мерзко приторной дряни. Обычно я всегда доедаю еду в кафе (ну уплачено, епт), а тут не смогла. Просто блевотина, думала диабет поставят прямо на выходе.

Рори устало прикрыл глаза, откидываясь на спинку мягкого кресла в своем маленьком кабинете. Ролинг снова напортачил с бумагами, и вместо гелиевых шаров в форме солнца, им прислали гелиевые шары в форме члена. Члена, мать его! Шары заказывали ко дню Рождения пятилетнего мальчика. Вернуть заказ было нельзя, и Рори, организатор детских праздников, просто не знал, что с ними делать.
Его громкое сопение и пыхтение разбудили Олли. Маленький омежка недовольно заворочался и начал хныкать, пытаясь выбраться из пледа, накинутого на него сверху. Рори тут же оказался рядом с сыном, заботливо выворачивая его из кокона.
— Тише, Олли, сейчас-сейчас, только не плачь, – когда ему это наконец удалось, он прижал трехлетнего ребенка к себе, целуя во влажный лобик. — Папочка с тобой. Оливер послушно перестал хныкать и уставился на своего родителя большими фиалковыми глазами.
— Папочка, хочу пи-пи! — это было произнесено настолько величественно, что Рори не смог скрыть улыбку. Как будто в дорогом ресторане заказал лобстера, а не попросился на горшок.
— Сейчас, солнышко.
Когда все важные дела были выполнены, малыша посадили за стол и вручили разноцветные карандаши. Рисовал Олли всегда под пристальным взглядом папы, боявшегося, что ребенок может пораниться карандашами. Все-таки бывало и такое, что дети их глотали, выкалывали ими глаза и прочий-прочий ужас. Рори, насмотревшись всего этого ужаса по новостям, даже несколько месяцев не разрешал сыну рисовать. Но потом постепенно успокоился. Все же его мальчик очень умный. И раз папочка сказал быть аккуратнее с карандашами — значит он будет.
Пока Олли рисовал свои шедевры, Рори договаривался со своим другом Сидни насчет продажи членоподобных шаров. Сидни крутился в той же сфере, что и Рори, только организовывал праздники для более взрослого контингента. Поэтому ему эти шары точно пригодятся. Взять, к примеру, омежник. Там надувные члены пользуются большой популярностью. Сойдясь в цене, они договорились встретиться завтра для сделки.
Сегодня Рори закончил работать раньше, чем обычно. По дороге домой пришлось заехать в супермаркет. Олли очень любит ванильные пирожные, не может прожить без них и дня. И это немного пугает Рори. Все-таки есть столько сладкого вредно для здоровья. Но как только омега пытается поговорить об этом с сыном, тот начинает громко плакать, понимая, что папочка пытается отобрать у него вкуснятину. Рори быстро сдавался. Но сладкое ограничивал. По одному пирожному с чаем каждый вечер. И точка.
Супермаркет был почти пуст в этот день. И было это довольно-таки странным. Рори недоуменно проводил взглядом троих мужчин в строгих черных костюмах, напряженно оглядывающих все пространство супермаркета. Из-за полки с печеньем вышли еще двое, занимающиеся тем же самым, что и остальные ребята. Странно, очень странно.
Рори с сыном они не заметили, омега и не стал им попадаться на глаза. Кто его знает, откуда эти чокнутые сбежали. Ходят тут, смотрят по сторонам, одеты все как на подбор, да и внешностью на друг друга смахивают: большие и лысые. Бугаи, одним словом.
— Пап, пирожные, – Олли с пыхтением пытался сдвинуть родителя с места, но тот стоял словно скала.
— Да-да, солнышко, пирожные, – больше не обращая ни на что внимания, омега отправился с сыном за сладким, по пути скидывая в корзину и остальные продукты.Под внимательным взглядом Олли он демонстративно взял коробку с пирожными и положил в свою корзину, с вызовом глядя на маленького омежку.
— Ладно, сегодня возьмем только одну коробку, – величественно разрешил малыш и начал двигаться вдоль стенда со сладким, выбирая, что еще взять. А дальше Рори сделал то, что делает обычно, после чего еще долго испытывает стыд — положил еще одну упаковку с пирожными. Постоянно запрещает ребенку есть много сладкого, а сам втихаря давится вкусными легкими пирожными, заполненными шоколадным кремом. Он никогда не позволяет увидеть сыну, что покупает сладкое для себя. Иначе Олли потом с шеи не слезет, будет постоянно напоминать папочке о том, сколько тот ест сладкого. У него даже был придуман гениальный план.
Вот как все было: шоколадные пирожные всегда лежат на полке рядом с ванильными. Олли не любит шоколад, поэтому никогда не обращает на них внимания. Удостоверившись, что папа положит вкуснятину в корзину, он всегда проходит вдоль полок со сладким, подыскивая, что еще бы взять, хотя больше ничего не выбирает. В это время Рори быстро хватает коробку с пирожными и кладет в самый низ, под что-нибудь, что могло бы прикрыть его тайную покупку.
Дальше они отправляются на кассу, где Джонни, знакомый кассир, игравший главную роль в этом хитроумном плане, ласково просит Оливера выбрать себе чупа-чупс, якобы в подарок такому красивому омежке. Чупа-чупсы находятся в трех шагах от кассы. Пока ребенок идет за конфетой, Джонни быстро пробивает шоколадные пирожные и внимательно смотрит за малышом, чтобы тот случайно никуда не отошел. Рори же быстро прячет шоколадные пирожные в пакет как ни в чем не бывало.
Потом оплачивает все покупки, малиновый чупа-чупс Олли и отчаливает домой.К сожалению, в этот раз шоколадных пирожных не было, поэтому Рори быстро запихнул в корзину малиновые, внимательно поглядывая на сына, чтобы тот ничего не увидел. Настроение заметно упало. Надо пообщаться с Джонни насчет этого беспредела.
Где это видано, чтобы в супермаркете не было его любимых шоколадных вкусняшек. Рори слышит тихий грудной смех и поворачивает в его сторону голову. Возле соседнего стенда стоит крупный альфа, одетый в белую рубашку и брюки, чье лицо в мгновенье становится серьезным. И эта серьезность делает его почти что уродливым: хмурое лицо, сведенные брови, тяжелый подбородок. Вкупе с большим ростом, наверное, два метра и несколько сантиметров, он становится по-настоящему страшным.
Омега тяжело сглатывает, но не дает эмоциям отобразиться на лице. Оливер чутко улавливает эмоции родителя. Не хватало, чтобы тот еще испугался. Но малыш как ни в чем не бывало смотрит совсем в другую сторону. И тут до Рори доходит, что незнакомый альфа увидел его манипуляции с пирожными, и случайно может его выдать.
Он быстро подносит указательный палец к губам и шикает, с вызовом глядя на мужчину.Тот покорно склоняет голову, широкие губы складываются в улыбку и некрасивое лицо вмиг светлеет, приобретая какое-то одухотворение. Рори не может удержаться и дарит улыбку в ответ. Вмиг он становится серьезным, потому что
Олли уже стоит рядом с ним, посматривая на ванильные пирожные.
— Папочка, а давай возьмем еще, – омежка умоляюще смотрит на папу своими большими глазками.
— Нет, – уверено говорит Рори, серьезно глядя на сына. — Много сладкого – плохо, ты же знаешь.
— Ну, па-а-а, – Олли потирает глазки кулачками, как будто расплачется сейчас и снова смотрит то на пирожные, то на родителя.Он пользуется грязным приемом: Рори это понимает, но ничего не может поделать со своими родительским инстинктами, направленными на желание сделать все, лишь бы ребенок не нервничал и не плакал.
— Нет, Олли, нет, – тянет он не так уверенно, растерянно оглядываясь по сторонам. Надо найти Джонни. Стойкий духом бета обязательно ему поможет.
— Хорошо, – серьезно кивает омежка, – но тогда сегодня я буду смотреть мультики дольше. И съем два пирожных! И прежде чем Рори пытается возмутиться наглости сына, Оливер предупреждающе тянет кулачки к глазам, давая понять, что расплачется в любой момент. И будет плакать долго-долго, пока папочка не согласится на все.
Рори делает последнюю попытку запротестовать, но тут происходит то, что вводит в ступор и омегу, и альфу, все стоявшего на месте и наблюдавшего за разыгравшейся сценой: Оливер хватает ванильные пирожные с полки и, быстро перебирая маленькими ножками, прячется за альфу. Одна ручка придерживает сладости, а вторая крепко держит альфу за штанину.
У Рори перехватывает дыхание. Его солнышко такой маленький по сравнению с этим огромным мужчиной, что становится страшно. Олли не доставал своим ростом даже колен альфы, такой хрупкий. Если вдруг мужчина неосторожно сделает шаг, то вообще может раздавить маленького омежку. Пока Рори паникует, открывая-закрывая рот как Конни, золотая рыбка, живущая в аквариуме у них дома, альфа как-то изворачивается на месте, не двигаясь, и подхватывает малыша на руки вместе с пирожными.
— Не слушаешь папу? — серьезно спрашивает он, хмуро глядя на маленького омежку, хотя глаза его искрятся добрым смехом.
— Я больше не буду, – виновато говорит Олли и хватает мужчину за ухо. — А вы пугаете папу, – грозно произносит Оливер, так же хмуро глядя на альфу, как тот на него ранее. — И хотите отобрать мои пирожные.
Мужчина кусает губу, чтобы в голос не рассмеяться. Какой смелый омежка: еще никто не смел ухватить его за ухо. И так нагло на него смотреть, ругая за папу и пирожные.
— Я больше не буду, – повторяет он за малышом. — Бери свои пирожные. Олли чуть ли не визжит от восторга, с восхищением глядя на альфу. Какой классный. Он точно сможет заставить папочку покупать много ванильной сладости.
— Па-а-а-п, – Олли ставит коробку с пирожными на пол и тянется за рукой альфы, терпеливо дожидаясь, пока тот сообразит нагнуться, чтобы омежка смог достать до его ладони.
— А давай купим этого дядю. Он такой хороший!
Рори закрывает лицо ладонями, боясь смотреть в глаза альфе. Как стыдно! Пунцовые щеки краснеют еще сильнее, стоит бросить взгляд на альфу и остальных мужчин, толпившихся за полками с продуктами. И так ясно, что мужчины — охрана этого большого и хмурого человека, державшего за руку его сына. И все они видели, что учудил его ребенок. Какой ужас.
— Н-не думаю, что он продается, Олли. Извините, – Рори виновато посмотрел на альфу и, быстро схватив малыша за руку, умчался к кассе, позабыв корзинку с продуктами. Возле кассы он расплатился за одну единственную коробку с ванильными пирожными, которую все это время прижимал к себе Оливер.
Домой они доехали за считанные минуты. И только внутри квартиры страх немного отступил. Тяжело дыша, Рори упал на диван в гостиной, прижимая к себе ребенка и пирожные. Сил что-либо сказать не было, омега даже не стал ругать Олли за тот концерт, что он учудил в супермаркете.Позже, ночью, когда он сидел на кухне и разговаривал по телефону с Сидни, смог выплеснуть свои эмоции: страх перед альфой, страх за сына, страх… страх… страх… и желание… У него так давно не было альфы.
Стоило увидеть эти сильные руки с большими ладонями, широкую грудь и плечи, мышцы на мышцах, как живот начало скручивать от желания.Сидни посоветовал просто подрочить на альфу. Лежа в холодной постели, не в силах уснуть, Рори так и сделал. Гладил себя, легонько сжимая соски, ласкал дырочку и яички, представляя вместо своей руки руку альфы.
Тот бы наверняка смог проделать с ним много чего сексуально-постыдного. Он сильный и выносливый, крепкий и восхитительно большой. Член наверняка тоже огромный, покрытый венками, с крупными яйцами.Кончил Рори спустя пару минут, вцепившись зубами в подушку, чтобы не разбудить сына своими стонами. А после долго ругал себя за глупые фантазии. Этот альфа никогда не будет его, даже во снах. А еще он хмурый. А все хмурые люди – очень несчастливы в своей жизни…
***
Неделя потребовалась Рори, чтобы вернуться к привычному образу жизни. Работа постепенно вытесняла воспоминания об альфе из супермаркета. Все мысли кружились вокруг Олли. В сентябре он пойдет в садик. Поэтому нужно подстроить расписание так, чтобы он мог отвозить и забирать сына из садика. А это было весьма затруднительно с его-то работой. Бывало даже так, что Рори приходилось не ночевать дома, потому что не успевали вовремя подготовить праздник.
Без альфы в доме было тяжело, но Рори как-то справлялся. Хуже всего было оставлять Олли дома одного. У них кроме друг друга никого не было. Соседи все поголовно пенсионеры, постоянно жалующиеся на радикулит и на его непоседливого ребенка. А няни как назло были молоденькими омежками, не то что за ребенком присмотреть не могли, за ними самими нужен был присмотр.
Когда Оливер должен был остаться один дома, Рори убирал все опасные предметы, закрывал кухню на замок и остальные комнаты тоже, кроме гостиной, где обычно сидел Олли и дожидался папочку с работы. Ставил пирожные на стол, горшок за диван, включал мультики и шел на работу. Олли не вставал с дивана до самого прихода папы, не в силах оторваться от прекрасных принцев, спасающих своих омежек. Самым любимым его мультиком был "Белоснеж и семь гномов", где храбрые, но маленькие альфы пытались помочь Белоснежу и принцу.
Какое-то неприятное чувство терзало Рори. Не долго думая, он скинул все дела на своего бестолкового помощника Ролинга и уехал домой.Первое, что бросилось в глаза – большие мужские ботинки, заботливо пристроенные рядом с маленькими ботиночками Олли. Из гостиной доносились приглушенные голоса и, слыша их, сердце бедного омеги сжималось от страха. Тихо открыв дверцу длинной тумбы, стоявшей в коридоре возле двери, Рори вытащил крепкую деревянную биту, подаренную Ролингом на 8 марта.
Решительно подтянув пояс на сползающих штанах, омега вошел в гостиную, воинственно размахивая битой. Сейчас он прибьет всех, кто посмел причинить боль его солнышку.Какое же было его удивление, когда мужчина, сидящий рядом с сыном на диване и смотрящий мультик, был опознан как "альфа из супермаркета".
— Папа, ты пришел! — Олли неловко слез с высокого дивана и побежал к папочке. — А я купил Ричарда! А ты говорил, что он не продается. Обманывать – плохо, – поругал он Рори.
— Что?.. — бита выпала из ослабевших рук, а сам омега начал оседать на ковер, проваливаясь в обморок… И пока перепуганный Ричард укладывал бессознательного Рори на диван, коря свою уродливую внешность и большое тело, постоянно пугающее всех, Олли дожевывал последнее ванильное пирожное, думая о том, какие взрослые все-таки странные люди…
***
—…а потом папа бух – упал в обморок, то есть. А потом пришел в себя и снова бух! А потом отец остался у нас ночевать. А потом был большой праздник. Это я раньше не знал, что это за праздник, я же маленьким был. А сейчас знаю! Свадьба! А потом бух – и родители подарили мне моего братика Сони. А потом, когда я сказал, что тоже подарю им братика – папа снова бух! "Еле откачали" — сказал тогда дядя Сидни. А еще у меня есть собака. Вот, – и уставший Олли сел за парту на свое место, полностью рассказав сочинение на тему "Моя семья".
И только многолетняя практика не позволила учителю сделать бух!

#история #истории #рассказы #рассказ #семья #дети

3
Позвонив Райли Пэйтон сказал чтоб она пришла к нему в кабинет. Дверь резко открылась. От чего дети снова дернулись.
+
— Привет Пэй. Чего хотел?
— Слушай Райли можешь забрать к себе на часик другой кое кого.
— Да без проблем кого?
— Их.- указывая на детей сказал Мурамер.
— О конечно. Надеюсь мы подружимся.
— Можно мы никуда не пойдем.- с надеждой спросила Эмили.
— Нет. Нельзя!
— Ну почему?
— Потому что это не обсуждается!
— Ладно.
Девочка цокнула и взяла за руку брата.
— И не цокай мне тут поняла? И тебя это тоже касается- сказал Мурамер показывая пальцем на Маркуса, потому что тот закатил глаза.
Райли с детьми вышла из кабинета и повела их к себе.
Тем временем в кабинете:
— Так откуда они у тебя?
— Слушай. Я поехал в бар, а там проводился аукцион. И представляешь кого продавали?
— Кого?
— Не тупи! Моих малышей конечно. Ну я их и купил.
— О круто! Это ты хорошо сделал.
— А ещё Винни сможешь забирать их после школы. Потому что я не думаю что буду успевать.
— Да без проблем конечно.
— Только если будут не слушаться накажи их. Хорошо?
— Хорошо. А то я не люблю когда матерятся, грубят и не слушаются.
— А ещё кстати поедешь завтра со мной на мед осмотр. Чтоб их в школу отправить можно было. А то чувствую не справлюсь.
— О вот это я с радостью. Так как их двое а ты один.
— Кстати я прочитал про Маркуса и Эмили что они ещё те сорванцы. В прошлой школе о них не очень отзывались так как любили драться. Ну я понимаю Марк но и Эми тоже дралась. А ещё узнал что очень часто употребляют плохие словечки.
— Ахуеть! Конечно.
— Так что не думаю что будет легко.
— С этим я с тобой согласен.
Тем временем у Райли:
Они сидели играли. Вернее Райли пыталсь пойграть с ними но они не в какую не хотели.
— Так ладно. Я сейчас схожу в туалет и потом пойдем пообедаем.
— Ага!
Девушка ушла.
— Маркус это наш шанс сбежать- сказала Эми.
— Я тоже так думаю поэтому пошли.
Дети выбрались из кабинета и направились к лифту. Благо что запомнили дорогу. Спустившись на первый этаж он увидели что девушки что была на ресепшене куда то ушла. И это было им на руку. Быстро забежав в гардероб и найди свои куртки так как они были самые маленькие. Они побежали на выход из здания. Но когда они уже были у дверей их заприметила та секретарша и окликнула их?
— Эй! А где мистер Мурамер?
Услышав это дети рванули со всех ног. Выбежав из здания они побежали куда глаза глядят главное чтоб больше не возвращаться. Когда дети выбежали девушка побежала в кабинет к Пэйтону чтобы сообщить о побеге.
А Пэйтон сидел в это время у себя в кабинете и разговаривал с Хаккером. Как вдруг в дверь постучали?
— Войдите!- недовольно сказал парень.
— Мистер Мурамер это ваши дети были с вами сегодня утром?
— Да! А что не так?
— Просто я только что буквально пять минут назад видела как они выбегают из здания. — на одном дыхании выпалила девушка.
— Что? Как такое могло произойти?
— Я отошла с поста так как надо было проверить цела ли поставка. А когда возвращалась увидела как они уходят.
— Ладно хорошо! — ответил злой Мурамер.
— Винни звонишь всем из больницы. И отправляй на поиски. А я, ты и Райли поедете со мной.
4
Быстро собравшись Мурамер побежал в машину. Ехав вместе с Винни и Райли он начал расспрашивать.
— Как они могли сбежать?
— Я отошла в туалет прихожу а их нет.
— Ясно воспользовались моментом и сбежали.- нервно проговорил парень.
+
— Я установил на всю их одежду чипы. Поэтому мы их сможем легко найти.
Ребята ехали в автобусе и ничего не подозревая просто общались.
— Маркус смотри если нас все же найдут будем разбегаться в разные стороны.
— Это точно. Нас будет так сложнее поймать.
Смотря геолокация детей Пэйтон не сразу понял что они едут в автобусе.
— Так они сейчас едут на автобусе. Как только выйдут будем их ловить.
— Прямо из машины?- удивился Хаккер.
— А как иначе? Так будет быстрее. И ещё если поймаем только одного из двух. То пусть остальные другого ловят.
— Уууу! А если ловить кто и будет то Джейден.- сказал Хаккер.
— Согласна. Не повезло тому кого словит Джейден.- согласилась девушка.
— Пэйтон я словлю одного из них и накажу прямо здесь? Не против?- спросил Винни.
— Я только за! И передай Джедену что тот кого он словит тоже пусть накажет на месте.
— Хорошо. Сейчас ему позвоню. Ало Джейден если кто то от нас убежит ловить будешь ты. Мы нашли их по геолокации. И ещё Пэйтон просит чтоб тот кого ты поймаешь наказать на месте.
— Я тебя понял Винни. Будет сделано.
Выйдя из автобуса девочка повернулась и увидела очень знакомую машину.
— Маркус нас нашли! Разбегаемся.
И они побежали в разные стороны.
— Вот черт! Заметили нас!- сказал Мурамер и надавил на газ.
Девочка бежала довольно быстро. Но машина ехала быстрее. Открыв дверь Винни приготовился ловить. Эмили это заметила и побежала ещё быстрее. Автомобиль ехал рядом с девочкой. Хаккер быстрым движением рук хватает девочку. Отчего та от неожиданности вскрикивает. Дверь захлопывается и Эмили сидит на коленях у злого парня. Винни начинает переворачивать её на живот. Та начинает вырывается.
— Отпусти блять! Не трогай меня!- кричала девочка.
Парень услышав мат ударил девочку по губам. И положил животом на свои колени. Стянул штаны и приспустил трусы девочки. И начал пороть.
— Кто просил *удар* сбегать, кто * удар* просил матерится, кто *удар* не слушался *удар* старших. И ударил ещё шесть раз.
За то время пока мужчина порол девочку она ни произнесла ни одного звука. Хаккер оставил девочку у себя на коленях и начал звонить.
— Ало Джейден Эмили мы поймали на тебе Маркус. Пэйтон скинул тебе его геолокацию.
— Я тебя понял Винни. И как поймаю как следует накажу его.
— Хорошо. Давай.
Девочка недовольно смотрела на парня.
Тем временем у Джейдена:
Доехав до нужного места Джейден увидел мальчика.
— Джош. Вон он. Подъезжай я его буду ловить.
Открыв дверь машина быстро подъехала к Маркусу. И Джейден быстро схватив мальца захлопнул дверь и усадил к себе на колени.
— Отъебись! Не трогай меня!
Ударив мальчика по губам, но как с Эмили не прокатило.
— Отпусти меня урод!
Применив не малую силу он начал пороть Маркуса. Кто *удар* придумал сбежать, кто *удар* научил * удар* тебя *удар* материться.
— Отпусти!- ёрзал и не давал себя наказывать Маркус.
Джейден ударил ещё одиннадцать раз. И позвонил Хаккеру.
— Винни Маркус у нас. Едьте в больницу. Мне надо будет их осмотреть.
— Хорошо. Я тебя понял.
И так расскажу кто какой врач.
Винни- педиатр,
Джейден — хирург.
Джош- окулист.
Райли- стоматолог.
Несса и Чарли- мед сестры.
Брайс — кардиолог.
Энтони- травматолог.
Пэйтон- гинеколог и уролог.
Дилан- невролог, анестезиолог.
5
К зданию больницы подъехали две машины. Винни и Джейден вышли с детьми на руках. Эмили сидела более менее спокойно, но не Маркус. Он крутился и так и сяк главное чтоб его отпустили. Но это не сработало. Он получил лишь смачный шлепок по попе. Остальные во главе с Пэйтоном тоже вышли из машины и пошли в здание. Идя по дороге к кабинету дети выдали.
— Нам надо в туалет.
— Джейден пошли со мной.- сказал Винни.
— Без проблем.- согласился Хослер.
Дети побежали быстренько в перёд и забежали в один туалет. Они открыли окно вылезли по очереди наружу. Со спокойной душой ребята шли на выход из больницы. Уже было хотели выйти за калитку как их кто то хватает. Оказывается это Джейден вышел на улицу подышать воздухом. Отвесив каждому звонкий шлепок он понес их обратно в здание. И уж точно идя к нужному кабинету их догоняет Винни.
— И где они были?- спросил злой Хаккер.
— Пытались сбежать.
Увидев Пэйтона на горизонте дети поняли что им полный звиздец. Подошёл разъяренный Мурамер.
— Что они сделали на это раз?
— Они опять пытались сбежать.- пояснил Хослер.
— Приедем домой не отвертитесь!- сказал зло Мурамер.
Зайдя в кабинет где табличка гласила "педиатр". Пэйтон усадил детей на стул, сам пошел кому то звонить. Тут дети замечают что вернулся Винни в халате.
— Ну что граждане подопечные. Сейчас я осмотрю вас по очереди и надо будет вам укол сделать.
— Эээ! Мы ни чем не болеем! Поэтому и укол не нужен.- пробурчал недовольно Марк.
— Оказывается ты в свои десять лет медицинской закончил?- выгнув бровь и что-то записывая проговорил Хаккер.
— Хватит издеваться! Мы и вправду ничем не болеем поэтому мы уходим!- сказала Эми.
— А вот это мы уже будем решать! Ой да ведёте вы меня.
— Сели на место!- прорычал сквозь зубы Мурамер.
— Больно надо было!- сказал Марк.
Осмотр закончился и пришло время ставить укол.
— Так и кто будет первый?
— Не я!- сказала Эми.
— Не я уж точно!- возразил Марк.
— Хорошо! Не хотите по хорошему значит будет по плохому! Пэйтон позови пожалуйста Джейдена и Брайса.
— Хорошо!
В дверь вошли ещё двое. И в итоге в кабинете уже 4 человека.
— Так мы с Джейденом будем колоть а вы будете держать.- распорядился Хаккер.
Брайс и Пэйтон уложили детей на кушетку. Приспустив штаны с трусами другие двое протирали место куда будут колоть спиртом. Когда парни воткнули шприц Маркус с Эмили издали маленький писк. А потом тишина в течение того пока делали укол. Шприц выкинут, укол сделан, детей забрали и оправились дальше по врачам. Следующим был хирург.
И это был Джейден. Зайдя в кабинет он начал осмотр. Закончил он быстро так как всё было хорошо.
— Мы хотим кушать.- сказала Эми.
— Да!- подтвердил Марк.
— Ладно, но потом пройдем всех остальных врачей.
— Ммм! Не обещаем!- сказали вместе дети и побежали в кафе.
— Засранцы!- прошипел Мурамер.
Пройдя в кафе они заказали много всего. Дети начала всё поедать и дурачиться.

#истории #история #рассказы #рассказ #семья #дети

В запрещенном уже фиг знает сколько времени инстаграме, хоть я там и зарегистрирована 10 лет назад, как здесь, у меня никогда не было «большой тусовки» — тех подруг и знакомых, с кем общались бы посредством комментариев под фото. Я сама, конечно, выбрала позицию сидеть тихо и не отсвечивать, но и подруги, имея аккаунты и выкладывая что-то периодически, редко писали мне. Кто-то даже прямо говорил, что подписка* ни к чему не обязывает, — и как тут не согласиться.

На сегодняшний момент бóльшая часть моих взаимных подписчиков там — это родственники, единичные одноклассницы, одногруппницы с университета, некоторых из них я не видела со дня получения диплома, да и они меня тоже. Даже странно, почему мы до сих пор подписаны друг на друга, — из вежливости? Или нынче так принято: знаешь человека — надо непременно подписаться/добавить в друзья.

С @maze давненько обсуждали, что инста любит всё причёсанное, и настоящим показаться в ней непросто. Казалось бы: хочешь — выкладывай себе на здоровье всё, что душе заблагорассудится, но часто я ловлю себя там за руку и очень долго фильтрую свой материал на уместность так, будто бы выступаю перед аудиторией на сцене, а значит, слабости и уязвимости не покажешь, да лишние мысли и проекции у других всё равно возникнут. Однако я продолжаю фильтровать, не проявляясь в полной мере. Наверное, в том месте мне оно совсем и не нужно, не подходит.

_______________

*помнится, однажды скинула я в чатик подруг-одногруппниц мемас про фоллоуимитаторов, такой ответ поступил сразу ?

#мемас_тайм

Я все слизывала, и слизывала масло с его члена.
— Вот это кайф, пупсик ты мой, — стонал Колька.
Я взяла с тарелки еще один бутерброд, который сделала нам на завтрак, и стала размазывать масло по члену Кольки. Потом, я обмазала сливочным маслом его яйца, просунула свою голову между его ног, и коснулась кончиком языка, его яиц. Я ласкала его язычком, пока он мастурбировал.
— Крошка, возьми в ротик, — попросил Колька.
Я вылезла из-под него, и улыбнулась.
— А что мне за это будет? — спросила я.
Колька нахмурился, и, подумав немного, сказал:
— Папочка кончит в тебя. А через девять месяцев, ты отблагодаришь папочку.
— Хм, это любопытное предложение. Но, я не поняла, в чем мой интерес?
Я уже знала, что подобные разговоры, заводят Кольку. Об этом мне как-то поведала Катька, после двух бутылок пива.
— Ну, а чего б тебе хотелось? — спросил Колька.
Я похотливо улыбнулась. Катька рассказала мне, что её муж любит этаких непреступных недотрог, которые, впрочем, очень скоро ломаются, и отдаются ему.
— Ну, знаешь, — сказала я. — Я, конечно, люблю доставлять удовольствие, но иногда, я еще и люблю получать удовольствие.
— А что для тебя удовольствие?
— Ну, тебе ведь понравилось, когда я тебе лизала? — спросила я.
— О, ну еще бы! Так как ты, мне еще никто не лизал.
— А как же Катька, — спросила я. — Неужели она не делала ничего подобного?
Колька замялся, было видно, что он растерялся. Значит, Катька подобного не делала, и лишь со мной он познал это наслаждение. В коридоре вновь зазвонил телефон. Ну, вот, помяни черта. Наверняка опять Катька звонит. Я пообещала Кольке, что скоро вернусь, и вышла в коридор. Взглянув на определитель, поняла, звонила опять Катька.
Я сняла трубку.
— Алло!
— Алло, — ответила Катька на том конце. — Привет, Анка, извращенная ты лесбиянка. Как там мой жеребец поживает? Он тебе уже засадил, или как?
— А с каких это пор, я стала для тебя лесбиянкой? — удивилась я.
— О, ну помнишь, в школе, на выпускной, мы с тобой…
— Ладно, ты что-то хотела? — прервала я Катьку.
Вообще в школе ничего такого не было. Просто на выпускном балу, мы немного перебрали спиртного, зашли в туалет, и пососали пальцы друг у друга. Вот и все. И чего это Катька об этом вспомнила?
— Да я ж и звоню, чтоб узнать, как там у вас?
— Знаешь подруга, если через каждые пять минут нас отвлекать, в ближайшие десять лет не видать тебе детей. Ладно, — примирительно сказала я. — Как там мои поживают?
— Все окей, — сказала Катька. — Ладно, Анька, буду бежать. Еще созвонимся. Пусть там Колька, засадит тебе поглубже.
Она повесила трубку. Я оглянулась, и от неожиданности вздрогнула.
Передо мной стоял Колька, а я даже не заметила, как он подошел.
— Ты меня напугал, — сказала я.
— Ань, я должен тебе кое в чем признаться, — сказал он. — Я тут слышал, что ты говорила Катьке… В общем, это не случайность, что она не может залететь от меня… Я тайно даю ей противозачаточные.
Я была в шоке. Если они с Катькой могут иметь детей, на фиг, скажите, пожалуйста, я тут напрягаюсь? Ведь суть нашего обмена, была в моем оплодотворении. Я сдаю в аренду Сашку с Ликой, Катьке. А она мне своего мужа, который заляпает по-быстрому мне малого, для которого я буду суррогатной матерью.
А теперь выходит что, он просто давал ей противозачаточные.
— Как, черт возьми, это понимать? — спросила я. — Ты меня тут дерешь, потому что, якобы, Катька не может залететь. А теперь выясняется, что ты не хочешь, чтоб она залетела. И что это значит?
— Ань, я все объясню тебе. Ты только не сердись!
— Ты, уж постарайся. А я сама решу, как мне себя вести.
— Понимаешь, моя жена, она не возбуждает меня. Вообще. Я имитирую оргазм. Я не хочу заводить настоящую семью с женщиной, которую не люблю.
— Тогда, какого черта, ты на ней женился?
— Ну… тогда она была довольно состоятельной бабенкой.
Понятно, значит Колька очередной альфонс. И почему мне не везет с мужиками? Может Катька права, и мне следует стать лесбиянкой?
— Ты не расскажешь Катьке? — спросил Колька.
Конечно, она моя подруга. И по сути дела, я должна была б её просветить, что с Колькой, дети ей не светят. Но, должна признать, мне давно не было так хорошо, как за это время обмена. Я дважды была замужем. Оба раза неудачно. Лишь пару утешений оставалось со мной, после того, как мои мужья, меня бросили. Сашка, и Лика.
— Нет, блин, я тебя не сдам, — сказала я, и указательным пальцем правой руки, стукнула Кольку по члену.
— Продолжим? — спросила я, и сама удивилась.
До этого инициативу проявлял только Колька.
— А как же, — с восторгом согласился Коля. — Ты хотела мне как раз рассказать, что тебя заводит?
— Это, лучше показать.
Я сняла с себя юбку, затем трусики. Трусики я бросила Кольке в лицо, это была моя маленькая месть, за обман моей подруги. Он встал на колени, и, не поднимая с пола трусиков, как пес, стал их с жадностью нюхать. Я села возле него, и приблизила его голову к своей груди.
— Ласкай, — приказала я.
Он стал слюнявить языком мои набухшие соски. Но, в конце концов, он хотел узнать, что мне доставляет удовольствие, или нет? А удовольствие я получаю от доминирования. Я всегда и во всем хочу быть первая, и сверху. Иногда и то, и другое, одновременно.
— Ласкай! Ласкай, не останавливайся!
Делать остановки Коля и не думал. Его язык работал вокруг моих набухших сосков. Не смотря на то, что Колька только что признался мне в своем предательстве, мне было хорошо. Возможно, это было связанно с его признанием. Он хотел меня больше чем Катьку. А значит, я опять оказалась первой. Я отстранилась от лижущего меня Кольки, повернулась к нему спиной, и встала на четвереньки, так, что мой зад, практически уперся ему в нос.
— Полижи, — сказала я. — Я хочу почувствовать твой язык в своей жопе.
Некоторое время, Колька просто сидел на полу, не зная, что ему делать.
— Ну, же. Лижи, пес. Доставь мне удовольствие. И я позволю тебе войти в меня.
Коля приблизил лицо к моей заднице, и просунул туда язык. Высунул. Затем, опять засунул. И опять высунул.
— Это ж тебе не член! — возмущенно сказала я. — Лижи, а не тычь!
Он повиновался. Хотя выбора у него не было. Он засунул язык мне в попу, и стал лизать. Вверх-вниз. Вверх-вниз, двигался его язычок. Затем, он просунул руку мне между ног, пытаясь, дотянутся до моих грудей. Я чуть отстранилась вперед, чтоб у него ничего не вышло.
— Не, — строго сказала я. — Сначала, лизать.
И я вновь ощутила его язычок в своей заднице. На этот раз, он засовывал его глубже, до упора. Мне, почему-то стало щекотно, и я засмеялась.
— Вот, так, — сказала я. — Давай, еще чуть-чуть. Еще немножко…
Колька едва не довел меня до оргазма, своим язычком. Но, тут я вспомнила, что обещала ему войти в меня.
— Ладно, хватит, — сказала я.
Я чувствовала, что вот-вот кончу. Чтоб как-то оттянуть этот процесс, я развернулась, и что было сил, залепила Кольке звонкую пощечину.
— Ты что, сдурела, дурра? — ошарашено спросил он, держась за покрасневшую щеку.
Пощечина помогла. Оргазм отступил. Но, пришла достойная замена ему. Мне вдруг стало так весело, как не было еще никогда. Я начала смеяться как ненормальная.
— Бля, да ты и правда, сдурела.
А я продолжала ржать с него, с себя, да и вообще, с этой ситуации.
— Ладно, теперь… можешь в… попу меня, — сквозь смех выдавила я.
Он вошел в меня грубо, и я поняла, это его месть за пощечину. Второй его вход, был еще грубей. Но, скоро он перестал злиться, и имел меня более в ласковой форме. Колька не мог долго злиться. Он недолго меня пялил. Оргазм наступил достаточно быстро. Мы кончили почти одновременно. Колька кончил прямо в меня.
Далее, у нас был обычный день, как и у всех. Магазины, покупки, и прочее. Вечером, перед сном, мы вновь трахались. Но, уже без извращений. Обычный секс под одеялом. Он аккуратно засовывал мне свой член, а я стонала в такт его входам. И вновь его сперма оказалась во мне. После секса, мы довольно быстро уснули. В 10:40 утра, следующего дня, мне вернули Сашку и Лику, а я соответственно, вернула Колю подруге.
Я так и не рассказала Катьке, о том, что Колька тайно давал ей противозачаточные. Да и не было в этом смысла. Я так и не забеременела. А значит, дело было в самом Кольке, а не в противозачаточных, и уж точно не во мне.

#истории #история #рассказы #рассказ #семья #эротика #секс

4
Мечта Утёнка о подпольной империи Боёв младенцев медленно начиналась, но набирала обороты с каждым главным событием. Это было рискованно. Очень рискованно. Утёнок был не из тех, кто легко доверял людям. У него были правила для тех, кто узнал о Боях младенцев и хотел получить место в качестве зрителя. Вроде как когда дилер просит нового клиента принять дозу, прежде чем он обменяет наркотики на деньги.
Дом, который Утёнок унаследовал от своих родителей, был огромным, расположенным на пяти акрах, что Утёнок любил называть настоящим ранчо, хотя он никогда не видел настоящего ранчо. Это давало ему конфиденциальность. Сам дом был более четырёх тысяч квадратных футов. Три этажа. Шесть спален и восемь ванных комнат. У большинства спален была ванная комната, как и у отдельных главных люксов, однако две спальни делили ванную комнату Джека и Джилл. Эти две спальни стали детскими.
По обеим сторонам дома шли лестницы, обе вели на второй этаж. Только одна лестничная клетка вела к главной спальне наверху, состоящей из всего третьего уровня. Утёнку всегда нравилось, что его родители построили такой дом. Они были невероятно богаты. Мало того, что они работали до смерти на местные технологические компании, они были ранними инвесторами в Qualcomm и Google. Теперь всё, что принадлежало им, принадлежало Фрэнсису Винчестеру, более известному как Утёнок. Ему не пришлось работать ни дня в своей жизни, но его страсть к детским дракам была тем, ради чего он просыпался каждый день, даже если работал себе в убыток, чего он точно не делал. Деньги его родителей были вложены с умом. Он оставил их финансиста Чарльза Даннвуда своим бухгалтером. На тот момент, учитывая долгосрочные инвестиции от крупных выплат Google и Qualcomm, а также множество акций, которыми контролировал Даннвуд, Утёнку не о чем было беспокоиться.
Но вместо того, чтобы жить беззаботной жизнью излишеств, он создал что-то вроде расцветающей империи, которая, если об этом узнают власти, отправит его в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, где он, скорее всего, окажется в рабочей позе, прежде чем кто-либо даже подумает изнасиловать его. Осуждённые не любили детоубийц.
Когда Утёнок поднимался по залу чемпионов наверх, он баюкал новорождённого, как гордый отец, улыбаясь его херувиму и воркуя. Стены зала были увешаны фотографиями младенцев после их побед, одни потные и в синяках, другие запёкшиеся от крови поверженных противников. У одного младенца был полностью распухший глаз, маленькое ушко выглядело, как уродливая цветная капуста, рот отвис в беззубом рычании. Каждый раз, когда Утёнок проходил мимо этого портрета, он смотрел на величайшего чемпиона, которого когда-либо видел, и у него перехватывало дыхание. Это был бой, который он никогда не забудет. Подобно наркоману, гоняющемуся за драконом в поисках ещё лучшего кайфа, Утёнок всегда искал другого чемпиона. Он поднял своё новейшее приобретение и улыбнулся мальчику.
«Может быть, это будет тот, кто одолеет Барбареллу».
Убаюкивая младенца в левой руке, Утёнок открыл дверь в детскую номер один. Внутри стояли четыре кроватки вдоль стен и пеленальный столик, придвинутый в угол рядом с дверью шкафа. На данный момент на Утёнка не работала никакая медсестра. Последнюю, Сьюзен Фэрмаунт, пришлось уничтожить. Работа с ней была очень напряжённой. Утёнок думал, что она сможет сохранить его тайну, но она слишком привязалась к детям. Райан нашел её возле байкерского бара в Эль-Кахоне. Она была настоящим крепким орешком, прямолинейной байкерской сукой с характером и настоящей выдержкой. Из тех женщин, которые работали бы над чем-то таким отвратительным, как детские бои, и не дрогнули бы, но в течение шести месяцев что-то в ней изменилось. Байкерский образ был разрушен. Это был просто образ. В глубине души она была любящей женщиной, которая так далеко ушла от излишеств и веселья, что стала чёрствой. Проводя так много времени с младенцами, она пробудила материнский инстинкт, о существовании которого никто не подозревал.
Она особенно сблизилась с ребёнком, которого Райан и Ченс похитили в Санти. Девочку назвали Сторм. Это была первая девочка за долгое время, по крайней мере, первая девочка в первой детской. Что-то в Сторм напомнило Сьюзен о её собственной дочери, которую забрали органы опеки в двухлетнем возрасте, когда Сьюзен была беспомощно зависима от метамфетамина. Она отказалась от метамфетамина после клинической смерти, но никогда не отказывалась от алкоголя или распущенного образа жизни, поэтому так и не вернула ребёнка. Сьюзен думала, что не хочет, чтобы её ребёнок вернулся. Так было до тех пор, пока в её жизни не появилась Сторм.
В ту ночь, когда Сторм готовилась к своему первому бою, Сьюзен плакала и кричала. На самом деле она никогда не видела драк, но понимала, что это такое. Последствий она тоже не видела, только работала в детской. Чемпионы жили во второй детской, по другую сторону туалета Джека и Джилл, а проигравшие так и не вернулись ни в одну из детских.
В ту ночь Сторм не вернулась.
Хуже того, Сьюзен, стремясь узнать, выжила ли маленькая девочка, к которой она так привязалась, стояла у окна, выходившего на задний двор, где была построена арена. Она видела Райана, несущего окровавленного ребёнка, и хотя она видела это раньше, и хотя это повлияло на неё, она всегда могла отвернуться и притвориться, что вещи, которые, как она знала, происходили, вовсе не происходили. На этот раз она знала, кем был ребёнок. Она знала, что это Сторм, и сломалась.
К тому времени, как Утёнок и Ченс вошли, измученные и переполненные адреналином после драк, они обнаружили Сьюзен, спешащую к входной двери с двумя плачущими младенцами на сгибах рук.
— Какого хрена ты делаешь? — спросил Утёнок.
Сьюзен остановилась, всё её тело дрожало, и повернулась лицом к демоническим убийцам младенцев, которым она по глупости доверилась. В этот момент Сьюзен стало очень стыдно, что она каким-то образом оказалась вовлечена во всё это. Она также ощутила укол или сожаление и груз страха, потому что знала, что ей никак не выбраться оттуда. Слишком многое было поставлено на карту. Она слишком много видела, слишком много знала, а люди, у которых нет сердца к жизни младенцев, убьют женщину, не задумываясь.
— Хватайте детей, — сказал Утёнок, глядя Сьюзен в глаза.
Это был ужасающий взгляд, такого Сьюзен никогда не видела от Утёнка. Сумасшедший. Определённо настроенный. Без ума от чего-то, что есть только у очень привилегированных, когда они получили всё, что когда-либо хотели, и наконец увидели, что что-то рушится.
Сьюзен крепко сжала младенцев, но ослабила хватку, поняв, что их жизни ничего не значат для Ченса и Утёнка. Они были не лучше собак. Она могла бы ещё больше сопротивляться, но они бы вырвали младенцев из её рук, а это могло иметь катастрофические последствия.
Ченс взял детей и пошёл наверх.
Утёнок подошёл к Сьюзен, которая в этот момент начала хныкать и умолять сохранить ей жизнь. Типичное «просто отпустите меня, я никому ничего не скажу». Утёнок протянул руку и схватил пучок волос с её затылка. Её руки метнулись вверх, схватив кулак, крепко сжимающий клубок её волос. Он стиснул зубы, его глаза сверкали, когда он смотрел ей в глаза. Глаза маньяка. Прогнивший насквозь привилегированный сумасшедший. Он ударил её лицом о массивную деревянную входную дверь. После первого удара она закричала. Удар! Потом она в ужасе вскрикнула. Удар! Затем она захныкала.
Утёнок несколько раз ударил её лицом об эту дверь, пока она не успокоилась, что потребовало гораздо больше ударов, чем он ожидал. Сьюзен держалась изо всех сил, как будто ей было ради чего жить. Она держалась за будущее, которое никогда не материализуется. Для семьи у неё никогда не будет возможности любить. Как только она обмякла, и он понял, что держит её мёртвым грузом, Утёнок отпустил её. Тело Сьюзен упало на выложенный мозаичной плиткой вход с глухим стуком, эхом отразившимся от окрашенного сводчатого потолка. Её лицо было в крови из-за сломанного носа и осколков черепа, которые разорвали её плоть. Один из её глаз был разорван, вытекала глазная жидкость, которая смешивалась с кровью, быстро скапливающейся под ней.
Утёнок часто думал о той ночи, особенно когда он шёл в детскую. Ему нравилась Сьюзен, но она не оправдала главное условие этой работы. Доверие. Как он мог вообще кому-то доверять? Даже доверять Райану и Ченсу было сомнительно. Они были безумны. Они делали ужасные вещи. У Утёнка были всевозможные улики против них, и он позаботился о том, чтобы они знали об этом факте. Но как бы он нанял ещё одну няню для присмотра за младенцами?
Утёнок наслаждался ощущением, когда Сьюзен врезалась лицом в дверь. Ему нравилась кровь. Это было замечательное представление, и ещё более захватывающее, потому что оно появилось сразу после успешного Боя младенцев. Но Утёнок не был убийцей. Ну, он был, но не серийным убийцей. Он мог получать удовольствие от того, что сделал, но он не собирался становиться Американским психопатом. По крайней мере, не того уровня.
Положив нового мальчика в свободную колыбель, Утёнок задался вопросом, станет ли этот мальчик новым чемпионом? Чемпионы Боёв младенцев держались недолго. Их маленькие развивающиеся тела не могли выдержать столько, прежде чем просто ломались. Это были одни из худших боёв. Утёнок должен был быть более осторожным с тем, с чем могут справиться чемпионы. С другой стороны, когда чемпион проигрывал, всё становилось ужасно захватывающе, и это было главной причиной подобных незаконных и отвратительных действий. Некоторым из его клиентов нравилось наблюдать, как чемпиона уничтожают по-крупному. Чем кровавее, тем лучше.
Ребёнок начал плакать. Утёнок заглянул в кроватку с чем-то вроде улыбки, глубоко задумавшись.
Другие младенцы в комнате тоже спали. Они просыпались один за другим от воя вновь прибывшего. Вскоре вся комната была заполнена плачущими детьми. Всего четыре. Утёнок схватил небольшой диффузор, похожий на духи. Он распылил по одному разу на кроватку каждого младенца, наблюдая, как туман опускается на их маленькие лица. Когда Утёнок вышел из комнаты, он сказал:
— Сладких кошмаров.
Он оросил их сильно разбавленной дозой ЛСД.
5
Мэдисон увидела своего отца и почувствовала сильную волну стыда. Это было в его глазах, в его взгляде, который заставил это чувство снова поднять свою уродливую голову. Ему было стыдно, что его дочь забеременела вне брака. Стыдно, что она выбрала мужчину, который был такой тряпкой, что исчез при одном упоминании о беременности.
Эти глаза, полные стыда. Вечно горящие. Прожигающие дыры в её душе.
— Нужно было принять более правильное решение, Мэдисон, — его глухой голос звенел у неё в голове, как звон какого-то массивного колокола, чтобы напомнить ей о её неудачах, как будто никто не должен ошибаться, особенно его маленькая принцесса. — Мы не сможем заботится об этом ребёнке, Мэдисон.
Холодные глаза смотрели на неё, осуждая. Она никогда не просила об этом. Его слова преследовали её. Это было так, как если бы её отец никогда не предполагал, что его «маленькая принцесса» однажды придёт к ним с новостями о беременности до того, как у неё будет кольцо на пальце, как если бы это было всё и конец всей её грёбаной жизни.
— Ты выбрала настоящего победителя, Мэдисон.
Его глаза впивались в неё, как пылающие драгоценные камни.
Мэдисон проснулась, но чувствовала, что всё ещё спит. Её глаза отказывались открываться должным образом, и её мозг чувствовал себя так, как будто он был погружен в липкую ириску. Поначалу казалось, что она спала в одном из тех сверхтяжёлых снов, которые случались с ней, когда она была маленькой девочкой, из-за которых на её глазах образовывалась тяжесть, настолько сильная, что она едва могла их открыть, но она не спала. Она спала нормально уже много лет, и она была уже не маленькой девочкой. Ей понадобилось всего мгновение, чтобы её разум пришёл в себя, а затем Мэдисон вспомнила, что происходит.
Ей удалось открыть глаза, но всё было размыто. Хотя она понимала, что была похищена и попала в беду, ей было трудно собрать воедино все детали.
Паника поднялась внутри, но не было никакого способа выпустить волну. Плохие флюиды взбудоражились и поглотились её безумным разумом, почти как галлюцинации. Мысли Мэдисон переплелись одна с другой. Она видела глаза отца, как причудливые указатели, ни к чему не ведущие. Она видела вспышки света. Вспышки разговора, голоса, которые она не могла определить.
А потом она увидела парковку Walmart.
Она видела, как Хантера забрали у неё.
Слёзы текли из глаз Мэдисон, катясь по её лицу и телу. Тут она поняла, что топлес. Она открыла глаза, но её зрение оставалось липким и размытым.
В комнате пахло затхлостью, как будто там давно никого не было. Что-то вроде рубашки, которая год лежала на дне ящика и издавала этот странный запах, не то чтобы плохой, но и не хороший. Это напомнило ей гостевую спальню в доме её бабушки и дедушки, в которой она спала, когда её родители уезжали в путешествие одни. Она почему-то всегда боялась бабушкиного дома. А комната, в которой она должна была спать, застряла во времени, нетронутая с шестидесятых годов, с ворсистым ковром, мебелью середины века, фотографиями Иисуса и Элвиса в рамках (как будто они были одним и тем же, во что её бабушка вполне верила), и этот чёртов заплесневелый старый запах, лишь изредка сменяющийся характерным запахом нафталина.
Так много странных видений и воспоминаний преследовали Мэдисон, пока она лежала там. Наконец её глаза немного привыкли к темноте. Она старалась двигать конечностями, но была настолько накачана наркотиками, что даже базовые двигательные навыки были затруднены.
Мэдисон мало экспериментировала с наркотиками. Она тусовалась в колледже, но в основном пила. Она видела, как сумасшедшие люди садятся на таблетки, и не хотела в этом участвовать. Алкоголя ей было достаточно, и после нескольких лет вечеринок ей и это тоже надоело. В эти дни она, возможно, выпивала бокал вина или иногда пива, но это было пределом её пьянства.
Когда Мэдисон начала обводить взглядом очертания той небольшой мебели, что была в комнате, в поисках окна (если оно и было, оно было закрыто затемняющими жалюзи, учитывая, как темно было в комнате), дверь открылась, и внутрь ворвались двое мужчин, один из них держал ребёнка.
Даже сквозь дымку от наркотиков Мэдисон могла сказать, что это был не Хантер.
Один из парней, Ченс, тот самый с бородой, которую она смутно помнила по автостоянке Walmart, включил свет. Освещение заставило Мэдисон крепко зажмуриться, когда вспышка света, казалось, выстрелила прямо в её мозг, как раскалённые докрасна кочерги. Другой мужчина двинулся вперёд с ребёнком на руках. На нём была улыбка, как будто он наслаждался каждой минутой своей жизни в качестве няни.
— Ребёнка нужно покормить, — сказал Райан, подходя ближе к Мэдисон.
— Она движется, — сказал Ченс. Он смотрел из дверного проёма с тревогой в глазах. — Нам нужно дать ей ещё одну дозу?
Райан наклонил голову, глядя на Мэдисон на матрасе, куда её положили несколько часов назад. Райан покачал головой.
— Я так не думаю. Мы не хотим сделать ей передозировку. Но будь готов на случай, если она придёт в себя и начнёт что-то делать, — Райан усмехнулся. — Мне всё равно нравятся дерзкие.
Когда Райан положил ребёнка на матрас рядом с Мэдисон, прижав ртом к одной из её грудей, Ченс спросил:
— Как долго, по твоему мнению, младенцы могут сосать грудь после смерти матери?
Райан напрягся. Наклонил голову, чтобы посмотреть через плечо.
— Что за тупой вопрос? — затем он прищурил глаза, обдумывая его. — Я имею в виду, я думаю, пока у неё не кончится молоко. Я полагаю. Не похоже, что она будет вырабатывать его или что-то в этом роде, если она, блять, мертва.
Ребёнок зачмокал.
Райан улыбнулся.
— Видишь. Я знал, что это хорошая идея. Эта плакала и пищала несколько дней, почти не ела смесь, которую мы ей давали. Клянусь богом, Ченс, прошлой ночью я чуть не задушил её маленькую головку. Когда Утёнок собирается найти другую няню? Я устал от этого дерьма.
Ченс встал, почесал затылок.
— Я не знаю. После последней, я думаю, ему нужно найти подходящую кандидатуру.
— Лучше бы он сделал это поскорее. Мне чертовски уже надоело это дерьмо. Я не против пойти и украсть детей, но забота о них — это дерьмо для цыпочек.
Разговор просочился в уши Мэдисон. Она не могла толком чувствовать кормление ребёнка, но чувствовала давление. Вроде как под новокаином в кабинете стоматолога. Они не были похожи на головорезов из какого-то телешоу или фильма. Их голоса были как у среднего студента колледжа. Несколько молоды и энергичны, хорошо говорят, по большей части. Они звучали как яппи или спортсмены.
Не совсем понимая, что происходит и что они приготовили для неё, Мэдисон хранила молчание. Она несколько раз пыталась открыть глаза, но наркотики всё ещё владели её телом, ограничивая её движения, что могло быть и хорошо. Они говорили о том, чтобы накачать её ещё, если потребуется. И Мэдисон, конечно же, не нуждалась в этом.
Лёжа там со странным ощущением посасывания маленькой девочки (чей ребёнок у моей груди?), вцепившейся в её сосок, Мэдисон боялась, что мужчины, чьи голоса доносились до её ушей, затем изнасилуют её. Или, может быть, им была противна кормилица младенцев и они отвернутся от её материнского тела. Она на это надеялась. Но более этого, она боялась того, что происходит с Хантером. Что они с ним сделали? Желание закричать на этих мужчин, спросить, где её ребёнок, усилилось, но всё, что она могла сделать, это стонать и шевелиться.
— Я думаю, она приходит в себя, — сказал Ченс, размахивая шприцем.
— Успокойся, бро. Ты не можешь продолжать пичкать её этим дерьмом. Слишком много убьёт её.
Ченс поморщился, сквозь кусты его бороды проглядывала ухмылка.
— Слишком много моей задницы.
Мэдисон решила лежать там, пока мужчины не уйдут. Если ещё одна доза не убьёт её, она, безусловно, превратит её в ещё бóльший овощ, каким она уже себя чувствовала.
6
Поместив девочку (она была переименована в Афину, в честь греческой богини войны) обратно в детскую и опрыскав её аэрозолем, наполненным ЛСД, Райан вышел наружу, незаметно для остальных проскользнув в домик у бассейна. Это была арена, в большом крытом бассейне, только из бассейна слили воду и поставили освещение. Там и проходили бои.
Старый домик у бассейна был раздевалкой, когда родители Утёнка были живы, но с тех пор про него забыли. Райан сказал Утёнку заказать морозильник для отходов после успешного боя. План Райана состоял в том, чтобы заморозить мёртвых младенцев, неудачников, и когда их будет достаточно, чтобы окупить хлопоты, он поместит их в ящик со льдом и навестит друга Райана, который работал в похоронном бюро. Этот друг был в долгу перед Райаном. Всё, о чём просил Райан, это время от времени пользоваться мусоросжигателем, не задавая вопросов. Это была его версия по «Возвращению живых мертвецов», и парень был достаточно хладнокровен, чтобы думать головой и не задавать вопросов. Когда Райан заходил, он всегда шутил, что у него очередная партия бешеных ласок.
Но Райан уже давно не посещал этого конкретного друга.
Райан открыл дверь. Запах домика у бассейна ударил его прямо в лицо. Этот запах был наиболее отвратительным, но он наслаждался им, и он не совсем понимал, почему. Он быстро закрыл дверь, опасаясь, что запах вырвется наружу и приманит кого-нибудь к себе. Утёнок ничего не замечал, редко даже прогуливаясь по задней стороне арены, но Райан чуял запах домика у бассейна через задний двор. Просто дуновение. Домик у бассейна примыкал к лесистой общественной земле. Когда кто-нибудь упоминал про запах, Райан немедленно обвинял высохшее русло ручья. Он утверждал, что именно здесь кормятся койоты, оставляя остатки своей еды гнить.
Оказавшись внутри домика у бассейна, Райан посмотрел на своё искусство. Он поступил в колледж как раз, чтобы изучать искусство. Его родители заплатили за него, отдав достаточно, чтобы бездарный человек поступил в одну из лучших художественных школ страны. Райан занимался всякой ерундой, связанной с университетским братством альфа-каппа-дельта, но он не только был дерьмовым художником, но и не ладил со своими братьями по братству, особенно со старичками. Райан знал, что дедовщина — это обряд посвящения, но он ненавидел, когда над ним издевались и заставляли чувствовать себя униженным. Однажды ночью всех первокурсников посадили в комнату и завязали глаза. Райану не нравилось, как всё складывалось. Затем среди первокурсников устроили своего рода соревнование в еде. Пробовать еду и догадываться, что это было. Правильная догадка и повязка снималась. Конечно, еда была совсем не едой. Один брат из братства засунул палец себе в задницу и вставил в рот первокурснику. Другой нашёл старый окурок, который пролежал снаружи чёрт знает сколько времени. Одного первокурсника заставили выпить чашку мокротной слюны. Другой получил ложку кошачьего корма.
Райан оказался с членом Дерека Портера во рту. Он подумал, что это колбаса, но потом смех выдал его. Дерек был одним из главных нарушителей в братстве. Настоящий мудак, получавший удовольствие от того, что заставлял первокурсников страдать, словно искупая жестокую жизнь, доставшуюся ему по наследству от его старика. Дерек сказал что-то вроде: «Дай мне его, папочка», и Райан понял, что он сосёт член. Его гордость взяла верх над ним. Он укусил этот член, как собака на свалке. Дерек отпрыгнул, но ущерб был нанесён. Были следы от зубов и кровь.
Они избили Райана. Дереку пришлось наложить швы на стержень. Избиение было не таким уж сильным. Лучше, чем швы на члене.
Вскоре после этого Райан бросил учёбу. Его художественные способности были в лучшем случае жалкими. Другие ученики в его классе болтали всякую чушь за его спиной. Как только стало известно, что его родители подкупили школу, чтобы зачислить его, они разозлились.
Райан фантазировал о создании произведений искусства из крови своих врагов. В его воображении он был Пикассо, рисующим абстрактные картины красным цветом, используя кусочки плоти и верёвки кишок, чтобы придать произведениям искусства объёмность. Или, может быть, он мог бы создать одно из тех простых, но эффективных произведений, которыми был известен Андреас Серрано. Грубо извлеченный пенис Дерека, прибитый к старому куску фанеры, торчащие пучки вьющихся лобковых волос, с засохшей на них кровью. Может быть, он нарисует вокруг него цифры с 12 по 11 и назовёт его «Петушок на стене».
Когда Райан вернулся в Сан-Диего, он был другим человеком. Его художественный вкус испортился и совершенно извратился. Он знал, что разочаровал своих родителей, и ему было всё равно. Им было слишком сложно продолжать спорить с ним о его будущем, поэтому в конце концов они уступили и позволили ему жить в гостевом доме, хотя бóльшую часть времени он проводил у Утёнка.
Когда Райану становилось грустно, он подходил к бассейну и смотрел на свои работы. Гениальность не всегда оценивалась сразу, а иногда и при жизни творца. Многие гениальные художники умерли в нищете. Райан не умрёт в бедности, учитывая, что он вырос из денег, но вполне вероятно, что он умрёт до того, как его гений будет признан.
Закрыв глаза, Райан вздрогнул. Иногда у него возникало ощущение дежавю, которое накатывало на него лавиной эмоций, и в этот момент он видел вещи такими, какие они есть на самом деле. В этот момент, в эту долю секунды он пожалел себя, как будто его совесть застряла где-то в его разуме, постукивая по складкам его мозга, требуя внимания. Всего лишь проблеск здравого смысла, ублюдочное воспоминание о добре и зле.
Райан вышел из домика у бассейна, чтобы собраться. Позже будет бой, и он должен был быть готов.
Если всё пойдёт так, как он надеялся, сегодня ночью он будет творить.

#история #истории #рассказы #рассказ #дети

Поздний вечер того же дня. Друзья уходят. Мы остаемся вдвоем в квартире. Чувствую, как потеют ладошки, а сердце учащено бьется.

О чем нам говорить? И с чего начать?

Он молча подходит ко мне, протягивает руку и терпеливо ждёт смотря мне прямо в глаза. Кладу свою руку в его ладонь.. Он улыбается, притягивая меня к себе и обнимает все так же не позволяя себе целовать.

Садится напротив, не отпуская мои руки и произносит: «Как думаешь, у нас это все серьезно? Знаешь, находясь там один на один со своими мыслями и страхами, тяжело вставая в пять утра с диким недосыпом моя единственная мотивация была ты и маленькая Софи. Я знал, что где-то далеко вы меня ждете и это грело внутри. Я очень скучал. Честно. Мысль о тебе спасала меня каждый раз когда я был почти сломлен. И ты не представляешь, как я счастлив сейчас в эти самые минуты»

Я замерла. Молча взглянула на него, чувствуя всю ту любовь и боль, которую получила от него за этот год и не могла ничего сказать.

Он потянулся ко мне еще крепче сжимая мои ладони в своих…и поцеловал

Проснувшись с утра, я увидела, как маленькая Софи уже вовсю радовалась и бегала хлопая в ладошки, ведь сегодня вернется ее любимый родной брат домой. А его мама стоя возле плиты обсуждает с отчимом о том как они будут объяснять и оправдываться, что его комната больше не его, а маленькой Софи.

Я вышла умываться, натянула улыбку, но в глубине души были сомнения о том правильно ли я поступаю, ведь казалось что я обманываю саму себя.

День. Мы на железнодорожном вокзале. Софи бегает, смеется и держит в руках камуфляжные шары. Поезд задерживается. Остается пару минут до встречи.

Мы стоим на платформе. Сердце учащенно бьется. Стою позади всех кто пришел его встретить. Поезд тормозит..

Он спускается на перрон. В форме, красивый, счастливый и с улыбкой на лице. Прошел ровно год. Год, как я не видела его.

Софи радостно бежит в его объятия, он поднимает ее на руки, кружит и смачно целует в щеку. Дальше, мама, бабушка, тетя. Жмет руку друзьям, отчиму. Я стою позади и наблюдаю за всем происходящим, будто меня здесь нет и все это картинка из телевизора..

Он начинает искать глазами..мы сталкиваемся. Я улыбаюсь, он улыбается в ответ. Все сдержанно. Я подхожу к нему, он приобнимает меня за талию, но не целует.

Вечер. Все сидят за столом. Мама его наготовила очень много вкусностей. Все счастливы. Смеются, слушают его армейские рассказы, иногда он бросает на меня кроткий взгляд и снова отводит глаза. Его бабушка предлагает ему и друзьям пойти посидеть в ее квартире и провести время «по-молодежному». Он соглашается и мы собираемся.

Квартира бабушки. Его облепили друзья с обеих сторон. Он весело им что-то рассказывает. Я молчу, сидя в сторонке и тереблю руками свое платье в непонимании почему все так, и в голове на повторе: «Это конец наших отношений?»

морнинг рутин, так сказать: взяли кровь из вены, я вышла из поликлиники, села в автобус, доехала до метро. прошло уже минут 30 и я без задней мысли беру ватку в левую руку и разжимаю правую в локте. не прошло и полминуты, как из меня тупо хлынула кровища, я глазом моргнуть не успела, как она уже почти капала с кисти. на это потребовалось буквально секунда. ладно ватку не выкинула, затёрла, прижала, ещё с час пути не разжимала локоть на всякий случай, пока не дошла позавтракать в маке, в туалете которого только и омыла руку.

но анемию у меня не подтвердили. проблемы со свёртываемостью крови? не, не слышали. ¯\_(ツ) _/¯

Ну здрасьте

Нашла, наконец-то, плюс сожительства ну или в моем случае замужества — есть кому помыть голову и перебинтовать руку.

Радовалась недолго, потому что минусы перевешивают.

Очень устала делать вид, что из нас еще может получиться нормальная семья. Вообще от всего устала, в том числе от попыток убежать от усталости и реальности, закрывшись в рутине и отключив опцию размышлений и рефлексии. Для сдерживания лавины тоже нужны силы, и когда они заканчиваются — пиздец.

Пролог
Всё началось с петушиных боёв. Нет, не то, что вы думаете, не с петухами. С «петушками». С пиписьками. С членами. Фрэнсис «Утёнок» Винчестер начал это. В детстве его прозвали Утёнком, потому что его губы были похожи на утиные губы, когда они изгибались наружу. Его родители думали, что это смешно и мило, но, вероятно, в то время не думали, что это имя приживётся. Его губы теперь выглядели нормально, но прозвище осталось. Все всегда называли его Утёнком.
Так или иначе, петушиные бои начались, когда Утёнку было лет одиннадцать или двенадцать. У него и его друзей начались эрекции без всякой видимой причины. Иногда это было из-за сцены в фильме, который они смотрели, или, может быть, когда они просматривали порносайты в интернете, но на самом деле в основном это просто происходило само по себе. Так что, конечно, они начали хватать свои маленькие пиписьки и объявлять бои на мечах, Утёнок был главным зачинщиком.
После этого неудивительно, что Утёнок продолжал организовывать Бои младенцев. Видите ли, мальчишки начинали бить друг друга письками, как будто размахивали световыми мечами, и издавали противные звуки врум-врум, имитируя «Звёздные войны». Пока они это делали, пиписька Утёнка только становилась твёрже. Он никогда не задумывался о гомоэротических последствиях всего этого. Они были просто детьми, развлекающимися своей Богом данной эрекцией, но он пошёл ещё дальше. Он был немного более одарён, чем его друзья, поэтому мог хорошо держаться на базе. Он размахивал своим членом, как бейсбольной битой, действительно прилагая к нему силу. Однажды ночью он и его друзья Джоэл и Марк хихикали и шутили в его комнате, после того как родители Утёнка уснули (хотя они всё равно их не слышали, их комната находилась на другом конце проклятого мини-особняка, в котором они жили). Утёнок посмотрел им в глаза. Сначала он подошёл к Джоэлу, шлёпнув по члену Джоэла этой штукой, которую он крепко сжимал, наполненной кровью, как мясистый молоток. Удар повредил эрекцию Джоэла, его улыбка сменилась гневом.
— Эй, зачем ты это сделал? — сказал Джоэл.
В ответ Утёнок снова ударил Джоэла своим молотком, ещё сильнее. В этот момент эрекция Джоэла стала вялой, но на пенисе осталась красная отметина — похвала усилиям Утёнка. Именно тогда Утёнок повернулся к Марку. Утёнок отпустил свою эрекцию, и она просто покачивалась там, вся тёмная и наполненная кровью. Он слишком наслаждался этим. Марк покачал головой.
— Не делай этого со мной, — сказал он, но всё ещё его писька стояла прямо.
Каким-то образом шлепок, который Утёнок устроил Джоэлу, не смутил Марка, по крайней мере, его пах. У него был один из тех упрямых стояков, которые появляются из ниоткуда и задерживаются на какое-то время, и всегда прямо перед тем, как его вызывают к доске, или когда ему приходится стоять в очереди или что-то в этом роде.
Утёнок схватился за член, как за оружие. Давление, которое он оказывал на письку, когда сжимал её, заставило головку раздуться ещё больше, сияя глянцевым блеском на фоне света в комнате. Он как бы сгорбился, как какой-то варвар, готовящийся к бою, а потом двинулся вперёд. Марк попытался выйти из ситуации, но Утёнок свободной рукой схватил Марка за плечо, развернув его так, чтобы они оказались лицом друг к другу. Утёнок воспользовался этой возможностью, чтобы ударить Марка по эрекции своей эрекцией. Он использовал её как чёртово оружие, как будто она даже не была прикреплена к его телу. Он взмахнул ей сильно и точно. Закончилось тем, что он сделал два хороших выпада, прежде чем Марк рухнул на пол, плача и крича, как «киска». Марк никогда уже не был прежним. С того дня в его эрекции произошёл изгиб, что оказалось счастливой случайностью, так как годы спустя девушки утверждали, что, несмотря на странный вид, изгиб его твёрдого члена прекрасно ощущался во время секса. Это было началом.
Семя для Боёв младенцев было посеяно.
1
В три часа августовским днём ??Мэдисон Хольцер проклинала солнце по крайней мере в двенадцатый раз за день, когда боролась с автокреслом на стоянке Walmart в конце Лос-Кочас-роуд в Эль-Кахоне, восточном округе Сан-Диего. Эль-Кахон переводилось как «Коробка», но Мэдисон решила, что им следовало бы назвать её «Яма». Это была гигантская долина, которая собирала застоявшийся горячий воздух, словно печь, жаря жителей в это время года. Вся эта природа и солнечная чушь, которую люди связывают с Сан-Диего, имела отношение только к богатым людям, которые жили в пляжных районах или в северном округе.
Пока Мэдисон возилась с ремнями автокресла, её сынишка Хантер проснулся и начал плакать, вскоре это превратилось в настоящий рёв, как будто он тренировал свои лёгкие. Мэдисон задавалась вопросом, насколько безопасным было автокресло? Были требования, которым они должны были соответствовать, и родителей призывали не использовать подержанные автокресла. Она даже не могла отвезти Хантера домой из больницы, не посадив его в одобренное автокресло и не доказав, что может обеспечить его безопасность, что было кошмаром. Мэдисон повезло, что её мать была рядом и помогала ей, учитывая, что донор спермы исчез почти сразу же, как только услышал новость о том, что он собирается стать отцом.
Пот стекал по её вискам, когда она становилась всё более расстроенной. Да, эта штука была безопасной. Она благополучно отправила бы ребёнка в огонь, если бы они оказались в огненной ловушке, пока Мэдисон боролась с богом забытыми ремнями.
Наконец она вытащила ребёнка. Это не всегда было так сложно, но было жарко, и Мэдисон бегала весь день, и проклятое автокресло взяло над ней верх. Как раз когда она привыкла к маленькому автокреслу для новорождённых, ей пришлось перейти на это кресло для малышей, которое поставлялось с совершенно новым набором инструкций и ловушек, чтобы довести родителей до максимума. Ребёнок в одной руке, сумочка на другом плече, Мэдисон была готова бросить вызов кладам в Walmart, и она знала, что это будет плохо, учитывая, что ей придётся парковаться в конце стоянки. Если бы она не нуждалась в молоке и подгузниках, она бы подождала до понедельника.
После использования влажной салфетки практически на любой поверхности тележки, за которую ребёнок мог ухватиться, она подвинулась, чтобы её набитая сумочка не соскользнула с её руки, и, крепко держа Хантера, усадила его в маленькое детское сиденье, его пухлые ножки проскользнули сквозь отверстия. Она положила свою сумочку в основную часть тележки. Хантер смотрел ей в глаза, когда она толкала тележку вперёд, крошечные колёса громко скрипели по асфальту, а сама тележка грохотала так сильно, что всё тело Хантера дрожало. Но он, похоже, не возражал. Глядя в глаза матери, он улыбался, как будто ему нравилось это ощущение.
Мэдисон вспомнила времена, когда верхняя откидная часть тележки использовалась для мягких или хрупких продуктов, таких как хлеб и яйца, чтобы быть уверенной, что они не раздавятся более тяжёлыми продуктами, которые она клала в основную часть тележки. Теперь, если бы она положила рядом с Хантером буханку хлеба, он бы выбросил её или использовал как средство от стресса, сминая мягкость своими нетерпеливыми ручками. Вещи, которые поначалу казались милыми, но теперь действовали ей на нервы.
В такие дни, как этот, Мэдисон больше, чем когда-либо, хотела, чтобы у неё был кто-то дома, чтобы присматривать за Хантером, чтобы она могла хоть немного побыть одной. Даже если бы это единственное время было потрачено на покупку продуктов, это дало бы ей передышку. Крайне необходимый перерыв. Мэдисон на собственном горьком опыте обнаружила, что во взрослой жизни не бывает свободного времени для отдыха. Особенно для матери-одиночки, чей донор спермы исчез, как искусный фокусник.
К тому времени, когда Мэдисон добралась до Walmart, она уже была истощена. Она начала думать, что парковочные места перед зданием, предназначенные для беременных женщин, должны быть предназначены и для матерей с маленькими детьми. Но она решила, что ей нужно больше заниматься упражнениями. Избавиться от лишнего веса после родов было не так просто, как некоторые женщины писали в социальных сетях. Как, чёрт возьми, эти суки находят время для тренировок после целого дня возни с ребёнком, не говоря уже о ночных кормлениях, было выше её понимания. Помимо борьбы за возвращение своего тела, она и так ела не так хорошо, как ей хотелось бы. Когда Мэдисон была беременна, она ела почти всё, что хотела. Как оказалось, от этой привычки было трудно избавиться, о чём свидетельствовало то, что она шла по проходам магазина, выбирая вкус, а не здоровье, когда дело доходило до закусок и приготовления ужина.
Когда она выбирала самую мягкую буханку свежеиспечённого французского хлеба за 1,49 доллара (разве он не стоил всего 0,99 доллара на прошлой неделе?), Мэдисон заметила молодую пару с ребёнком. Женщина была моложе её года на четыре. Мужчина, предположительно её муж, помогал им ориентироваться в магазине. Дело было не в том, что Мэдисон выделяла такие пары, как эта, а в том, что она не могла не видеть их вокруг себя каждый день. Это было похоже на покупку новой машины и внезапное появление везде одной и той же модели. Они всегда были там, но когда они не имели значения, они просто оставались на заднем плане.
Мэдисон завидовала этим парам. Ей потребовалось много времени, чтобы принять это. Даже если бы у Хантера был отец, изображённый только на фотографии, даже если бы они были разлучены, по крайней мере, это было бы хоть что-то. Воспитывать его одной до сих пор было тяжёлой битвой. Она любила Хантера больше всего на свете, но было трудно не чувствовать, что он полностью завладел её жизнью. Те несколько мимолётных моментов, когда она могла рассчитывать на то, что её мать присмотрит за ним, времена, когда она думала, что, возможно, она могла бы пойти в клуб с друзьями, как она делала это раньше, или, может быть, устроить девичник, всё, чего Мэдисон хотела, это ночь безмятежности и сна.
У неё не было общественной жизни, о которой можно было бы говорить. Едва ли хватало времени на друзей. В основном она время от времени ходила на встречи за обедом, чтобы наверстать упущенное, но большинство её друзей заканчивали колледж и жили обычной жизнью. Они ценили карьеру, а не традиционное представление о женщине как о детской фабрике в этой иллюзии семейного счастья, которой так хвасталась реклама пятидесятых и шестидесятых годов. Мэдисон когда-то была такой же, как они. Пока в её жизни не появился Тревор Гиффорд Райан, сукин сын.
Когда они впервые встретились, она подумала, что нашла того Единственного. Он был красив, высок, хорошо сложен и происходил из хорошего рода, что было хорошим способом сказать, что он происходил из денег. Тревор знал, как разговаривать с женщиной. Точно знал, что сказать, чтобы Мэдисон почувствовала себя желанной, любимой, по которой тоскуют. Это было всё, о чём она могла просить. Он был настоящим романтиком. Как будто из грёбаного фильма по кабельному. Она должна была догадаться, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и он просто навязывал ей секс. Она так сильно влюбилась в него, что забыла обо всех предосторожностях, которые принимала с мужчинами. Мэдисон не принимала противозачаточные таблетки, поэтому всегда следила за тем, чтобы её сексуальные партнёры пользовались презервативами, но с Тревором она стала небрежной. В основном это было из-за того, что он настаивал на том, что с презервативом было не так хорошо, и это было правдой. Он был таким убедительным, но не напористым, по крайней мере, в то время она так думала. Он сказал ей, что будет вытаскивать вовремя. Всё было бы в порядке. Он даже намекнул на женитьбу, сказав ей, что как только они поженятся, то смогут подумать о создании семьи, и тогда им никогда больше не придётся пользоваться этими дурацкими презервативами.
И так Тревор надевал презервативы. Ровно до тех пор, пока он этого не сделал. И Мэдисон, по глупости попавшись на уговоры, позволила ему войти внутрь. Их занятия любовью были эпическими, и она должна была признать, что ей было трудно достичь оргазма в этих проклятых презервативах. Когда они хотели кончить вместе, меньше всего ей хотелось, чтобы он кончил в резину, а она вообще не кончила. Это было эгоистично с обеих сторон, и вот, почти год спустя, результат. Хантер Хольцер.
Тревор ушёл через несколько дней после того, как Мэдисон сказала ему, что он собирается стать отцом. Их последние текстовые сообщения были горячими. Она умоляла его ответить. Он молчаливо обращался с ней. Она даже зашла к нему домой, но там никого не было. Он сбежал так быстро, как будто стать отцом было смертным приговором. Последнее сообщение, которое она отправила ему, гласило:
«Если ты не поговоришь со мной, я абортирую твоего ребёнка».
На что Тревор ответил:
«Сделай это. Давай».
И из-за этого она оставила ребёнка.
Выслеживать Тревора для получения алиментов на тот момент было бесполезно. Похоже, Тревор даже не было его настоящим именем. А если и было, то он каким-то образом изменил его. Мэдисон не могла представить, чтобы кто-то пошёл на такие меры, чтобы избежать ответственности отцовства. Конечно, бездельники бегут от детей, которых они заводят, и часто они заводят их со множеством партнёров, но сколько таких засранцев исчезает с лица планеты?
Мэдисон мельком увидела себя в одном из тех длинных зеркал в проходе с одеждой. Это было зеркало, которое визуально делало тоньше, предназначенное для того, чтобы женщины выглядели хорошо. Несмотря на испытания и невзгоды матери-одиночки, она пыталась держать себя в руках и не опускать планку. Она уменьшила свой макияж до чего-то меньшего, чем поход в клуб, но она никогда не выходила из дома без него. Она носила одежду, которая подчёркивала её тело и скрывала жир после родов, от которого она никак не могла избавиться. Но под всем этим она увидела усталую женщину. Особенно в глазах. Мэдисон задавалась вопросом, видят ли это все остальные?
Хантер проворковал, отвлекая её внимание от зеркала. Он пробормотал ряд слогов, словно пытаясь произнести слова. Глядя в его светло-карие глаза с золотыми крапинками, Мэдисон улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Если бы она посмотрела в зеркало в этот момент и увидела улыбку, она могла бы даже не увидеть затравленные глаза, смотревшие в ответ.
Она толкнула тележку вперёд, миновав секцию с одеждой (что раньше требовало силы воли, даже в таком месте, как Walmart), и направилась к проходу с подгузниками от пола до потолка.
Наконец, Хантер заволновался, и Мэдисон увидела, что он вот-вот впадёт в один из приступов плача. Она сунула руку в сумочку и стала рыться в поисках соски. Должно быть, их там было штук пять. Вытащив одну, она убедилась, что на ней нет ворсинок или мусора из сумки, и сунула её в рот Хантеру. Он с жадностью согласился, и, по крайней мере на тот момент, в мире Мэдисон всё было в порядке. Пройдя к выходу из магазина, она проверила свои продукты, с нетерпением ожидая возвращения домой, чтобы уложить Хантера вздремнуть, а затем вздремнуть самой.
Но Мэдисон не вернулась домой в тот вечер.
2
Поездка на жёсткой тележке к машине Мэдисон в конце парковки, казалось, успокоила Хантера. Его пухлые щёки тряслись, когда тележка вибрировала от неровностей тротуара, что сумело вызвать улыбку у Мэдисон. Хантер посмотрел на неё, разинув рот, и с его нижней губы начала капать слюна от вибрации. Подобные драгоценные моменты заставляли Мэдисон не сожалеть. К чёрту Тревора Гиффорда Райана. Он был тем, кто пропал без вести. Он никогда не узнает, кем будет его сын, и она позаботится об этом. Он потерял эту привилегию.
У своей машины она оставила Хантера в тележке, а сама выгрузила продукты в багажник. Мэдисон боялась, что если она первой посадит Хантера в машину, она по ошибке закроет двери с ключами внутри. Одна лишь мысль о том, что она по ошибке оставила своего ребёнка в запертой машине, вызывала у неё панику. Она слышала, что люди оставляют своих детей в машинах в летние дни только для того, чтобы они зажарились до смерти. Было ужасно думать об этом, но это происходило постоянно. Будучи молодой матерью одного ребёнка, Мэдисон не могла себе представить такого. Она полагала, что это, должно быть, были люди с большим стрессом. Люди, занятые работой, когда им, возможно, следовало бы замедлить ход событий. Как бы Мэдисон ни пыталась рационализировать это, она не могла понять, почему можно случайно оставить ребёнка в раскалённой машине.
Всякий раз, когда она была в тяжёлом положении в этой ситуации, называемой матерью-одиночкой, она думала о мерах предосторожности, которые она принимала, когда дело касалось Хантера, и она понимала, что, хотя некоторые из её мыслей уходили в очень тёмные места, Хантер был любовью всей её жизни и она сделает всё, чтобы защитить его.
Проблема в тот момент заключалась в том, что иногда молодая мать ничего не могла сделать, чтобы защитить своего ребёнка, особенно когда двое мужчин появлялись из ниоткуда, чтобы похитить Хантера.
Мэдисон увидела, как тень наползла на её лицо. Она отпрянула, когда пропитанная хлороформом тряпка захлопнула ей рот и нос и крепко зажала. Последним, что она видела, был другой мужчина, схвативший Хантера и вытащивший его из тележки, после чего Мэдисон потеряла сознание.
3
Утёнок жил в фешенебельном районе Цветущая долина на востоке Сан-Диего, где дома были большими, дворы просторными, и ходили слухи, что несколько актёров, музыкантов и звёзд спорта владеют домами там внизу. Утёнок точно знал, что у поп-сенсации Джастина Дудара есть место в Цветущей долине. Он также знал, что Джастин увлекался Боями младенцев, что Утёнок мог бы использовать и удерживать Джастина на коротком поводке, если бы ему это было нужно; не то чтобы у него было много рычагов воздействия. Не то чтобы Бои младенцев были законными. Утёнка посадили бы в тюрьму так же быстро, как провалилась бы карьера Джастина Дудара, если бы его поклонники узнали, что он получает удовольствие, наблюдая, как младенцы дерутся насмерть.
Большинство людей, которым нравились Бои младенцев, приезжали из других районов. Утёнку так даже больше нравилось. Если бы он привлёк к этому слишком много местных жителей, они бы стали смотреть на него по-другому. Кто-то может проговориться и что-то сказать. Это было слишком рискованно. Эта операция была не просто зловещим вирусом на уровне YouTube-видео, например, платой бездомным за то, чтобы они били друг друга. Это были серьёзные деньги на ставки, с потерянными человеческими жизнями, что было комично для Утёнка, учитывая, что он был главным донором крови, выступающим в защиту жизни в большом округе Сан-Диего. И получал за это деньги. И, чёрт возьми, защита жизни уравновешивала его Бои с младенцами.
Дом Утёнка располагался в стороне от тупиковой дороги. Это не был тупик, как таковой. Просто дорога, заканчивающаяся жёлтым дорожным знаком с надписью «Тупик», утверждающим очевидное. Подросткам нравилось парковать машины в конце улицы, курить дурь и целоваться. Утёнок наблюдал за ними в инфракрасный бинокль. Он был вуайерист. Ему нравилось смотреть. Ему нравилось разглядывать нежную юную плоть, хотя часто было трудно что-то разглядеть в окна, особенно когда они были запотевшие, или когда подростки обдавали машину дымом марихуаны.
Дом был оставлен Утёнку его родителями вместе с довольно хорошим наследством. Ему потребовались годы просмотра Investigation Discovery и множество документальных фильмов об убийствах, чтобы спланировать идеальное преступление. Если мириады программ Investigation Discovery чему-то и научили Утёнка, так это тому, что люди делали неправильно, когда планировали кого-то убить, или особенно когда они убивали спонтанно. Всегда оставляют слишком много улик или неправильно инсценируют место преступления. Всегда слишком сложные или не очень хорошо продуманные. Всегда делаются импульсивно или людьми, которые не могут спланировать званый ужин, тем более убийство.
С годами Утёнок увлёкся отцовским хобби — пилотированием самолётов. У отца был собственный первоклассный частный самолёт, который они использовали для коротких полётов вдоль побережья или даже в Лас-Вегас. Отец любил этот самолёт, и он любил это ремесло. Для человека, сколотившего состояние на бизнесе, с мягкими как кожа руками, отец больше всего любил возиться с самолётом. И Утёнок тоже. Он многому научился, наблюдая за отцом. Достаточно того, что он точно знал, что нужно сделать, чтобы самолёт развалился в воздухе. Главное, чтобы это выглядело как механическая неисправность. Утёнок мог не залить масло в бензобак или сделать ещё какой-нибудь тупой ход, не намекающий на вредительство.
И это сработало. Самолёт упал где-то в Риверсайде, когда его родители летели на званый ужин в Лос-Анджелес. Будучи актёром, Утёнок как следует горевал (что-то, что он уловил в тех программах, которые смотрел), и в мгновение ока поместье и все деньги его родителей стали его, благодаря живому доверию и тому, что он был единственным ребёнком.
Преимущество. Не выходите из дома без него.
Стоя перед панорамным окном в главной спальне и глядя на подъездную дорожку, Утёнок крепко сжимал пистолет. Сколько бы раз они ни делали это, он не мог успокоить нервы, пока Райан и Ченс не возвращались. Если бы их поймали и они настучали, то появилось бы не что иное, как рой полицейских машин. В этом случае Утёнок набрал бы команду на своём компьютере, открывая полный список участников своих печально известных Боёв младенцев, а затем прижал ствол пистолета к подбородку, прямо в мягкое место под его языком, и он вышиб бы себе мозги из макушки (и именно это и произошло бы, потому что этот конкретный пистолет был заряжен экспансивными пулями).
За последние три года Утёнок придумывал способ находить детей для таких мероприятий, чтобы исключить риск выйти и похитить их, но он не мог придумать, как это сделать. Учитывая, что беременность длилась девять месяцев, плюс зачатие, это просто не имело смысла. Ему пришлось бы разделить целое крыло дома, как в больнице, с небольшими комнатами для каждой будущей матери, врачом и медсестрой в штате, а также доступом к медицинскому оборудованию и надлежащему уходу, чтобы у матерей была здоровая беременность. Нужно было многое понять, но иногда Утёнок думал, что у него получится, если он попытается. Женщины должны были быть на разных стадиях беременности, а затем дети должны были расти в каком-то питомнике с небольшой командой нянь, прежде чем они достигнут идеального возраста для Боёв младенцев.
Утёнок покачал головой. При мысли об операции такого рода у него заболел мозг. Это была его конечная цель, но она казалась слишком рискованной. Было достаточно трудно доверять Райану и Ченсу, не говоря уже о домашнем докторе, медсестре и команде нянек. Они все должны быть определённой степени морального уродства, чтобы участвовать в чём-то настолько морально несостоятельном. Воспитывать детей для сражений шло вразрез с натурой человеческой природы.
Когда Chrysler 300 подъехал к дорожке, Утёнок перевёл дух. Он положил пистолет обратно в верхний ящик своего комода. У пистолета был один экспансивный патрон, всегда заряженный в патроннике. Чтобы всегда быть готовым к самому быстрому бегству.
К тому времени, как Утёнок вошёл в гараж, большая дверь уже закрывалась. Chrysler работал на холостом ходу, его двигатель тикал. Утёнок стоял там, не имея возможности заглянуть внутрь машины, надеясь, что всё прошло хорошо и у них есть новый участник, которого можно добавить в их загон.
Райан вышел из-за руля, его лицо было точёным и гладким, и оно было так похоже на лицо яппи из колледжа, что его даже тошнило, вплоть до его свитера и зауженных джинсов. Его волосы были идеальными, как будто застыли на месте. Его одеколон поприветствовал Утёнка раньше него, что было обычным для Райана. Если вы подошли слишком близко или, не дай бог, обняли этого парня, на сегодня этот запах ваш. Вы не сможете избавиться от его запаха. Он коротко кивнул Утёнку, и это сказало больше, чем слова. Утёнок ответил жестом.
Дверь со стороны пассажира открылась, и вышел Ченс. Он был одет точно так же, хотя носил хорошо уложенную хипстерскую бороду, которая скрывала его лицо от мира, облачая его в маску тайны. Его фирменная незажжённая сигарета свисала с густых волос прямо ему на лицо. Его было невозможно читать, и, похоже, ему это нравилось. Он коротко кивнул, на что Утёнок ответил взаимностью.
Всё прошло хорошо.
Ченс открыл заднюю дверь со стороны пассажира, а Райан сделал то же самое со стороны водителя. Утёнок почувствовал прилив волнения, когда они собирались показать свой приз. Это было похоже на прилив эндорфинов сексом и предлагаемыми наркотиками, только сильнее. Наркоманы наслаждались спешкой встречи со своим дилером почти так же, как вливали хлам в свои вены, и эти два головореза собирались показать что-то хорошее.
Райан вытащил здорового мальчика. У ребёнка было лицо херувима и удивлённый вид. На его рубашке был какой-то мультяшный персонаж, которого Утёнок не узнал. Ребёнок был довольно послушным после всего, через что он прошёл. Райан подошёл к Утёнку, протягивая ребёнка как подношение.
— Он хорошо выглядит, — сказал Утёнок.
Райан кивнул.
— Это было проще простого и нас никто не видел. Мы взяли сюда и маму. Мы накачали её наркотиками, чтобы она ничего не начала.
— Конечно. Было бы глупо поступить иначе, — вытянув руки, Утёнок жестом попросил Райана передать ему ребёнка. — Ты помоги Ченсу.
Райан передал ребёнка, а затем помог Ченсу с женщиной. Она была так накачана наркотиками, что не могла стоять, но была в сознании, её глаза чуть прикрылись, как будто она пыталась избежать флуоресцентных ламп в гараже. Это был наркотик, который Райан и Ченс влили ей в кровь. Утёнок не спрашивал. Ему было всё равно, пока она была без сознания или была близка к этому.
Утёнок вошёл в дом, за ним последовали Райан и Ченс, которые несли женщину, волоча ноги по полу. Оказавшись внутри, ребёнок начал суетиться.
— Думаю, ему не нравится твой декор, — сказал Райан.
Утёнок протянул ребёнка, наклонил голову и поджал губы, и это был единственный раз, когда они изогнулись как у утки, которая была его тёзкой.
— Я думаю, что он голоден. Посади маму на диван.
Женщину отнесли к одному из диванов и швырнули на него, как пьяную студентку после бурной ночи в клубах.
— Сними с неё рубашку, — сказал Утёнок. Он улыбнулся. — Посмотрим на эти бидоны с молоком.
Ченс схватил женщину за рубашку и стянул её через голову, покачивая ею, чтобы не касаться её ослабевших рук. Райан потянулся и расстегнул её лифчик. Вблизи он посмотрел в её безразличные глаза, и всего на секунду, мимолётный миг, её глаза расширились от узнавания, а затем растворились в эфире её одурманенного разума. Он снял лифчик и посмотрел на неё.
Райан кивнул.
— Да, она кормит его. Эти сиськи набухшие. Тащите сюда этого ребёнка.
Утёнок поднёс ребёнка, посадив его на распростёртую мать, лицом ребёнка возле её правого соска. Ему было неловко с ребёнком. С почти смехотворной осторожностью для человека, который намеревался отправить этого ребёнка на битву с другими младенцами.
Ченс сказал:
— Вероятно, она держит его определённым образом.
Утёнок пожал плечами.
— Да, ну, она не может сделать это прямо сейчас.
После нескольких мгновений и неудачных попыток ребёнок присосался, упираясь ногами, чтобы не упасть с дивана. Утёнок улыбнулся.
— Это была хорошая идея — привезти маму в таком виде. Некоторые младенцы были такой болью в заднице, когда они приучались к смеси, — Утёнок хмыкнул. — Вы смотрите на молочный бар, парни. Она накормит всех наших детей.
Ченс наклонил голову, прищурившись.
— Это сработает? Другие дети возьмут не свою мать?
Утёнок покосился на Ченса. Он не мог видеть удивление на его лице из-за хипстерской бороды, но знал, что оно там есть. Из-за бороды Ченс выглядел гораздо более угрожающе, чем он был на самом деле. Это был его защитный механизм, и он работал. Люди, как правило, оставляли его в покое, даже если самые глупые вещи вылетали из его уст.
— Конечно, это сработает, — сказал Утёнок. — Тот же вид. Ты когда-нибудь слышал о собаке, которая подбирает бездомных котят и кормит их? Так бывает в природе иногда. Даже не одного вида, и всё же молоко достаточно подходящее. Не будь таким грёбаным идиотом, Ченс.
Глаза Ченса расширились. Он вытащил незажжённую сигарету изо рта. Его губы сжались под густой бородой. Райан усмехнулся, но если у него и была шутка, он держал её при себе. Ченс метнул в него взгляд ледяных кинжалов, но Райан даже не вздрогнул, не говоря уже о том, чтобы принять этот ледяной взгляд близко к сердцу.
Когда ребёнок закончил, голова его матери дёрнулась, и её глаза слегка приоткрылись, как будто кто-то просыпается в комнате с верхним светом, пытаясь не дать яркому свету выжечь её сетчатку. Она пробормотала несколько бессвязных слов, а затем её тело снова обмякло.
— Хм-м-м, она уже выходит из этого состояния, — сказал Утёнок. — Давайте отведём её в комнату. Там, рядом с питомником. Это гостевая спальня с комодом и телевизором на стене. Уберите всё это дерьмо. Оставьте только кровать. Переставьте дверную ручку, чтобы мы могли запереть её снаружи. Позже на этой неделе мы установим засов.
Ченс и Райан кивнули и отправились готовить комнату.
Утёнок оттащил ребёнка от груди матери. Младенец поначалу протестовал, но Утёнок всегда умел обращаться с детьми. Он знал, как их утешить, как развеселить, где пощекотать. Этот младенец сидел в его руках, и он смотрел в улыбающееся лицо Утёнка, как будто он был обещанием хорошей соски и мягкой кроватки для сна.
Мама осталась лежать на диване, молоко вытекало из её сосков.

#истории #рассказ #рассказы #дети #жестокость #триллер #история

07:30 утра. Воздух звенит свежестью и пышет ароматами цветущих деревьев. На улице +20°, и мне совсем не холодно в тонком (!) шифоновом платье.

Маленькие частные лавочки, попадающиеся мне по пути, ещё закрыты. Прохожие медленно вытекают в машины и на автобусные остановки, детей за руку ведут их родители в соседнее здание сада.

Я будто иду на работу, как прежде, но на деле через 15 минут вернусь домой и выпью чашку вкуснейшего кофе: намолю его вручную и загружу в кофеварку. Дома есть все заготовки для быстрого завтрака, и вопрос, как и чем накормить деда, меня не парит. Потом я буду крутиться на кухне и в комнатах, но это ПОТОМ. Прямо сейчас — мое время.

1
Учитывая свою должность, 45-летний девственник, Михаил Бастардович Барыга, крайне не любил просыпаться раньше хотя бы 9:30. Михаил Бастордович работал главным инспектором в городском отделе образования и был ответственен за инспектирования детских садов. Практически 95% все его работы заключалась в том, чтобы подписывать какие-то бумажки, которые ему приносили на подпись, и какие он подписывал, даже не читая. И лишь изредка, Михаил Бастардович, переносил свой вес, равный 170 килограммам туда, где собственно и требовалось присутствие этой туши.
К счастью для Михаила Бастардовича, да и окружающих в целом, таких дней, когда ему было нужно куда-то двигаться, было немного. К несчастью, этот день был сегодня.
Весь педагогический состав детского сада № 666 собрался на рабочем месте еще в 6:30 утра. За пятнадцать минут да прихода Михаила Бастардовича.
— Как думаете, Светлана Люциферовна, что нам хотят сообщить? – спросила одна из нянечек.
Заведующая детским садом № 666, Адова Светлана Люциферовна, лишь пожала плечами.
— Да бес знает эту свинью, – сказала она. – Но, то, что этот хряк проснулся так рано, говорит о важности этого дела. Ладно, я скоро подойду. Если этот чертов кабан придет до моего возвращения, займите его чем-нибудь.
В отличие от многих своих подчиненных, Светлана Люциферовна была ранней пташкой. И дело было вовсе не в ее любви к своей работе. Точнее, даже наоборот. Дело было в ежедневном ритуале, который проводила заведующая садика. Светлана Люциферовна прошла в комнату для сна, называемую усыпальницей. Усыпальница выглядела так, словно в ней несколько десятилетий не убирали. А кровати поржавели так, что казалось могут раскрошиться от одного прикосновения.
На все это, Светлане Люциферовной было плевать. Причем в прямом смысле. Она подошла к одной из кроватей, и трижды плюнула на подушку какого-то ребенка. Подушка была настолько перепачканной, что Светлана Люциферовна не сомневалась, маленький ублюдок, спящий на этой кроватке ни черта не заметит. То же самое она сделала еще с несколькими подушками. Лишь потом она удовлетворенно прикрыла глаза. Ежедневный ритуал был завершен. На черной душе у Люциферовной сразу полегчало.
Когда Светлана Люциферовна вернулась, Михаил Бастардович ее уже дожидался. Еле поднявшись с кресла, он протянул заведующей руку, та пожала ее. Однако Михаил Бастардович, резко притянул ее к себе, и наклонившись, лизнул руку Светланы Люциферовной.
«Утром, я специально не помыла руки, после того, как сходила по большому. Как знала, что этот пес будет их облизывать», – подумала заведующая, и засмеялась. Вслух же она сказала:
— Что вы, Михаил Бастардович. Вы льстите мне, как всегда.
— Такой даме грех не польстить.
Светлана буквально почувствовала, как этот жирный хряк буквально поедает глазами ее сиськи. С каким бы удовольствием она дала бы в свиной нос этого слона. Но, это лишь мечты. Все что могла сделать заведующая, так это максимально ускорить отъезд этого хряка. А для этого, нужно понять, зачем он вообще сюда приперся.
— Вы, наверное, гадаете все, зачем я собрал вас здесь в такую рань? – словно прочтя мысли Светланы, обратился ко всем Михаил. – Все просто! У меня две новости. Одно очень. А другая, не очень. Хорошая, это то, что рейтинг нашего садика скоро резко взлетит. Отсюда, новость не очень. К нашему садику в ближайшее время будет особое внимание.
Работники детсада недоуменно переглядывались, а Михаил, словно этого и ждал, и специально тянет время.
— Ладно, не буду вас томить, – сказал он. – Что вы знаете о Пенисе Илье?
— Да, я много чего о пенисах знаю, – сказала повариха Наталья Цианидовна. – Я их столько повидала, и перепробовала… И не только Ильи… У меня и Сережи были, и Кости, и… кого только не было…
Михаил бросил на повариху недовольный взгляд, и та умолкла.
— Да я не сомневаюсь, Цианидовна, что у вас их много было. Но, я не о тех пенисах говорю. Я говорю о Пенисе Илье Траховиче!
Повисла пауза! Сотрудники переглядывались между собой, и тихонько переговаривались. Все они прекрасно знали, кто такой Пенис Илья Трахович. Хотя, и не до конца понимали, какое это имеет к ним отношение.
— Вы говорите о том самом Илье Пенисе?.. – уточнила Светлана Люциферовна.
— Все верно, – гордо ответил Михаил Бастардович.
Пенис Илья Трахович был личностью очень известной. Это был самый популярный донор спермы в стране. Лишь в том районе, где жила Светлана Люциферовна было больше десятка семей, воспользовавшихся услугами Ильи Траховича для оплодотворения. По всей стране было больше пяти тысяч женщин, которых успешно оплодотворили семенем Ильи Траховича.
— Ну, что же… — вытирая пот со лба, сказала заведующая. – Личность, конечно, очень известная, но, мы тут причем?
— Вот мы и подошли главному вопросу, – хитро прищурившись, сказал Михаил Бастардович. – Как вы знаете, у Ильи Траховича, тысячи детей. Но, официально, только один. Пять лет и четыре месяца назад, его жена, Николетта Рогоносовна, родила нашему герою прекрасного мальчика, Доминатора. И так уж вышло, что Илья Трахович, оказал нам великую честь. Он хочет, чтобы Доминатор посещал наш детский сад. И отсюда еще одни новость. Как только ножки этого чудного дитя переступят порог нашего садика, к нему, нашему детсаду, то есть, будет привлечено особое внимание, как прессы и местных мамочек, так и тех женщин, которые годами стоят в очереди, дожидаясь оплодотворения от семени Ильи Траховича.
Пять с половиной лет? Значит, он попадет в мою группу, – подумала одна из воспитательниц, Припадочная Тамара Психопатовна. – У меня итак детей на добрый десяток больше, чем следовало бы. Но, кого это волнует? С другой стороны, инспектор прав. Внимания к нашему учреждению возрастет в сотни раз. А у нас не всегда все гладко. Вот, например, полгода назад, в одной группе несколько детей отравились тухлой рыбой. Хотя Цианидовна божилась, что от рыбы почти не воняло. А три недели назад вообще полный трэш. Два грузчика поднимали рояль на второй этаж. Один из воспитанников детсада сделал подножку одному из грузчиков, Тот упал и потянул за собой второго. В итоге, первого придавило и роялем, и своим коллегой…
Тамара Психопатовна поежилась, вспоминая, как оттирала мозги этого бедняги со стены, под смех своих воспитанников. Этого парня знатно приложило о стену роялем. Конечно, дети в этом не виноваты. Виноват, конечно же, сам грузчик, чего он такой хилый попался, расквасился всего от одного рояля и стены, не самой прочной. Если бы не гениальная работа великолепной Светланы Люциферовной, Все эти небольшие недоразумения стали бы достоянием общественности.
Эти проклятые репортеры на все способны. Тамара Психапатовна точно это знала, она ведь смотрела сериал про Супермена, и знает, репортеры на все пойдут, лишь бы заполучить сенсацию. Даже готовы превратится в ребенка, чтобы проникнуть в детсад и выведать его тайны. Тамара не сомневалась, что этим мерзким журналюгам даже такое по плечу. Не даром она в свое время 8 раз Гарри Поттера посмотрела.
Тамара Психопатовна в очередной раз воздала хвалу всем кругам пекла за такую сильную заведующую, как Люциферовна. Уж она не допустит утечек, не смотря не на какие юные звездочки в ее группе.
Михаил Бастардович смачно плюнул на свою правую ладонь, и растер ее о левую.
— Ну, девоньки мои, на этом разрешите откланяться. – Моя задача здесь выполнена, а ваша, пристроить нашего маленького принца со всем комфортом.
Михаил Бастардович, тяжело поднялся с кресла, и протянул руку для пожатия Люциферовной. Ту самую, на которую только что плюнул. «А, б твою мать…» — подумала заведующая, но, деваться было некуда. Пришлось пожимать слюнявую руку этого хряка.
2
Проклятый час – как раз то время, когда туповатые родители, вовремя не сделавшие аборт, приводят в садик своих еще более туповатых чад.
— Проклятый час! – закричала одна из нянечек, завидев первого родителя с чадом.
К сожалению, это был не Илья Трахович, со своим удивительным ребенком. Всего лишь воспитанник Тамары Психопатовной, 5-летний Куколд Хондонский, и его мама Наташа.
— Ой, я смотрю сегодня мы первые, – сказала мама Наташа, обращаясь к своей воспитательницы.
— Но, точно не лучшие, – тихонько ответила Психопатовна.
— Что, простите, Тамара Психопатовна?
— Да, так, это я про свое… вот же млядский куй… Это же…
— Пенисы приехали, – сказала Светлана Люциферовна, глядя как ко входу на территорию детсада, подъехал до неприличия длинный лимузин, который напомнил Тамаре Психопатовной, почему-то, аибратор, что воспитательница хранила в ящике с детскими игрушками у себя в группе. И во время тихиго часа, Тамара Психопатовна знала, чем себя развлечь.
Из лимузина вышел роскошный мужик, в черном смокинге, длинными черными волосами, и загорелой кожей. Его мускулы проглядывались даже сквозь костюм, хотя сотрудниц детсада интересовали больше не мускулы, а то, что пониже.
Сразу за ним, из машины вылезло это недоразумение, пяти с половиной лет отроду. В синем спортивном костюме, рюкзаком за плечами, и прической а-ля полу-панк. Без сомнения, это был будущий воспитанник детсада №666 Пенис Доминатор Ильич.
Подобно Аполлону, Илья прошел по территории детского сада, направляясь к его педагогическому коллективу.
— Привет, – сказал он.
И, не успел коллектив что-то ответить, как вмешался сынишка Ильи.
— Блин, вот это помойка, – брезгливо скривился он, и кивнул на некоторых детей, которых уже успели привести в сад родители. – Они хоть привиты от бешенства?
— В нашем садике обязательны все прививки, – вмешалась Тамара Психопатовна. – Включая зомбизм и вурдализм. Тебе ведь делали эти прививки, милый?..
— Давайте оставим вопрос прививок на потом, – вмешалась Светлана Люциферовна. Она протянула руку Илье Пенису. – Мы так счастливы, Илья Трахович, что из всех помоек вы выбрали именно нашу, для своего чудного мальчика.
Илья крепко пожал руку заведующей.
— Если с прививками у вас настолько строго, я могу продемонстрировать вам карту прививок моего сына. Как говорите вас зовут?
— А я и не говорила, – смутилась заведующая. – Я, заведующая детсадом. Адова Светлана Люциферовна… но… для вас, просто Светлана.
Она томно произносила каждую фразу, словно мечтая опробовать то, благодаря чему Илья стал знаменитостью.
— Светлана! Карта прививок Доминатора, в моей машине, пойдемте. Я покажу вам! Все!
Светлана Люциферовна обратилась к будущей воспитательнице мальчика.
— Тамара Психопатовна, Доминатор теперь в вашей группе. Устройте его со всем комфортом. Мне нужно посмотреть… на карту его прививок…
— Конечно, – тихонько сказала Тамара Психопатовна, глядя вслед удаляющимся Илье с заведующей. – Знаем мы эти прививки. Сейчас, по ходу, он поставит ей свою прививку.
Как только Люциферовна села в лимузин, она громко вскрикнула, и отнюдь не от того удовольствия, на которое рассчитывала получить в этом авто. Напротив нее сидела молодая девушка. Ее кожа была бледной, почти белой, редкий каштановые волосы, и глаза без зрачков. «Чертов зомби! Вот бляха, они с собой зомбака возят», – подумала Люциферовна.
— Не бойтесь! – сказал Илья. – Это, мисс Поппинс, няня Доминатора. Знаете, когда Доминатор был совсем маленьким, он звал свою няню мисс Попа. Его можно было понять. У нее была такая сладкая попа… а потом она зомбанулась.
— И вы решили оставить ее с ребенком? – удивилась Светлана.
— Ну, да. Мы ей за 3 года вперед заплатили. А она отработала меньше года. Не прощать же ей долг. Пусть так отрабатывает.
— Ох ты ж ёб… — вырвалось у Светланы, но, та быстро взяла себя в руки. – Я надеюсь, вы в курсе, что детям запрещено приводить в сад зомби, вампиров, оборотней и прочих домашних животных. Вы ведь читали контракт?
— Да, не волнуйтесь вы так, – рука Ильи легла на ногу Светланы, чуть выше колена, и медленно поползла вверх. – Никаких животных. Она просто очень любит его, и просто будет только сопровождать по дороге в садик.
Люциферовна была не уверена, способны ли зомби чувствовать любовь. Однако, она явно видела эрекцию Ильи. Его рука уже была прямо у нее между ног, под юбкой. Его губи накрыли ее, и ей стало плевать на то, что зомби с нее глаз не спускает.
***
Доминатор стоял напротив своей воспитательницы, Тамары Психопатовной. Мальчик сложил руки на груди, и с презрением смотрел на нее.
— Ну, что, сладенький, пойдем я тебя с детками из твоей группы познакомлю.
— Ты, блин, воспитатель, или кондитер? Надо будет, сами подойдут.
Мальчик с презрением сплюнул себе под ноги и направился в сторону каруселей.
Доминатор подошел к карусели, на которой уже была одно девочка, немного младше его.
— Свали, мелочь, – бросил он девочки.
— Мелочь в штанах у твоего отца, – ответила она, сильно шепеляво.
Девочка стала раскручиваться еще быстрее. Доминатор посмотрел по сторонам, и увидел то, что искал. В десяти метрах от него лежала половина кирпича, которым детишки давили местных жуков, пауков и прочих насекомых. Взяв этот кусок, Доминатор вернулся к карусели.
— На хрену вертеться будешь, мандавошка! – выкрикнул он.
Все было закончено еще до того, как кто-то успел среагировать. Доминатор бросил осколок, который ударил девочки аккурат в левый глаз. Дико крича, и кроя всех матом, девочка упала с карусели на землю, накрыв ладошками выбитый левый глаз.
«Ох, черт подери, – только и подумала Тамара Психопатовна. – Снова ЧП. Как же все-таки хорошо, что у нас есть Люциферовна, умеющая решать такие проблемы. Судя по этому мальчику, работы ей предстоит много. Ох и намучаемся мы с этим отродьем»

#история #рассказ #юмор #дети

Тебе не должно быть стыдно за то, что ты до последнего ждала, что твой герой все-таки оправдает твои надежды.

Кто-то из нас учится на чужих ошибках, кто-то умеет только на своих. Кому-то достаточно один раз обжечься, чтобы план дальнейших действий нарисовался перед глазами, кому-то и десяти мало. Кто-то из нас сильнее характером и уходит, едва почувствовав к себе неуважение. Кто-то слабее и впадает в зависимость от ужасных людей почти сразу. Характер мы не выбираем. Он дается при рождении и воспитании нас родителями.

Не слушай тех, кто орет тебе, что ты сама во всем виновата. В ответ на оскорбления и так пострадавших от рук мужчин женщин, мне хочется ответить крылатой фразой: "А судьи кто?" Я не видела еще ни одного безгрешного человека. У каждого есть свои покрытые пылью скелетики в шкафу. Может быть, сейчас они умны и пронюханы, но когда-то совершали свои ошибки. Так стоит ли им осуждать слабости других?

Запомни, ты — молодец. Хотя бы уже потому что понимаешь, что с тобой происходит что-то не то, ищешь ответы на свои вопросы и пытаешься разобраться.

Ограждай себя от тех, кто под видом "я желаю тебе добра" только обвиняет тебя в слабохарактерности и ничем не помогает, а топит в болоте самокопания еще глубже. Оставляй рядом тех людей, кто готов протянуть тебе руку помощи и внушает уверенность, что все у тебя получится.

И да, у тебя все получится. Не сомневайся.

Для начала, хочу рассказать немного о себе. Меня зовут Аня, мне 29 лет, я мать-одиночка, воспитываю двоих детей, 8-летнего Сашу, и 5-летнюю Лику. А еще у меня есть лучшая подруга, и её муж, которые сегодня должны придти ко мне в гости.

Передо мной была дилемма, что делать с детьми? Уложить их спать, как только придут гости, в 21:00? Или позволить им немного посидеть с нами? Сейчас, они играли в игровую приставку, в какую-то стрелялку, не помню названия, которая Лике не очень нравилась. Зато Сашка, был в восторге. Он обожал выигрывать у сестры.
Я решила в пользу детей. Пятнадцать минут, пусть посидят, а потом уложу их спать.

В 21: 02, в дверь позвонили. Пришла моя подруга Катька, и её муж, Колька. Мы обнялись с Катькой, чмокнули друг друга в щеку, потом с Колей. Коля пожал руку моим детям, и после нескольких комплиментов друг другу, мы направились на кухню.

Гости принесли торт, соки. Именно на них и набросились дети. Ну а мы, все больше на спиртное.
— Ой, Анька, как у тебя классно, — восхитилась Катька.
Я недавно закончила в квартире ремонт, так что это была, своего рода, обмывка обновления.
— И не говори, — поддержал Коля. — Мне тоже нравится. Так бы и остался тут навсегда.

За подобным разговором пролетело полчаса, а значит, время детям отправляться спать.
— Саня, Лика, в свою комнату, и спать, — не терпящим возражения голосом, сказала я.

Как не странно, дети послушались, и я с друзьями вскоре осталась наедине.

— Третьего не планируешь? — улыбнувшись, спросила Катька.
— Да, где там, мне б хоть с этой оравой справится. Да и где сейчас нормального мужика найдешь? А от кого либо, не хочу.

Катя понимающе кивнула головой.

— А мы, вот, с Коленькой, уже два года пытаемся. Безуспешно.
— В больницу обращались? — спросила я. — Сейчас, это ж вроде не проблема, или я не права?
— Мы были в больнице, — ответил Коля. — Анализы показали, что мы можем иметь детей, но не показали, почему их у нас нет.
— Я вам сочувствую, — искренне сказала я.

Нет, не то чтоб я была ярой любительницей детей. Я конечно очень люблю своих. Но, на месте подруги, я б не сильно переживала. И тут, лицо Катьки, вдруг засветилось, как будто, её посетила гениальная мысль.

— Слушай, Анька, — сказала она. — А ты могла бы родить ребенка?
Я удивилась.
— Ну, я же говорила, что мне не хочется делать это, от кого попало.
Катька хитро улыбнулась.
— А зачем от кого попало? — спросила она. — А мой Колька, чем тебя не устраивает?

Признаться, я была в шоке от заявления подруги. Её Колька? Что она имеет ввиду?

— Да, ты не волнуйся, — успокоила меня Анька. — Я тут прочла одну статейку, так там один форум мамочек, обменивался друг с другом своими грудными детками. Почему б и нам не сделать нечто подобное? Я оставлю тебе мужа, для зачатия. А ты, дашь мне на день Сашку с Ликой.

Поменяться ненадолго? А что, это не самая плохая идея. И у меня будет возможность отдохнуть и расслабится, да и Катька на собственной шкуре почувствует, каково воспитывать моих шалопаев. Но, меня все же, мучил один вопрос:
— А что, если я забеременею?
— Отдашь нам малыша, — сказал Колька, до этого сидевший молча. — Ты ж все равно не хотела его. К тому же, это будет мой ребенок.

На том и решили.

— А может, прорепетируем зачатие? — предложила Катька.
— А что, это мысль, сказал Колька, расстегая ширинку, и вынимая свой возбужденный член. — Кто первый?
— Будущая мама, — ответила Катька.

Я встала, и подошла к Кольке. Пару секунд я смотрела, как он теребит свой член. А потом, я встала на колени.

— Ну, с богом, — с этими словами, я взяла его член в рот.
Я не делала резких движений, наоборот, сосала медленно, с удовольствием. Я вообще люблю все делать медленно, что касается секса. Коля тихо постанывал, гладя меня по волосам.

— Вот так! О-о, вот так, моя хорошая! Молодец! — приговаривал он.

Катька сидела в стороне, и, улыбаясь, смотрела, как её муж ей изменяет. Я подумала, что будет не хорошо, если Колька всю свою жидкость потратит на меня. Высунув его член, из своего рта, я повернулась к подруге.

— Теперь твоя очередь, — сказала я.

Пока Катька устраивалась удобнее для минета, я, сняв с себя юбку, колготки и трусики, села на пол, и, глядя на моих друзей, стала мастурбировать. В отличие от меня, Катька делала быстрые движения, загоняя член мужа поглубже себе в рот. Как будто хотела его проглотить. Колька не смотрел на Катю. Он смотрел лишь на меня. И мне на секунду показалось, что именно благодаря мне, его член ещё стоит.

— Тебе помочь? — спросил он, глядя как я, мастурбирую.
— Нет, сама справлюсь.

Моё лицо покрывала испарина. Но, я продолжала работать пальчиком, у себя между ног.

— А-а-а-а, — простонал Колька, чуть громче, чем требовалось.

Я испугалась, что его стон разбудит детей, и они заявятся на кухню, застав свою мать и её друзей, за непристойными делами. Но, обошлось. Сашка с Ликой, хвала небесам, крепко спали.

— Анька, скорей, он сейчас кончит, — подозвала меня Катька.

Мы обе припали лицами к большому Колькиному члену, ожидая извержения.

— Ох, — простонал он, и нам в лицо ударила сперма.
Мы с Катькой засмеялись, а Колька стал вытирать вспотевшее лицо.

— Да, — сказала, я. — Я согласна на обмен.

Наутро, Катька забрала Сашку с Ликой к себе домой. А наши приключения, с её мужем, продолжились.

#история #рассказ #секс #семья #эротика

Я с детства мечтала родить уже к 25, как моя мама и иметь такую же такую же сильную связь со своими детьми.
Я горжусь, что смогла выстроить с ней такие отношения, где я могу позвонить ей с любым вопросом, с любой проблемой и каждый раз, когда в этой жизни я катилась в пропасть она подавала мне ту самую руку помощи. Всегда.
Она все знает о моей жизни, о каждом парне, о каждой подруге, о каждом враге.

И вот, через 2 недели мне 25 лет.
Я не купила квартиру.
Я не купила машину.
Я не завела семью и детей, да даже отношения.

Для меня одиночество всегда было моим самым большим страхом.
И просыпаясь посреди ночи в пустой и темной квартире я действительно боюсь, что так будет всегда.

Я думала, что я сильная, но несколько месяцев назад он ушел, а я все ещё испытываю боль от этого.
И знаете, это нормально. Я перестала винить себя за то, что так много времени трачу на этого человека в своей голове. Я хочу прожить эту боль сполна и только потом впустить в свою жизнь другого человека. Ведь я хочу найти себе мужчину, а не таблетку, которая заполнит пустоту в груди.

Одними из последних его слов было:
" Я знаю, ты девочка и тебе не хочется быть такой сильной, но тебе придется. Не все всегда получают то, чего они хотят "

Спустя такое время мне конечно же больно, но не так как в те дни. Тогда я практически ничего не ела, не спала, выкуривала пачками сигареты и запивала любым алкоголем вперемешку со снотворным. А тебе было все равно. Ты все знал, ты видел меня и мое состояние и ты ничего не сделал.
А знаешь кто сделал? Другие люди. Даже абсолютно чужие и малознакомые люди день за днем пытались вернуть мне ту искру в глазах, которая была до тебя. Мои друзья отправляли мне подарки и цветы, были со мной на связи каждый чертов день. Они буквально были со мной на проводе, когда я пыталась хоть что-то запихнуть в свой организм. Были со мной на проводе, когда я захлебывалась в слезах и в те моменты, когда мне страшно было ночевать одной. Люди с работы, которые звонили мне каждые выходные, поддерживали и заботились обо мне и не разрешали сдаваться. Даже они, просто незнакомцы в моей жизни протянули мне руку помощи. А какую поддержку мне оказала моя мама — можно просто мечтать.
Благодаря их стараниям, благодаря их нескончаемой любви и веры в меня — я стала сильнее. Благодаря им. Но не благодаря тебе и твоему свинскому поступку.

Сейчас, спустя столько времени я уже стараюсь мысленно принять все произошедшее. Я прекратила оправдывать тебя в своей голове — ведь ты осознанно раз за разом причинял мне боль, раз за разом оставлял меня в слезах, когда я буквально кричала о помощи, раз за разом пользовался моим хорошим отношением и приезжал лишь тогда, когда тебе было удобно.
Сейчас у меня нет нужды проверять, когда ты был в сети, думать "где же он, с кем, счастлив ли". Ведь я знаю ответы на все эти вопросы и постепенно принимаю.
Сейчас я не провожу сутками на твоей странице, не смотрю на твои фотографии. Я от этого отказалась, вышла со всех соц. сетей ради этого и у меня даже нет желания зайти и посмотреть на тебя со словами "мы зайдем к нему в последний раз".
Сейчас, я практически не обращаю внимания на проезжающие мимо меня машины, как у тебя и не пытаюсь высматривать номера, в надежде "а может это он? "
Сейчас, я забываю постепенно в своей голове все хорошее, что было между нами. Ведь знаешь, этого мало, чтобы тебя простить.

Да, мне все ещё больно, не спорю. Но лучше я похороню тебя в своей голове, чем продолжу убивать себя каждую ночь.
Спасибо за чувства и за боль. И прости, что совсем не желаю тебе счастья.

Этой зимой, я как будто оказалось в долгом протяжном сне. Мне понадобилось очень много времени, чтобы осознать, что моя бисексуальная любовь стала наркоманкой. Я никак это не принимала в себе, да и вряд ли мне хотелось верить что это является правдой, но я увидела все своими глазами. Помню, как скатилась вниз и как все мое тело сжалось. Я всей душой и сердцем винила в этом лишь себя, проговаривая в голове лишь одну фразу: «Я должна была быть рядом» Чувство вины еще несколько лет сидело внутри меня после того дня.

Тогда мне казалось, что я похоронила человека вот так заживо, что я никогда больше не увижу ее счастливые настоящие глаза, улыбку и ту безбашенность, которая была в ней всегда, ведь теперь ей движело лишь желание «принимать»

И комбо было в том, что вся эта правда вылезла наружу в мой день рождения. Я мало кому рассказываю об этом, но это было очень болезненно и невыносимо. И это именно тот день, когда я чуть сама не стала наркоманкой. Принимая голую, настоящую правду я пишу здесь об этом. Алкоголь, эмоции, спутанные мысли и вот я еду с компанией друзей к ней домой. Не знаю, что движело мной в тот момент. Мне казалось, что у меня все еще есть шанс все исправить..

Но вот чем это все закончилось. Мы стоим на кухне, она пересчитывает деньги и спрашивает у своей подруги будет ли она. И я не двигаясь, в полном оцепенении, смотря ей прямо в глаза на автомате произношу фразу: «Возьми мне тоже. Деньги я сейчас переведу»

Пауза. Она поворачивается ко мне со словам: «Ты уверена?!» Я киваю.

Мне хотелось верить в то, что мое действие образумит ее, что выключатель в ней передернет и она скажет «стоп», но вместо этого она уткнулась в свой телефона и начала печатать кому-то.

Она приняла. Я нет.

Я знаю, что никогда в жизни я бы не стала этого делать. И почему мне тогда казалось, что именно у меня есть шанс вытащить ее из этого? Почему мне тогда казалось, что я тот самый человек, который поможет ей?

Засыпая я положила свою руку ей на щеку, и ощущала, как мои слезы одна за другой скатываются на подушку. Мне хотелось удержать это мгновение, ведь я знала, что оно будет последним. Последним рядом с ней.

Ее было не спасти.

какие всё-таки люди тупые бывают. удивительно. да, давай, напиши мне спустя год наивно-непритязательное сообщение с продолжением поесть. именно так это и работает, конечно. сначала человеку руку ломаешь, потом предлагаешь прогуляться по залитому солнцем полю в поисках подорожника в надежде на радостное примирение. шо блять))) ди нахуй)))

когда у тебя есть мужчина,

тебе не холодно и не страшно,

потому что ты знаешь: он будет рядом, что бы ни случилось.

он отдаст тебе сердце, душу, (и даже свои рубашки).

и даже если вы в разладе, он встретит с поезда,

скажет твёрдо: «я никому тебя не отдам».

все произойдёт не как в какой-то красивой повести

будут и ссоры — без этого никуда.

он скупит из магазина все твои любимые шоколадки,

вместо громких слов скажет тихо: «я все решу»,

заставит поверить в своё «люблю» и просто возьмёт в охапку.

все остальное — шум.

вы оставите в прошлом недомолвки, драмы, интриги, игры,

он прижмёт к себе, такую смешную и свою.

при виде его твоё сердце не будет выпрыгивать,

а внутри лишь спокойствие и уют.

он похвалит твои блины, пусть и пригоревшие,

обнимет со спины и поцелует тебя в висок.

с ним не нужно переживать, что ты надоешь ему,

он даст тебе веру, что ты — его всё.

с ним нескучно зависнуть в одной квартире на несколько суток.

с ним поймёшь почему все, кто был до — не те,

он будет подавать тебе руку и брать тяжелые сумки,

и не разрешит добираться одной по темноте.

пусть чувства твои будут порой противоречивы,

ты все равно будешь ощущать, что много для него значишь.

ты будешь знать, чтo у тебя есть любящий мужчина,

мужчина,

а не влюблённый мальчик.

Сегодня услышала огромное количество комплиментов. И ещё бы, я была во все оружие: нарастила ресницы, ногти, накрасила губы любимой помадой и просто ворвалась в этот день.
Все сказали до чего же ты красивая, все… кроме него.

Прошло пару месяцев и мы впервые были так близко, как сегодня. Он как и всегда делал вид, будто ничего не произошло и между нами ничего не было. Он всегда так делал и меня это всегда удивляло.
Я смотрела лишь на него, он был такой счастливый. И в моей голове все чаще крутится мысль: "Почему после всех дерьмовых поступков такие как ты получают то, чего они хотели. Живут счастливо и прекрасно. А я, которая и мухи не обидела осталась ни с чем, кроме боли". Ведь блять, злодеи никогда не должны быть счастливы. Но видимо это только в сказках.

Просидела с ним пару часов в кабинете, смотрела и думала "взгляни же на меня". Но когда он наконец это сделал с фразой "иди посмотри черепаху" мне не понравилось то, что я увидела.
Я привыкла к его влюбленному взгляду, но не взгляду человека, которому уже на меня наплевать. Я была расстроена.
Но больше всего меня задело, когда какой-то мужик подошел к нему, показал что-то в телефоне с фразой "вот откормит тебя Настя, будешь таким же". Задело и он это увидел, ведь я сразу начала собираться и уходить. На прощанье лишь опущенный взгляд и твое "счастливо".
А я буквально бежала с конторы так, что чуть не упала с лестницы и поцарапала себе руку.
Но я боялась заплакать.
Конечно, тебе плевать знаю. Но мне нет. Прости, что не могу сидеть и спокойно наблюдать, как тебе хорошо и весело. Прости, что в моей голове ещё никак не устаканится то, что ты с другой.
Прости. Видишь? Просить прощение не так уж и сложно. Но я не услышала этих слов даже после всего дерьма.

Мы забрали его с части и поехали бронировать номер в отеле. Он попросил мой телефон, чтобы зайти в соц.сети списаться с друзьями так как его телефон полностью разрядился. Я дала ему его. Мы ехали минут тридцать от его части в центр города. Он все это время рассказывал нам разные истории, которые с ним случились. Я внимательно слушала и молчала, чувствуя как при этом на моем лице расплывается улыбка от ощущения что мы находимся спустя месяц рядом друг с другом.

По приезду в отель, мы сели ужинать. Оставалось пару часов до сна. Поужинав, мы вдвоем вышли прогуляться. Шли рядом друг с другом не держась за руку и делились, как лучшие друзья, всеми новостями, которыми так хотели поделиться вживую.

Его отчим снял двухкомнатный номер. К нашему приходу с прогулки, все уже были слегка пьяненькие и веселые. Его мама включила громко музыку и они с маленькой Софи танцевали и малышка громко и звонко смеялась.

— Мы в отношениях?

— Не знаю. А ты как думаешь?

— Не знаю

— Это конечно смешно, я проделала такой долгий путь с твоей семьей, чтобы один вечер и ночь провести рядом с тобой и ты хочешь сказать, что мы оба не знаем в отношениях ли мы? (Я рассмеялась)

— Думаю..нет, я хочу чтобы мы встречались. Значит ты будешь меня ждать?

— Думаю, да (Тянется ко мне поцеловать)

А дальше, случилась та крайняя ночь за весь год рядом с ним. Мы не могли оторваться друг от друга, закрывая рот рукой, чтобы не издавать никаких звуков, ведь за стеной спали его родители. Это было погружение и желание будто хочешь сделать жадный глоток воздуха, которого так давно не хватало.

Засыпая, в обнимку с ним я уплывала в мысли о том что все хорошо. Что теперь все будет точно хорошо и никак иначе. Он рядом. И теперь мы в отношениях. Я дождусь его, как и обещала.

Стас кидает в бутылку две таблетки. «Выпьешь сама или силой залить?» Я отказалась. – «Нет? Я не буду заливать эту дрянь в тебя силой. Я дам тебе возможность выбрать. Ведь нельзя же лишать человека права выбора?» Он смотрел так по-доброму. В его голубых глазах читались забота и внимание. И он потушил сигарету о мою руку. Запах паленой кожи заглушил боль. «Ну. Выбирай: либо пьешь сама, либо получишь второй ожог». Я опять отказалась. И он потушил об меня второй окурок. «Подумай хорошо. Думаешь, мне нравится причинять тебе боль? Сделай правильный выбор. Это в твоих интересах. Думаю, ты не захочешь помнить о том, что мы с тобой сделаем. Поэтому просто выпей это. И попадешь на радугу. Ну, что выбираешь?» В его левой руке была бутылка с растворенными таблетками, в правой – еще одна зажженная сигарета. Я кивнула на бутылку. «Молодец. Правильный выбор. Нельзя лишать человека права выбора, не так ли? И помни. Это сделала ты, а не я. Я предлагал тебе пойти другим путем».

Если, я делаю на скорую руку это еще не означает таак

Вечером, буквально на полчасика, заехали с супругом к знакомым. Те пожарили стейки и пригласили к столу. Так как мы припёрлись с пустыми руками, я сразу отказалась, супруг уже сидел у тарелки. И в ходе веселой застольной болтовни, ребята привели пример семьи, муж которой любит на глазах посторонних унижать свою жену. Я этого не видела и чужая жизнь вообще-то потёмки, поэтому прокомментировала так:"если человек дома чмо, то при посторонних ему конечно хочется быть героем". Все в ответ типа:"да, точняк" и беседа повернула в другое русло. Супруг мой стал чернее тучи? Как мне сейчас смешно это вспоминать.

Сели в машину. Сидит надутый. Задаю вопрос:

— Голова болит?

—нет.

—ну а что пряник такой кислый?

—ты выставила менЯ дураком в глазах других.

—ТЕБЯ? ?

Хз почему это высказывание он принял на свой счёт. Положа руку на сердце я не припомню случаев, когда при посторонних он бы каким либо образом меня шеймил, или дико унижал. Если были броски в мой адрес, я грамотно переводила в шутку типа:"да, мой король, тебе виднее, но сегодня твой партнёр рука"(в кругу приятелей, понятное дело) и все. Все.

Кажется сегодня я сломала кому то вселенский план Домостроя. Ну ок.

#Пздц какая смешная история #жиза

дорогая к.

вчера я получил послание от твоего адвоката, где он попросил меня перечислить совместное имущество, чтобы начать процесс расторжения нашего брачного союза. далее я посылаю тебе список, чтобы ты могла запросить нотариальное свидетельствование и подготовить все документы перед судебным заседанием. как ты увидишь, я разделил список на две части. в одном разделе наименование того, что мы нажили за пять лет нашего брака и что я хотел бы оставить себе, а в другом-то, что можешь оставить себе ты.

вот то, что я хочу сохранить.

гусиную кожу, которая усеяла мои предплечья, когда впервые увидел тебя.

лёгкий след духов.

кивок головы, которым ты приняла моё приглашение на ужин.

пятно от туши, которое ты оставила на моей подушке в ту ночь, когда мы в конце концов стали близки.

обещание, что я буду единственным, кто поцелует созвездие веснушек на твоей груди.

укус, который я оставил на твоём плече и который тебе пришлось маскировать, потому что на твоём свадебном платье декольте было без бретелей.

капли дождя, которые окутали твои волосы во время нашего медового месяца в лондоне.

все часы, которые мы провели, смотря друг на друга, целуясь, разговаривая и касаясь. (а также часы, которые я провёл, просто мечтая о тебе).

то, что можешь оставить себе ты.

молчание.

те тёплые и отравленные поцелуи, основным составляющим которых была рутина.

едкий вкус оскорблений и упрёков.

ощущение беспокойства, когда я протягивал руку ночью и понимал, что твоя сторона кровати пуста.

тошнота, которая подкатывала к моему горлу каждый раз, когда я замечал странный запах от твоей одежды.

щекотание крови, которая разлагалась каждый раз, когда ты закрывалась в ванной, чтобы поговорить с ним по телефону.

слёзы, которые я глотал, когда заметил ту чужую царапину на твоём паху.

хорхе и сесилия. имена, которые мы хотели дать детям, которых у нас уже никогда не будет.

что касается остальных вещей, которые мы приобрели и разделяли за время нашего брака (машина, дом и т.д.), сообщаю лишь, что ты можешь оставить их себе. в конце концов, это всего лишь вещи.

целую.

с.

В произведении Л.Толстого "Отец Сергий" есть отрывок, когда отшельник отрубает себе то ли палец, то ли кисть (точно уже не помню), чтобы не поддаться провокациям куртизанки.

Этот момент меня невероятно потряс, во время чтения. И запомнился на долго.

Но что делаю я? Не только не пытаюсь выдернуть руку, наоборот же, тяну обе в сторону того, что считается аморальным, не правильным в браке.

Заранее и наверняка знаю, что мне точно прилетит за это. Жизнь доказывала не раз.

Как себя остановить, когда ты хочешь утром днём и вечером, когда тебе мало супруга? С гормонами все ок, щитовидку проверяла, что со мной творится такое??

#18+ #буйство темперамента

дошла (?) до того, что изучаю трактовки таро новой формации

теперь хорошо бы «набить руку» в раскладах

интересно? пиши на guard_dafna@mail.ru свой запрос

пока что цена одного расклада 300 рублей

24 года: как-то неаккуратно опустила руку с телефоном и… защемила нерв или потянула, хз, короче руку на стол я кладу другой рукой. съеду с общаги начну делать зарядку, хотя бы разминку?

меня даже со второго раза удивляет судьба теона грейджоя. я ТАК была уверена, что он погиб в лесу спасая сансу, искупив этим свой долг, и печальнокрасиво завершив свою историю в старых добрых традициях, и это после того, как сериал уже был смотрен. наверно в первый раз это вообще ломало моё представление о какой-то логике драматичных историй.

но сейчас… мне даже нравится. что вот стал он всё-таки человеком, проделав такой путь. что вернулся он к морю, сохранив в себе север. всё-таки это намного больше, чем заслуживал маленький и глупый, подленький и слабый, зарвавшийся теон. на много. в моём представлении его история закончилась в лесу. но в ип довольно натуралистично — воздаётся не по заслугам. и как-то, чертыхаясь, что всё там несправедливо, что тех, кто нам нравится сюжет не балует, в отличии от всяких говнюков, как-то стираются такие вот истории — героев второго плана, где происходят вполне себе чудеса. где человек получает не только прощение, но и то, ради чего прощение просится — освобождение, второй шанс, свобода, новая жизнь. не так впечатляюще, конечно, как восстание из мёртвых джона сноу, или перерождение дейнерис из пламени, буквально спалившем её прошлое. и даже не так быстро получить эту легкую симпатию, как бедному несчастному засранцу джейме, который буквально тут же становится мучеником и любимчиком(моим в том числе), как только он потерял руку (после истязаний теона, например, вообще странно что он смог вернуться, так человека сломать — это же жесть). не всем быть героями крупного плана. тем не менее, не в градусе пафоса сцены ведь дело, да?

а если за руку — то не страшно, и всякий омут — благой залив.

я оказалась не так отважна, какой казалась всегда другим. и руки связаны туго мной же, настолько туго — запястья в кровь.

я засыпаю, и реальность — тоже.

дремучий лес невозможных снов, ручей лиловый, и звери пляшут — кружатся в вальсе в вальсе в дары богам. я здесь та прежняя — так отважна, что впору вызов дать небесам;

и птицы шепчут о чём-то важном, о том, что знают они одни. здесь нет людей, оттого нестрашно. от нас хоть что-то, да сберегли.

оставьте пару аккордов спеть нам о невозможности не любить, прикосновениях без билетов и разрешения их хранить,

о синем небе, чуть рыжих вихрях, полсотни фото и лебедях… о странах, что мы ещё увидим и об увиденных городах.

и лес из снов обернётся домом, ручей — лиловым окном из брызг. всё, что казалось таким знакомым перевернётся, и вся та жизнь мне станет тусклой, чужой, неважной,

затмится красками прежний мир…

а если за руку — то не страшно. а если за руку — только с ним.

02:04

Пришла в наши комнаты, муж и дочь спят, переложила маленькую в свою кроватку, пошла в зал, включила кондиционер и легла на диван, подняв ноги, это обычный обряд перед сном. Поднятие ног мне не очень помогает, тяжесть с ног хорошо снимает массаж сухой щёткой и контрастный душ. У меня варикозное расширение вен, всегда была предрасположенность, но во время беременности оно себя проявило. Вообще у меня была тяжёлая беременность, хотя сложности начались еще на этапе планирования, когда врач гинеколог-эндокринолог сообщила, что я не смогу зачать и что только ЭКО и только с донорской яйцеклеткой, я начала плакать, а она закатывать глаза, потом взяла меня за руку и отвела на узи, «вот смотри!», «вот смотри!»повторяла она показывая на мониторе уже знакомые шумы, которые мне ни о чем не говорили: у меня несколько месяцев не было овуляции + очень низкий АМГ. ЭКО с донорской я делать не собиралась. Я очень быстро успокоилась и как-то отпустила ситуации, правда молилась. Но следующие критические дни так и не начались. Никогда не забуду это утро, пятый день задержки, я проснулась в 4 утра и сделала тест: «1-2 недели беременности», моему счастью не было предела, я взяла омовение и побежала совершать утреннюю молитву, я плакала и молилась.

Я знала своё тело и потому начала предупреждать с самого начала появление растяжек и вен, но стороной не обошли: токсикоз, изжога, панические атаки, постоянное повышение

давления, разболелись все зубы- разом, спина (кстати болит до сих пор), снижение гемоглобина, постоянные головокружения, но самое тяжелое было то, что я начала сомневаться в своём браке, в своём муже, словно я проснулась от влюбленности и оценила ситуацию на трезвую голову.

Это имеет значение. Это имело. Это будет иметь.

Я говорю «нет», как бы случайно выдергиваю руку из твоей в темноте башни. Что это было? Я говорю «нет» на шутки, на ноги под столом, хитрые взгляды. Я говорю «нет» на провокации, приглашения, треки под зонтом. Я говорю «нет», мы ведь договорились. «Нет». Если что-то изменится, ты мне скажешь, ведь правда?

Я никому не могу объяснить и должна ли?

Я спрашиваю себя вселенную матрону «если так, то да». И еще раз. И еще… Алия сто тысяч раз произносит твое имя, даже не зная. И если так случается так просто и естественно, что становится больно. Мы же договорились. Больно от синего льна.

Число 23. Что ты чувствуешь? Я знаю, как я люблю тебя. Это не то, о чем все думают. Я знаю. Знаешь ли ты?

Все слова не о том.

В отличие от нее я не плачу, я даже не расстроена. Я танцую на станции после двух бокалов и прогулки по летней Москве. Я — уверена так, как никогда раньше. Всё происходит правильно. Всё происходит как надо. И совсем не страшно.

Правда.

…А потом охранник в электричке спрашивает, всё ли у меня хорошо, и платочки заканчиваются.

О том, как я тебя люблю лучше не говорить словами

О том, как я тебя люблю лучше никто не узнает

Не верь, когда я скажу: следуй за мной

Не верь, когда я скажу: остановись

Между Сциллой и Харибдой

Лесная тропа ведет вниз

Между Ачишхо и Аигбой не снись мне

Защитные круги

Деревья мне шепчут беги

И я ныряю в реку

Чтобы вынырнуть с другой стороны

И никогда, и ничего

Я не обещаю тебе

Кроме того, что само случится

И никогда ничего не обещай мне

Я увижу, как твой самолет взлетает, это мои чувства

Ничего не подмешали в чистое искусство

Ничего не помешает, это мои чистые слезы

Знаешь, так бывает у меня

Самолет взлетает, и это мои чувства

Ничего не подмешали в чистое искусство

#писатель а #дневник а #рефлексия

Начало наших отношений было похоже на историю любви подростков. Некое стеснение, нерешительность и волнение. Каждый день мы узнавали все больше и больше друг о друге, и это было волшебно. Гуляли до самого утра и каждый раз он провожал меня до подъезда, а потом шел пешком до своего дома несколько километров, а я все это время ждала сообщения от него. Мне казалось, что я влюбляюсь, но в то же самое время мне было страшно. Страшно, отпустить прошлое. Страшно, жить и двигаться дальше. Страшно, сделать тот самый решительный шаг. Он это чувствовал.

Он был легкий на подъём. Много смеялся. Всегда поправлял свои волосы назад и с самой первой минуты встречи смотрел на меня влюблённым взглядом и улыбался и на его щеках проявлялись две милые ямочки. Он не боялся моего прошлого, а лишь поддерживал меня в моих переживаниях. Никогда не осуждал и внимательно слушал каждый мой рассказ так, будто в этом весь смысл жизни.

Почти каждый день проведенный вместе той весной был каким-то "безумием" Очень часто он останавливался посреди улицы, брал мою руку в свою и начинал танцевать. Меня всегда это смущало. Но это казалось чем-то особенным. Как-то раз мы прошли мимо овощника, и я сказала: "Боже, какой аромат!" Он остановился, сказал подождать его пару минут и вернулся, чтобы купить клубнику. Мы долго думали, где нам и как ее съесть и тогда в голову пришла идея поехать на набережную, там сидя возле реки и вымывая ягоды с помощью купленной бутылки воды он спросил меня: "Ты счастлива?"

Наше общение началось молниеносно быстро. Ночные переписки до раннего утра, бессонные ночи и непонятный трепет в груди. Через пару дней общения, мы решили встретиться вживую. Было страшно, но в тоже самое время очень волнительно в глубине души. Помню, как сейчас я была полна надежд и большого страха разочарования. Наша первая встреча случилась в одном из больших парков города. Она была лёгкая и непринуждённая. Через пару дней прогулок, все стало перерастать в нечто другое. Это чувствовалось, но не хватало смелости признаться в этом. Тот самый момент случился в ночь с 9 на 10 мая. Мы стояли и смотрели на огоньки фейерверков в вечернем небе, он протянул свою руку к моей талии слегка приобняв, сделав тем самым первый шаг. Тогда показалось, что мир на минуту замер.

После того разговора я испугалась. Я не была никак готова к такому серьёзному этапу в своей жизни. И я решила сказать ему, но по всей видимости преподнесла это совсем не так как он ожидал. Услышав от меня фразу: "Мне кажется, я не смогу, и не готова к этому и возможно у меня всё ещё остались чувства к бывшему, прости"

Он схватил меня за шею и сильно сжал её на глазах у всех кто сидел в ресторане. Он ненавидел меня, всем своим движением в моменте показывая это. Еле дыша я просила убрать руку. Помню, как схватила свою сумочку и бежала со всех ног.

Спустя время он просил прощения, отправлял цветы, обещал, что это никогда не повторится, но я не смогла простить его за этот поступок.

Я была сломлена сильнее, чем обычно.

Пусть не стали, по сути, друг другу никем.

Телефоны молчат, между нами ни звука.

Знай, что если навалятся сотни проблем,

Я в любом из моментов подам тебе руку.

Пусть не стала я чем-то родным,

Не сказала того, что хотела когда-то.

Знай, ты был мне совсем не чужим..

Лишь присутствием твоим была я богата.

Пусть не хочется мне отпускать..

И терзает всё это мне душу,

Не хочу про тебя забывать,

Мне другой друг не нужен.

Пусть хочу попросить я забыть,

Пусть не сможешь простить, отпустив это.

Все моменты я буду ценить.

Все.. внутри сохранив это где-то.

Были какие-то умные мысли, забыла сказать. Забыла записать.

Всё возвращается. Спустя 7 лет, пройдя полный цикл, всё возвращается. Как же я так не посчитала? Любимому альбому 7. Лизиному сыну 3. Осенью, это было осенью 2015 года. Картинка начинает складываться. Всё начинает повторяться, инвертироваться, проникать в сюжетные линии.

Танго вернется бумерангом. Смешно звучит, да? Вот эту руку сюда, ногу сюда, голову так…

Есть вещи, которые заставляют меня думать о тебе. Хотя заставлять себя особо не приходится. Что удивительно, мне до сих пор не больно. Как будто так и надо.

Я, как ракета, сбрасываю ступени. Лишнее. Лишние контакты в телефоне. Никогда не понадобятся.

Я, как ветер, мчу на седьмой скорости и чувствую лето. Вот оно. Отпечатывается ли оно во мне? Отпечатывается ли опыт во мне. Иными словами, учусь ли я чему-нибудь?!

Боже, я ведь совершенно другая. Совершенно. И это… ни на что не похоже.

There is no bad, there is no good

I drank all the blood that I could

Made myself mythical, tried to be real

Saw the future in the face of a

Daffodil

Daffodil

Daffodil

Daffodil

English sun, she has come

To kiss my face and tell me I’m that chosen one

A generation soaked in grief

We’re drying out and hanging on by the skin of our teeth

I never thought it would get this far

This somewhat drunken joke

Sometimes, I see so much beauty

I don’t think that I can cope

#писатель а #дневник а #рефлексия

Фиксирую для следующих жизней: Д и ДБ (и не только они) устроили мне самый невероятный день рождения на работе.

Наблюдаю, как жизнь продолжает проверять меня на прочность. Как огромное кольцо на пальце скользит в воздухе, сдержанно опускаясь на место. Как шнуровка крепко обтягивает ступню. Как рука руку моет, как лицо снова оказывается слишком близко, как не происходит — совершенно — никаких электрических зарядов. Всё спокойно. И вроде бы хочется что-то сказать по этому поводу, но как я тогда буду себя проверять?

Музыка заканчивается идеально, в момент выхода из поезда, в момент выхода из душа.

Я сегодня хорошо выгляжу. Даже без макияжа.

Я продолжаю по капле выталкивать из себя историю собственной жизни, которую так хочется рассказать. Выплескивать на тебя свои проблемы. Не понимаю, становится ли мне легче или еще хуже.

Продолжаю удивляться видению. Кассандра, о, Кассандра, от тебя у меня мурашки. 14 треков превращают меня в огромный световой поток, которым невозможно управлять. Послушать до тошноты, а потом еще немножко.

Такой май.

You said that rock and roll is dead

But is that just because it has not been

Resurrected in your image?

Like if Jesus came back

But in a beautiful dress

And all the evangelicals were like

"Oh, yes"

"Oh, yes"

Something’s coming, so out of breath

I just kept spinnin’ and I danced myself to death

Something’s coming

#писатель а #дневник а #рефлексия

Ты будешь забирать меня из университета и случайно ехать по встречке. Между строк писать, что скучаешь, вытаскивать за руки и за ноги. Потом мы все после попыток будем просто разрываться и переходить на друзей. Так, видимо, попроще. Буду разгоняться на льду за руку, чересчур доверяя тебе и пронося через года. Буду писать среди ночи и верить, что ты поймёшь так, без деталей. Мы заигрались со своими "поговорим", пройдемся, посмеемся. Не садись напротив, не садись рядом. Невозможно приехать в Москву, если я не встречу тебя. Нет сил оставаться в неопределённости, прокисаю без внимания с мужской стороны.

Смешно, но все загадываю, чтобы ты ко мне приехал. Так вот, приедь.

Ты не даёшь сигналов.

Я готова сесть на поезд и срочно приехать в Москву, просто чтобы повидаться. Первые встречи одноклассников без меня. По первому зову, такая смешная, но так соскучилась по чему-то тёплому — по разговорам, объятиям, простому "как твои дела?".

Хорошо, что так скоро влюбляюсь, ты меня всегда выручаешь, друг, хоть никогда не поставишь свое плечо, но я всегда буду видеть на горизонте и не в силах повлиять настолько, чтобы ты сам пришел и взял меня в свои руки. Мы будем кататься на роликах после того, как в Красногорске я потихоньку сообщала, что уезжаю. Важно было сказать, уезжаю одна. Тебя исключила из списка оповещения и искусственно и по натуральному принципу, ты как-то не подходил в тот вечер и не разговаривал. Раз только взял за руку, хотел вытянуть танцевать. Зачем? Мы разговаривали с Корей и Мишей. Мы едем на роликах, чуть спотыкаюсь, рассказываю о неопределенности того, что меня ждёт. Ты меня проводишь, мы оба понадеемся, что Ден поедет домой, но он проводит меня тоже. Потому ничего не произойдёт. Мне было так неловко, что я проехала на роликах мимо, но сейчас вижу это в твоих глазах забавным и манящим, как ’беспомощная’. И холодная, помнишь?

Горячие сны, где ты продолжаешь играть дурачка. Между строк попадает "а как в Польше?"

—"мы не поедем с тобой в Польшу".

Тим уже несколько дней в Москве, и я потихоньку, шёпотом начала признаваться себе, что мне заебись.

есть определённые трудности — тут же сломался шкаф, перегорела встроенная в потолок лампа, да и ребёнка теперь не оставишь дома на любой кашель и чих, от которых падают в обморок мамки в саду.

но если отпустить земное, то внутренне мне хорошо.

я скучала по одиночеству.

наличие ребёнка, конечно, слегка придушивает магию единоличного пространства, но уж не всё сразу.

в такие моменты кажется, что я рождена быть одной. только в этом состоянии мне максимально комфортно.

идеальное решение — гостевой брак, но мужик мне достался не из таких.

и хочется вроде рассмотреть вариант, что отношения истлели, и именно поэтому мне так спокойно, но когда мы только начинали встречаться и мне рвало крышу от любви, я всё равно оберегала своё личное пространство и не хотела, чтобы он переезжал.

даже жить с W я никогда не мечтала, хотя положа руку на сердце — к нему у меня были самые сильные чувства ever, за все пять лет отношений (и какое-то время после) я никогда не переставала любить его какой-то истерической надрывной любовью, я была зависима от него и сила этой любви так не трансформировалась в какую-то тихую семейную привязанность.

и всё равно, несмотря на то, что мне всегда было его мало, я не помню, чтобы задумывалась о совместном быте.

для меня идеальные отношения — это когда сегодня вы едите пиццу под сериал, вместе засыпаете, а завтра имеете возможность сказать — не приходи, я хочу побыть одна, и чтобы это было нормально

да не, фантастика какая-то

«После всех взаимных уступок возникает непреодолимое отвращение друг к другу» — что-то похожее ощущается внутри, от голоса, утра, от дурацких отклонений и невозможностей договариваться. Я сама разрушала это вчера, сметая все на своем пути, я не могу воспринимать те слова по-другому, я вижу это слишком однозначно: «У человека плохое настроение, скажи, что у него плохое настроение и скажи, что не хочешь попадать ему под руку». Мы разговаривали несколько раз, но лучше не становилось, каждый остался при своем – он, что я не умею контролировать эмоции; я, что он лицемерит и манипулирует.

Это все сменится земными проблемами – здесь важно и у этого точно будет будущее. Вся жизнь. Мысли о Васеке с лихвой заместят мысли об Урале – это будет сильная встряска с тяжелым спертым воздухом и странным, лишенным привычного уюта, пространства. Я буду рука об руку идти с правдой. Почему без статусов? Сначала я говорю тебе о старой истории – моем неподдельном интересе и сильной привязанности, о жирной точке в Дагестане. Этот туман – растворяешься в нем и мыслей о тебе больше нет. Так просто. Так просто любить тебя еще дальше, тепло разговаривать и позволять себе хоть один день просто позвонить тебе и тебе поздравить. Ты поздравишь в ответ 5 февраля, зная, что поздравление компанией придет еще не скоро, кто знает, придет ли. Снова как-то тепло. И от любых движений, потому что они мало что значат – они никак не поменяют мою картину мира, не сорвут меня с места. Будто бы любой исход – сброшенный звонок, слова, – это все наша малая история. Живет очень сильная уверенность, что где бы ты ни был и с кем, ты одинаково хорошо и тепло будешь ко мне относиться – также желать хорошо переносить эмоциональные горки, одну ты прекрасно знаешь. Я хотела писать о грядущих переменах, все хочу поставить так, чтобы они проходили независимо от тебя, потому что я тут хозяйка и иду в ту сторону, что выберу сама. Но вектор я выбираю очень близкий к тебе, ты представь. Не хочу быть ни обязанной, ни на шее, ни обузой. Так странно думать о серьезных решениях и так интересно искать пути. Так много чего хочется, спасибо.

Сложно писать, вообще даже захотелось открыть свой старый родной блог. Может просто лишний раз подчеркнуть, как изменилась жизнь за полгода, какой я стала, что хочу увидеть и разглядеть, что прошла, где смогла обтесаться и как я думала «поломаться или построиться» под текущую жизнь, бизнес. Сначала я тихонько писала П о встрече — это могли быть выезды на бордах, просто прогулки. Ничего не вышло. Ни-че-го. Явный знак по ожиданиям — брила ноги, ночь перед отъездом и снова разочарование. Затем явные слова Андрея, его присутствие и какой-то прямой соблазн — приспущенные штаны, приподнятая футболка, крепкие объятия и неловкость. Ты мне скажешь «хочу жену», начнешь описывать меня — сильную, независимую. Тихонько смотреть исподтишка. Адель рядом все поймет. Тошик будет посмеиваться и зажмется. А я буду ощущать присутствие обоих, немного щекотать нервы. Очень насыщенные, но дикие по темпу выезды в Москву — будем с Антоном во время работы гулять и пить кофе, буду в один приезд досыпать рядом и смеяться — не хотела это описывать, чтобы он как-то не откладывался на мне на поглубже, скажем. Ты начнешь понимать мой Питер — кофе, бары, места, центр. Со мной не встретится Саша — напишет о шампанском, клубнике и такси до Внуково. В целом, это не критично, но отказываться из-за этого от встречи в центре и прогулки в парке — ну такое. Мы вместо этого с Антоном пойдем в воду. Оценим. Потом в какой-то грязный бар. Я расплачусь, раскаиваясь о 40 днях в среду. Будет тяжело и глупо показывать себя сильной. Буду думать, что сестры ищут в моих глазах слезы, думают «сука».

Я уеду в Дагестан. Денис будет напившись до конца ответственным за всех. Скоро ко мне приклеится в компании «где твой кот?» или еще хуже «кошка» за фильмы вместе. С Васей будем загорать рядом и о чем-то шептаться. Будет покер — выиграю Тудора, выиграю всех. Колян подбежит, спросив, что мне поставить. Очень расстроится, когда Алиса сорвет песню раньше времени. На следующий день кота добьют, сообщив при мне, что ему 40. Буду переживать ночь, и, кстати, думать, может «да?». Руки будут пленить, тепло рядом — тоже. Но лицо почему-то всегда пугать — особенно глубокая морщина на лбу. Буду думать дальше перед сном, смешно, но хотелось отбросить лишние разговоры — думаю, блин, зачем они мне. Вообще не хотелось узнавать человека. Прикол. А я буду дать какой-то динамики, реаллокации, намекну, что тут неудобно сидеть, но так и будем разговаривать о путешествиях, будет вспоминать свою бывшую жену и как в школу ходил в 90-ые, когда я не родилась. В общем, так. Меня вдруг притянут нос к носу. Все что останется напоследок — поцеловать. Я вот сейчас сравниваю — поцелую был не очень хорош, без огонька. Я уйду спать, напишет Колян. Уйдем смотреть звезды, так чудесно. Покажешь ту сторону обрыва — какое-то особенное спокойствие. Трак. Аул. Свадьба. Какие-то смешные выводы. Интересный жизненный путь. Очень хотелось, чтобы ты рассказывал его только для меня — как бы чуть сокровенно, а не закидывал всем. Пойдем под руку дальше, буду придерживать тебя, на выступе скользко. А, понравится еще особое понимание тела — в этих раскатках и других вещах. Какое-то упражнение показывал у стены, было так болезненно. Потом клещ у собаки. Потом карты. Потом кот от меня не отходит, а Олег мне «клеща нашла?». Неудобно перед котом. Я на то утро не пошла на тренировку — первый день, секс накрылся медным тазом. Очень хотелось подохнуть, ахах. Наши прогулки до 4ех. Функциональная тренировка. Кот, прости. Без сигарет с Коляном. В этот же день где-то Ден делает массаж, а потом как я выразилась «ездит по ушам». Я точно поняла свой длительный уверенный взгляд — первый с ним попал Ден, конечно. Я иду в свою комнату из душа, ты в свою и долго так и молча и смотрим. Потом ты обидишься, что я сошла с дистанции, прямо расстроишься. Ух, а как я расстроюсь. И на твою реакцию тоже. Буду стоять возле скелета коровы в тумане и в голос рыдать, что эмоционально на дне. А Коля будет меня обнимать, не ожидает, но как-то очень мило. Прямо очень. Днем я буду одна, все еще на дне, зайдет ко мне в комнату — принесет новую хурму. Еще раз очень мило. Мы больше не успеем погулять. Я вообще в этот день захочу рано спать без общего застолья-пьянки, буду ждать от тебя сообщений. (А где-то упустила, посередине мы все-таки бегали и смотрели на звезды, бежали с Ромой, у меня сводило икру, потом стояли в кругу «ААААААААаааааа»- дребезжание звука. Я лягу на траву, не увижу твоего лица, но будешь мне снова сильно мять икру и так приятно, больно, но приятно, Ден, фонарик на лбу. Мальчишки буду поддерживать за спину, а ты сурово мять. В маршрутке будет обнимать кот. Раз-два-три. Замерзла — калачик, руки на бедрах/ рассказы Олега — колени у тебя / три — уже как удобно, дорога до аэропорта — гиперзабота — кофе, чуду, орешки, ласки, всегда в течение кемпа будешь смотреть, как ем, сколько. Серега положит мне яблоко, пока руки будут за спиной, Коля накормит конфетками. Это всегда так приятно).

Я проснусь последним вечером — решусь вернуться к застолью. Оба будут рады. Алиса будет на Дэне. Я кстати, за него буду переживать периодически — почему такая девушка? кошмар. А снова буду танцевать с Гамидом. Ты смотреть сверху, кот. Мне нужно время с Колей, но поджимает. Отъезд. Страшно его отпускать, решаюсь отойти при всех к нему в комнату — сидит Олег, я как бы заговариваю, почему он не со всеми. Сама обниму Коляна на прощание тихонько, мы простимся заранее. Не поцелую, жаль. Предыдущие два дня все пытался с фокусами — целовал в ухо, уворачивалась, говорила «Колян, брат, ты чего?». А тут нет. Мы снова простимся, когда будет при всех прощаться. Он меня и от кота в один денек спас. И сигарету достал, которую не скурили. Аэропорт. По одному объятия. Денис сначала возьмет за локоть — потащит в зал ожидания на Москву. Смешной, потом поймет. Мы обнимемся, тоже без поцелуя. Я неловко положу руки — одну сверху на плечо, а вторую снизу под рюкзак, а потом пойму, что потрепала его по заднице пару раз. Извинюсь, буду смеяться в глаза. По-моему, достойное прощание с любимым тренером.

*старые заметки — 17.11.2020

В целом, не нужно думать, что у нас отношения. Совсем переполняет от авантюр. Нежно целуешь свод стопы. Почему-то пробивает сначала по телу, потом плечи и через шею пробивает до задней части головы — то ли мурашки, то ли еще что, но так приятно. Это тебе не шутки — подчеркивать отсутствие белья на встрече с другом. Забавно, что в планах не было абсолютно ничего — максимум, объятия. Я действительно расхрабрюсь после Дагестана — потом подметишь, что это я гладила твою руку.

Недолго думая и минимизируя усилия, просто запишу свои любимые моменты:

—Приготовить тебе что-то? Будешь?

—Нет. Давай никакого быта

—Спасибо

__________

Это песни Цирковь и поцелуи в коридоре

__________

«Мы же на ты» в твоей рубашке. Очень красиво. Книги.

__________

Утопист. Цветочный. Угрюмочная. Эрарта. На пути из Эрарты.

__________

Гладишь ноги во время работы. Мнешь мне стопы.

*старые заметки 13.07.2020

Давай я опишу все те контрасты, что происходят со мной сейчас. Компьютер вызывает негатив и тяжесть, внесенный с отсутствием разделения работа-досуг. Я открылась. Самой себе, миру. Питер. Отношения с городами, отношения с государством. Тяжесть и ближе к сердцу влияние. Подверженность и несправедливость. Негатив от Москвы. Самостоятельность. Спонтанность. Совпадения на руку. Гладкость. Друзья. Гонка героев- выпускной — друзья — П. Разговоры до 5 утра на Чистых. Кожанка на плечах. Желание оставить тебе запах и тепло. Касания коленями, локтями. Приятно. Еще. Моменты. Тепло. Глаза. Глубина. МехМат. Наконец, запомненный диалог. Наконец, четкий. Учусь слушать. Внутри ликую, что ты рядом, стараюсь на этом не задерживаться, чтобы ты не видел, как лучисто у меня внутри. Ссора в Сочи. Хочется опереться на твое плечо, как устала. Понимание. Поддержка. Откровения насчет работы. Взаимопонимания. Волна. Оставляй меня напоследок. Возвращаю куртку. Прощаюсь и обнимаю. Ты обнимаешь сначала условно, потом понимаешь, и я чувствую, крепче. «Я скучала по тебе». Твое «зови, пиши». Мое «зову». И хочу звать в Питер и подпускать к себе очень близко. Ты обнимаешь не так горячо, как больше двух лет назад после «нас». Мы снова на Китай городе. Мои воспоминания фоном — это я у стены в пристройке, это твои руки на моих запястьях, твои инициатива перед возвращением к друзьям. Это моя невозможная горечь после виски. Это размазанная тушь у тебя на плече. Это белые обои. Есть у нас что-то на двоих? Песня? Это ты возбужденный узнаешь линии моего тела, сквозь белый пуховик громко вздыхаешь на мои писки, мы прерываемся, не знаю, как идем дальше. Помню, направление. Больше не помню ярче поцелуев по шее и такой уверенности, с которой меня вел за руку. Может бежали, чтобы остановиться потом на подольше. Круто, что мы перепутали тогда Шоколадницы. Круто, что я целовалась тогда так, что падала у барной стойки. Я отошла. Ты отошел очень возбужденным остыть. Я поглощала свои чувства, которые накрывали высокими волнами, но совершенно не помнила, что я сама успела изучить в тебе, у тебя. Я не знала тебя и твою жизнь, лишь интуитивно шагала по какой-то энергии. Почему мы приняли такое решение?

—Я обожаю тебя. Я обожаю тебя с 8-ого класса.

Я плачу. Я разговариваю с тобой в Питере. Ты мне снишься. Я целую твои губы, ты часто так недоступен и так далек. Я не понимаю, как люди терпят на первых этапах отношений. Смотрю через оттопыренную футболку. Тело. Кто его трогает? Часто трогаю щеку при прощании с тобой. Ты громко включаешь музыку и гонишь. Ты ловишь. Ты помнишь. Ты злишься на меня у бара за вопрос об отношениях, на мое глупое «парни менее восприимчивы, плохо понимают» повышаешь голос. Я радуюсь про себя.

Я столько лет была ненастоящей в проявлении себя и ужатии своих интересов. И мне так не по себе от этого. Мы в московском темпе не отданы самому себе, мы не спрашиваем по вечерам «а хочешь ли ты?». Тут я настолько предоставлена самой себе, что не понимаю, как так быстро проходит время и как приятно его проводить одной. Столько наблюдений, мыслей, эмоций и баланса. У нас столько выбора каждый день. И эти мелкие и формируют нас самих в лучшем или худшем свете, такие, какие есть.

Сформулируем аксиомы, чтобы на них опираться. Ты не можешь на меня смотреть в толпе, запрещаешь. Ты слышишь мои рассуждения полностью, что я решаю за тебя. Они не подстроенные искусственно под твою точку зрения. (я думаю над этим). Ты говоришь, что хочешь знать, что это снова твое «интереснее» и много лучше. Сказала, что что-то растаяло во мне года 2 назад, больше. Сдвинуло. Мы тихонько пересекаемся среди одноклассников. Мне важно, что ты пришел. Жду, когда ты начнешь. Зайдешь в омут. Задрала стратегия, мое терпение ох какое. Затыкаю твое «как-нибудь» — нельзя спускать по опыту. «Покатаем, покажу тебе еще более серфовую доску». Тепло, радостно.

* старые заметки — 25.12.2019

Сначала я перестала расплескивать эмоции и силы на него — появилось мощное упорство, упертость и сила. Уверенность. Потом снова женское очарование. Я вспомнила, что я привлекательная. Вспомнила, что красивая. И это в момент обволокло всех окружающих. Голубое платье- вижу, как у соседа дрожат руки, когда он увидел меня в нем, как он со сложностями заказывает такси, я его спрашиваю, «как лучше, реши», а он пытается вспомнить, как подключаться к мозгам.

Потом стайки на танцах. По пятам. С советами и приятными разговорами, своими неожиданностями. Я начала снова осознавать, сколько сил сосредоточено внутри меня, и при желании можно расположить и то, и это.

Мужчины здесь негодные. Но, смешно, что я просто «МНЕ ОДНОЙ ХОРОШО, До свидания» I just relax. Второй день, а меня как-то разбирает и так хорошо! Холодный балкон, свет фонаря и машины, вид на Красное море. КНИГА. И даже проект, это все кажется таким забавным. Chill музыка. Официант на одном колене, потом жмет руку и уходит домой, а я все еще сижу за столиком и читаю. «Француз» с предложением ужина. Русский с предложением жилья, погулять «не скучно?», чего угодно.

*старые заметки — 27.11.2019

Когда случается что-то кажущееся на данным момент катастрофическим, у меня одно желание — выбросить ключи, оставить цветы нетронутыми, выкинуть какие-то напоминания о тебе и удалить все сообщения. Что-то из этого сразу попадает под руку и приносит хоть маленькую отдушину — становится легче. Сегодня вернулась домой, а на пороге, на маленьком стульчике свернута твоя толстовка, которая всегда заслуживала лучшего- оставить ее в спальне на кровати, на стульчике, но не как на пороге, где обычно стоит мусор, а потом и вовсе уходит, выбрасывается. В общем, мне стало много легче, несмотря на то, что я вспомнила предыдущий очень выматывающий день (на самом деле, вечер/ночь). Мне хотелось плакать из жалости к себе — мне плохо/устала, а он невнимателен, а он специально отдаляется, не знает, как взаимодействовать или НЕ ХОЧЕТ. Не хочет чтобы в данный момент я отравляла ему жизнь, не хочет протянуть руку и сказать «пошли вместе». За вечер он закопал меня — орал, не слушался простых советов. Был еще один тонкий момент, когда я волновалась за Дена на тротуаре, крикнула, где он, чтобы привязать, а тебе это показалось лишним и ты в очередной раз гаркнул на меня. Дальше — хуже, не хочу описывать. Подсчитав возможные события, я решила, что лучшая стратегия будет бездействие. Абсолютное. Несмотря на то, что я уже не обижаюсь сильно дисконтируя прошедший момент и и просто опираясь на слова Андрея «Господи, это же каждый день происходит», живем с этим дальше, и даже несмотря на все «я не хочу, чтобы так со мной разговаривали, обращались, я не позволю, я напишу на открытке, что ты козел и соберу вещи, потому что заебалась и потому что не хочу». Потом опять все входит в прежнюю колею и все хорошо. Ничего не делай. Выдохни. И я знаю, что я именно выдохну с первым белым снегом. Будет легче.

*старые заметки. 09.11.2019

Прошло много времени с прошлого блога. Даже не могу открыть записи, чтобы посмотреть, на чем я остановилась. Просто сообщаю вам, что это не первая моя заметка. Я долго капризничала, не могла взять ручку в руку и начать писать. Мне нужно было именно это окошко, ноутбук на коленках, музыка, стук по клавиатуре и поток мыслей. Когда пишешь о том, что приходит в голову. Это не обязательно негативный опыт и переживания, может пора уже пойти направленности и настойчивости в другую сторону?

Вымучивая 2,5 часа, я посмеивалась над поверхностными структурами, глупыми вопросами и другими вещами. Это еще хорошо, что на презентацию пришли девочки с MAE и BAE, доверие было (говорю об открытом кейсе McKinsey). Еще год назад для меня эти люди, нет, даже люди из компании поменьше, не будем уточнять ее имя, казались образцами — много читают, знают о деловом бизнесе и переговорах, как приоткрывают завесу другого, незнакомого мира. А те, кто умело орудует темами, в которых я не смыслю, часто поднимает внутри уважение. (но, к сожалению или к счастью, это не касается творчества). Будь это политика, география и история, физика, математика. В общем, презентация была долгая. но слушала я внимательно и в этой безмятежности могла понять, что мне нравится, а что нет. Как когда пристально смотришь за людьми в метро и подмечаешь детали (резкое сравнение).

Необходимо: А. Понимать, какие отделы есть и какие стажировки, также способы подачи резюме на работу.

В. Редактировать резюме.

С. Вытянуть разговорный английский, больше учить слов.

D. What about the data?

Я уже очень долгое время не признаю никаких своих чувств. Дела, дела, дела, учеба, дом, семья, отношения, работа, собака, ремонт, дела. Последнее время не было возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть. И не было сил.

А внутри скопилось так много чувств, которым я просто не разрешаю быть. Потому что если они будут существовать, я лягу и перестану вывозить происходящее. Так много чувств, о которых я не могу сказать. По очень разным причинам.

Так много боли, страха, сожаления, тоски, неопределенности.
Много любви, заботы, переживания, скучания.
Но сил нет все это замечать и обрабатывать внутри себя.

Я сейчас слушала ровно две песни и рыдала взахлеб. Пора бы сюда вернуться и немного из себя выпустить. Пойду возьму сигарету.

Я снова курю. У нас есть дома айкос, электронка и пачка сигарет, а еще две бутылки коньяка. Все это немного разлагает, но эффект тот, что нужно. Начну с главного, с того, о чем я не хочу думать — как же мне блять страшно и больно. давайте я буду говорить предельно честно и прямо, ладно?

Я проснулась 24 февраля в 6 утра от звонка тети из Харькова, и две недели потом не могла найти себе места, пока она не собралась и не приехала к нам. А теперь мы второй месяц живем вместе и она меня заебала. Меня заебала ее пассивность, ее говеный характер или отсутствие оного, заебало, что я должна обо всем просить, потому что если я не озвучу — она нихуя не сделает, меня заебало нахождение дома третьего человека, с которым я в принципе не хотела бы жить, заебало отсутствие личного пространства, потому что свободная комната теперь занята и мне даже негде уединиться и побыть одной, заебала медлительность, фраза "я же такого никогда не делала", и лежание на диване. Я бесконечно счастлива, что она успела уехать из ада, что она цела, сыта и невридима и сидит у меня под боком.
Вся моя семья сейчас в Донецке. Там дедушка после инсульта, бабушка с больными ногами, там мама, там тетя, сестра и брат (никогда в жизни не называла их двоюродными, потому что таковыми не считала). Там все мои близкие, которые не хотят уезжать. Которые сидят там под обстрелами, без воды и считают, что все будет хорошо, которые любят Россию, которые искренне верят. А мне до такого ледяного страха больно, что ничего хорошо не будет, я так боюсь их потерять. Четвертый год я никого из них не обнимала и вижу только в экране телефона. Это ж пиздец.
Бабушка покупает квартиру, потому что не может больше ухаживать за домом. Дом, в котором я выросла, в котором знаю каждый уголочек, где совершенно все я люблю будет однажды продан. А я могу так там и не побывать, не попрощаться.
Я боюсь, что с кем-то из них что-то случится, а я не смогу приехать. Боюсь, что мое последнее "люблю" они услышат по телефону.
Я скучаю по своему городу, по местам, где мы были счастливы, где прогуливали пары, где пили кофе с научным руководителем, которого больше нет. Скучаю по книжным барахолкам, по своим сокровищам, по своему дому, по своим кошкам, которых раздали. По маминой собаке, которой тоже больше нет. Я обо всем этом думаю и это такая все невыносимая боль, что я и сейчас плачу.
Мы много разговариваем с М. и наши взгляды сходятся, но по факту я никому больше свою позицию не высказываю. Мне страшно, неловко и кажется, будто я не имею на нее права. А почему? Почему я не могу сказать, что захлебываюсь от ненависти к тому ебанутому диктатору, который разрушил мне жизнь, который прям сейчас разрушает жизнь той страны, которую я, блять, люблю. Мне будто бы запрещено это думать. У меня есть ум и критическое мышление, и я осуждаю многие действия своей крайины, но я правда ее люблю. Люблю ее культуру, ее музыку, ее язык, даже некоторую ее литературу. Я не впадаю в крайности и не хочу ничего отменять или наоборот гиперболизировать. Я просто люблю.
Я захлебываюсь от раздражения, потому что кольцо у меня на пальце уже два года, но второе лежит в коробочке в шкафу, потому что пандемия, война, и еще миллиард хуйни, которая отменяет мне свадьбу. Я просто хочу выйти замуж за человека, которого люблю и быть уверенной в том, что у нас есть законные права друг на друга в случае очередного пиздеца в мире. Мы собирались пожениться в конце мая. Жениться где, в чем? В этом торжестве крови и страха? Перенесли на сентябрь. У меня куплено платье. Самое красивое платье на свете, с жемчужной вышивкой и длинными рукавами.
Мне страшно, что уже один раз я оказалась наивной дурой, отдавшей ответственность за свое будущее идиотам. И вот сейчас, когда я живу в безопасной хотя бы около демократической стране, с человеком, который обо мне заботится и меня поддерживает, получаю второе высшее образование, чтоб иметь законный диплом и применимую в жизни специальность, планирую свадьбу, путешествия, собираюсь завести вторую собаку — я чувствую дамоклов меч над головой, что все опять улетит в трубу.
Мне волнительно и нетерпеливо ждать, что вот я запишусь в школу вождения, в августе сделаю коррекцию зрения и сниму очки, ко мне приедет подруга, которую я не видела миллион лет и мы устроим мне настоящий девичник, что на свадьбу приедет мама, что мы закончим ремонт, будем покупать красивую мебель и переедем в тихое классное место у реки. Но я как будто бы не имею на это права, потому что в любой момент это все может рухнуть.
Я хочу светлого будущего для своих близких, но меня удручает и отягощает эта ноша. Чтобы тетя тут задержалась нужно ее тормошить и тыкать что-то делать, или делать за нее, чтобы она перевезла сюда дочь и та пошла получать нормальное образование, ее тоже нужно тормошить, сестру придется водить за руку и устраивать, им нужно найти жилье и со всем помочь. Я всего этого хочу, но это все так тяжело.
— ну а М. это зачем, что он будет этим всем заниматься?
Не знаю, просто он такой человек. Он очень любит меня и хочет, чтобы моя семья жила лучше, чем сейчас.
И за него я тоже переживаю. Он пашет как конь, ищет какие-то варианты, мы бесконечно строим планы на самое разное будущее, вплоть до экстренного сбора вещей и уебывания ко всем хуям.
Учеба с этом семестре была очень сложная. У меня на плечах столько всего лежит до сих пор. Столько всего нужно сделать, что это как будто бы давит и прижимает к земле, не могу дышать.
Зато в этом семестре я, можно сказать, нашла друзей. Девочки замечательные. У нас большая разница в возрасте и иногда это сильно влияет, но в основном, это странно, но я ее не чувствую. Они умные, молодые, добрые, открытые, с ними интересно и весело, у нас офигенная взаимопомощь и по пятницам мы пьем.
Я пью и курю сигареты. Сначала курение было небольшой передышкой в череде нервов, а теперь удовольствием. Мне нравится сам процесс, вкус и ощущение, нравится это делать и быть таким человеком сейчас.
Я обрезала волосы, насколько смогла (потому что на свадьбе у меня все же должна быть прическа — и это тоже меня раздражает), потому что просто не чувствую себя собой с длинными волосами, в идеале было бы, конечно, убрать длину до самых ушей, но маемо те що маемо.

Очень здесь много "я" и вообще. Но это даже не все чувства. Внутри накопилось и есть большая потребность это отрефлексировать, отрыдать и выписать. Каждое в отдельности.
А пока я нарыдалась, пойду покурю и сяду делать то, зачем изначально включила компьютер — переводить индивидуальную работу с немецкого языка (чувствую себя самозванкой, но об этом в другой раз).

’Вспомнить все мне поможет город’

Если я — твое бремя на сердце,

Отголосок минувших дней,

Почему я — твое спасение,

Если бью всех врагов больней?

Если чувства мои — равнодушие,

А слова о любви — пустота,

Почему над лучшим из лучших

Я всегда возвышала тебя?

Если я — часть неведомой силы,

Что желает творить лишь зло,

Почему мое зло — бессильно,

Почему совершаю добро?

Если я — твоя боль и мука,

Самый страшный и смертный грех,

Почему лишь держа мою руку, Вспоминаешь, что ты — человек?

Я не слишком помню то время. Моя мама будила маленькую-маленькую меня в детский сад.. Я просыпалась под мультики, под музыку с детских каналов, под шум посуды на кухне, но я ничего не помню.. Я не хотела есть, не хотела спать, ничего не хотела. Сидела возле телевизора и ожидала момента, когда мамочка оденет меня, возьмет за руку и поведет по сугробам в садик.

Кто такая Анечка? Моя первая подруга, первая лучшая подруга. Делиться обедом с моей Анной, отбирать игрушки у других, чтоб принести ей или бить мальчишек, которые её обижали — все для Анечки. "Каравай, каравай!Кого любишь — выбирай!" и я знала, что она выберет меня, я ведь лучшая подружка. Нам было весело вместе представлять, как мы сбегаем из садика домой, объедаемся конфет и играем в её куклы. Она катала меня на качелях, я лепила ей пасочки из песка— что может быть милее?

В тот день я пришла в милейшем голубом платье и.. Ах! Какое чудо, моя Анечка пришла в точно таком же, только красном, это же прекрасно! Ничего более не нужно было для счастья пятилетнего ребенка, чем знать то, что его подружка надела почти тоже самое, вы уже как сестрички.

Девочкой я была очень славной и нравилась всем мальчишкам, только вот этой девочке никто не нравился. "Не плачь, мальчики не плачут!" — это я говорила с максимально серьезным видом мальчишке, который обиделся на то, что я не буду его женой в игре "дочки-матери". На самом деле стоял он там не один, вокруг меня собралась целая группа кандидатов в женихи, но никто мне не был нужен, ведь они, глупые, обидели мою Анечку.

Ей было грустно, что вокруг меня всегда кто-то вертелся, а вокруг неё — никто. Никто, кроме меня. Она ругалась и говорила, что никогда никто в жены её не возьмет, совсем никто. "Я возьму!" и мы пообещали, что женимся друг на друге, когда вырастем, если у нас никого не будет.

Ты уж прощай, моя Анечка, но у меня уже давным-давно кто-то есть.

— Нет, что ни говори, Саша, а слава твоя идет на убыль!.. Любить тебя любят, конечно, но народ охладевает к тебе. И повторяться ты стал, и в жизни у тебя есть моменты… ну, словом, не всем нравится… Еще немного и ведь могут найтись соперники, которые тебя затмят! Подумай! Надо срочно что-то предпринять.

Петр Андреевич Вяземский закончил свою речь столь решительно, что из чашечки, резко поставленной им на столик, выплеснулся кофе и попал на галстук доктора Даля.

— Я попросил бы!.. — возмутился Владимир Иванович Даль.

— Но Петр прав! — поддержал в это время Вяземского Жуковский: — У тебя, Саша, слишком много врагов. Ты умеешь их наживать. Твои эпиграммы, письма, замечания… Сначала всем нравились, а нынче-то поднадоело… Нет, надо, надо как-то спасать положение — нельзя же допустить, чтобы при жизни тебя постигло забвение и бесславие!

Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин слушал своих друзей с немалым унынием. Легко сказать: воздвиг себе человек нерукотворный памятник, а ему пророчат забвение! И кто? Свои же… Добро бы завистники…

— Ну и что вы мне посоветуете предпринять да еще срочно? — с грустной иронией спросил он.

— Срочно нужно какое-то событие, которое заставило бы всех о тебе заговорить и притом громко, и притом только о тебе! — сверкая глазами за стеклами очков возопил Вяземский. — Пусть тобой восхищаются, пусть тебе сочувствуют, пусть тебя оплакивают.

И он в волнении хлопнул по плечу доктора Даля.

— Я попросил бы!.. — отпрянул от него Даль.

— То есть… как оплакивают? — изумился Пушкин.

— Да очень просто! Нужен случай… Дуэль, скажем.

— Правильно, — подхватил Жуковский. — Но не просто дуэль, дуэль роковая. И ты должен быть ранен. И притом тяжело.

— А почему не убит? — рассердился Пушкин — Друзья называется!

— Но, Саша, — резонно заметил Василий Андреевич Жуковский, — пойми же, иначе ты падешь в глазах народа, а дуэль и ранение возвысят тебя вновь и враги твои будут посрамлены. Не забудь, милый, что ты еще и в долгах запутался изрядно… А ранение мы устроим. Рассчитаем так, чтобы серьезно, но не смертельно. А? Вот Владимир Иванович рассчитает. Он же доктор!

— Я попросил бы! — испугался Даль.

— А что? — задумчиво улыбаясь проговорил Пушкин. — А в этом что-то есть!.. Даже интересно! В конце концов натура у меня авантюрная, я ведь южных кровей! Ну, ну… И с кем же мне стреляться? А главное, из-за чего?

— Из-за чего, найдем! — бодро бросил Петр Андреевич. — У тебя жена красавица. Допустим, кто-то станет ее домогаться…

— Что?! — взвился Пушкин. — Моя жена — ангел! Во всяком случае, я хочу, чтобы все так думали…

— Так вот и будут думать! — не смутился Вяземский. — Представляешь: какой-то негодяй порочит доброе имя этого самого ангела, ты вступаешься, проливаешь кровь… А?

— И кого мы пригласим на роль негодяя? — чуть-чуть остывая, спросил Александр Сергеевич.

— Да любого из наших приятелей! — пожал плечами Вяземский.

Но Жуковский возразил:

— Нет, нет, господа, это должен быть человек сторонний. И желательно иностранец, чтобы трагедия приобрела политическую окраску и желательно еще послужила правому делу: скажем, борьбе с революционерами. Где у нас сейчас революционная ситуация? Во Франции! Опять брожение, вот-вот грянет! Надо бы француза… И тогда общественное мнение вместе с ним осудит и это их фрондерство!

В это самое время в кондитерскую Вольфа и Беранже, где происходил весь разговор, вошли в обнимку старый приятель Пушкина господин Данзас и блестящий молодой офицер мсье Дантес.

— А вот и француз! — хором возопили Жуковский и Вя-земски/ и ринулись к юноше.

— В чем дело, господа? — не понял Дантес. — Сейчас не двенадцатый год, так чем вам не нравится мое происхождение?

— Мсье, мы хотим вас просить, чтобы вы послужили славе русской поэзии! — закричал пылко Вяземский.

— Я и во французской поэзии мало разбираюсь!.. — смутился Дантес. — Я…

— Тем лучше!

И Жуковский объяснил юному вояке, в чем суть дела. Дантес даже пошатнулся.

— Но послушайте! А… если я его нечаянно убью? Что скажет история?

— История вас не забудет! — пламенно заверил Вяземский.

— Мсье, помогите, прошу вас! — вмешался в разговор Пушкин. — Понимаете, я их всех хочу проучить… И царя — пусть покусает локти, и общество — оно меня травит. Ну, всех, словом. А стреляете вы, слыхал, отменно, а место, куда попадать, наш милый доктор Даль высчитает до миллиметра. Если, конечно, — тут же ехидно прибавил Пушкин. — он не желает моей смерти!.. А, Даль?

— Я попросил бы! — чуть не плача, взмолился доктор.

…Вечером 27 января было прохладно и ветренно. На пустыре, у Комендантской дачи, как и ожидали, ни души.

Дантес ходил взад и вперед по притоптанному секундантами снегу, кусал губы, нервничал.

— И зачем ты в это ввязался? — сухо спросил его секундант, мсье д’Аршиак. — Ты его продырявишь, а русские будут лить грязь на наше отечество. Скажут, что ты не мог ценить их славы, не понимал, на что руку поднимал, и так далее. Не понимаешь?

— Я дал слово! Теперь поздно! — уныло отрезал Дантес.

В это самое время Пушкин скинул шубу, отважно расстегнул фрак, жилет, рубашку и подставил Далю правый бок.

— Вымеряй, друг! Доверяю…

Даль, внутренне содрогаясь, ползал вокруг него на коленях с линейкой и слуховой трубочкой.

— Я попросил бы… Саша, стой прямо! Так… три сантиметра от желудка, два от печени… О, господи, тут ведь еще селезенка! Ага… Пять сантиметров от позвоночника… Тут мочевой пузырь… Саша, а может в ногу, а?

— Раскроют! — возразил Данзас, приглашенный по случаю в секунданты. — Раскроют, Володя! Поймут, в чем дело!..

— Вымеряй, Даль, быстрее! — не выдержал Пушкин, у которого на лбу начала выступать легкая испарина. — Слушай, а больно будет?

— Сначала нет, — успокоил Даль. — Будет шоковое состояние, оно снижает болевой порог. А потом я тебе чего-нибудь дам. Вот! Нашел! Семь миллиметров от почек, два от селезенки! Ставлю кружочек! Мсье Дантес, попадете?

— Постараюсь! — выдохнул Дантес обреченно. Стойте! А… а как же одежда-то?! Нельзя ее застегивать, я же не увижу отметины!

— Одежду продырявим потом! — заверил Данзас. — Саша, держи поля фрака. Стой прямо… Будь умницей. Ради славы Отечества!!! На место, мсье Дантес!

Дантес про себя прочитал «Pater nostra» и на негнущихся ногах отбрел на десять шагов…

Несколько часов спустя, лежа на уютно застеленном диване в своем кабинете, упиваясь негодующим ревом потрясенной толпы, доносившимся с набережной Мойки, Пушкин всерьез задумался о будущем.

— Послушай-ка, Вяземский, — заметил он, обращаясь к сидевшему подле него зачинщику всей истории, — а мне, пожалуй, кажется, что дело это можно закончить еще эффектнее…

— Каким образом? — не понял Вяземский.

— А очень просто. Что если мне умереть? А?

— Ты с ума сошел! — испугался Вяземский.

— Да нет же! — улыбнулся Пушкин. — Не по настоящему, разумеется! Смотри-ка: врачей у меня было аж трое! Рану все нашли тяжелой — где ж им знать, как точно Володенька все высчитал! Ну, а теперь я денька два поболею, а там и… Сам посуди — таким образом бессмертие мне обеспечено! Долгов нет как нет! Похороните меня для вида, а потом я потихоньку за границу, и… Свободен! Сбрею бакенбарды, сменю имя и начну новую жизнь! А вы тут клеймите позором моих гонителей и убийц! А? И Николай Павлович попляшет у меня! Народ ему нипочем не простит, вот увидите! Жуковский, ты как на это смотришь?

— Дантеса жалко, — резонно заметил Василий Андреевич. — Он будет опорочен навеки. И могут быть дипломатические осложнения с Францией.

— А ты, братец, скажи, то есть уверь народ, что Франция тут не при чем! — не унимался Пушкин. — Допустим, Дантеса подкупили. Скажем, польские революционеры! За то, что я поддерживал русское самодержавие в его борьбе с освободительными движениями! Представляете? И либералам сказать будет нечего! А Дантесу — поделом! Между прочим, за женой моей он принялся ухаживать с самым искренним рвением!

Окончательный план был разработан уже поздним вечером, и вконец успокоенный Пушкин уснул с мыслями о грядущем величии.

За окнами дома на Мойке выла метель. Толпа разного люда стояла перед деревянными воротами и с тоской глядела на слабо освещенные окна. Одураченный народ, в то время еще не имевший прозорливых и искушенных лидеров, сведущих в уловках слуг тоталитарного режима, искренно скорбел… И, как всегда, безмолствовал.

Спасибо, мама.

Ты снова мне помогла, подсобила. Снова, как учила тебя родительская токсичность, как учила тебя ты сама. Снова, просто «имеющая право на мнение».

Эти слова никогда не вымываются из тебя — это не кальций. «Просто мнения» о поведении, мини-юбках, бордовом карандаше для губ, новом платье, подруге, мальчике. Просто «не увлекайся!» на протянутую руку к праздничному застолью, просто «я ничего такого не имела в виду», просто, просто, просто повторение порочного круга.

Просто мнение просто человека. Но оно не вымывается. Оно не кальций.

Все починається не з тих слів,

Все починається не в той час.

Ти не рахуєш по скільки днів

Ти спиш. Ти думаєш кожен раз,

Що телефон вимкнеться вдень,

Що не зможе зв’язатись обурений власник

Твого серця назавжди. Метрополітен

Зупиняється. Світло гасне.

І нам на мить здалось,

Що все навколо дивний сон — 2р.

Район відімкнуто від мереж

Район відімкнуто від життя.

Це безглуздя просто не має меж.

Це безглуздя? Так. Серцебиття

В усіх хвилях в усіх телефонних дзвінках

В усіх фільмах в усіх божевільних думках

В усіх зламах на будь якій широті

В усіх зламах на будь якій висоті.

У нашому під’їзді хтось зник

У нашому під’їзді біда.

Хтось бігав по сходах, хтось говорив,

Хтось стукав у двері я не відчиняв.

#писатель а #дневник а #рефлексия

я по забору бегаю, по суставу гланд

и запускаю пальцы, хочешь ты или нет,

в тамбур твоих волос.

я настоящий трус, раз еще не сжал твою руку, Крис.

только больше так не дыши на меня,

чутьё звериное — молоко.

просто, Крис

Так много хочется сказать, так о многом не поговорили, слова застряли и рвутся наружу, спасибо за прошлое. Прошлое. Смириться бы, но не выходит. Каждый день кажется что все можно исправить, протянуть руку и все будет хорошо. Но день идёт, за ним новый день и каждый раз понимание что поздно, поздно что то говорить, что то делать, пытаться, пронзает болью. Принимать реальность видимо не моя фишка. Сначала не веришь что эти чувства адресованы тебе, потом не веришь себе, а потом совсем не хэппи энд в который ты тоже, конечно же, не веришь…

Оккультное «собаководство» является весьма весёлым занятием, да ещё прилично облегчает бытие без каких-либо весомых затрат, ибо все усилия совершаются «собаками». Требуются лишь должного уровня навыки и пара-тройка насоливших людей, которые вину свою признавать не обучены и которых не жаль пустить в расход себе во благо. Если выбранный исповедует наивнейшее «Испытания делают нас сильнее», то это и вовсе бездна для слива всего плохого.

«Насоливших» ключевое слово в данной ситуации. Первый встречный не подойдёт в силу того, что ещё не успел провиниться и впрягание такого в условную упряжку Силы Высшие сперва не поймут, потом не оценят, а позже накажут.

Во все времена у каждого человека было предостаточно людей, которые в чём-то виноваты. Практики, внезапно, тоже люди, а посему список «неугодных» даже шире будет, чем у остальных. Проведя тщательный анализ и отсеяв откровенно бешеных или совсем безнадёжных, неплохо было бы сойтись в даже самом примитивном контакте уровня «Да пошёл(-ла) ты в», дабы вызвать хоть какой-то эмоциональный отклик, любой. Вызвав эмоции и воспоминания о себе, можно бежать делать гешефт.

Нагружать «собаку» можно всем, что фантазия и актуальность проблем предложили: болезни, неудачи в личной жизни или в карьере и всё прочее, что так мешает свободно дышать. В этом деле очень выгодно быть чувствительной натурой, ибо открывающаяся возможность оторвать кабину «собаке» эквивалентна перенесённым ею страданиям. Проще говоря, не нужно примерять на себя мантию Герасима, чтобы не уйти следом за своей Муму. Придётся ограничиться простым перекладыванием некоторых проблем, не забывая что-то решать и собственными руками, дабы не атрофироваться для жизни.

Запряжённая таким нехитрым способом псина будет покорно волочь груз новых проблем вместе со старыми, пока не протянет лапы и не вывалит язык. Превосходно, если она не подкована в оккультной сфере, а значит, не додумается сделать чистку, отжигая сторонние связи, ибо переклад – штука простая и убирается достаточно легко. Беспокоиться о том, как будет осуществляться процесс перевозки «груза» смысла нет. Достаточно почувствовать, что нужная дилемма сменила «собственника».

Бывает и так, что врагов нет по каким-либо волшебным причинам, но всегда можно обзавестись «собакой», прикормив её. Стоит всегда держать в уме простую аксиому: псина всегда укусит кормящую руку. Поэтому, если положить в миску заботу, понимание и расположение, голодная собака непременно явится, а дальше дело времени. Чем больше её «накормили», тем сильнее она укусит, а это уже повод готовить сани и упряжь.

Собственно, многих практикующих от подобных действ удерживают принципы, пропитанные всепрощением, жертвенностью и прочей ересью, не имеющей ничего общего с действительностью. Между тем, нет ничего плохого в том, чтобы поиметь с того, кто поимел с тебя. Можно на это посмотреть даже с точки зрения баланса. Извращённого, но баланса.

Таким образом, наличие неприятелей, не знающих словá извинений, бывает очень даже полезным для практика (и губительным для виновников, но это не так важно). И вовсе не нужно ехать в Заполярье и нанимать собачьи упряжки, дабы прокатиться на этих самых собаках.

Уфф, они были богаты.

В саду объявили карантин до 7.02, но вчера его продлили до 19.02. Кира сходит дома с ума. Ей скучно. Она хочет к своим деткам, воспитателям и игрушкам.

Я на последних днях походов в сад поссорилась с воспитателем. Я не ухожу, пока Кира меня сама не отпустит. А в тот день она 50 минут обнимала меня и не хотела идти в группу. Даже завтрак уже прошел, а она не хотела уходить. В итоге она расплакалась. Тут выходит МА, хватает Киру за руку и пытается увести с гневным "Это никогда не закончится". Я остановила её и спокойно сказала: "нет, я так никуда не пойду..пусть сначала успокоится, мы попрощаемся, и только тогда уйду". МА швырнула руку Киры и ушагала в группу. Ни вечером, ни на следующий день она со мной не общалась. Полный игнор и меня, и Киры. Не успела решить ситуацию, потому что объявили карантин.

Муж бахнул машину. На ровном месте. Просто во дворе. Он иногда в таких местах проезжает спокойно и уверенно, что у меня аж сердце разрывается. А тут места полным полно, а он не проехал. Жалко, конечно, мою любимую машиночку.

Также у мужа должен был быть отпуск с 01.02 по середину февраля. Мы планировали провести его раздельно. Он поехал бы компанией в горы, а я с Кирехой в Москву развлекаться или просто отдохнуть, сменить обстановку.
НО.

21.01 нас троих ёбнул ковид. Так что отпуск пришлось отменить. И сидим мы вот дома до сих пор. Завтра придут второй тест на ковид брать, а 4.02 приём у врача. Надеюсь, результат придёт отрицательный, нас выпишут, и мы больше не будем сходить с ума от скуки!

Но коронавирус — это жесть, конечно.
Кашель почти прошёл, дышать стало легко, температуры нет, но бешеная утомляемость не отпускает. Представьте: я готовлю завтрак-пятиминутку, а потом не могу встать с кровати ещё 3 часа, потому что прям нет сил. И одышка. Иногда перехожу из комнаты в комнату, а я уже запыхалась.

Говорят, симптомы могут оставаться до 3 месяцев. Надеюсь, что к ним не добавятся новые какие-то последствия. Ну, я вот слышала, что волосы выпадают или запахи меняются после болезни. Бррр. Какие витамины пить, чтобы чувствовать себя не плохо?))

Еще во время подготовки в замужеству мы с Темой решили, что не хотим себе простые обручальные кольца и заказали их у ювелира. Кольца получились настолько самодостаточными, что если я надену на руку еще одно украшение, то буду выглядеть как цыганка. Терпеть не могу кучу украшений на руках и вообще придерживаюсь минимализма в украшениях и ношу только обручальное кольцо.

Вот так выглядят наши кольца.

С недавних пор задумалась о том, что жуть как хочу себе минималистичное кольцо с натуральным камнем. У меня никогда в жизни не возникало желания заиметь что-то из бижутерии, а тут несколько дней копаюсь на всяких сайтах с ювелиркой и рассматриваю разные кольца.

И тут встает вопрос, как носить его с обручальным кольцом? Я думала, думала и решила поговорить с Тёмой о том, что он скажет, если я вместо обручального буду носить такое кольцо с камнем? И он сразу же сказал, что ничего плохого в этом не видит, что у нас и так отношения постоянно не такие как у всех (свадьбу мы сыграли через год как расписались и обручальные кольца год не носили) и что наши кольца вообще не похожи на обручальные, поэтому какая разница какое носить.
Обожаю его!
Я еще беспокоюсь за реакцию родственников, но он тоже меня успокоил и сказал, что они могут думать всё, что им захочется.

#мы живем вместе #vernisi

Я касаюсь носом твоего уха. Сердце теряет вес, как при падении с высоты.
Ты подпускаешь меня к себе.

Будто берешь меня за руку и ведешь коридорами на нижние этажи, в оружейные комнаты. Из недели в неделю ты снимаешь по замку с дверей и кладешь в мои руки дробовики, объясняя, как нажимать курок. Учишь обращаться с ножами, знакомишь с медвежьими ловушками и ждешь, ждешь, когда я начну возвращаться в эти комнаты сама. В комнаты со словами, поступками, взглядами, которые могут причинить тебе боль, заставить задержать воздух, обжечься.
Потому что для некоторых людей непреодолим соблазн сделать именно из этих комнат своих партнеров — свои жилые.
Потому что ты знаешь, как это бывает, когда человека приводят в первую такую комнату, он снимает со стены ружье, и наводит прицел, и требует вести его дальше.
Потому что без этого чужого железа в руках не все ощущают себя живыми.
И тебе бы желательно сразу определить степень безопасности, чтобы успеть ударить по аварийной сигнализации и заблокировать какой бы то ни было остальной доступ.

Когда я иду через парк на работу, я мысленно возвращаюсь туда. Иногда я думаю, что у меня есть доступ в твои помещения, ключи от которых мне достались от других людей.
Иногда я возвращаюсь туда, чтобы выбросить из себя все слова, содержащие хоть намек на тот калибр, что мог бы тебя взять.
Но чаще всего я нахожусь там, чтобы на глаз определить площадь и глубину ран от тех или иных лезвий, патронов, мин. Чтобы подобрать формы любви, которые по силуэту идеально закроют твои живые внутренние ткани.
Я ищу в себе семена цветов, которые бы выдерживали ядерный удар. Разыскиваю в других, проверяю на себе, пересаживаю ростки деревьев, которые бы сдерживали кронами пушечные ядра и закрывали обзор на любимое сердце.
В наши встречи я даже взглядом не обращаюсь к закрытым от всех комнатам. Лишь собираю из слов страховочные сети, даю отдых твоим дозорным, рассказываю садовникам о растениях-мухоловках, что ловят ртом пули, предназначенные тебе.

Кроме оружейных, есть еще две закрытые комнаты. Одна из них — комната твоих фантазий, и ты не спешишь распахнуть в ней все ящики сразу, но не мешаешь мне пытаться подобрать ключи.

Третья — комната, в которой ты хранишь свое понимание любви. Туда я пока не допущена.

Так я представляю себе отношения с открытым сердцем.
И высшим мастерством мне представляется иметь ключи от всех комнат, знать, какой калибр убедит тебя, – если мне вдруг покажется, что ты смертельно не прав, что ты ошибаешься и от этого зависит твоя жизнь, что.., что.., что… — и не спускаться туда. И даже если почудится, что ты двинулся к тем местам, где я храню слепки своих смертей.

Стоять в дверях своей третьей комнаты и не закрывать глаз.

Искусство — не публичная женщина, следовательно не должно открываться каждому встречному. Спорить с этим бессмыслено, ибо оно — не разновидность комфорта, чтобы нравиться и приносить радость всем.

Автор и его творение представляют собой неизбежное единое целое. Каждая картина, стихотворение, скульптура несут в себе частицу того, кто приложил руку к их созданию. Можно смело утверждать, что создатель живёт в каждом из своих детищ и многолик не менее Януса.

Искусство — это свобода в самом изначальном и истинном смысле слова, когда нет рамок, но есть творец и тот безграничный простор, царящий в его сознании. Искусство, загнанное в рамки стремлением кому-то угодить, напрочь лишает себя смысла. Дальнейшее повторение такой практики приводит к деградации множества культурных пластов. Связано это с тем, что народ во все времена хотел хлеба и зрелищ, а последнее, как правило, носит поверхностный характер и легко для восприятия. Акт творения не подразумевает массовости, он элитарен.

Не менее важно различать подлинное понимание искусства и праздный интерес. На концерт классической музыки прийти могут сотни, но единицы вынесут из зала крупицы понимания. Эти же люди станут заинтригованно изучать биографию композитора, слушать другие его произведения, не вошедшие в программу, и, возможно, что-то из всего этого почерпнут для размышлений, породят новые мысли, а с ними и умозаключения. Остальная часть слушателей будет лишь удовлетворена посещением мероприятия. Раз в месяц сходил послушать классику и уже не такое быдло, верно? Без особых мыслей, без эмоций, просто, для галочки в личном списке дел. Отсюда закономерно следует, что каждый человек — земля, искусство — зерно, а автор — садовник. Никто не станет сажать цветы в заведомо гиблую почву, а выберет ту, которая позволит дать ростки, если преждевременно поливать и удобрять. Есть шанс, что росток однажды сможет сам стать садоводом.

Искусство, призванное носить смелый титул "для всех", живёт не дольше, чем бабочка-подёнка. Оно появляется внезапно, собирает вокруг себя толпу, поднимает волны оваций, а потом исчезает, но уже незаметно. Исчезает, уступая место такому же ширпотребу с претензией на актуальность и массовость. Такие произведения играют громко и ярко, но не запоминаются, ибо лишены того краеугольного камня — единства со своим создателем, потому что тот хотел бросить кость, а не выращивать сад. В итоге и получил свору собак, а не цветник.

Но в массовом искусстве ничего ужасного нет, ибо каждый человек тянется к тому, что созвучно. Глупо поставить перед тигром две миски с мясом и огурцами, а потом винить зверя, что он ест из первой, а на вторую даже не посмотрел. Однако подлинное искусство в самом высшем его проявлении, ориентированное на мысли, чувства и анализ, элитарно было, есть и будет, ему не нужна бесчисленная аудитория. В нём имеется та самая сила, которая не нуждается в ширме из миллионов восхищающихся.

Эта сила метко поражает умы тех, кто ещё способен думать.

Если я — твое бремя на сердце,

Отголосок минувших дней,

Почему я — твое спасение,

Если бью всех врагов больней?

Если чувства мои — равнодушие,

А слова о любви — пустота,

Почему над лучшим из лучших

Я всегда возвышала тебя?

Если я — часть неведомой силы,

Что желает творить лишь зло,

Почему мое зло — бессильно,

Почему совершаю добро?

Если я — твоя боль и мука,

Самый страшный и смертный грех,

Почему лишь держа мою руку, Вспоминаешь, что ты — человек?

Последнее время в голове стало много всего и мало для этого места.
Как-то со временем пропала необходимость рефлексировать здесь на публику. Никуда не пропала рефлексия, и я по-прежнему не сливаю ее никому в уши, она все еще только моя и со мной. Но те темы, которые сейчас меня волнуют, наверное, слишком эфемерные, я не могу найти на них какие-то адекватные ответы, чтобы сформулировать хотя бы в минимальный текст.

Посему.
Я в разгаре второго курса. Читаю вторую книжку про Гарри Поттера. А в прошлом месяце набила две татуировки.

Это никакое не сакральное число, просто совпало. Все в жизни просто совпало удачным образом.

Еще у меня невроз, который проявляется в желании контроля. Контроль в этот раз выливается в уборку. У меня мало времени, я дичайше устаю от всего, но все равно хватаю тряпку и иду намывать пол, расставлять по местам чашки, переворачивать духи на полке нужной стороной. Было бы у меня время, я бы гоняла по дому с такими развлечениями каждый час, клянусь. Но было бы у меня время, то и невроза бы никакого не было.

Теперь о плюсах.
Наверное, я действительно психологически повзрослела.
О татуировках не знал заранее никто, кроме М. И сказала я всем спокойно. Ни на кого не обиделась (хотя реакции некоторых людей были довольно противоречивыми и требующими границ). Ни с кем не поссорилась. Стойко и равнодушно выдержала стресс мамы и бабушки, насмешки тёти, непонимание подруги.
— как же М. тебе разрешил???
— а я не спрашивала у него разрешения, только мнение, и оно адекватное.
— а у него есть тату??
— нет.
— как же ты, что же ты??
— обыкновенно.

— теперь я понимаю, почему подростки должны перебеситься! тебе что нечего делать?!
— это взвешенное решение, которое я приняла в 27 лет после полугодичного размышления и подбора эскизов, которые будут иметь для меня значение и вес.
— мда, ясно, дело твое.
— мое.

Все это не про поддержку, конечно, и важно это отслеживать. Важно определять свои границы, которые я, наконец, в себе обнаружила.
— дайте мне свой ключ от подъезда, я сделаю дубликат.
— нет, потому что я вас не знаю, и нет, потому что я не согласна быть без ключа даже на время.
— вас проклянет господь, вы жестокие люди
— пожалуйста, перестаньте все это говорить в мою сторону, я дала вам ответ, он отрицательный.
Я могу отказывать. И я не должна ни перед кем оправдываться. Это для меня прям открытие века.

Много думаю о том, сколько классных и правильных вещей делали родители в моем воспитании. И сколько херни, на которой я теперь ловлю себя за руку (например, когда переедаю или съедаю порцию за 10 секунд, не почувствовав даже вкуса).

Но самая главная мысль — я ни на кого больше не обижаюсь.

P.S. хотелось все это быстренько зафиксировать. Надеюсь, у меня будет настроение и время сесть и все подробненько тут расписать, о своей жизни сейчас, о своих мыслях, и вообще обо всем, внутри и снаружи

I «Карты никогда не врут».

Я слышал это довольно часто. И это действительно так – карты никогда не врут, ибо банально не являются на такое действо способными. В мантическом процессе врать может клиент/гадающий. Специально, не специально, заблуждаться, не заблуждаться и т.д. Карты, лишённые разума и чувств не могут им поддаваться, а человек может.

II «Таро нужно непременно активировать».

Сами собой карты являются лишь бумажной продукцией с нанесёнными на неё рисунками (все теории о том, что у Таро имеются духи-помощники и каналы, к которым можно подключаться через медитацию, можно рассказать своему лечащему врачу из ПНД). Колоды действительно имеют классификации и должны «идти в руку», как и любой предмет, выбираемый под личные нужды. Но они не имеют абсолютно никакой связи с Высшими Силами и прочим т.е инициация им не нужна. Разумеется, провести её подобие можно, если это вдохновляет и придаёт стимул взаимодействовать с колодой. Сюда же относится использование во время гадания свечей и каких-либо молитв, доставшихся от прапрапрабабки по десятому колену от мопса семиюродной сестры. Словом, любая психологическая настройка полезна, если она работает.

III «Таро могут предсказать будущее».

Не могут.

Само понятие судьбы крайне расплывчато и я в него не верю, но это мой выбор и последствия. Мне для этого хватает наличия свободы воли и права ошибаться. Если кто-то верит, что за него уже всё решено, то право имеет. И это не даёт никаких гарантий, что можно предвидеть судьбу. Можно заглянуть в ближайшее будущее – несколько минут, часов. Да и сама система судьбы крайне сложна и предполагает наличие миллиона вариантов развития событий на каждый миг. Так что, вопросы в духе "Будем ли мы с Васей вместе" лучше решить непосредственно с участием Васи.

IV «Таро – это не колдунство и можно в церковь ходить, если этим занимаешься».

Таро не является оккультным приспособлением, ибо оккультное предполагает неизбежный контакт с Высшими Силами. Тот, кто ходит в храм и целует мощи, является оккультистом намного больше, чем тот, кто на полотенце раскладывает карты. Однако стоит учитывать и каноны религии, в которой гадающий находится. Для христиан (любой ветви) гадание и любые магические практики являются одними из самых страшных грехов, которые даже исповедание не в силах отпустить (если не ошибаюсь, то на провинившегося накладывается епитимья и ещё много всего, чего он должен сделать, дабы очиститься). С мусульманами ситуация аналогичная, но у тех по Корану сразу убивают. Так что, крещёным в обеих этих традициях заниматься мантикой противопоказано, ибо «начальник» начнёт раздавать тумаки. Если человек был выведен из христиано-муслимства и посвящён в другую традицию, не предусматривающую наказание за гадание, то можно.

Если подвести итог, то можно пользоваться Таро и ходить в церковь/мечеть – никто на входе не проверяет. Вопрос лишь в том, как это аукнется.

V «Пользоваться Таро может только ведьма/экстрасенс/Гарри Поттер».

Мантика не требует от людей быть директорами Хогвартса в десятом поколении. Достаточно просто быть человеком, желающим научиться работать с Таро. Если таковое есть, то годы практики сделают своё. Карты – инструмент, а вся суть заключается в человеке. Было бы желание, а силы найдутся.

VI «Для каждого Аркана давно даны значения в пособиях, и нужно ориентироваться на них».

Я знаю «книжные» значения карт. Пригодилось ли это мне во время гадания? Нет. Никто не сможет трактовать расклад лучше того, кто его и произвёл. Конечно, если совсем тупик, то пособия со значениями могут помочь, но опираться на них на постоянной основе не стоит точно. Каждый случай индивидуален и расплывчатые «официальные» трактовки очень часто оказываются не у дел.

Перед тем, как начать читать данный пост, зацените трек. Песня просто до мурашек… Да вообще все песни данной группы.

К чему данный трек? Летом 2020 года я тесно общалась со своей подругой, которая без памяти влюбилась в коллегу-врача своей мамы. Молодой и привлекательный врач зацепил девчонку своей незаурядностью, умением шутить и естественностью. А я так заразилась их "отношениями", что написала одну из их сцен. Песня переносит меня в то волшебное время.

14 августа 2020 года
город М.
Я не знала, с чем мне придется сегодня столкнуться.
С кем, точнее.
Это должен был быть обычный визит в городскую больницу. Медсестры сновали из кабинета в кабинет, пациенты пререкались друг с другом, пространство заполнил резкий запах хлорки и нетерпения. Я не собиралась долго засиживаться с родном городке — каникулы подходили к концу, начинался последний курс учебы в университете.
Я еще не определилась с местом работы. Екатеринбург привлекал меня, казался переполненным интересными людьми и возможностями, но что-то тянуло меня вернуться в провинцию, к родителям, друзьям и…
— Вячеслав Леонидович, добрый день.
Мама вплыла в кабинет к местному ЛОРу, выдернув меня из размышлений, и попросила закрыть дверь. Я не успела осознать, что пропустила выходившую санитарку, окинувшую нас недовольным взглядом.
В спешке мама с порога принялась объяснять суть проблемы. Дело в том, что младшему брату необходима была квалифицированная помощь, и мое семейство могло положиться только на одного человека.
Человека, который сидел за своим рабочим столом в привлекательном белоснежном халате. Он надел облегающие джинсы и рубашку в клетку, которые я не смогла пропустить мимо своих глаз.
Молодой мужчина поприветствовал нас легким кивком и дружелюбной улыбкой.
— Так какие капли можно покапать?
Вячеслав Леонидович явил собою пример профессионализма:
— Я могу, конечно, вам, Лариса Викторовна, выписать, но вы же понимаете, что просто деньги выкинете, если диагноз правильно не поставить.
Мама кивнула и с искрой в глазах заговорила:
— Вы же помните мою дочь Вику, правда? Я приводила ее зимой.
— Да, конечно, помню, – в этот раз он смотрел прямо на меня.
А потом рассеянно произнес:
— А где сейчас находится ваш сын? Лучше бы осмотр провести, привезите его, я посмотрю.
Моя мама немного замялась:
— Он ведь несовершеннолетний, как же к вам…
Только мужчину, сидящего в комнате, это ничуть не волновало:
— Здесь нет ничего противозаконного, привозите и все.
— А как же ваш обед? — проворковала женщина, и я увидела смешинки в его глазах цвета горячего шоколада.
— К черту обед! Я подожду.
И в этот момент мне захотелось остановить время. Оторвать у вселенной минуты на то, чтобы полюбоваться его изящным, скульптурным профилем, длинными бледными пальцами и улыбкой — ослепляюще доброй улыбкой. За своей мечтательностью я чуть было не пропустила его вопрос, обращенный ко мне:
— Как у вас дела?
Его искреннюю заинтересованность я могла чувствовать на своей коже и, чтобы скрыть смущение, начала поправлять волосы.
— Все хорошо, – улыбаюсь я ему.
И будто бы напряжения между нами было мало, он решил явить себя во весь рост, шагая ко мне.
— У вас же сейчас эти…
Вячеслав Леонидович останавливается прямо передо мной. Утаивая продолжение фразы, он читает непонимание на наших лицах и награждает ответом.
— К-А-Н-И-К-У-Л-Ы! — весело произносит он почти по буквам.
Складки на моем лбу рассеиваются, и я чувствую внутреннее спокойствие. Однако, этому недолго суждено было длиться, потому что он буквально сносит мой сердечный ритм к чертям подобно товарному поезду. Всего одной фразой.
— Я безумно рад вас видеть.
Мне казалось, это станет моей мгновенной смертью. Но нет, я чувствую кое-что — покалывание в кончиках пальцах, бешеный стук сердца.
Он же не слышит этот предательский отклик моего тела?
— Рад, что зашли, честно.
Еще один состав протаранил все мое существо, мою логику, мой разум. Я не понимаю его.
Я только некотролирующе улыбаюсь.
А ему не нужен мой ответ, Вячеслав Леонидович хочет знать другое:
— Как ваша сессия? Как закрыли ее?
Пытаюсь откинуть тот факт, что он обращается ко мне уважительно, как к равной себе.
— Троек нет, только две четверки и две пятерки. Я думаю, это хороший…
Не успеваю закончить предложение, как он протягивает свою руку и вмиг мои пальцы оказываются в нежных тисках.
" …результат", – слово застряли в горле.
Вячеслав Леонидович одобрительно пожимает мне руку, гордясь моими достижениями.
Пожалуйста. Пожалуйста.
Пожалуйста.
" Не отпускай меня" — хотелось сказать, но я промолчала.
— Ты же автоматами закрыла все! — прерывает момент моя мама.
-А-а-а, тот, кто автоматами все закрывает, потому ничего не знает!
Смешинки возвращаются на лицо Вячеслава Леонидовича, и его комментарий заставляет всех в комнате разразиться смехом.
Обеспокоенность читается на лице моей матери:
— Вот посоветуйте, куда лучше Вике пойти? В Роспотребнадзор или все же эпидемиологом?
Мужчина словно предполагал такой вопрос, поэтому не удивился. Им руководили решительность и рациональность.
— Хотите ли вы дочери будущего, связанного с больными, зараженными COVID-19? Я бы посоветовал ей идти в Роспотребнадзор, там будет проще и безопаснее.
Мы с мамой не могли не согласиться с его словами. Работа с больными требует огромной самоотдачи, выдержки и моральной подготовки. Я боялась, что такая ноша для меня будет слишком тяжела.
— Вы на лечебное дело не перевелись? — доктор адресовал вопрос мне.
— Так не получится уже, слишком поздно, – я была ни рада, ни огорчена. Университет требует за учебу огромные деньги, которые сейчас не по силам моей семье. Тем более, что ответственность при дальнейшей работе колоссальная.
— Да она вообще сказала мне, что, может, лучше еще раз отучится на другом уже факультете, – мама поддержала тему. Знания были не лишние, но перспектива отучиться в Екатеринбурге заставляла дрожать коленки. Я еще многое не решила, мне стоит подумать, мне необходимо больше времени.
Вячеслав Леонидович смотрел на меня улыбающимися глазами. Глазами, которые понимали меня и поддерживали. В прошлую нашу встречу я видела в них проблески печали, которую не могла изгнать, но сейчас что-то поменялось.
Сейчас они кажутся мне другими.
Живыми.
Осознанное озадачило меня не меньше пожатия руки, которое взорвало ток в моем теле. Ведь он еще ни разу не касался меня так, будто мы более близки, чем доктор и пациент, чем коллега матери и приведенная на осмотр дочь…
— Да ну, вы чего? Пусть зарабатывает уже! — судя по его словам, теперь образование должно работать на меня. И я, черт возьми, согласна как никогда.
— Лечебное дело, – он продолжал, – это гной, кровь, пациенты. Зачем вам это нужно?
Мужчина показывает на свой портрет в белом халате, который висит у него на стене.
-Халаты, да, это красиво. Да и только, пожалуй, – заключает он.
Я не успеваю осознать сказанное и согласиться, как в кабинет врывается один из вереницы бесконечных пациентов. Тот бормочет слова приветствия, но никто не обращает на него внимание, даже Вячеслав Леонидович, потому что его внимание устремлено на другой объект.
На меня.
А мои глаза не могут оторваться от его. Я растворяюсь в горячем шоколаде его блестящих глаз, его живых глаз…
Время, отведенное на вопросы и установленную любезность, кончилось, поэтому мы стали прощаться с Вячеславом Леонидовичем. Я еще многое хотела сказать, хотела остаться наедине с ним, побыть вдвоем хоть несколько минут, но мама уже поспешила к машине, а последнее, что я услышала от него за сегодня, было:
— Удачи тебе большой.
Тебе.
Около двери. Быть может, это наша последняя встреча в этом году.
Возможно, с его стороны граница уже стерта, но с моей пока что нет.
— Спасибо за все, и вам — тоже, – искренне, закрывая за собой дверь.
Теперь я твердо уверена, что сделаю все, чтобы эта встреча имела дальнейшее продолжение. Это мое обещание себе.

Критика и комментарии приветствуются :)

На море…

Я устала… Хочу на море…

Слушать чаек и шум прибоя,

и на пирсе сидеть под вечер,

рассуждая о чем-то вечном.

Босиком побродить по пляжу,

утоляя арбузом жажду.

Как и в детстве искать ракушки

и из них мастерить игрушки.

Чтобы южный горячий воздух

диктовал на купальник моду,

чтобы ночь подарила звезды,

лунно-желтыми стали грезы.

Я хочу в тишину и радость,

чтобы дыни манила сладость,

чтобы солнце палило жарко

из песка, чтоб лепились замки.

Я хочу каждой клеткой кожи

шоколадный загар умножить.

Чтобы ветер подул соленый

и наполнил сердца любовью.

Я хочу, чтобы шторм в семь баллов,

чтобы каждой минуты мало.

И за руку бродить с тобою,

восторгаясь ночной грозою.

На костре приготовить мидий,

наше счастье до капли выпить.

И гулять по скалистым склонам…

я хочу… мы вдвоем… на море…

Сказать, что Шэрон была растеряна — ничего не сказать; перед ней стояло существо, лишь отдаленно напоминавшее человека своим силуэтом, но вместо лица у него был животный оскал и налитые кровью глаза, отсутствовала кожа, были лишь отвратительные волдыри. Но, отчего-то, кроме чувства растерянности, никакие другие чувства вроде страха и ужаса молодую женщину не одолевали. Словно явившееся существо ей давно знакомо.

Красивая жизнь, в которая она купалась на протяжении пятнадцати лет мелькала перед глазами миловидной блондинки, но тоненькой шее которой висело массивное колье с драгоценными камнями. Ей казалось, что сделано еще не все, сейчас не время, но только уговор был таков -- пятнадцать лет, ровно, ни днем меньше/больше.

—- Мне будет больно? -- шепотом спросила она. Существо оскалилось еще сильнее, будто улыбается, и кивнуло трижды. Но Шэрон по-прежнему не чувствовала страха. В ее душе ныла тоска и печаль… -- А это все исчезнет вместе со мной? -- обводя рукой огромную гостиную особняка в солнечной Калифорнии, спросила Шэрон. Существо кивнуло. -- И все эти пятнадцать лет окажутся совершенно пустыми и бессмысленными? От меня ничего не останется?

—- Если ты хотела, чтобы от тебя что-то осталось, нужно было пожелать что-то другое, а не "деньги и богатство". -- мрачно ответило существо и так резко схватило молодую женщину за руку, что та и моргнуть не успела. -- Каждый из Вас всегда загадывает одно и тоже, из раза в раз, считая деньги и богатство главным достижением, а я делаю вывод, что вы все вымрете такими бестолковыми, глупыми и до макушек материальными жлобами. -- существо не дало шанса Шэрон на вскрик, полоснув острыми когтями ее горло. В голубых глазах женщины только сейчас пронеслось подобие понимания смысла жизни, когда она ручьем вытекала из нее, но выпрыгнув из окна, дороги назад нет… Существо прижало к себе еще теплое тело и исчезло.

Я всю свою сознательную жизнь благодарна моим родителям за то, что они у меня такие, какие есть. Я выросла в полной семье, с мамой, папой, братом и даже бабушкой с дедушкой под боком. Мне всегда говорили (и говорят!) что меня любят, хвалят меня, обнимают и целуют. На меня НИ РАЗУ в жизни не подняли руку.
И я очень удивляюсь от слов мамы о том, что она жалеет, что сделала в нашем с братом детстве что-то не так. Половина моих знакомых выросли в неполных семьях, мой муж, его сестра выросли без отца. Моего мужа вообще воспитали бабушка с дедушкой. И я вижу как больно им от того, что у них нет отцовского внимания и даже иногда из-за этого я испытываю чувство стыда.

Вчера попросила маму написать рецепт голубцов и спросила совета, что сделать, чтобы они были маленькими. (в Молдавии принято делать голубцы с пальчик, а не огромные голубищи как в России) Так они нашли где-то кочан капусты и сняли мне целое видео как заворачивать в неё начинку (начинкой была конфета))) Я так смеялась! А в конце высунулись в объектив камеры и прокричали мне, что они меня любят. Ну просто золотые родители!

Можете на них полюбоваться. Обожаю их.

#семья #vernisi

Чёрный дым рассеял всё вокруг и породил нечто новое, чего видеть даже во снах мне не доводилось.

Это был собор. Огромный, возвышающийся над всеми. И ледяной. Пол был из льда, узорчатые колонны из льда, расписной потолок — тоже. Различия были лишь в цвете, который варьировался от голубого и белого до синего и фиолетового.

Сделал шаг и лёд под ногами отозвался лишь стуком и эхом в залах, не дрогнув. Кто-то впереди стоял и нужно было подойти.

Силуэт впереди обретал всё ясные очертания и вскоре я не мог не узнать светлые глаза и рыжие волосы до плеч, лишь кожа была мертвенно-бледной.

— Что тебе нужно?

— Всё-таки слёзы имеют великую силу и прошибают даже того, у кого сердца нет.

Она села на скамью, которая выглядела самой обычной и казалась мне здесь единственной "живой" частью.

— У меня есть сердце. Оно ледяное, но оно есть.

— Это дворец мыслей, мой спасительный уголок, когда жизнь становится невыносима. Так что, я здесь часто.

— Подсознание — коварная вещь. Например, я утром частично забуду, что видел это, но попробую восстановить, потому что это важно. А ты… Ты даже не знаешь, что ты здесь.

Со стороны колонн в зал вошли два пожилых человека, неся на руках какого-то темноволосого парня среднего роста. Они положили его на пол и удалились обратно. Парень выглядел мёртвым, как и всё вокруг.

— Кто это?

— Иногда воспоминания бывают разных форм.

Тот человек начал слегка светиться и вскоре стал водой, растёкся по полу и исчез.

— И с какой целью?

— Не знаю.

Пожилая пара вернулась и на этот раз на ледяную поверхность опустилось тело девушки в очках и с длинными светлыми волосами, которая так же исчезла, как и её предшественник.

— Она не заслужила такой участи.

— Каждому своё.

— И мне?

— Тебе особенно.

— Представь, как изменилась бы жизнь, если бы всё, что сейчас происходит можно было бы научно объяснить и доказать?

— А стоит ли?

— Не знаю.

Взглядом я отследил, куда уходили те двое, приносившие тела, и направился за ними. Между двумя колоннами была непроглядная тьма. Я шёл туда, зная, что за мной идут следом. У порога я обернулся и увидел, что она протянула руку, которую почти сразу же убрала, крепко сжав пальцы.

Чёрный дым поглотил и меня, и всё, что было вокруг, безжалостно уничтожая, растворяя в себе.

Она сидела в кухне на полу тихо попивая вино из любимого бокала, пытаясь распутать клубок мыслей в голове, из которого впору связать шапку-невидимку. На днях она получила должность, о которой мечтала, хотя совсем не это был ее предел мечтаний.Она не глупа, образована, кое в чем даже опытна. Было странно наблюдать, как она пытается найти себя в абсолютно незнакомой сфере, предвкушая реализовать весь свой потенциал. Она молода, но эта молодость будто вечер воскресенья или середина жаркого августа, когда еще есть время насладиться, но можно и не успеть. Ведь это чёртово время так беспощадно. Внезапно ее мысли прервал звук входящего сообщения. Она ненавидела непрошеных гостей, внезапные визиты и нежданные сообщения.Как будто это нарушало ее внутреннюю гармонию. Новый запрос на переписку.А ты еще кто такой? Оказалось, новый коллега. Скучно. Он без устали что-то писал и тараторил про новую работу, должность, ответственность. Окей, парень, она была с тобой вежлива и поддержала беседу, даже пожелала хорошего дня, будто без этого его день не сложился бы иначе. Прикрыв глаза и придаваясь вечерней лени она все еще обдумывала, куда повернется ее жизнь на этот раз.Но какая-то маленькая, словно назойливая муха, мысль звенела в голове. Кто ты, черт возьми, такой?

***

Привязанность к человеку-это десятый круг ада. В груди появляется продуваемая ветром зияющая дыра из которой все еще сочится кровь.И ты можешь забить эту брешь чем угодно-другими людьми, работой, едой, фильмами, сексом, алкоголем-все это временно.И несчастен тот, кто ступил на этот адский круг. Однажды, она уже там бывала. И пообещала себе, что никто и никогда не заставит ее оказаться здесь снова.

***

Новая работа не оправдала ее ожиданий. Но какое же удовольствие было рассказать ему об этих глупых клиентах, о некомпетентных и медлительных коллегах, о своей усталости и нежелании идти завтра на работу снова. Она не могла найти объяснения тому, как посторонний человек, которого даже не видела в реальной жизни, да и на фото особо не разглядеть было, стал какой-то панацеей от всех бед. Но тогда она еще не знала, что это и есть начало той самой беды.

***

Она сидела в кухне на полу тихо попивая вино из любимого бокала, пытаясь понять, откуда этот странный звук. Вроде бы отдаленно знакомый, но в то же время пугающий своей неизвестностью.Сигнал входящего сообщения вырвал ее из мыслей и в ту же секунду, увидев на экране уже такие родные инициалы, она все поняла. Ужас накрыл ее с головой, паника охватила здравый разум, она хотела вскочить, убежать, но было поздно. Момент осознания и признания в том, что у нее есть чувства к нему подвёл ее за руку, будто хорошую давнюю подругу, ко входу в тот самый "Ад".

***

В ту ночь она была счастлива.Все может получиться. Он дал знак. Подтекстами, метафорами, аллюзиями. Она никогда не видела его зелёных глаз при солнечном свете, но его внутренний мир куда более прекрасен. У нее в голове было миллион идей и фантазий, какой могла быть их встреча, какие его руки на ощупь и как забавно он хмурится. Да, он моложе, но это все условности и грани наших паспортов, но не более. С ним она забыла про сон, говоря ночи напролет обо всем на свете. Она знала его любимый цвет, сюжет любимой книги, сериал, который так его впечатлил; сколько лет он хочет прожить, в какую страну переехать и как бы провел последний год своей жизни. Она знала так много, но не знала ничего.

***

Это стало похоже на преследование. Ее разум помутнел. Они жили в разных городах и Она проверяла его последний "онлайн", следила за его работой, за тем, на кого он подписался сегодня и от кого отписался вчера;знала где он живет, куда выходят его окна, какая модель его телефона и цвет обуви. Она задыхалась не читая его привычных сообщений, слушала его музыку и читала его книги…

***

Она сидела в кухне на полу тихо попивая вино из любимого бокала и понимала, что предстоит еще длинный путь к выходу из этого десятого круга. Но боль в груди утихает и она смиренно продолжает идти, зная, что в конце ее обязательно кто-то встретит.

Привет мое красивое

Прекрасное и тихое «один»

Сегодня я опять побуду в роли

«Сам себе я господин»

Ритм одиночества как после девяти случившийся со Мной

метоморфин

Адреналин ?

Да нет его и все одно

Лишь чувство что один и утекаешь ты на дно

сама себе и для себя давно

А остальное падает внутри oh no

Пусть будет так. Пусть влавствует рандом

Я обниму тебя мое красивое

Мое печальное — за что

Я заберу тебя

Мое глубокое — Потом

Улягусь и уткнусь в тебя моля

О, одиночество, оставь меня любя !

Привет

Я меланхолия твоей души

Привет

Со мной ты больше не греши

Привет

Дай руку и уйдём в себя

Привет

Усни

Хотя бы на всегда

О да

Психоз сопутствует болезни

Удушью Сердца и души

О нет

Вдруг в этой пьесе

Забыла где ты

Помню только «мы»

How flattered a man should be by being loved by me. Впервые в жизни в голову пришла эта мысль. Никогда не думала о себе с такого ракурса, а ведь правда. Награда, посвящение, подчинение, преломление.

Щелчок с осознанием, что я делала не так, случился некоторое время назад. Кажется, в конце прошлого лета. Как обычно, во сне. Четко, ярко, по полочкам. Я была неправа. Я согласна. Я себя прощаю. Я тебя прощаю. Все квиты.

А тот парень… не рановато ли о нем писать здесь ?

Дом стоит, свет горит

Всё окей

Всё окей

Всё окей

Попробуй задеть мою руку

Попробуй уснуть в этих снах

Все слова, вся любовь

Я тоже искала покоя

Искала свой путь

Дом стоит, свет горит

Я окей

Я окей!

#писатель а #дневник а #любовь #земфира

совсем скоро уже осень, вы и не заметите, как пройдет всёёёёё, жду не дождусь. Будут сдвиги, что то поменяется, хотя Мне сейчас всё это на руку лав не знаю, чем буду заниматься, но чем-то особенным. Буду искать новую работу

Я часто думаю о том, что я испытала бы, если мы встретимся.

Сегодня я всё поняла.

Сегодня я ехала в трамвае и увидела тебя. Не знаю, обратил ли ты на меня внимание, но я стояла напротив. Я старалась не задерживать на тебе взгляд, от этого часто вертела головой и мне кажется или глаза бегали из угла в угол. Ты был задумчив, а твой не отрывающийся взгляд в окно скрывал многое. От твоих глаз невозможно было оторваться, я утонула. У тебя отрощена не то борода, не то щетина. Волосы стрижены и ухожены. Ты одет в футболку, что закрывает от глаз твою широкую грудь и покатые плечи, к которой так хочется прижаться и почувствовать человеческое тепло. Ты излучал спокойствие и уверенность.

Ты был не один, позади тебя сидела девушка, вы были вместе, но видимо не так долго, либо это твоя подруга. Когда подъезжали к остановке, ты встал и по всему трамвайному вагону пронеслась невидимая сила. Вы вышли вместе и я потеряла тебя из виду. Я не знаю зачем, но хотела увидеть как ты её возьмёшь за руку и с какими чувствами. Это была незавершённая ситуация. Но мне стало так приятно от того, что я тебя увидела. Мне кажется я вспомнила все твои впадинки, родинки и твой запах.

Это все могло бы быть, если бы это был ты.

И я точно знаю, что будь это Ты, а не безумно похожий на тебя парень, только глаза у него не настолько красивого цвета неба, они у него светлые, но больше зелёные — я бы подошла к тебе и сказала "привет". Возможно я бы вышла за тобой на площади, и просто перешла бы на другую сторону дороги и прогулялась в чувстве эйфории до следующей трамвайной остановки и снова села в трамвай. Но я безумно захотела услышать твой голос, когда ты обратился бы ко мне, особенно, когда услышала как звучит мое имя в твоих устах.

Года 4 как я тебя не видела, года 4 как я не слышала твоего голоса. Два года как я сказала себе, что я отпускаю тебя, но всё это время я просто запрещала себе думать о тебе. И я поняла, что я до безумия соскучилась, и просто хочу заново ощутить те чувства, что испытывала к тебе.

Если я раньше не знала как поведу себя, то сейчас я знаю наверняка.

Если я тебя увижу, я подойду и скажу тебе " привет".

Незаметно накрыл пиздец. Два дня прекрасных прогулок и мечтаний. Нас двое и все прекрасно. А тут позвонил папа, и Саша загрузился. Он начал идти вперёд и в один момент даже отдернул мою руку. Мне так стало больно. Не понимаю на кого злюсь, то ли на родителей, за то что так невовремя, то ли на себя, что не сказала, что мы заняты, то ли на Сашу, за его реакцию.

Два замечательных дня кончились какой-то дурацкой ситуацией. Мне хочется плакать, я снова без сил. Ничего не хочу делать.

Любить Дальний восток безусловной любовью. И не принимать Питер. Но видимо этот город протягивает свои объятия, только когда ты влюблён. Гулять и гулять, держа за руку кого-то прекрасного.

Болтала с родителями, и они с таким воодушевлением рассказывали об их медовом месяце в Ленинграде в 88 году. Кажется я их поняла только сейчас.

Пздц сегодня был приколдес, кто-то в чате спрашивает: "did u cut yourself?", я такая йес, ай дид, показываю руку, говорю, шо я так больше не делаю давно и это тупо, не надо так делать. А меня про прическу спросили))) ) ) блядь))) ) )

Я недавно встретила свое прошлое – у него все так же руки в царапинах, а лицо покрывают шрамы. Его улыбка все так же обезоруживает. Такая редкая, почти неуловимая. Знаешь, а ведь скоро весна. N-нная по счету в поисках тебя до последнего.

Но оставила, не искала тебя уже давно, забыла и черт с этим. Руки мои в чернильной пасте, как и четыре весны назад, когда ты душу мою спасал.

«Время не режет – просто меняет рейтинг».

Берешь за руку – жжет. А я всегда на старте, даже забыла как оно — на месте стоять. Забыла тебя, а ты тут как тут.

Помнишь, как плыла голова, чувства поглощали, а ты жил паролем в виде цветка у моего окна. Дергалась, металась и ничего.

Время застало меня на оживленной улице, когда совсем думать перестала, когда «дом — работа — дом» и никакого шанса на побег. Давно отпела тебя, перестала играть по правилам и забиваться по углам. И тут опять — «дом — работа- дом — руки твои в ссадинах». Ты всегда выигрываешь. Объятия твои – попадешься и не сможешь уйти. А сердце мое одно на двоих.

Набиваю тебя паролем и не могу забыть, но в этот раз останусь в живых. Выдерни опять эту чеку. Играй беспроигрышный матч. Бей наотмашь, но оставь в живых.

Я буду тебе опорой,

Попутной звездой горящей,

Твоим бетонным подспорьем,

А главное — настоящей.

И если из сотен воин

Ты проиграешь каждую,

Ты будешь моим героем

Отважнее всех отважных.

Ты мне — целое море.

И если брать боем страны,

Я буду тебе опорой,

Лечить кровавые раны.

"я один здесь, почти как крузо

но скорей как единственный узник

в выкошенной чумой тюрьме

и из всех несозданных мною прекрасных музык

больше всего мне жаль ненаписанную тебе.." ©

этим утром, глядя в плачущий недовесенний январь, а может ещё вчера вечером, когда держала в руках по ошибке попавшую ко мне посылку с копошашимися в ней червями, я как никогда отчётливо поняла, что… волшебство умерло. как ни старалась откреститься от символизма, он проник в самые недры и стал четким отражением происходящего. всё моё волшебство превратилось в червей и тлен.

навсегда канули в водоворот времени те дни, когда я могла находить целительные успокаивающие слова и прятать в междустрочье десятков писем весь свет и любовь. я собирала тёплые посылки и выкладывала в обычные вещи тонкую, едва осязаемую магию, а потом исходила дрожью от того, как в точности другой ее считывал. рассказывала о красивом, живом и хрупком, зажигая внутри других струящийся лёгкий свет творчества, радости и любви. ездила по городам, чтобы не спать ночами, передавая друг другу зажженную искру на маленьких тесных кухнях. объятия на перронах, запальчивые речи, каштаны в карманах, любовь во всем.

мой дом был пристанищем для каждого, кто хотел тепла.

словно заядлый хиппи я до безумия была влюблена в мир. верила в то, что всякий прохожий — мне друг, что каждому под силу спастись самому и протянуть руку другому. что вся наша планета не место для страданий и искуплений, но место для радости, творчества и взаимопомощи. это было прекрасное время. все началось с зелененького сайта. да, все переосмысление выросло оттуда и поструилось дальше во все прочие сферы. впервые в жизни я чувствовала себя принятой, принадлежащей к социальной группе, нужной, полезной и хорошей. по-настоящему хорошей. светлой и сильной. исцеляющей от темноты. генерирующей катастрофы в свет. все дыры срастались под животворящей силой слов. именно тогда я и полюбила их. да, именно тогда. и свои, приложенные к ранам других. и чужие, нежно приклеенные к моим трещинам. я верила в слова. в них была потрясающая сила, волшебство, та неосязаемая магия, которую теперь я вспоминаю с тоской и скорбью невозвратимости.

всё ушло вместе с развалом того самого сайта, расзросшейся темной болезнью и уходом Дженни. волшебство иссякло ещё пару лет назад, и все это время не желая смиряться, я дёргала за шиворот отсылки к прошлому, будто возлюбленного, упавшего замертво на поле боя. "вставай. вставай. живи." — отчаянно кричала я в эпицентре кровопролитных дымных сражений и не могла поверить в то, что это конец. что все имеет свое время, свой период, и у всего есть своя смерть.

слова больше не работают. теперь это просто слова. а вещи просто вещи. и нет больше никакого водоворота добра. и нет больше никакой магии. и я не знаю, из чего создать ее заново и дико скучаю по всей своей армии света, кто также как я был чутким к волшебству. скучаю по той себе, сильной, светлой и смелой, и не знаю среди каких руин отыскать ту себя заново, и стоит ли вообще искать.

теперь от меня за версту разит цинизмом и злостью. междустрочья пронизаны надтреснутостью и вязкой чернотой. я не знаю зачем пишу, кроме того, чтобы хоть немного освободиться от давящих, разрывающих чувств. не знаю, зачем все ещё отправляю открытки и вещи без магии. не знаю, зачем отчаянно пытаюсь поверить в то, что всё ещё можно вернуть. может к черту уже иллюзии и стоит научиться отпускать отмершее, даже сильно любимое, и искать что — то дальше. может стоит оставить все слова лишь для бумажного дневника, спрятанного в шкафу между красной и фиолетовой простыней, ровно как и все помыслы о магии, смирясь с тем, что верить в нее будучи взрослой — сущая пошлость.

быть может стоит смириться с миром, как он есть и с собственной беспомощностью перед ним. быть может стоит сжечь все дотла и больше не возвращаться. поклясться себе никогда не влюбляться ни в концепции, ни в людей, и не оседать ни в каком из выдуманных миров, более чем на сутки. не привыкать ни к чему, не врастать, не плавиться в зыбком счастье. просто идти. всегда идти. ведь жизнь это глагол, движение.

по всем моим дневникам плачет кнопка "delete", по письмам истосковался огонь.

по мне — колокол смирения. пусть это будет последним мостом, что я уничтожаю.

пожалуйста, пусть отпустит — молю не зная кого, и зажигаю факел.

отношения—это что?

это когда он звонит тебе,

если ты задерживаешься в кафе с подругой,

а ты не слышишь звонка,

и по возвращении получаешь маленькую семейную сцену,

потому что ему важно знать, где и с кем ты была

это когда ему в контакте пишет какая-то девушка

и ты ревниво интересуешься кто это, вместо того, чтобы

демонстративно отвернувшись от монитора промолчать,

потому что ну могут же быть у него просто знакомые девушки

это когда ты можешь придти домой и расплакаться,

потому что тебя все достало,

а он будет тебя обнимать и говорить-моя маленькая,

и ты действительно почувствуешь себя

маленькой девочкой и зажмешь его палец в кулачок,

и будешь реветь дальше, но не потому что все так плохо,

а потому, что тебе нравится, когда он тебя утешает

это когда он сам приезжает за тобой в другой конец города,

вместо "вызови себе такси, я заплачу".

это когда он храпит ночью,

а ты больно пихаешь его локтем в бок

это когда ты обиделась и говоришь ему "я тебя ненавижу",

а он в ответ "нет, ты меня любишь".

это когда на улице очень холодно и вы идёте, взявшись за руки

а он не спрашивая кладет твою руку к себе в карман

и крепко её сжимает

это когда вечером, после того,

как ты смыла косметику он говорит,

какая ты у меня красивая

и много еще всяких мелочей, из-за которых ты счастлива.

Завтра иду на собеседование на какую-то всратую вакансию с большими надеждами вырасти.

Помощник менеджера.

Недалеко и удобно добираться. По зп пока непонятно, но вполне объяснимо. Делать не надо много, но для начинания и объективного создания будущего тёплого места — самое то.

Случайно, если честно попалась на эту удочку. С милым мы встали на мель, на нашем корабле счастья. Я уже была готова сойти, он тоже. Было много слов, много поводов для размышлений.

И я обработала себя как ювелир в свою очередь драгоценный камень. Я почувствовала тот толчок, спасибо, милая. И я встала на свою сторону защиты. Я начала разбирать ситуацию как на суде. И пришла к выводу, что этот груз надо сбросить, что он отравляет мне жизнь.

Но как по иронии судьбы бывает, мы снова вернулись на корабль, провели ночь в буре наших разговоров и эмоций, и дальше отправились залатывая раны корабля в (долгое ли?) путешествие бороздить океан желаемого счастливого нашего совместного будущего.

Как странно интересно, что за одно мгновение почуя глоток свободы я начала менять свою жизнь. В лучшую сторону для себя. Вот и наткнулась на эту вакансию. Что тоже маленькая приятная находка. Моё отношение переменилось ко всему, в особенности к милому. Будь ещё одна оплошность, и я перестану управлять кораблём, возьму запасную шлюпку и отправлюсь начинать с нуля. Теперь мне уже не страшно, в частности зная, что во всех бедах обвиняют меня или целый мир, но никак не сам милый приложил для этого свою руку. И это всё созданное его руками-для меня, для нас. Но, как знать, когда слова так много значат, а на деле ни одного приобретения воочию нет. Зато их очень оценит мой будущий друг психолог, так как мне кажется я не справляюсь в одиночку.

И вроде бы все ничего, но на душе гири.

Волей случая предоставленного нам объясниться друг другу я не наломала дров, не потеряв самообладание я вышла сухой из воды, но поливали меня. И сам того заметив, понял — как он осекся. Понял, что Выстроив невидимую стену, предъявляя мне несуществующие обвинения, только для того, чтобы ащитить свой зад — он пал в моих глазах. И понял, как ожегся, когда спрыгнул с корабля ступив на землю. Я прям так и представляю эту картину, как он прыгает с корабля и приземлился на разгореченный песок, его ноги подкосились, в глазах потемнело и стало больше прежнего страшно.

И не прошло и 10 минут, как он захотел обратно.

А я видимо возомнила себя наблюдателем в этой ситуации, так как эмоции во мне разрывали меня на части, моя душа была готова выпорхнуть во время моих иногда самим собой издавающимся с хрипом воплей или повтора фраз, или через мои слезы, что предательски не могли задержаться в своём пристанище.

Я будто наблюдала со стороны не давая себе отчет, что должна продолжить участвовать в этой ситуации. Потому что я сказала уже всё раннее, и была уверена, что меня поняли. И вот, этот беглец обратился ко мне, и приметив мою слабость решил взять меня на удочку.

Так как, мне было страшно, и я знала, что ничего не могу поделать с этим сейчас, я решила поддаться, потому что не чужие мы люди, знаете ли. То был подсоленной раз. Чувствую, что больше я не стану той милой мадам, что готова дать людям идти по своей голове, плевать в душу. И при любом удобном случае я скажу на чем свет стоит, и меня не будет интересовать, как отнесется к этим изречениям мой слушатель.

Я выросла в одно мгновенье и полюбила себя.

меня и раньше сводили с ума твои манеры и умение держать марку рядом с девушкой

но то, каким ты был в нашу встречу, после этих двух лет, заставило меня погрузиться в прошлое ещё сильнее, чем я предполагала.

твои Versace Eau Fraiche, они перебивали запах кофе в кофейне

то, как ты спешишь помочь снять мне пальто

то, как подаёшь руку, поднимаясь по лестнице и открываешь дверь

как подносишь огонь к моей сигарете

как оплачиваешь мой счёт не смотря на то, что мы больше не пара

как выдерживаешь паузы и не перебиваешь в разговоре

как замечаешь всякие мелочи и делаешь ненавязчивые комплименты

только ты можешь вкладывать во все эти простые вещи столько заботы и доброты. только у тебя получается сделать это так обходительно и изящно. сложно на этом не сфокусироваться.

в наше время осталось так мало мужчин с хорошими манерами. я говорю не о тех, кто показушно надевает маску галантного казановы. нет, это про по-настоящему мужские качества.

и если бы меня спросили про эталон мужского поведения — я бы смело назвала тебя.

Я слышала, как они смеются за стеной. Сидела и слушала каждое его предложение, пыталась понять, почему он приехал и что случилось, но они не говорили об этом. Руки по-прежнему тряслись. Я боялась выйти, на секундочку, ИЗ СВОЕЙ комнаты даже на кухню или в туалет. На секунду мне захотелось просто свалить и переночевать у подруги, но потом поняла, как это все будет выглядеть и постаралась успокоиться. Ребята вышли в магазин, а я быстро заварила себе чай, включила отвлекающие видео и расслабилась, типо "ну, подумаешь, бывший приехал пожить, я ж его знаю, чего мне переживать и волноваться". Звучит не очень убедительно, но я вроде взяла себя в руки. На минут 20. Пока в мою дверь не постучались. "Заходи". В дверях он, с улыбкой на лице, горечью в глазах. Только теперь это мой человек, не тот, который уходил, а вот именно мой. Тот, которого я знала все время, которого считала родным и любимым. "Не составишь нам компанию? Мы решили немного выпить, посидела бы с нами, как в старые добрые". Я улыбнулась и сказала, что не хочу мешать их посиделкам, ведь они давно не виделись и им есть о чем поговорить. "Жаль, ну, если надумаешь, все равно заходи". Фух, выдохнула. Вроде даже неплохо держалась. Но все равно через полчаса меня накрыло и я пошла смывать свои слёзы под душем. Почему я плакала? На тот момент я настолько ему не доверяла, что мне казалось все это для того, чтобы снова причинить мне боль. Я же не знала, что у него там случилось, думала поругались может, вот и прибежал немного потешить своё самолюбие. Я бы этого не позволила конечно, актёрское мастерство уже было прокачено, но все же.

В час ночи он снова зашёл ко мне. На этот раз попросил посидеть с ним на кухне, попить чая. Выпил и посмелел. Я согласилась. Первые минут 40 мы действительно просто болтали о чем-то типо работы, дел, друзей и тд. Слово за слово и начался ад. Разговор, который я очень много раз прокручивала у себя в голове, который ни раз мне снился, о котором поется во всех грустных песнях про любовь. Разбор полётов, так сказать.

Давай о нас. О нас? О каких нас? О тех, которых т своими руками уничтожил 4 месяца назад? О тех, которые не смогли? О тех, в которых один остался подыхать, а второй ушёл играть в счастливую жизнь? Я не хочу об этом больше говорить и прошу тебя, если ты приехал сюда действительно просто пожить, то давай ты постараешься это сделать максимально отдалённо от меня. Не нужно вот этих посиделок, разговоров, сожалений. А если я приехал сюда за тобой? А если ты приехал за мной, то лучше найди себе другое место жительства, потому что здесь ты лишь потратишь время… И чертовы предательские слёзы просто хлынули из моих и его глаз. Он взял меня за руку и следующие часа 4 не отпускал. Говорил, говорил, говорил. Клялся, признавался во всех своих ошибках, рассказывал, как последний месяц не мог спокойно спать (внимание), потому что мучали постоянные сны со мной. Я молчала и плакала. При всем моём желании я никогда не найду слов, чтобы описать ту ночь и ту адскую боль, которую я тогда испытала. Боль от дикого непонимания, что делать. Боль от того, что ему больно. Боль от своей же необъяснимой любви к нему. Боль от осознания, сколько всего нам нужно будет еще пройти и прожить, если мы все же решим попытаться снова.

На часах было около 7 утра. Я закончила плакать и пошла пытаться немного поспать, он начал собираться на работу. Зашёл попрощаться. "Я не имею права ни на чём настаивать и не хочу тебя торопить, просто знай, что я понял ошибку только когда её совершил..И ещё то, что я тебя люблю. До вечера".

Ну как-то так. 4 день ссоры пошёл. Не общаемся, не разговариваем. Кажется ночью он тянул ко мне руку, но закрыл ладонью мне нос и рот и я сонная испугалась и закричала. На этом ползновения закончились. Мой жизненный стиль — ноющая баба. Как же достало. К врачу никто так и не пошёл. Что даёт основания полагать, что мои слова не достигли его разума. Что все так же похер. К сожалению думаю, что это основания для разрыва отношений. Это основа, киты. Гигиена, здоровье, уважение.

Я хотела узнать его как человека — я узнала. Настя, да, он всегда был говнюком, с чего я решила, что он сейчас им не будет?

Наверное детские мечты на алкоголь легли. Я так об этом мечтала, что создала образ, реальный же человек этому образу не соответствует.

Но это лирика. Что имеем. Мч, который ради девушки не готов сделать простой анализ. Девушка, которая обидела его криками и длинным обидным текстом.

Наверняка оскорбился про 2 полоски. Мол, как же она может так думать. А вот могу. Все с малого начинается. С атомов.

Дебильно, что мой энтузиазм угасает. У меня нет волшебной феи, которая бы настучала ему по башке и открыла глаза. Одна я больше биться не могу.

Подожду неделю и съеду. Не хочу жить будто с чужим человеком, который, пока спит приобнимает меня, а утром днем вечером морозится. Да и в принципе стиль поведения не мужской, а какой-то тряпки забитой закомплексованной. Слово не скажи, все его обижает.

Я с самого начала показала свой гадкий характер, не прикидывалась овцой сахарной. А он был другим.

Я могу ещё потерпеть отсутствие романтики. Могу пережить отсутствие цветов и подарков, хотя мой язык любви именно такой. Не односторонний, я тоже дарю. Но пережить наплевательское отношение к здоровью наверное не смогу.

Так странно, до него никогда не приходилось лечиться.

И блять. Как же не хочется быть судимой по УК РФ

впервые в жизни я заплакала на выставке. современное искусство угнетает сильнее, чем искусство прошлого. может, оттого, что настоящее — то, чего мы боимся сильнее всего, а столкновение с ним непременно приводит к слезам. будто мне вдруг напомнили, кто я на самом деле. что может быть страшнее конкретного момента, в который ни единое твоё действие ни к чему не приведёт? остаётся только стоять с осознанием. и в этот момент многое зависит от того, за руку мы с ним или же по разные стороны поля боя. решается наше будущее.

мир сжимает нас до таких размеров, что мы просто исчезаем. он говорит обо всём, и нам ничего не остаётся, кроме молчания.

чем старше я становлюсь, тем тише звучит мой вызов. в последнее время меня совсем не слышно.

В этом видно различие между его любовью и моей: будь я на его месте, а он на моем, я, хоть сжигай меня самая лютая ненависть, никогда бы я не поднял на него руку. Ты смотришь недоверчиво? Да, никогда! Никогда не изгнал бы я его из ее общества, пока ей хочется быть близ него. В тот час, когда он стал бы ей безразличен, я вырвал бы сердце из его груди и пил бы его кровь! Но до тех пор — если не веришь, ты не знаешь меня — до тех пор я дал бы разрезать себя на куски, но не тронул бы волоска на его голове!

#грозовой перевал

это я ездила на загран фоткаться и как по сценарию собрала всё тупняк-бинго. сначала проебала здание миграционки, которое перед моим носом было, искала его в двух кварталах, потом искала правый нижний квадрат и всё равно не туда подпись поставила, (тётенька когда отпечатки снимала уже поняла с кем имеет дело и такая типа "левую руку мне покажите, ага, вот на левой руке указательный палец у вас имеется" ваще хз, тоже эксцентричная дама такая была, и я внутри орала просто от того, насколько я тупая конечно, но и насколько это всё нелепо-комично у нас происходит, беседа збс ваще была). ещё она мне сказала что мне витаминки попить надо, потому что у меня трещены (?) на отпечатках а мне всего-то 20 с чем-то, потом фоткаться я не умею (но это да) и всё хз, было вроде на серьёзных щщах, но недостаточно для хамства, и при этом недостаточно манерно, что бы отнестись к этому как исключительно пародийному тик-току. в конечном итоге я решила позориться до конца и из двух уродливых фоток выбрала ту, на которой я "улыбаюсь" потому что мне было очень смешно когда мы делали дубль два и она давала свои наставления как сесть что бы я ровная в кадре была. фотка пиздец, конечно, но видно зато сразу что я не очень адекватная.

каждому нужен тот, с кем сердце будет биться в один ритм,

кто будет обнимать и заваривать вкусный чай,

с кем можно не только без умолку говорить,

но и просто рядышком помолчать.

каждому нужен тот, кто целовал бы нежно в лоб,

кто в минуты отчаянья брал под своё крыло,

с кем можно хоть покорить весь мир, хоть приготовить компот из вишни,

каждому нужен тот, с кем было бы уютно и тепло,

в чьей жизни он бы никогда не оказался лишним.

каждому нужен тот, кто будет с ним и в дождь/и в снег,

когда в голове и в квартире полный бардак,

кто пойдёт за ним следом даже в сущий мрак,

кто не станет искать утешений на стороне,

кто будет любить не за что-то,

а просто так.

каждому нужен тот, с кем можно гулять по набережной,

уходить со скучного кино, не досмотрев до титров.

разве может быть ещё что-то в этом чертовом мире важно,

кроме тех, кто принимает нас усталыми и разбитыми?

каждому нужен тот, кто бы остался рядом,

когда он теряет под ногами твёрдую почву,

когда он ревет/хандрит/ошибается/злится/падает,

чтобы кто-то шептал «я люблю тебя очень очень».

каждому нужен тот, с кем можно болтать на любые темы,

пачкаться мороженым и смеяться без устали,

ведь на самом деле нам хорошо лишь с теми,

кто понимает наши безумства.

каждому нужен тот, кто не станет устраивать драмы,

кто будет писать смс даже в повседневной суматохе,

кому он будет нужен без настроения/злым/упрямым,

кто останется держать за руку, когда все плохо.

каждому нужен тот,

кто будет стремиться к нему через все преграды,

крепче прижимать к груди, когда ему страшно,

кто будет помнить марку любимого шоколада,

принимать сонного, раздражённого и уставшего.

каждому нужен тот,

кто скажет «я в тебя верю»,

когда он готов сдаться,

кто будет согревать его прохладным октябрем.

каждому нужен тот, в ком бы он нуждался,

и чтобы этот кто-то

тоже нуждался в нём.

С надеждой жду обновления редактора. Хочется все-таки иметь возможность растягивать строчки текста во всю длину колонки и управлять переносами. Это вопрос привычки. Когда-то, давным-давно экраны мониторов имели при максимальном разрешении ширину 640 пкс, потом 800 пкс, потом 960 пкс. И колонки неизбежно были очень узкие. Переносить слова браузеры совсем не умели, да и растягивать строчки научились не сразу. И все записи середины 90-х, тогда еще и безлимитного интернета-то не было, засекалось и время, и килобайты, все делалось на скорую руку, написал — отправил, зашел на сайт — скопировал, читаешь оффлайн, и все записи тех лет, простые до невозможности по форматированию, как раз напоминают нынешние заметки во Вьюи.

Потихонечку разрешение росло, да и браузеры многому научились, узкие колонки повсеместно вышли из моды, текст стали растягивать в обе стороны. И именно такими были блоги эпохи их расцвета. Узкие колонки без двухстороннего выравнивания оставались только в интернет-журналах.

Затем появились вначале wap-сайты, потом уже и адаптивный дизайн, узкие колонки вернулись для смартфонов. Но потихоньку приходит осознание того, что невозможно один и тот же ресурс приспособить и к смартфонам, и к планшетам, и к десктопам с шириной монитора 2560+. Не получается. И современные планшеты вполне соответствуют стандартам мониторов начала 2000-х, потребность в узких колонках осталась всецело и исключительно у смартфонов.

Вопрос в том, каким будет Вьюи. На мой взгляд, выбор должен быть за пользователями. Кому-то, кто входит в интернет преимущественно с мобильного, нравится выравнивание исключительно по левому краю без растяжения строки, кому-то по обоим краям с растяжением. Хочется, чтобы мы могли выбрать удобный для нас вариант сами.

Говорят, что однажды собрались в одном уголке земли вместе все человеческие чувства и качества.

Когда СКУКА зевнула уже в третий раз, СУМАСШЕСТВИЕ предложило:

— А давайте играть в прятки!?.

ИНТРИГА приподняла бровь:

— Прятки? Что это за игра??

И СУМАСШЕСТВИЕ объяснило, что один из них, например, оно, водит — закрывает глаза и считает до миллиона, в то время как остальные прячутся.

Тот, кто будет найден последним, станет водить в следующий раз и так далее.

ЭНТУЗИАЗМ затанцевал с ЭЙФОРИЕЙ, РАДОСТЬ так прыгала, что убедила СОМНЕНИЕ, вот только АПАТИЯ, которую никогда ничего не интересовало, отказалась участвовать в игре. ПРАВДА предпочла не прятаться, потому что в конце концов ее всегда находят. ГОРДОСТЬ сказала, что это совершенно дурацкая игра (ее ничего кроме себя самой не волновало). А ТРУСОСТИ очень не хотелось рисковать.

— Раз, два, три…- начало счет СУМАСШЕСТВИЕ.

Первой спряталась ЛЕНЬ, она укрылась за ближайшем камнем на дороге, ВЕРА поднялась на небеса, а ЗАВИСТЬ спряталась в тени ТРИУМФА, который собственными силами умудрился взобраться на верхушку самого высокого дерева.

БЛАГОРОДСТВО очень долго не могло спрятаться, так как каждое место, которое оно находило казалось идеальным для его друзей:

Кристально чистое озеро — для КРАСОТЫ.

Расщелина дерева — так, это для СТРАХА.

Крыло бабочки — для СЛАДОСТРАСТИЯ.

Дуновение ветерка — ведь это для СВОБОДЫ!

И оно замаскировалось в лучике солнца.

ЭГОИЗМ, напротив, нашел только для себя теплое и уютное местечко. ЛОЖЬ спряталась на глубине океана (на самом деле она укрылась в радуге), а СТРАСТЬ и ЖЕЛАНИЕ затаились в жерле вулкана. ЗАБЫВЧИВОСТЬ, даже не помню где она спряталась, да это и не важно.

Когда СУМАСШЕСТВИЕ досчитало до 999999, ЛЮБОВЬ все еще искала, где бы ей спрятаться, но все уже было занято. Но вдруг она увидела дивный розовый куст и решила укрыться среди его цветов.

— Миллион, – сосчитало СУМАСШЕСТВИЕ и принялось искать.

Первой оно, конечно же, нашло ЛЕНЬ. Потом услышало, как ВЕРА спорит с Богом, а о СТРАСТИ и ЖЕЛАНИИ оно узнало по тому, как дрожит вулкан.

Затем СУМАСШЕСТВИЕ увидело ЗАВИСТЬ и догадалось где прячется ТРИУМФ. ЭГОИЗМ и искать было не нужно, потому что местом, где он прятался оказался улей пчел, которые решили выгнать непрошеного гостя. В поисках СУМАСШЕСТВИЕ подошло напиться к ручью и увидело КРАСОТУ. СОМНЕНИЕ сидело у забора, решая, с какой же стороны ему спрятаться. Итак все были найдены:

ТАЛАНТ — в свежей и сочной траве, ПЕЧАЛЬ — в темной пещере, ЛОЖЬ — в радуге (если честно, то она пряталась на дне океана).

Вот только ЛЮБОВЬ найти не могли…

СУМАСШЕСТВИЕ искало за каждым деревом, в каждом ручейке, на вершине каждой горы и, наконец, он решило посмотреть в розовых кустах, и когда раздвигало ветки, услышало крик. Острые шипы роз поранили ЛЮБВИ глаза.

СУМАСШЕСТВИЕ не знало что и делать, принялось извиняться, плакало, молило, просило прощения и в искупление своей вины пообещало ЛЮБВИ стать ее поводырем.

И вот с тех пор, когда впервые на земле играли в прятки, ЛЮБОВЬ слепа и СУМАСШЕСТВИЕ водит её за руку…

Я пришла с целью оправдать себя и доказать несправедливость слуха, пущенного моими недоброжелателями, будто я виновна в страданиях и смерти Хризостома. Удостойте, благородные сеньоры, и вы, друзья-пастухи, выслушать, что я имею сказать в свое оправдание. Все говорят, будто Небо одарило меня такою красотой, что никто не может взглянуть на меня безнаказанно, т. е. не полюбив меня. Если это верно, то неужели я, в свою очередь, должна любить всех, влюбившихся в меня? Я знаю, что мы любим все красивое; но справедливо ли заставлять это красивое насильно любить нас за то лишь, что оно своим свойством возбудило в вас любовь? Подумайте и о том, что человек, влюбленный в красавицу, может быть сам уродом, способным внушить к себе одно отвращение. По допустим даже, что красота обоих равна; так неужели одно это должно обязательно обусловить и равную любовь с обеих сторон. Красота, очаровывая взоры, не всегда очаровывает сердце… Если бы одна красота действовала на сердце, то мы видели бы вокруг себя только беспорядочное брожение ненасытных желаний, беспрестанно меняющих предметы своей любви. Если же любовь не может и не должна быть навязываема, то как же винить меня за то, что я не ответила на взаимность Хризостома? Если Бог создал меня красивой, то сделал это помимо моей воли, — я Его об этом не просила. И как змея нисколько не виновата в том, что у неё в жале скрыт смертельный яд, так и меня нельзя обвинять в том, что я красивее других. Красоту честной женщины можно сравнить с пылающим огнем или неподвижно лежащим мечом: тот жжет, а этот ранит лишь тех, которые прикасаются к нам. Душевные достоинства — вот истинная наша красота, без которой мы не можем быть прекрасными. И неужели женщина обязана жертвовать собою мимолетной прихоти мужчины, обыкновенно даже улетучивающейся еще скорее самой вызвавшей ее красоты?.. Я родилась свободною и, дорожа свободою, хочу вести уединенную жизнь. Рощи, горы и зеркальные воды окрестных ручейков — вот единственные поверенные моих тайн и властелины моей красоты. Прямо, открыто и честно отказала я всем претендентам на мною руку, и если этот отказ не образумливает их, если они продолжают утешать себя несбыточными надеждами, — то я спрашиваю, кого обвинять: мою ли жестокость, или их упрямство? Вы говорите, что намерения Хризостома были чисты, и что я поэтому напрасно оттолкнула его. Может быть. Но не объявила ли я ему на этом самом месте, где его теперь хоронят, в ту минуту, когда он открылся мне в любви, что я намерена жить одинокой, не связывая ни с кем своей судьбы и оставаясь верной своему обету — отдать одной природе то, чем она одарила меня? Если и после этого повязка не упала с глаз его, если он упорствовал плыть против течения, идти наперекор судьбы, то удивительно ли, что он потонул в море собственного неблагоразумия? Если бы я его обманывала, я была бы бесчестна; а если бы я отдала ему свою руку, я изменила бы своему святому обету. Он упорствовал, и это упорство довело его до отчаяния… Неужели и после моего объяснения у вас хватит духу обвинять меня в его страданиях и смерти? Обманула ли, прельщала ли, увлекала ли я его? Изменила ли я моей клятве ради кого другого? Обещала ли я кому другому свое сердце? Нет, — говорите вы. Так за что же вы меня проклинаете? За что называете меня жестокой и неверной?

Мигель де Сервантес, "Дон Кихот"