Пролог
Всё началось с петушиных боёв. Нет, не то, что вы думаете, не с петухами. С «петушками». С пиписьками. С членами. Фрэнсис «Утёнок» Винчестер начал это. В детстве его прозвали Утёнком, потому что его губы были похожи на утиные губы, когда они изгибались наружу. Его родители думали, что это смешно и мило, но, вероятно, в то время не думали, что это имя приживётся. Его губы теперь выглядели нормально, но прозвище осталось. Все всегда называли его Утёнком.
Так или иначе, петушиные бои начались, когда Утёнку было лет одиннадцать или двенадцать. У него и его друзей начались эрекции без всякой видимой причины. Иногда это было из-за сцены в фильме, который они смотрели, или, может быть, когда они просматривали порносайты в интернете, но на самом деле в основном это просто происходило само по себе. Так что, конечно, они начали хватать свои маленькие пиписьки и объявлять бои на мечах, Утёнок был главным зачинщиком.
После этого неудивительно, что Утёнок продолжал организовывать Бои младенцев. Видите ли, мальчишки начинали бить друг друга письками, как будто размахивали световыми мечами, и издавали противные звуки врум-врум, имитируя «Звёздные войны». Пока они это делали, пиписька Утёнка только становилась твёрже. Он никогда не задумывался о гомоэротических последствиях всего этого. Они были просто детьми, развлекающимися своей Богом данной эрекцией, но он пошёл ещё дальше. Он был немного более одарён, чем его друзья, поэтому мог хорошо держаться на базе. Он размахивал своим членом, как бейсбольной битой, действительно прилагая к нему силу. Однажды ночью он и его друзья Джоэл и Марк хихикали и шутили в его комнате, после того как родители Утёнка уснули (хотя они всё равно их не слышали, их комната находилась на другом конце проклятого мини-особняка, в котором они жили). Утёнок посмотрел им в глаза. Сначала он подошёл к Джоэлу, шлёпнув по члену Джоэла этой штукой, которую он крепко сжимал, наполненной кровью, как мясистый молоток. Удар повредил эрекцию Джоэла, его улыбка сменилась гневом.
— Эй, зачем ты это сделал? — сказал Джоэл.
В ответ Утёнок снова ударил Джоэла своим молотком, ещё сильнее. В этот момент эрекция Джоэла стала вялой, но на пенисе осталась красная отметина — похвала усилиям Утёнка. Именно тогда Утёнок повернулся к Марку. Утёнок отпустил свою эрекцию, и она просто покачивалась там, вся тёмная и наполненная кровью. Он слишком наслаждался этим. Марк покачал головой.
— Не делай этого со мной, — сказал он, но всё ещё его писька стояла прямо.
Каким-то образом шлепок, который Утёнок устроил Джоэлу, не смутил Марка, по крайней мере, его пах. У него был один из тех упрямых стояков, которые появляются из ниоткуда и задерживаются на какое-то время, и всегда прямо перед тем, как его вызывают к доске, или когда ему приходится стоять в очереди или что-то в этом роде.
Утёнок схватился за член, как за оружие. Давление, которое он оказывал на письку, когда сжимал её, заставило головку раздуться ещё больше, сияя глянцевым блеском на фоне света в комнате. Он как бы сгорбился, как какой-то варвар, готовящийся к бою, а потом двинулся вперёд. Марк попытался выйти из ситуации, но Утёнок свободной рукой схватил Марка за плечо, развернув его так, чтобы они оказались лицом друг к другу. Утёнок воспользовался этой возможностью, чтобы ударить Марка по эрекции своей эрекцией. Он использовал её как чёртово оружие, как будто она даже не была прикреплена к его телу. Он взмахнул ей сильно и точно. Закончилось тем, что он сделал два хороших выпада, прежде чем Марк рухнул на пол, плача и крича, как «киска». Марк никогда уже не был прежним. С того дня в его эрекции произошёл изгиб, что оказалось счастливой случайностью, так как годы спустя девушки утверждали, что, несмотря на странный вид, изгиб его твёрдого члена прекрасно ощущался во время секса. Это было началом.
Семя для Боёв младенцев было посеяно.
1
В три часа августовским днём ??Мэдисон Хольцер проклинала солнце по крайней мере в двенадцатый раз за день, когда боролась с автокреслом на стоянке Walmart в конце Лос-Кочас-роуд в Эль-Кахоне, восточном округе Сан-Диего. Эль-Кахон переводилось как «Коробка», но Мэдисон решила, что им следовало бы назвать её «Яма». Это была гигантская долина, которая собирала застоявшийся горячий воздух, словно печь, жаря жителей в это время года. Вся эта природа и солнечная чушь, которую люди связывают с Сан-Диего, имела отношение только к богатым людям, которые жили в пляжных районах или в северном округе.
Пока Мэдисон возилась с ремнями автокресла, её сынишка Хантер проснулся и начал плакать, вскоре это превратилось в настоящий рёв, как будто он тренировал свои лёгкие. Мэдисон задавалась вопросом, насколько безопасным было автокресло? Были требования, которым они должны были соответствовать, и родителей призывали не использовать подержанные автокресла. Она даже не могла отвезти Хантера домой из больницы, не посадив его в одобренное автокресло и не доказав, что может обеспечить его безопасность, что было кошмаром. Мэдисон повезло, что её мать была рядом и помогала ей, учитывая, что донор спермы исчез почти сразу же, как только услышал новость о том, что он собирается стать отцом.
Пот стекал по её вискам, когда она становилась всё более расстроенной. Да, эта штука была безопасной. Она благополучно отправила бы ребёнка в огонь, если бы они оказались в огненной ловушке, пока Мэдисон боролась с богом забытыми ремнями.
Наконец она вытащила ребёнка. Это не всегда было так сложно, но было жарко, и Мэдисон бегала весь день, и проклятое автокресло взяло над ней верх. Как раз когда она привыкла к маленькому автокреслу для новорождённых, ей пришлось перейти на это кресло для малышей, которое поставлялось с совершенно новым набором инструкций и ловушек, чтобы довести родителей до максимума. Ребёнок в одной руке, сумочка на другом плече, Мэдисон была готова бросить вызов кладам в Walmart, и она знала, что это будет плохо, учитывая, что ей придётся парковаться в конце стоянки. Если бы она не нуждалась в молоке и подгузниках, она бы подождала до понедельника.
После использования влажной салфетки практически на любой поверхности тележки, за которую ребёнок мог ухватиться, она подвинулась, чтобы её набитая сумочка не соскользнула с её руки, и, крепко держа Хантера, усадила его в маленькое детское сиденье, его пухлые ножки проскользнули сквозь отверстия. Она положила свою сумочку в основную часть тележки. Хантер смотрел ей в глаза, когда она толкала тележку вперёд, крошечные колёса громко скрипели по асфальту, а сама тележка грохотала так сильно, что всё тело Хантера дрожало. Но он, похоже, не возражал. Глядя в глаза матери, он улыбался, как будто ему нравилось это ощущение.
Мэдисон вспомнила времена, когда верхняя откидная часть тележки использовалась для мягких или хрупких продуктов, таких как хлеб и яйца, чтобы быть уверенной, что они не раздавятся более тяжёлыми продуктами, которые она клала в основную часть тележки. Теперь, если бы она положила рядом с Хантером буханку хлеба, он бы выбросил её или использовал как средство от стресса, сминая мягкость своими нетерпеливыми ручками. Вещи, которые поначалу казались милыми, но теперь действовали ей на нервы.
В такие дни, как этот, Мэдисон больше, чем когда-либо, хотела, чтобы у неё был кто-то дома, чтобы присматривать за Хантером, чтобы она могла хоть немного побыть одной. Даже если бы это единственное время было потрачено на покупку продуктов, это дало бы ей передышку. Крайне необходимый перерыв. Мэдисон на собственном горьком опыте обнаружила, что во взрослой жизни не бывает свободного времени для отдыха. Особенно для матери-одиночки, чей донор спермы исчез, как искусный фокусник.
К тому времени, когда Мэдисон добралась до Walmart, она уже была истощена. Она начала думать, что парковочные места перед зданием, предназначенные для беременных женщин, должны быть предназначены и для матерей с маленькими детьми. Но она решила, что ей нужно больше заниматься упражнениями. Избавиться от лишнего веса после родов было не так просто, как некоторые женщины писали в социальных сетях. Как, чёрт возьми, эти суки находят время для тренировок после целого дня возни с ребёнком, не говоря уже о ночных кормлениях, было выше её понимания. Помимо борьбы за возвращение своего тела, она и так ела не так хорошо, как ей хотелось бы. Когда Мэдисон была беременна, она ела почти всё, что хотела. Как оказалось, от этой привычки было трудно избавиться, о чём свидетельствовало то, что она шла по проходам магазина, выбирая вкус, а не здоровье, когда дело доходило до закусок и приготовления ужина.
Когда она выбирала самую мягкую буханку свежеиспечённого французского хлеба за 1,49 доллара (разве он не стоил всего 0,99 доллара на прошлой неделе?), Мэдисон заметила молодую пару с ребёнком. Женщина была моложе её года на четыре. Мужчина, предположительно её муж, помогал им ориентироваться в магазине. Дело было не в том, что Мэдисон выделяла такие пары, как эта, а в том, что она не могла не видеть их вокруг себя каждый день. Это было похоже на покупку новой машины и внезапное появление везде одной и той же модели. Они всегда были там, но когда они не имели значения, они просто оставались на заднем плане.
Мэдисон завидовала этим парам. Ей потребовалось много времени, чтобы принять это. Даже если бы у Хантера был отец, изображённый только на фотографии, даже если бы они были разлучены, по крайней мере, это было бы хоть что-то. Воспитывать его одной до сих пор было тяжёлой битвой. Она любила Хантера больше всего на свете, но было трудно не чувствовать, что он полностью завладел её жизнью. Те несколько мимолётных моментов, когда она могла рассчитывать на то, что её мать присмотрит за ним, времена, когда она думала, что, возможно, она могла бы пойти в клуб с друзьями, как она делала это раньше, или, может быть, устроить девичник, всё, чего Мэдисон хотела, это ночь безмятежности и сна.
У неё не было общественной жизни, о которой можно было бы говорить. Едва ли хватало времени на друзей. В основном она время от времени ходила на встречи за обедом, чтобы наверстать упущенное, но большинство её друзей заканчивали колледж и жили обычной жизнью. Они ценили карьеру, а не традиционное представление о женщине как о детской фабрике в этой иллюзии семейного счастья, которой так хвасталась реклама пятидесятых и шестидесятых годов. Мэдисон когда-то была такой же, как они. Пока в её жизни не появился Тревор Гиффорд Райан, сукин сын.
Когда они впервые встретились, она подумала, что нашла того Единственного. Он был красив, высок, хорошо сложен и происходил из хорошего рода, что было хорошим способом сказать, что он происходил из денег. Тревор знал, как разговаривать с женщиной. Точно знал, что сказать, чтобы Мэдисон почувствовала себя желанной, любимой, по которой тоскуют. Это было всё, о чём она могла просить. Он был настоящим романтиком. Как будто из грёбаного фильма по кабельному. Она должна была догадаться, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и он просто навязывал ей секс. Она так сильно влюбилась в него, что забыла обо всех предосторожностях, которые принимала с мужчинами. Мэдисон не принимала противозачаточные таблетки, поэтому всегда следила за тем, чтобы её сексуальные партнёры пользовались презервативами, но с Тревором она стала небрежной. В основном это было из-за того, что он настаивал на том, что с презервативом было не так хорошо, и это было правдой. Он был таким убедительным, но не напористым, по крайней мере, в то время она так думала. Он сказал ей, что будет вытаскивать вовремя. Всё было бы в порядке. Он даже намекнул на женитьбу, сказав ей, что как только они поженятся, то смогут подумать о создании семьи, и тогда им никогда больше не придётся пользоваться этими дурацкими презервативами.
И так Тревор надевал презервативы. Ровно до тех пор, пока он этого не сделал. И Мэдисон, по глупости попавшись на уговоры, позволила ему войти внутрь. Их занятия любовью были эпическими, и она должна была признать, что ей было трудно достичь оргазма в этих проклятых презервативах. Когда они хотели кончить вместе, меньше всего ей хотелось, чтобы он кончил в резину, а она вообще не кончила. Это было эгоистично с обеих сторон, и вот, почти год спустя, результат. Хантер Хольцер.
Тревор ушёл через несколько дней после того, как Мэдисон сказала ему, что он собирается стать отцом. Их последние текстовые сообщения были горячими. Она умоляла его ответить. Он молчаливо обращался с ней. Она даже зашла к нему домой, но там никого не было. Он сбежал так быстро, как будто стать отцом было смертным приговором. Последнее сообщение, которое она отправила ему, гласило:
«Если ты не поговоришь со мной, я абортирую твоего ребёнка».
На что Тревор ответил:
«Сделай это. Давай».
И из-за этого она оставила ребёнка.
Выслеживать Тревора для получения алиментов на тот момент было бесполезно. Похоже, Тревор даже не было его настоящим именем. А если и было, то он каким-то образом изменил его. Мэдисон не могла представить, чтобы кто-то пошёл на такие меры, чтобы избежать ответственности отцовства. Конечно, бездельники бегут от детей, которых они заводят, и часто они заводят их со множеством партнёров, но сколько таких засранцев исчезает с лица планеты?
Мэдисон мельком увидела себя в одном из тех длинных зеркал в проходе с одеждой. Это было зеркало, которое визуально делало тоньше, предназначенное для того, чтобы женщины выглядели хорошо. Несмотря на испытания и невзгоды матери-одиночки, она пыталась держать себя в руках и не опускать планку. Она уменьшила свой макияж до чего-то меньшего, чем поход в клуб, но она никогда не выходила из дома без него. Она носила одежду, которая подчёркивала её тело и скрывала жир после родов, от которого она никак не могла избавиться. Но под всем этим она увидела усталую женщину. Особенно в глазах. Мэдисон задавалась вопросом, видят ли это все остальные?
Хантер проворковал, отвлекая её внимание от зеркала. Он пробормотал ряд слогов, словно пытаясь произнести слова. Глядя в его светло-карие глаза с золотыми крапинками, Мэдисон улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Если бы она посмотрела в зеркало в этот момент и увидела улыбку, она могла бы даже не увидеть затравленные глаза, смотревшие в ответ.
Она толкнула тележку вперёд, миновав секцию с одеждой (что раньше требовало силы воли, даже в таком месте, как Walmart), и направилась к проходу с подгузниками от пола до потолка.
Наконец, Хантер заволновался, и Мэдисон увидела, что он вот-вот впадёт в один из приступов плача. Она сунула руку в сумочку и стала рыться в поисках соски. Должно быть, их там было штук пять. Вытащив одну, она убедилась, что на ней нет ворсинок или мусора из сумки, и сунула её в рот Хантеру. Он с жадностью согласился, и, по крайней мере на тот момент, в мире Мэдисон всё было в порядке. Пройдя к выходу из магазина, она проверила свои продукты, с нетерпением ожидая возвращения домой, чтобы уложить Хантера вздремнуть, а затем вздремнуть самой.
Но Мэдисон не вернулась домой в тот вечер.
2
Поездка на жёсткой тележке к машине Мэдисон в конце парковки, казалось, успокоила Хантера. Его пухлые щёки тряслись, когда тележка вибрировала от неровностей тротуара, что сумело вызвать улыбку у Мэдисон. Хантер посмотрел на неё, разинув рот, и с его нижней губы начала капать слюна от вибрации. Подобные драгоценные моменты заставляли Мэдисон не сожалеть. К чёрту Тревора Гиффорда Райана. Он был тем, кто пропал без вести. Он никогда не узнает, кем будет его сын, и она позаботится об этом. Он потерял эту привилегию.
У своей машины она оставила Хантера в тележке, а сама выгрузила продукты в багажник. Мэдисон боялась, что если она первой посадит Хантера в машину, она по ошибке закроет двери с ключами внутри. Одна лишь мысль о том, что она по ошибке оставила своего ребёнка в запертой машине, вызывала у неё панику. Она слышала, что люди оставляют своих детей в машинах в летние дни только для того, чтобы они зажарились до смерти. Было ужасно думать об этом, но это происходило постоянно. Будучи молодой матерью одного ребёнка, Мэдисон не могла себе представить такого. Она полагала, что это, должно быть, были люди с большим стрессом. Люди, занятые работой, когда им, возможно, следовало бы замедлить ход событий. Как бы Мэдисон ни пыталась рационализировать это, она не могла понять, почему можно случайно оставить ребёнка в раскалённой машине.
Всякий раз, когда она была в тяжёлом положении в этой ситуации, называемой матерью-одиночкой, она думала о мерах предосторожности, которые она принимала, когда дело касалось Хантера, и она понимала, что, хотя некоторые из её мыслей уходили в очень тёмные места, Хантер был любовью всей её жизни и она сделает всё, чтобы защитить его.
Проблема в тот момент заключалась в том, что иногда молодая мать ничего не могла сделать, чтобы защитить своего ребёнка, особенно когда двое мужчин появлялись из ниоткуда, чтобы похитить Хантера.
Мэдисон увидела, как тень наползла на её лицо. Она отпрянула, когда пропитанная хлороформом тряпка захлопнула ей рот и нос и крепко зажала. Последним, что она видела, был другой мужчина, схвативший Хантера и вытащивший его из тележки, после чего Мэдисон потеряла сознание.
3
Утёнок жил в фешенебельном районе Цветущая долина на востоке Сан-Диего, где дома были большими, дворы просторными, и ходили слухи, что несколько актёров, музыкантов и звёзд спорта владеют домами там внизу. Утёнок точно знал, что у поп-сенсации Джастина Дудара есть место в Цветущей долине. Он также знал, что Джастин увлекался Боями младенцев, что Утёнок мог бы использовать и удерживать Джастина на коротком поводке, если бы ему это было нужно; не то чтобы у него было много рычагов воздействия. Не то чтобы Бои младенцев были законными. Утёнка посадили бы в тюрьму так же быстро, как провалилась бы карьера Джастина Дудара, если бы его поклонники узнали, что он получает удовольствие, наблюдая, как младенцы дерутся насмерть.
Большинство людей, которым нравились Бои младенцев, приезжали из других районов. Утёнку так даже больше нравилось. Если бы он привлёк к этому слишком много местных жителей, они бы стали смотреть на него по-другому. Кто-то может проговориться и что-то сказать. Это было слишком рискованно. Эта операция была не просто зловещим вирусом на уровне YouTube-видео, например, платой бездомным за то, чтобы они били друг друга. Это были серьёзные деньги на ставки, с потерянными человеческими жизнями, что было комично для Утёнка, учитывая, что он был главным донором крови, выступающим в защиту жизни в большом округе Сан-Диего. И получал за это деньги. И, чёрт возьми, защита жизни уравновешивала его Бои с младенцами.
Дом Утёнка располагался в стороне от тупиковой дороги. Это не был тупик, как таковой. Просто дорога, заканчивающаяся жёлтым дорожным знаком с надписью «Тупик», утверждающим очевидное. Подросткам нравилось парковать машины в конце улицы, курить дурь и целоваться. Утёнок наблюдал за ними в инфракрасный бинокль. Он был вуайерист. Ему нравилось смотреть. Ему нравилось разглядывать нежную юную плоть, хотя часто было трудно что-то разглядеть в окна, особенно когда они были запотевшие, или когда подростки обдавали машину дымом марихуаны.
Дом был оставлен Утёнку его родителями вместе с довольно хорошим наследством. Ему потребовались годы просмотра Investigation Discovery и множество документальных фильмов об убийствах, чтобы спланировать идеальное преступление. Если мириады программ Investigation Discovery чему-то и научили Утёнка, так это тому, что люди делали неправильно, когда планировали кого-то убить, или особенно когда они убивали спонтанно. Всегда оставляют слишком много улик или неправильно инсценируют место преступления. Всегда слишком сложные или не очень хорошо продуманные. Всегда делаются импульсивно или людьми, которые не могут спланировать званый ужин, тем более убийство.
С годами Утёнок увлёкся отцовским хобби — пилотированием самолётов. У отца был собственный первоклассный частный самолёт, который они использовали для коротких полётов вдоль побережья или даже в Лас-Вегас. Отец любил этот самолёт, и он любил это ремесло. Для человека, сколотившего состояние на бизнесе, с мягкими как кожа руками, отец больше всего любил возиться с самолётом. И Утёнок тоже. Он многому научился, наблюдая за отцом. Достаточно того, что он точно знал, что нужно сделать, чтобы самолёт развалился в воздухе. Главное, чтобы это выглядело как механическая неисправность. Утёнок мог не залить масло в бензобак или сделать ещё какой-нибудь тупой ход, не намекающий на вредительство.
И это сработало. Самолёт упал где-то в Риверсайде, когда его родители летели на званый ужин в Лос-Анджелес. Будучи актёром, Утёнок как следует горевал (что-то, что он уловил в тех программах, которые смотрел), и в мгновение ока поместье и все деньги его родителей стали его, благодаря живому доверию и тому, что он был единственным ребёнком.
Преимущество. Не выходите из дома без него.
Стоя перед панорамным окном в главной спальне и глядя на подъездную дорожку, Утёнок крепко сжимал пистолет. Сколько бы раз они ни делали это, он не мог успокоить нервы, пока Райан и Ченс не возвращались. Если бы их поймали и они настучали, то появилось бы не что иное, как рой полицейских машин. В этом случае Утёнок набрал бы команду на своём компьютере, открывая полный список участников своих печально известных Боёв младенцев, а затем прижал ствол пистолета к подбородку, прямо в мягкое место под его языком, и он вышиб бы себе мозги из макушки (и именно это и произошло бы, потому что этот конкретный пистолет был заряжен экспансивными пулями).
За последние три года Утёнок придумывал способ находить детей для таких мероприятий, чтобы исключить риск выйти и похитить их, но он не мог придумать, как это сделать. Учитывая, что беременность длилась девять месяцев, плюс зачатие, это просто не имело смысла. Ему пришлось бы разделить целое крыло дома, как в больнице, с небольшими комнатами для каждой будущей матери, врачом и медсестрой в штате, а также доступом к медицинскому оборудованию и надлежащему уходу, чтобы у матерей была здоровая беременность. Нужно было многое понять, но иногда Утёнок думал, что у него получится, если он попытается. Женщины должны были быть на разных стадиях беременности, а затем дети должны были расти в каком-то питомнике с небольшой командой нянь, прежде чем они достигнут идеального возраста для Боёв младенцев.
Утёнок покачал головой. При мысли об операции такого рода у него заболел мозг. Это была его конечная цель, но она казалась слишком рискованной. Было достаточно трудно доверять Райану и Ченсу, не говоря уже о домашнем докторе, медсестре и команде нянек. Они все должны быть определённой степени морального уродства, чтобы участвовать в чём-то настолько морально несостоятельном. Воспитывать детей для сражений шло вразрез с натурой человеческой природы.
Когда Chrysler 300 подъехал к дорожке, Утёнок перевёл дух. Он положил пистолет обратно в верхний ящик своего комода. У пистолета был один экспансивный патрон, всегда заряженный в патроннике. Чтобы всегда быть готовым к самому быстрому бегству.
К тому времени, как Утёнок вошёл в гараж, большая дверь уже закрывалась. Chrysler работал на холостом ходу, его двигатель тикал. Утёнок стоял там, не имея возможности заглянуть внутрь машины, надеясь, что всё прошло хорошо и у них есть новый участник, которого можно добавить в их загон.
Райан вышел из-за руля, его лицо было точёным и гладким, и оно было так похоже на лицо яппи из колледжа, что его даже тошнило, вплоть до его свитера и зауженных джинсов. Его волосы были идеальными, как будто застыли на месте. Его одеколон поприветствовал Утёнка раньше него, что было обычным для Райана. Если вы подошли слишком близко или, не дай бог, обняли этого парня, на сегодня этот запах ваш. Вы не сможете избавиться от его запаха. Он коротко кивнул Утёнку, и это сказало больше, чем слова. Утёнок ответил жестом.
Дверь со стороны пассажира открылась, и вышел Ченс. Он был одет точно так же, хотя носил хорошо уложенную хипстерскую бороду, которая скрывала его лицо от мира, облачая его в маску тайны. Его фирменная незажжённая сигарета свисала с густых волос прямо ему на лицо. Его было невозможно читать, и, похоже, ему это нравилось. Он коротко кивнул, на что Утёнок ответил взаимностью.
Всё прошло хорошо.
Ченс открыл заднюю дверь со стороны пассажира, а Райан сделал то же самое со стороны водителя. Утёнок почувствовал прилив волнения, когда они собирались показать свой приз. Это было похоже на прилив эндорфинов сексом и предлагаемыми наркотиками, только сильнее. Наркоманы наслаждались спешкой встречи со своим дилером почти так же, как вливали хлам в свои вены, и эти два головореза собирались показать что-то хорошее.
Райан вытащил здорового мальчика. У ребёнка было лицо херувима и удивлённый вид. На его рубашке был какой-то мультяшный персонаж, которого Утёнок не узнал. Ребёнок был довольно послушным после всего, через что он прошёл. Райан подошёл к Утёнку, протягивая ребёнка как подношение.
— Он хорошо выглядит, — сказал Утёнок.
Райан кивнул.
— Это было проще простого и нас никто не видел. Мы взяли сюда и маму. Мы накачали её наркотиками, чтобы она ничего не начала.
— Конечно. Было бы глупо поступить иначе, — вытянув руки, Утёнок жестом попросил Райана передать ему ребёнка. — Ты помоги Ченсу.
Райан передал ребёнка, а затем помог Ченсу с женщиной. Она была так накачана наркотиками, что не могла стоять, но была в сознании, её глаза чуть прикрылись, как будто она пыталась избежать флуоресцентных ламп в гараже. Это был наркотик, который Райан и Ченс влили ей в кровь. Утёнок не спрашивал. Ему было всё равно, пока она была без сознания или была близка к этому.
Утёнок вошёл в дом, за ним последовали Райан и Ченс, которые несли женщину, волоча ноги по полу. Оказавшись внутри, ребёнок начал суетиться.
— Думаю, ему не нравится твой декор, — сказал Райан.
Утёнок протянул ребёнка, наклонил голову и поджал губы, и это был единственный раз, когда они изогнулись как у утки, которая была его тёзкой.
— Я думаю, что он голоден. Посади маму на диван.
Женщину отнесли к одному из диванов и швырнули на него, как пьяную студентку после бурной ночи в клубах.
— Сними с неё рубашку, — сказал Утёнок. Он улыбнулся. — Посмотрим на эти бидоны с молоком.
Ченс схватил женщину за рубашку и стянул её через голову, покачивая ею, чтобы не касаться её ослабевших рук. Райан потянулся и расстегнул её лифчик. Вблизи он посмотрел в её безразличные глаза, и всего на секунду, мимолётный миг, её глаза расширились от узнавания, а затем растворились в эфире её одурманенного разума. Он снял лифчик и посмотрел на неё.
Райан кивнул.
— Да, она кормит его. Эти сиськи набухшие. Тащите сюда этого ребёнка.
Утёнок поднёс ребёнка, посадив его на распростёртую мать, лицом ребёнка возле её правого соска. Ему было неловко с ребёнком. С почти смехотворной осторожностью для человека, который намеревался отправить этого ребёнка на битву с другими младенцами.
Ченс сказал:
— Вероятно, она держит его определённым образом.
Утёнок пожал плечами.
— Да, ну, она не может сделать это прямо сейчас.
После нескольких мгновений и неудачных попыток ребёнок присосался, упираясь ногами, чтобы не упасть с дивана. Утёнок улыбнулся.
— Это была хорошая идея — привезти маму в таком виде. Некоторые младенцы были такой болью в заднице, когда они приучались к смеси, — Утёнок хмыкнул. — Вы смотрите на молочный бар, парни. Она накормит всех наших детей.
Ченс наклонил голову, прищурившись.
— Это сработает? Другие дети возьмут не свою мать?
Утёнок покосился на Ченса. Он не мог видеть удивление на его лице из-за хипстерской бороды, но знал, что оно там есть. Из-за бороды Ченс выглядел гораздо более угрожающе, чем он был на самом деле. Это был его защитный механизм, и он работал. Люди, как правило, оставляли его в покое, даже если самые глупые вещи вылетали из его уст.
— Конечно, это сработает, — сказал Утёнок. — Тот же вид. Ты когда-нибудь слышал о собаке, которая подбирает бездомных котят и кормит их? Так бывает в природе иногда. Даже не одного вида, и всё же молоко достаточно подходящее. Не будь таким грёбаным идиотом, Ченс.
Глаза Ченса расширились. Он вытащил незажжённую сигарету изо рта. Его губы сжались под густой бородой. Райан усмехнулся, но если у него и была шутка, он держал её при себе. Ченс метнул в него взгляд ледяных кинжалов, но Райан даже не вздрогнул, не говоря уже о том, чтобы принять этот ледяной взгляд близко к сердцу.
Когда ребёнок закончил, голова его матери дёрнулась, и её глаза слегка приоткрылись, как будто кто-то просыпается в комнате с верхним светом, пытаясь не дать яркому свету выжечь её сетчатку. Она пробормотала несколько бессвязных слов, а затем её тело снова обмякло.
— Хм-м-м, она уже выходит из этого состояния, — сказал Утёнок. — Давайте отведём её в комнату. Там, рядом с питомником. Это гостевая спальня с комодом и телевизором на стене. Уберите всё это дерьмо. Оставьте только кровать. Переставьте дверную ручку, чтобы мы могли запереть её снаружи. Позже на этой неделе мы установим засов.
Ченс и Райан кивнули и отправились готовить комнату.
Утёнок оттащил ребёнка от груди матери. Младенец поначалу протестовал, но Утёнок всегда умел обращаться с детьми. Он знал, как их утешить, как развеселить, где пощекотать. Этот младенец сидел в его руках, и он смотрел в улыбающееся лицо Утёнка, как будто он был обещанием хорошей соски и мягкой кроватки для сна.
Мама осталась лежать на диване, молоко вытекало из её сосков.

#истории #рассказ #рассказы #дети #жестокость #триллер #история

До боли грустно, что таких авторов как Юрий Поляков и Илья Бояшов знают единицы. Считаю, это серьёзная проблема системы российского образования.

Про Бояшова я уже писала. Люблю как автора, так и его "Путь Мури". Сейчас же взялась за "Джаз" и "Кто не знает братца Кролика". Второй рассказ — типичная для 90х обстановка, в которой главные герои пытаются найти главное: для кого-то это любовь, для кого-то обыкновенная еда. Никаких тебе возвышенных описаний, от которых у меня закатываются глаза. Лишь весёлое повествование о не таких уж весёлых буднях главных героев, не лишённых глубокой мысли.

"Джаз" наоборот вовсе не похож на всё, что писал автор до этого. Он, как и когда-то Горький, решил создать описание одного дня на всей планете. К сожалению, книга мне не понравилась. Возможно из-за слишком подробного рассказа о военной обстановки во Вьетнаме. Возможно из-за отсутствия связей между событиями, что вполне логично, ведь в книгу помещены рассказы о разных людях в разных странах с разной историей. Да, работа проведена грандиозная, мир огромен и необычен, но мне такой формат просто не нравится.

То ли дело возвращение к эпохе перестройки у нас на родине. "Козлёнок в молоке" Юрия Полякова с похожим стилем письма на Бояшова (ну или Бояшов похож на Полякова) невероятно затягивает и лишний раз заверяет читателя в смехотворности бюрократической системы Дома литераторов.

Суть проста — из одного далёкого от литературы человека решили сделать гения без написания ни единой строчки. Как это делали — сплошное наслаждение. Знакомства, отрешённый и слегка высокомерный вид, пустая папка под видом рукописи, высокие отзывы тех, кто ничего не читал, но должен держать планку сурового критика, знающего всё и вся — вот путь к успеху операции. Настоятельно советую стать частью этой афёры!

Нужно уже написать хоть какой-нибудь текст: о жизни, о дружбе, о состоянии дел, об уходе за собой. Но я молчу, закусив удила, меня распирает, как перед экзаменом - хочется выступить побыстрее, выплеснуть, закончить это, но не получается. Воздушный шарик в бронхах сдувается, нажимаются кнопки "разблокировать", чтобы потом снова быть отжатыми назад. Я знаю это болезненное состояние, когда просыпаешься в тревоге и тоске, и спрашиваешь себя - "оно того стоит?", а потом вспоминаешь все неловкие, некрасивые, болезненные моменты, причины и их повторение, и так и остаешься молчать. Застываешь, как истукан, уговариваешь этот мыльный пузырь в глотке: не могло быть иначе. В конце концов, я личность или где?

Читаю так много умных людей, попутно взглядом окидывая масштабы собственного невежества. Думаю об отчужденности от собственных тел, как ее преодолеть, с чего начать, как услышать? Плещусь в тоске и нулевой температуре, как в голубом молоке, слежу за собой, мало гуляю - упадок сил.

— "Анемия" знакомо слово?

Может быть, у меня она не только физическая, но и эмоциональная тоже.

That's how you make a ghost
Watch how you break things you learn the most
Something about the one that negates hope

That's how you loose

Я сегодня молодец! Вот прям радуюсь за себя. Это все со вчера длится. Но сначала про сегодня.
Сегодня накормила себя и Колю завтраком в обед (как обычно уже), прибралась на кухне, потом постирала белье, потом сходила в магазин и в аптеку, и вот у меня уже стоит пирог с капустой в духовке! Начинка получилась - мама миа! Такая вкусная, что я думала, как бы ее всю не сожрать до того, как ее в пирог не положу :D Весь прикол в том, что я тушила свежую капусту в молоке и в топленом масле и чайной ложкой сахара 15 минут на слабом огне! Потом добавила яйца и свежую зелень! И это можно есть как салат! Просто невероятно вкусно! Потом когда все смешиваем еще конечно солим и перчим. Ну короче, будет просто пушка, я уверена. А рецепт я взяла из книги "50 пирогов", которую купила на Кряке в этом году. Это уже второй пирог из этой книги я делаю.

Вчера я ходила к гениколу по острой боли, потому что с вокресенья у меня очень странно болел низ живота (не так, как перед месячными), а после полового контакта я думала, что сдохну от боли в области матки. Пошла я, рассказала всю историю свою в апреля, благо врач попалась хорошая! Посмотрела меня, посмотрела все мои анализы и говорит - здорова! Полностью здорова! Ниче нигде никак вообще! А живот так болел, потому что месячные скоро. Ничего страшного вообще. И я как выдохнула! А то я все переживала что со мной, посколько к врачу я вот попала только вчера с апреля! И говорит, мол если планируете ребенка, то иди покупай фолиевую кислоту, йодамарин и удачи! И я такая - фууух! Вот сегодня купила все, сейчас пирога поем и выпью свою кислоту с йодомарином :)

Про Колокол. Я короче перенесла все на новый год. У Коли дела тоже вроде как налаживаются более чем. Жду. Првда сегодня он че-то весь день лежит на диване и говорит "не могу я сегодня работать". Ну, в общем, я понимаю. Пыталась ему сказать, мол делай что-нибудь, мне помоги и тд, а потом понимаю, что сама вот была на его месте позавчера и предыдущие недели, поэтому ничего говорить больше не стала.

Хочу еще посмотреть фильм "4 рождества" и Коля еще скачал "фантастических тварей" вторую часть. Мы хотели на нее в кинотеатр сходить, да не сходили, поэтому дома вот будем смотреть.
Пойду посмотрю как там мой пирог! Потом еще хочу сюда мыслишки свои записать. А еще я сегодня прям кайфовала от домашних дел! Вот.

Моя жизнь стала напоминать сериал. Комедийный. С элементами драмы. Воспринимаю все происходящее как первый сезон, живу с мыслью, что все обязательно наладится во втором. Иногда мне кажется, что я не справлюсь. Я почти не слышу свой внутренний голос, порой утрачиваю веру в себя. И все-таки продолжаю двигаться вперед.

Стажироваться в университетской кофейне несложно. По крайней мере пока. Атмосфера тут приятная, спокойная, дружелюбная. Может потому, что я еще не полностью в коллективе, может потому, что мне пока не доверяют более сложные задания, и все-таки совсем другое дело быть стажером на вакансию администратора-хостэс в одном из самых популярных и дорогих ресторанов города. Разница в требованиях и энергозатратах слишком ощутима. Зарплата одинаковая. Мне говорят: «Ты слишком быстро ходишь, слишком быстро говоришь, а еще — не забывай, пожалуйста, улыбаться». Мысленно соглашаюсь с первыми двумя замечаниями (я правда очень быстро хожу, еще быстрее разговариваю), но последнее вызывает у меня недоумение: видимо, улыбаться и думать, что улыбаешься - две совершенно разные вещи.

Из дома я взяла одного из медведей - того, что по милее и поменьше. Мне посоветовали их выбросить или отдать какой-нибудь соседской девчонке, но я не могу. Мне их жаль, они кажутся надломленными.

Недавно я налажала на кофе. Перепутала американо на молоке с американо с молоком. Сережа защищал меня перед раздосадованной клиенткой как мог. Даже пытался пить кофе (который на самом деле был совершенно паршивым). Ни он, ни Никита не решились вылить его в раковину и стакан уныло царил за прилавком, пока я сама под шумок не избавилась от него. Мою ошибку, конечно, можно списать на нехватку опыта, но это работа и ей все равно новичок ты или профи, она просто хочет, чтобы её хорошо исполняли и в ней ты не можешь оправдывать себя. Точка.

Субботний вечер в роли администратора был ужасным. Я смотрю на всю эту «изнанку» элитного ресторана, вижу то, что за кадром этих красивых фотографий в Инстаграм, и мне становится противно. Таня называет это место «абьюзером», от которого мне нужно побыстрее бежать. И я убегу, но не сейчас. Мне нужны деньги. И я поняла, что я никогда не заработаю столько, сколько мне нужно, работая на кого-то. В голове постоянно крутятся мысли о заработке.

Моя жизнь сейчас действительно очень похожа на комедийный сериал. С элементами драмы. Сегодня я поняла, что могу режиссировать его сама. Так, как сама этого захочу.

Несколько дней просыпаюсь с ощущением зимних праздников. Не тороплю осень, мне в ней нравится, но уже предвкушаю любимую пору. Вот бы и в жизни было так: принимать реальность, не пытаться от нее убежать, зная, что впереди обязательно будет то, чего так хочешь. Поучиться бы доверию ко Вселенной и плавному скольжению. Не легко это. Когда все идет вразрез твоим ожиданиям, даже самым крохотным. Последние полгода я взращивала в себе умение не ждать ничего от людей, а уж тем более не требовать. У меня получалось. Я стойко держалась, наблюдала за ситуацией со стороны и не лелеяла надежду на большее. Боялась вспугнуть, слегка надавить, говорить о том, что вырывалось наружу раньше. Но и это не сработало. Я уже даже не знаю, кто из нас разрушает. Когда остается сделать последний шаг навстречу, мы оба разворачиваемся и бежим наутек.

— Сложно игнорировать человека, который игнорирует тебя.

Начало осени о постоянно холодных пальцах в десятке пластырей, о счастье нырять в вязанные кофты, о какао на ореховом молоке, об отсутствии света на работе каждое утро, что вытекает в разговоры, игры и брожение по неосвещенным коридорам. Я нашла настоящего Осеннего, не желая это скрывать от него - ночью первого сентября. Тогда еще было по-летнему тепло. Я училась уходить с работы в 2 часа дня, идти пешком домой, за чем так скучала, наслаждаясь пломбиром. Сентябрь о музыкально-депрессивных собраниях в субботу на работе, о приступах смеха до боли в животе, о технических разговорах, от которых, о чудо, голова не идет кругом. О прощании с одним из лучших соседей и знакомстве с худшим. Об Иванках: разговоры о будущем, наблюдая за игривыми утками с одной, встреча на вокзале и долгая ночная прогулка с другой. О рекордных 14 часов сна и маминых вопросах о депрессии. Он об объятиях и разговорах после нелепой ссоры со слезами. Артур говорит: "Мне тебя жаль", - что вызывает во мне возмущение и обиду, но я это проглатываю, отвечая чуть позже: "Я пытаюсь понять, чем он меня так зацепил. Найти хотя бы одну причину. Но ее нет". Я до сих пор ее ищу, но все, что мне попадается на глаза - неразбериха.

Его давно нет в моей жизни. В последний раз осознанно и трепещуще мы виделись ещё в ноябре 2015. Как давно это было. Летом 2016 он писал, предлагал увидеться. Я отказала, потому что на следующий день уезжала из этого города. Ну и потому что я была влюблена. Где-то осенью он ещё напоминал о себе, но мне опять же было не до него. И вот, лето 2017. Июнь. У меня наступил долгожданный декретный отпуск, и пишет он. Банально, в общем-то, как всегда. Предлагал увидеться по-дружески. Ахаха. Мы дружили? Господи, сколько сарказма было в этом диалоге. Говорит "Давай покурим кальян", а я про себя " Ну если только мяту на молоке". Я была на 7-м месяце беременности. Счастливая и полная любви, я была похожа на колобка уже тогда. Конечно, я ему отказала. Он спрашивал о моей личной жизни. И я прямо ответила, что готовлюсь к семейной жизни. Только о ребенке не сказала ни слова, как собственно и о том, что эта семья будет состоять из двух человек: матери и ребёнка. Ну да ладно. В конце концов, наши пусти окончательно разошлись. Вроде бы, все просто. И мы даже виделись, спустя 2 недели после моих родов, абсолютно случайно. Я проходила мимо, и поднимая взгляд, увидела его. Улыбнулась, он подмигнул в ответ. Всё. Но вся ирония в том, что он скоро станет папой. Смешно. По всем моим подсчетам, сразу после моего отказа, он заделал себе ребёнка. Недавно женился. И вот ждут чудо. Просто смешно. Сегодня он пишет мне, а завтра создаёт семью с другой. Парадокс.

Концепция: Мы на кухне, смеемся. Мои скулы болят от смеха. Твои руки вокруг моей талии, и я прислоняюсь к твоему плечу. Завтрак стынет на столе, а кофе все еще нуждается в молоке, но все это может подождать, теперь, когда ты со мной.

Я помню, как тонула. Сначала вода казалась теплой, будто плаваешь в парном молоке и наслаждаешься каждой молекулой жидкости. Законы физики гласят, что теплоотдача происходит от более нагретого тела к телу с меньшей температурой. Закон возрастание энтропии в системе не подвел и в этом случае. Мне стало холодно и я решила отогреться на берегу. 8 лет, полтора метра роста, вес, думаю, был около 40-ка килограмм.

Я развернулась от стороны буйков и поплыла к берегу. Волны накатывали, вода становилась все холоднее, ветер трепал уже высохшие волосы на макушке, а я все не могла выплыть. В какой-то момент я решила нырять под волны. В какой-то момент страх, что мама будет на меня злиться сменился простым желанием выжить. И я стала кричать. Сначала громко, но мама в белом сарафане стояла на берегу, говорила по телефону и мне, даже испуганной, даже в 8 лет, уже было понятно, что идея обречена на провал. Я все плыла и плыла, оставаясь при этом на месте.

И в какой-то момент я сдалась. До этого в голове только и билось одно, несмотря на погоду, холод и усталость: "Не сдавайся". И эта бегущая строка в один момент заменилась другой: "Я устала, умирать так умирать, я слишком устала".

Я бы этого не писала, наверное, если бы какой-то парень не услышал и не вынес меня на руках. Вынес правда так, будто это совсем обычное дело. Будто никто кроме меня не знал, что я простилась с жизнью и собиралась умирать. Мама поблагодарила, немного покричала вечером и более не отпускала в воду саму в шторм вплоть до 16 лет. Я не знаю, насколько и кто тогда перепугался, я же восприняла все просто как случай. Было и было. Никакой моральной травмы, никаких кошмаров после, только легкие болели еще несколько дней и воды выходила из них, кажется, еще парочку.

А сейчас мне кажется, что это моя жизнь. Да, чего только на пьяную голову не покажется, знаю, а я сейчас слегка пьяна. Хотя нет, даже не так — слегка трезва. И мне грустно. Вода перестала быть теплой и я, как лягушка, не заметила возрастания энтропии в своем море. А что, если того парня не будет? Что, если все, что остается мне — это просто смириться.

Я твердила себе, что мне главное нырнуть поглубже, прогрести пару метров и не сдаваться. А то мама будет злиться. Сейчас мне же мне кажется, что намного честнее смириться.

Наливаю в кружку одну чайную ложку карамельного сиропа, беру пакетик своего любимого японского кофе и досыпаю в него немного молотого имбиря, корицу, мускатный орех, под руки попадается шоколадка с апельсином, добавляю в общую смесь несколько долек, заливаю все это дело кипятком, не забывая и o молоке (не пью кофе без молока).

В голове: либо это будет самый странный кофе в моей жизни, и я вылью его, либо его вкус поможет моему сердцу найти утерянное равновесие. Первый глоток – кажется, подтвердилось второе. Не думаю, что сделаю подобное снова, но мне стало капельку легче. А может, дело вовсе не в кофе. Чувствую себя паршиво из-за того, что привычка искать кругом виноватых (осознавая собственные ошибки) никак не хочет от меня уходить. Если бы вы видели, в каком положении я провела сегодняшнюю ночь, вы бы перестали воспринимать меня серьезно.

У меня наконец-то появилась комната, в которой я могу спать и работать – моя мечта номер двадцать четыре. Диван, на котором я сплю, расположен прямо параллельно окну и находится впритык у стены с батареей. Вчера в районе четырех – пяти часов утра, я отодвинула шторы, села на спинку дивана (хорошенько обмотавшись большим красно-розовым одеялом), прислонившись головой к ледяному окну, смотрела на свет ламп и проезжающие изредка машины и слушала плейлист «Самые грустные и опустошающие песни ever». Стоило мне снять наушники, как меня оглушила мертвая тишина спящего дома.

Я не плакала и не грустила. Я просто ничего не чувствовала.