4
Мечта Утёнка о подпольной империи Боёв младенцев медленно начиналась, но набирала обороты с каждым главным событием. Это было рискованно. Очень рискованно. Утёнок был не из тех, кто легко доверял людям. У него были правила для тех, кто узнал о Боях младенцев и хотел получить место в качестве зрителя. Вроде как когда дилер просит нового клиента принять дозу, прежде чем он обменяет наркотики на деньги.
Дом, который Утёнок унаследовал от своих родителей, был огромным, расположенным на пяти акрах, что Утёнок любил называть настоящим ранчо, хотя он никогда не видел настоящего ранчо. Это давало ему конфиденциальность. Сам дом был более четырёх тысяч квадратных футов. Три этажа. Шесть спален и восемь ванных комнат. У большинства спален была ванная комната, как и у отдельных главных люксов, однако две спальни делили ванную комнату Джека и Джилл. Эти две спальни стали детскими.
По обеим сторонам дома шли лестницы, обе вели на второй этаж. Только одна лестничная клетка вела к главной спальне наверху, состоящей из всего третьего уровня. Утёнку всегда нравилось, что его родители построили такой дом. Они были невероятно богаты. Мало того, что они работали до смерти на местные технологические компании, они были ранними инвесторами в Qualcomm и Google. Теперь всё, что принадлежало им, принадлежало Фрэнсису Винчестеру, более известному как Утёнок. Ему не пришлось работать ни дня в своей жизни, но его страсть к детским дракам была тем, ради чего он просыпался каждый день, даже если работал себе в убыток, чего он точно не делал. Деньги его родителей были вложены с умом. Он оставил их финансиста Чарльза Даннвуда своим бухгалтером. На тот момент, учитывая долгосрочные инвестиции от крупных выплат Google и Qualcomm, а также множество акций, которыми контролировал Даннвуд, Утёнку не о чем было беспокоиться.
Но вместо того, чтобы жить беззаботной жизнью излишеств, он создал что-то вроде расцветающей империи, которая, если об этом узнают власти, отправит его в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, где он, скорее всего, окажется в рабочей позе, прежде чем кто-либо даже подумает изнасиловать его. Осуждённые не любили детоубийц.
Когда Утёнок поднимался по залу чемпионов наверх, он баюкал новорождённого, как гордый отец, улыбаясь его херувиму и воркуя. Стены зала были увешаны фотографиями младенцев после их побед, одни потные и в синяках, другие запёкшиеся от крови поверженных противников. У одного младенца был полностью распухший глаз, маленькое ушко выглядело, как уродливая цветная капуста, рот отвис в беззубом рычании. Каждый раз, когда Утёнок проходил мимо этого портрета, он смотрел на величайшего чемпиона, которого когда-либо видел, и у него перехватывало дыхание. Это был бой, который он никогда не забудет. Подобно наркоману, гоняющемуся за драконом в поисках ещё лучшего кайфа, Утёнок всегда искал другого чемпиона. Он поднял своё новейшее приобретение и улыбнулся мальчику.
«Может быть, это будет тот, кто одолеет Барбареллу».
Убаюкивая младенца в левой руке, Утёнок открыл дверь в детскую номер один. Внутри стояли четыре кроватки вдоль стен и пеленальный столик, придвинутый в угол рядом с дверью шкафа. На данный момент на Утёнка не работала никакая медсестра. Последнюю, Сьюзен Фэрмаунт, пришлось уничтожить. Работа с ней была очень напряжённой. Утёнок думал, что она сможет сохранить его тайну, но она слишком привязалась к детям. Райан нашел её возле байкерского бара в Эль-Кахоне. Она была настоящим крепким орешком, прямолинейной байкерской сукой с характером и настоящей выдержкой. Из тех женщин, которые работали бы над чем-то таким отвратительным, как детские бои, и не дрогнули бы, но в течение шести месяцев что-то в ней изменилось. Байкерский образ был разрушен. Это был просто образ. В глубине души она была любящей женщиной, которая так далеко ушла от излишеств и веселья, что стала чёрствой. Проводя так много времени с младенцами, она пробудила материнский инстинкт, о существовании которого никто не подозревал.
Она особенно сблизилась с ребёнком, которого Райан и Ченс похитили в Санти. Девочку назвали Сторм. Это была первая девочка за долгое время, по крайней мере, первая девочка в первой детской. Что-то в Сторм напомнило Сьюзен о её собственной дочери, которую забрали органы опеки в двухлетнем возрасте, когда Сьюзен была беспомощно зависима от метамфетамина. Она отказалась от метамфетамина после клинической смерти, но никогда не отказывалась от алкоголя или распущенного образа жизни, поэтому так и не вернула ребёнка. Сьюзен думала, что не хочет, чтобы её ребёнок вернулся. Так было до тех пор, пока в её жизни не появилась Сторм.
В ту ночь, когда Сторм готовилась к своему первому бою, Сьюзен плакала и кричала. На самом деле она никогда не видела драк, но понимала, что это такое. Последствий она тоже не видела, только работала в детской. Чемпионы жили во второй детской, по другую сторону туалета Джека и Джилл, а проигравшие так и не вернулись ни в одну из детских.
В ту ночь Сторм не вернулась.
Хуже того, Сьюзен, стремясь узнать, выжила ли маленькая девочка, к которой она так привязалась, стояла у окна, выходившего на задний двор, где была построена арена. Она видела Райана, несущего окровавленного ребёнка, и хотя она видела это раньше, и хотя это повлияло на неё, она всегда могла отвернуться и притвориться, что вещи, которые, как она знала, происходили, вовсе не происходили. На этот раз она знала, кем был ребёнок. Она знала, что это Сторм, и сломалась.
К тому времени, как Утёнок и Ченс вошли, измученные и переполненные адреналином после драк, они обнаружили Сьюзен, спешащую к входной двери с двумя плачущими младенцами на сгибах рук.
— Какого хрена ты делаешь? — спросил Утёнок.
Сьюзен остановилась, всё её тело дрожало, и повернулась лицом к демоническим убийцам младенцев, которым она по глупости доверилась. В этот момент Сьюзен стало очень стыдно, что она каким-то образом оказалась вовлечена во всё это. Она также ощутила укол или сожаление и груз страха, потому что знала, что ей никак не выбраться оттуда. Слишком многое было поставлено на карту. Она слишком много видела, слишком много знала, а люди, у которых нет сердца к жизни младенцев, убьют женщину, не задумываясь.
— Хватайте детей, — сказал Утёнок, глядя Сьюзен в глаза.
Это был ужасающий взгляд, такого Сьюзен никогда не видела от Утёнка. Сумасшедший. Определённо настроенный. Без ума от чего-то, что есть только у очень привилегированных, когда они получили всё, что когда-либо хотели, и наконец увидели, что что-то рушится.
Сьюзен крепко сжала младенцев, но ослабила хватку, поняв, что их жизни ничего не значат для Ченса и Утёнка. Они были не лучше собак. Она могла бы ещё больше сопротивляться, но они бы вырвали младенцев из её рук, а это могло иметь катастрофические последствия.
Ченс взял детей и пошёл наверх.
Утёнок подошёл к Сьюзен, которая в этот момент начала хныкать и умолять сохранить ей жизнь. Типичное «просто отпустите меня, я никому ничего не скажу». Утёнок протянул руку и схватил пучок волос с её затылка. Её руки метнулись вверх, схватив кулак, крепко сжимающий клубок её волос. Он стиснул зубы, его глаза сверкали, когда он смотрел ей в глаза. Глаза маньяка. Прогнивший насквозь привилегированный сумасшедший. Он ударил её лицом о массивную деревянную входную дверь. После первого удара она закричала. Удар! Потом она в ужасе вскрикнула. Удар! Затем она захныкала.
Утёнок несколько раз ударил её лицом об эту дверь, пока она не успокоилась, что потребовало гораздо больше ударов, чем он ожидал. Сьюзен держалась изо всех сил, как будто ей было ради чего жить. Она держалась за будущее, которое никогда не материализуется. Для семьи у неё никогда не будет возможности любить. Как только она обмякла, и он понял, что держит её мёртвым грузом, Утёнок отпустил её. Тело Сьюзен упало на выложенный мозаичной плиткой вход с глухим стуком, эхом отразившимся от окрашенного сводчатого потолка. Её лицо было в крови из-за сломанного носа и осколков черепа, которые разорвали её плоть. Один из её глаз был разорван, вытекала глазная жидкость, которая смешивалась с кровью, быстро скапливающейся под ней.
Утёнок часто думал о той ночи, особенно когда он шёл в детскую. Ему нравилась Сьюзен, но она не оправдала главное условие этой работы. Доверие. Как он мог вообще кому-то доверять? Даже доверять Райану и Ченсу было сомнительно. Они были безумны. Они делали ужасные вещи. У Утёнка были всевозможные улики против них, и он позаботился о том, чтобы они знали об этом факте. Но как бы он нанял ещё одну няню для присмотра за младенцами?
Утёнок наслаждался ощущением, когда Сьюзен врезалась лицом в дверь. Ему нравилась кровь. Это было замечательное представление, и ещё более захватывающее, потому что оно появилось сразу после успешного Боя младенцев. Но Утёнок не был убийцей. Ну, он был, но не серийным убийцей. Он мог получать удовольствие от того, что сделал, но он не собирался становиться Американским психопатом. По крайней мере, не того уровня.
Положив нового мальчика в свободную колыбель, Утёнок задался вопросом, станет ли этот мальчик новым чемпионом? Чемпионы Боёв младенцев держались недолго. Их маленькие развивающиеся тела не могли выдержать столько, прежде чем просто ломались. Это были одни из худших боёв. Утёнок должен был быть более осторожным с тем, с чем могут справиться чемпионы. С другой стороны, когда чемпион проигрывал, всё становилось ужасно захватывающе, и это было главной причиной подобных незаконных и отвратительных действий. Некоторым из его клиентов нравилось наблюдать, как чемпиона уничтожают по-крупному. Чем кровавее, тем лучше.
Ребёнок начал плакать. Утёнок заглянул в кроватку с чем-то вроде улыбки, глубоко задумавшись.
Другие младенцы в комнате тоже спали. Они просыпались один за другим от воя вновь прибывшего. Вскоре вся комната была заполнена плачущими детьми. Всего четыре. Утёнок схватил небольшой диффузор, похожий на духи. Он распылил по одному разу на кроватку каждого младенца, наблюдая, как туман опускается на их маленькие лица. Когда Утёнок вышел из комнаты, он сказал:
— Сладких кошмаров.
Он оросил их сильно разбавленной дозой ЛСД.
5
Мэдисон увидела своего отца и почувствовала сильную волну стыда. Это было в его глазах, в его взгляде, который заставил это чувство снова поднять свою уродливую голову. Ему было стыдно, что его дочь забеременела вне брака. Стыдно, что она выбрала мужчину, который был такой тряпкой, что исчез при одном упоминании о беременности.
Эти глаза, полные стыда. Вечно горящие. Прожигающие дыры в её душе.
— Нужно было принять более правильное решение, Мэдисон, — его глухой голос звенел у неё в голове, как звон какого-то массивного колокола, чтобы напомнить ей о её неудачах, как будто никто не должен ошибаться, особенно его маленькая принцесса. — Мы не сможем заботится об этом ребёнке, Мэдисон.
Холодные глаза смотрели на неё, осуждая. Она никогда не просила об этом. Его слова преследовали её. Это было так, как если бы её отец никогда не предполагал, что его «маленькая принцесса» однажды придёт к ним с новостями о беременности до того, как у неё будет кольцо на пальце, как если бы это было всё и конец всей её грёбаной жизни.
— Ты выбрала настоящего победителя, Мэдисон.
Его глаза впивались в неё, как пылающие драгоценные камни.
Мэдисон проснулась, но чувствовала, что всё ещё спит. Её глаза отказывались открываться должным образом, и её мозг чувствовал себя так, как будто он был погружен в липкую ириску. Поначалу казалось, что она спала в одном из тех сверхтяжёлых снов, которые случались с ней, когда она была маленькой девочкой, из-за которых на её глазах образовывалась тяжесть, настолько сильная, что она едва могла их открыть, но она не спала. Она спала нормально уже много лет, и она была уже не маленькой девочкой. Ей понадобилось всего мгновение, чтобы её разум пришёл в себя, а затем Мэдисон вспомнила, что происходит.
Ей удалось открыть глаза, но всё было размыто. Хотя она понимала, что была похищена и попала в беду, ей было трудно собрать воедино все детали.
Паника поднялась внутри, но не было никакого способа выпустить волну. Плохие флюиды взбудоражились и поглотились её безумным разумом, почти как галлюцинации. Мысли Мэдисон переплелись одна с другой. Она видела глаза отца, как причудливые указатели, ни к чему не ведущие. Она видела вспышки света. Вспышки разговора, голоса, которые она не могла определить.
А потом она увидела парковку Walmart.
Она видела, как Хантера забрали у неё.
Слёзы текли из глаз Мэдисон, катясь по её лицу и телу. Тут она поняла, что топлес. Она открыла глаза, но её зрение оставалось липким и размытым.
В комнате пахло затхлостью, как будто там давно никого не было. Что-то вроде рубашки, которая год лежала на дне ящика и издавала этот странный запах, не то чтобы плохой, но и не хороший. Это напомнило ей гостевую спальню в доме её бабушки и дедушки, в которой она спала, когда её родители уезжали в путешествие одни. Она почему-то всегда боялась бабушкиного дома. А комната, в которой она должна была спать, застряла во времени, нетронутая с шестидесятых годов, с ворсистым ковром, мебелью середины века, фотографиями Иисуса и Элвиса в рамках (как будто они были одним и тем же, во что её бабушка вполне верила), и этот чёртов заплесневелый старый запах, лишь изредка сменяющийся характерным запахом нафталина.
Так много странных видений и воспоминаний преследовали Мэдисон, пока она лежала там. Наконец её глаза немного привыкли к темноте. Она старалась двигать конечностями, но была настолько накачана наркотиками, что даже базовые двигательные навыки были затруднены.
Мэдисон мало экспериментировала с наркотиками. Она тусовалась в колледже, но в основном пила. Она видела, как сумасшедшие люди садятся на таблетки, и не хотела в этом участвовать. Алкоголя ей было достаточно, и после нескольких лет вечеринок ей и это тоже надоело. В эти дни она, возможно, выпивала бокал вина или иногда пива, но это было пределом её пьянства.
Когда Мэдисон начала обводить взглядом очертания той небольшой мебели, что была в комнате, в поисках окна (если оно и было, оно было закрыто затемняющими жалюзи, учитывая, как темно было в комнате), дверь открылась, и внутрь ворвались двое мужчин, один из них держал ребёнка.
Даже сквозь дымку от наркотиков Мэдисон могла сказать, что это был не Хантер.
Один из парней, Ченс, тот самый с бородой, которую она смутно помнила по автостоянке Walmart, включил свет. Освещение заставило Мэдисон крепко зажмуриться, когда вспышка света, казалось, выстрелила прямо в её мозг, как раскалённые докрасна кочерги. Другой мужчина двинулся вперёд с ребёнком на руках. На нём была улыбка, как будто он наслаждался каждой минутой своей жизни в качестве няни.
— Ребёнка нужно покормить, — сказал Райан, подходя ближе к Мэдисон.
— Она движется, — сказал Ченс. Он смотрел из дверного проёма с тревогой в глазах. — Нам нужно дать ей ещё одну дозу?
Райан наклонил голову, глядя на Мэдисон на матрасе, куда её положили несколько часов назад. Райан покачал головой.
— Я так не думаю. Мы не хотим сделать ей передозировку. Но будь готов на случай, если она придёт в себя и начнёт что-то делать, — Райан усмехнулся. — Мне всё равно нравятся дерзкие.
Когда Райан положил ребёнка на матрас рядом с Мэдисон, прижав ртом к одной из её грудей, Ченс спросил:
— Как долго, по твоему мнению, младенцы могут сосать грудь после смерти матери?
Райан напрягся. Наклонил голову, чтобы посмотреть через плечо.
— Что за тупой вопрос? — затем он прищурил глаза, обдумывая его. — Я имею в виду, я думаю, пока у неё не кончится молоко. Я полагаю. Не похоже, что она будет вырабатывать его или что-то в этом роде, если она, блять, мертва.
Ребёнок зачмокал.
Райан улыбнулся.
— Видишь. Я знал, что это хорошая идея. Эта плакала и пищала несколько дней, почти не ела смесь, которую мы ей давали. Клянусь богом, Ченс, прошлой ночью я чуть не задушил её маленькую головку. Когда Утёнок собирается найти другую няню? Я устал от этого дерьма.
Ченс встал, почесал затылок.
— Я не знаю. После последней, я думаю, ему нужно найти подходящую кандидатуру.
— Лучше бы он сделал это поскорее. Мне чертовски уже надоело это дерьмо. Я не против пойти и украсть детей, но забота о них — это дерьмо для цыпочек.
Разговор просочился в уши Мэдисон. Она не могла толком чувствовать кормление ребёнка, но чувствовала давление. Вроде как под новокаином в кабинете стоматолога. Они не были похожи на головорезов из какого-то телешоу или фильма. Их голоса были как у среднего студента колледжа. Несколько молоды и энергичны, хорошо говорят, по большей части. Они звучали как яппи или спортсмены.
Не совсем понимая, что происходит и что они приготовили для неё, Мэдисон хранила молчание. Она несколько раз пыталась открыть глаза, но наркотики всё ещё владели её телом, ограничивая её движения, что могло быть и хорошо. Они говорили о том, чтобы накачать её ещё, если потребуется. И Мэдисон, конечно же, не нуждалась в этом.
Лёжа там со странным ощущением посасывания маленькой девочки (чей ребёнок у моей груди?), вцепившейся в её сосок, Мэдисон боялась, что мужчины, чьи голоса доносились до её ушей, затем изнасилуют её. Или, может быть, им была противна кормилица младенцев и они отвернутся от её материнского тела. Она на это надеялась. Но более этого, она боялась того, что происходит с Хантером. Что они с ним сделали? Желание закричать на этих мужчин, спросить, где её ребёнок, усилилось, но всё, что она могла сделать, это стонать и шевелиться.
— Я думаю, она приходит в себя, — сказал Ченс, размахивая шприцем.
— Успокойся, бро. Ты не можешь продолжать пичкать её этим дерьмом. Слишком много убьёт её.
Ченс поморщился, сквозь кусты его бороды проглядывала ухмылка.
— Слишком много моей задницы.
Мэдисон решила лежать там, пока мужчины не уйдут. Если ещё одна доза не убьёт её, она, безусловно, превратит её в ещё бóльший овощ, каким она уже себя чувствовала.
6
Поместив девочку (она была переименована в Афину, в честь греческой богини войны) обратно в детскую и опрыскав её аэрозолем, наполненным ЛСД, Райан вышел наружу, незаметно для остальных проскользнув в домик у бассейна. Это была арена, в большом крытом бассейне, только из бассейна слили воду и поставили освещение. Там и проходили бои.
Старый домик у бассейна был раздевалкой, когда родители Утёнка были живы, но с тех пор про него забыли. Райан сказал Утёнку заказать морозильник для отходов после успешного боя. План Райана состоял в том, чтобы заморозить мёртвых младенцев, неудачников, и когда их будет достаточно, чтобы окупить хлопоты, он поместит их в ящик со льдом и навестит друга Райана, который работал в похоронном бюро. Этот друг был в долгу перед Райаном. Всё, о чём просил Райан, это время от времени пользоваться мусоросжигателем, не задавая вопросов. Это была его версия по «Возвращению живых мертвецов», и парень был достаточно хладнокровен, чтобы думать головой и не задавать вопросов. Когда Райан заходил, он всегда шутил, что у него очередная партия бешеных ласок.
Но Райан уже давно не посещал этого конкретного друга.
Райан открыл дверь. Запах домика у бассейна ударил его прямо в лицо. Этот запах был наиболее отвратительным, но он наслаждался им, и он не совсем понимал, почему. Он быстро закрыл дверь, опасаясь, что запах вырвется наружу и приманит кого-нибудь к себе. Утёнок ничего не замечал, редко даже прогуливаясь по задней стороне арены, но Райан чуял запах домика у бассейна через задний двор. Просто дуновение. Домик у бассейна примыкал к лесистой общественной земле. Когда кто-нибудь упоминал про запах, Райан немедленно обвинял высохшее русло ручья. Он утверждал, что именно здесь кормятся койоты, оставляя остатки своей еды гнить.
Оказавшись внутри домика у бассейна, Райан посмотрел на своё искусство. Он поступил в колледж как раз, чтобы изучать искусство. Его родители заплатили за него, отдав достаточно, чтобы бездарный человек поступил в одну из лучших художественных школ страны. Райан занимался всякой ерундой, связанной с университетским братством альфа-каппа-дельта, но он не только был дерьмовым художником, но и не ладил со своими братьями по братству, особенно со старичками. Райан знал, что дедовщина — это обряд посвящения, но он ненавидел, когда над ним издевались и заставляли чувствовать себя униженным. Однажды ночью всех первокурсников посадили в комнату и завязали глаза. Райану не нравилось, как всё складывалось. Затем среди первокурсников устроили своего рода соревнование в еде. Пробовать еду и догадываться, что это было. Правильная догадка и повязка снималась. Конечно, еда была совсем не едой. Один брат из братства засунул палец себе в задницу и вставил в рот первокурснику. Другой нашёл старый окурок, который пролежал снаружи чёрт знает сколько времени. Одного первокурсника заставили выпить чашку мокротной слюны. Другой получил ложку кошачьего корма.
Райан оказался с членом Дерека Портера во рту. Он подумал, что это колбаса, но потом смех выдал его. Дерек был одним из главных нарушителей в братстве. Настоящий мудак, получавший удовольствие от того, что заставлял первокурсников страдать, словно искупая жестокую жизнь, доставшуюся ему по наследству от его старика. Дерек сказал что-то вроде: «Дай мне его, папочка», и Райан понял, что он сосёт член. Его гордость взяла верх над ним. Он укусил этот член, как собака на свалке. Дерек отпрыгнул, но ущерб был нанесён. Были следы от зубов и кровь.
Они избили Райана. Дереку пришлось наложить швы на стержень. Избиение было не таким уж сильным. Лучше, чем швы на члене.
Вскоре после этого Райан бросил учёбу. Его художественные способности были в лучшем случае жалкими. Другие ученики в его классе болтали всякую чушь за его спиной. Как только стало известно, что его родители подкупили школу, чтобы зачислить его, они разозлились.
Райан фантазировал о создании произведений искусства из крови своих врагов. В его воображении он был Пикассо, рисующим абстрактные картины красным цветом, используя кусочки плоти и верёвки кишок, чтобы придать произведениям искусства объёмность. Или, может быть, он мог бы создать одно из тех простых, но эффективных произведений, которыми был известен Андреас Серрано. Грубо извлеченный пенис Дерека, прибитый к старому куску фанеры, торчащие пучки вьющихся лобковых волос, с засохшей на них кровью. Может быть, он нарисует вокруг него цифры с 12 по 11 и назовёт его «Петушок на стене».
Когда Райан вернулся в Сан-Диего, он был другим человеком. Его художественный вкус испортился и совершенно извратился. Он знал, что разочаровал своих родителей, и ему было всё равно. Им было слишком сложно продолжать спорить с ним о его будущем, поэтому в конце концов они уступили и позволили ему жить в гостевом доме, хотя бóльшую часть времени он проводил у Утёнка.
Когда Райану становилось грустно, он подходил к бассейну и смотрел на свои работы. Гениальность не всегда оценивалась сразу, а иногда и при жизни творца. Многие гениальные художники умерли в нищете. Райан не умрёт в бедности, учитывая, что он вырос из денег, но вполне вероятно, что он умрёт до того, как его гений будет признан.
Закрыв глаза, Райан вздрогнул. Иногда у него возникало ощущение дежавю, которое накатывало на него лавиной эмоций, и в этот момент он видел вещи такими, какие они есть на самом деле. В этот момент, в эту долю секунды он пожалел себя, как будто его совесть застряла где-то в его разуме, постукивая по складкам его мозга, требуя внимания. Всего лишь проблеск здравого смысла, ублюдочное воспоминание о добре и зле.
Райан вышел из домика у бассейна, чтобы собраться. Позже будет бой, и он должен был быть готов.
Если всё пойдёт так, как он надеялся, сегодня ночью он будет творить.

#история #истории #рассказы #рассказ #дети


Пролог
Всё началось с петушиных боёв. Нет, не то, что вы думаете, не с петухами. С «петушками». С пиписьками. С членами. Фрэнсис «Утёнок» Винчестер начал это. В детстве его прозвали Утёнком, потому что его губы были похожи на утиные губы, когда они изгибались наружу. Его родители думали, что это смешно и мило, но, вероятно, в то время не думали, что это имя приживётся. Его губы теперь выглядели нормально, но прозвище осталось. Все всегда называли его Утёнком.
Так или иначе, петушиные бои начались, когда Утёнку было лет одиннадцать или двенадцать. У него и его друзей начались эрекции без всякой видимой причины. Иногда это было из-за сцены в фильме, который они смотрели, или, может быть, когда они просматривали порносайты в интернете, но на самом деле в основном это просто происходило само по себе. Так что, конечно, они начали хватать свои маленькие пиписьки и объявлять бои на мечах, Утёнок был главным зачинщиком.
После этого неудивительно, что Утёнок продолжал организовывать Бои младенцев. Видите ли, мальчишки начинали бить друг друга письками, как будто размахивали световыми мечами, и издавали противные звуки врум-врум, имитируя «Звёздные войны». Пока они это делали, пиписька Утёнка только становилась твёрже. Он никогда не задумывался о гомоэротических последствиях всего этого. Они были просто детьми, развлекающимися своей Богом данной эрекцией, но он пошёл ещё дальше. Он был немного более одарён, чем его друзья, поэтому мог хорошо держаться на базе. Он размахивал своим членом, как бейсбольной битой, действительно прилагая к нему силу. Однажды ночью он и его друзья Джоэл и Марк хихикали и шутили в его комнате, после того как родители Утёнка уснули (хотя они всё равно их не слышали, их комната находилась на другом конце проклятого мини-особняка, в котором они жили). Утёнок посмотрел им в глаза. Сначала он подошёл к Джоэлу, шлёпнув по члену Джоэла этой штукой, которую он крепко сжимал, наполненной кровью, как мясистый молоток. Удар повредил эрекцию Джоэла, его улыбка сменилась гневом.
— Эй, зачем ты это сделал? — сказал Джоэл.
В ответ Утёнок снова ударил Джоэла своим молотком, ещё сильнее. В этот момент эрекция Джоэла стала вялой, но на пенисе осталась красная отметина — похвала усилиям Утёнка. Именно тогда Утёнок повернулся к Марку. Утёнок отпустил свою эрекцию, и она просто покачивалась там, вся тёмная и наполненная кровью. Он слишком наслаждался этим. Марк покачал головой.
— Не делай этого со мной, — сказал он, но всё ещё его писька стояла прямо.
Каким-то образом шлепок, который Утёнок устроил Джоэлу, не смутил Марка, по крайней мере, его пах. У него был один из тех упрямых стояков, которые появляются из ниоткуда и задерживаются на какое-то время, и всегда прямо перед тем, как его вызывают к доске, или когда ему приходится стоять в очереди или что-то в этом роде.
Утёнок схватился за член, как за оружие. Давление, которое он оказывал на письку, когда сжимал её, заставило головку раздуться ещё больше, сияя глянцевым блеском на фоне света в комнате. Он как бы сгорбился, как какой-то варвар, готовящийся к бою, а потом двинулся вперёд. Марк попытался выйти из ситуации, но Утёнок свободной рукой схватил Марка за плечо, развернув его так, чтобы они оказались лицом друг к другу. Утёнок воспользовался этой возможностью, чтобы ударить Марка по эрекции своей эрекцией. Он использовал её как чёртово оружие, как будто она даже не была прикреплена к его телу. Он взмахнул ей сильно и точно. Закончилось тем, что он сделал два хороших выпада, прежде чем Марк рухнул на пол, плача и крича, как «киска». Марк никогда уже не был прежним. С того дня в его эрекции произошёл изгиб, что оказалось счастливой случайностью, так как годы спустя девушки утверждали, что, несмотря на странный вид, изгиб его твёрдого члена прекрасно ощущался во время секса. Это было началом.
Семя для Боёв младенцев было посеяно.
1
В три часа августовским днём ??Мэдисон Хольцер проклинала солнце по крайней мере в двенадцатый раз за день, когда боролась с автокреслом на стоянке Walmart в конце Лос-Кочас-роуд в Эль-Кахоне, восточном округе Сан-Диего. Эль-Кахон переводилось как «Коробка», но Мэдисон решила, что им следовало бы назвать её «Яма». Это была гигантская долина, которая собирала застоявшийся горячий воздух, словно печь, жаря жителей в это время года. Вся эта природа и солнечная чушь, которую люди связывают с Сан-Диего, имела отношение только к богатым людям, которые жили в пляжных районах или в северном округе.
Пока Мэдисон возилась с ремнями автокресла, её сынишка Хантер проснулся и начал плакать, вскоре это превратилось в настоящий рёв, как будто он тренировал свои лёгкие. Мэдисон задавалась вопросом, насколько безопасным было автокресло? Были требования, которым они должны были соответствовать, и родителей призывали не использовать подержанные автокресла. Она даже не могла отвезти Хантера домой из больницы, не посадив его в одобренное автокресло и не доказав, что может обеспечить его безопасность, что было кошмаром. Мэдисон повезло, что её мать была рядом и помогала ей, учитывая, что донор спермы исчез почти сразу же, как только услышал новость о том, что он собирается стать отцом.
Пот стекал по её вискам, когда она становилась всё более расстроенной. Да, эта штука была безопасной. Она благополучно отправила бы ребёнка в огонь, если бы они оказались в огненной ловушке, пока Мэдисон боролась с богом забытыми ремнями.
Наконец она вытащила ребёнка. Это не всегда было так сложно, но было жарко, и Мэдисон бегала весь день, и проклятое автокресло взяло над ней верх. Как раз когда она привыкла к маленькому автокреслу для новорождённых, ей пришлось перейти на это кресло для малышей, которое поставлялось с совершенно новым набором инструкций и ловушек, чтобы довести родителей до максимума. Ребёнок в одной руке, сумочка на другом плече, Мэдисон была готова бросить вызов кладам в Walmart, и она знала, что это будет плохо, учитывая, что ей придётся парковаться в конце стоянки. Если бы она не нуждалась в молоке и подгузниках, она бы подождала до понедельника.
После использования влажной салфетки практически на любой поверхности тележки, за которую ребёнок мог ухватиться, она подвинулась, чтобы её набитая сумочка не соскользнула с её руки, и, крепко держа Хантера, усадила его в маленькое детское сиденье, его пухлые ножки проскользнули сквозь отверстия. Она положила свою сумочку в основную часть тележки. Хантер смотрел ей в глаза, когда она толкала тележку вперёд, крошечные колёса громко скрипели по асфальту, а сама тележка грохотала так сильно, что всё тело Хантера дрожало. Но он, похоже, не возражал. Глядя в глаза матери, он улыбался, как будто ему нравилось это ощущение.
Мэдисон вспомнила времена, когда верхняя откидная часть тележки использовалась для мягких или хрупких продуктов, таких как хлеб и яйца, чтобы быть уверенной, что они не раздавятся более тяжёлыми продуктами, которые она клала в основную часть тележки. Теперь, если бы она положила рядом с Хантером буханку хлеба, он бы выбросил её или использовал как средство от стресса, сминая мягкость своими нетерпеливыми ручками. Вещи, которые поначалу казались милыми, но теперь действовали ей на нервы.
В такие дни, как этот, Мэдисон больше, чем когда-либо, хотела, чтобы у неё был кто-то дома, чтобы присматривать за Хантером, чтобы она могла хоть немного побыть одной. Даже если бы это единственное время было потрачено на покупку продуктов, это дало бы ей передышку. Крайне необходимый перерыв. Мэдисон на собственном горьком опыте обнаружила, что во взрослой жизни не бывает свободного времени для отдыха. Особенно для матери-одиночки, чей донор спермы исчез, как искусный фокусник.
К тому времени, когда Мэдисон добралась до Walmart, она уже была истощена. Она начала думать, что парковочные места перед зданием, предназначенные для беременных женщин, должны быть предназначены и для матерей с маленькими детьми. Но она решила, что ей нужно больше заниматься упражнениями. Избавиться от лишнего веса после родов было не так просто, как некоторые женщины писали в социальных сетях. Как, чёрт возьми, эти суки находят время для тренировок после целого дня возни с ребёнком, не говоря уже о ночных кормлениях, было выше её понимания. Помимо борьбы за возвращение своего тела, она и так ела не так хорошо, как ей хотелось бы. Когда Мэдисон была беременна, она ела почти всё, что хотела. Как оказалось, от этой привычки было трудно избавиться, о чём свидетельствовало то, что она шла по проходам магазина, выбирая вкус, а не здоровье, когда дело доходило до закусок и приготовления ужина.
Когда она выбирала самую мягкую буханку свежеиспечённого французского хлеба за 1,49 доллара (разве он не стоил всего 0,99 доллара на прошлой неделе?), Мэдисон заметила молодую пару с ребёнком. Женщина была моложе её года на четыре. Мужчина, предположительно её муж, помогал им ориентироваться в магазине. Дело было не в том, что Мэдисон выделяла такие пары, как эта, а в том, что она не могла не видеть их вокруг себя каждый день. Это было похоже на покупку новой машины и внезапное появление везде одной и той же модели. Они всегда были там, но когда они не имели значения, они просто оставались на заднем плане.
Мэдисон завидовала этим парам. Ей потребовалось много времени, чтобы принять это. Даже если бы у Хантера был отец, изображённый только на фотографии, даже если бы они были разлучены, по крайней мере, это было бы хоть что-то. Воспитывать его одной до сих пор было тяжёлой битвой. Она любила Хантера больше всего на свете, но было трудно не чувствовать, что он полностью завладел её жизнью. Те несколько мимолётных моментов, когда она могла рассчитывать на то, что её мать присмотрит за ним, времена, когда она думала, что, возможно, она могла бы пойти в клуб с друзьями, как она делала это раньше, или, может быть, устроить девичник, всё, чего Мэдисон хотела, это ночь безмятежности и сна.
У неё не было общественной жизни, о которой можно было бы говорить. Едва ли хватало времени на друзей. В основном она время от времени ходила на встречи за обедом, чтобы наверстать упущенное, но большинство её друзей заканчивали колледж и жили обычной жизнью. Они ценили карьеру, а не традиционное представление о женщине как о детской фабрике в этой иллюзии семейного счастья, которой так хвасталась реклама пятидесятых и шестидесятых годов. Мэдисон когда-то была такой же, как они. Пока в её жизни не появился Тревор Гиффорд Райан, сукин сын.
Когда они впервые встретились, она подумала, что нашла того Единственного. Он был красив, высок, хорошо сложен и происходил из хорошего рода, что было хорошим способом сказать, что он происходил из денег. Тревор знал, как разговаривать с женщиной. Точно знал, что сказать, чтобы Мэдисон почувствовала себя желанной, любимой, по которой тоскуют. Это было всё, о чём она могла просить. Он был настоящим романтиком. Как будто из грёбаного фильма по кабельному. Она должна была догадаться, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и он просто навязывал ей секс. Она так сильно влюбилась в него, что забыла обо всех предосторожностях, которые принимала с мужчинами. Мэдисон не принимала противозачаточные таблетки, поэтому всегда следила за тем, чтобы её сексуальные партнёры пользовались презервативами, но с Тревором она стала небрежной. В основном это было из-за того, что он настаивал на том, что с презервативом было не так хорошо, и это было правдой. Он был таким убедительным, но не напористым, по крайней мере, в то время она так думала. Он сказал ей, что будет вытаскивать вовремя. Всё было бы в порядке. Он даже намекнул на женитьбу, сказав ей, что как только они поженятся, то смогут подумать о создании семьи, и тогда им никогда больше не придётся пользоваться этими дурацкими презервативами.
И так Тревор надевал презервативы. Ровно до тех пор, пока он этого не сделал. И Мэдисон, по глупости попавшись на уговоры, позволила ему войти внутрь. Их занятия любовью были эпическими, и она должна была признать, что ей было трудно достичь оргазма в этих проклятых презервативах. Когда они хотели кончить вместе, меньше всего ей хотелось, чтобы он кончил в резину, а она вообще не кончила. Это было эгоистично с обеих сторон, и вот, почти год спустя, результат. Хантер Хольцер.
Тревор ушёл через несколько дней после того, как Мэдисон сказала ему, что он собирается стать отцом. Их последние текстовые сообщения были горячими. Она умоляла его ответить. Он молчаливо обращался с ней. Она даже зашла к нему домой, но там никого не было. Он сбежал так быстро, как будто стать отцом было смертным приговором. Последнее сообщение, которое она отправила ему, гласило:
«Если ты не поговоришь со мной, я абортирую твоего ребёнка».
На что Тревор ответил:
«Сделай это. Давай».
И из-за этого она оставила ребёнка.
Выслеживать Тревора для получения алиментов на тот момент было бесполезно. Похоже, Тревор даже не было его настоящим именем. А если и было, то он каким-то образом изменил его. Мэдисон не могла представить, чтобы кто-то пошёл на такие меры, чтобы избежать ответственности отцовства. Конечно, бездельники бегут от детей, которых они заводят, и часто они заводят их со множеством партнёров, но сколько таких засранцев исчезает с лица планеты?
Мэдисон мельком увидела себя в одном из тех длинных зеркал в проходе с одеждой. Это было зеркало, которое визуально делало тоньше, предназначенное для того, чтобы женщины выглядели хорошо. Несмотря на испытания и невзгоды матери-одиночки, она пыталась держать себя в руках и не опускать планку. Она уменьшила свой макияж до чего-то меньшего, чем поход в клуб, но она никогда не выходила из дома без него. Она носила одежду, которая подчёркивала её тело и скрывала жир после родов, от которого она никак не могла избавиться. Но под всем этим она увидела усталую женщину. Особенно в глазах. Мэдисон задавалась вопросом, видят ли это все остальные?
Хантер проворковал, отвлекая её внимание от зеркала. Он пробормотал ряд слогов, словно пытаясь произнести слова. Глядя в его светло-карие глаза с золотыми крапинками, Мэдисон улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Если бы она посмотрела в зеркало в этот момент и увидела улыбку, она могла бы даже не увидеть затравленные глаза, смотревшие в ответ.
Она толкнула тележку вперёд, миновав секцию с одеждой (что раньше требовало силы воли, даже в таком месте, как Walmart), и направилась к проходу с подгузниками от пола до потолка.
Наконец, Хантер заволновался, и Мэдисон увидела, что он вот-вот впадёт в один из приступов плача. Она сунула руку в сумочку и стала рыться в поисках соски. Должно быть, их там было штук пять. Вытащив одну, она убедилась, что на ней нет ворсинок или мусора из сумки, и сунула её в рот Хантеру. Он с жадностью согласился, и, по крайней мере на тот момент, в мире Мэдисон всё было в порядке. Пройдя к выходу из магазина, она проверила свои продукты, с нетерпением ожидая возвращения домой, чтобы уложить Хантера вздремнуть, а затем вздремнуть самой.
Но Мэдисон не вернулась домой в тот вечер.
2
Поездка на жёсткой тележке к машине Мэдисон в конце парковки, казалось, успокоила Хантера. Его пухлые щёки тряслись, когда тележка вибрировала от неровностей тротуара, что сумело вызвать улыбку у Мэдисон. Хантер посмотрел на неё, разинув рот, и с его нижней губы начала капать слюна от вибрации. Подобные драгоценные моменты заставляли Мэдисон не сожалеть. К чёрту Тревора Гиффорда Райана. Он был тем, кто пропал без вести. Он никогда не узнает, кем будет его сын, и она позаботится об этом. Он потерял эту привилегию.
У своей машины она оставила Хантера в тележке, а сама выгрузила продукты в багажник. Мэдисон боялась, что если она первой посадит Хантера в машину, она по ошибке закроет двери с ключами внутри. Одна лишь мысль о том, что она по ошибке оставила своего ребёнка в запертой машине, вызывала у неё панику. Она слышала, что люди оставляют своих детей в машинах в летние дни только для того, чтобы они зажарились до смерти. Было ужасно думать об этом, но это происходило постоянно. Будучи молодой матерью одного ребёнка, Мэдисон не могла себе представить такого. Она полагала, что это, должно быть, были люди с большим стрессом. Люди, занятые работой, когда им, возможно, следовало бы замедлить ход событий. Как бы Мэдисон ни пыталась рационализировать это, она не могла понять, почему можно случайно оставить ребёнка в раскалённой машине.
Всякий раз, когда она была в тяжёлом положении в этой ситуации, называемой матерью-одиночкой, она думала о мерах предосторожности, которые она принимала, когда дело касалось Хантера, и она понимала, что, хотя некоторые из её мыслей уходили в очень тёмные места, Хантер был любовью всей её жизни и она сделает всё, чтобы защитить его.
Проблема в тот момент заключалась в том, что иногда молодая мать ничего не могла сделать, чтобы защитить своего ребёнка, особенно когда двое мужчин появлялись из ниоткуда, чтобы похитить Хантера.
Мэдисон увидела, как тень наползла на её лицо. Она отпрянула, когда пропитанная хлороформом тряпка захлопнула ей рот и нос и крепко зажала. Последним, что она видела, был другой мужчина, схвативший Хантера и вытащивший его из тележки, после чего Мэдисон потеряла сознание.
3
Утёнок жил в фешенебельном районе Цветущая долина на востоке Сан-Диего, где дома были большими, дворы просторными, и ходили слухи, что несколько актёров, музыкантов и звёзд спорта владеют домами там внизу. Утёнок точно знал, что у поп-сенсации Джастина Дудара есть место в Цветущей долине. Он также знал, что Джастин увлекался Боями младенцев, что Утёнок мог бы использовать и удерживать Джастина на коротком поводке, если бы ему это было нужно; не то чтобы у него было много рычагов воздействия. Не то чтобы Бои младенцев были законными. Утёнка посадили бы в тюрьму так же быстро, как провалилась бы карьера Джастина Дудара, если бы его поклонники узнали, что он получает удовольствие, наблюдая, как младенцы дерутся насмерть.
Большинство людей, которым нравились Бои младенцев, приезжали из других районов. Утёнку так даже больше нравилось. Если бы он привлёк к этому слишком много местных жителей, они бы стали смотреть на него по-другому. Кто-то может проговориться и что-то сказать. Это было слишком рискованно. Эта операция была не просто зловещим вирусом на уровне YouTube-видео, например, платой бездомным за то, чтобы они били друг друга. Это были серьёзные деньги на ставки, с потерянными человеческими жизнями, что было комично для Утёнка, учитывая, что он был главным донором крови, выступающим в защиту жизни в большом округе Сан-Диего. И получал за это деньги. И, чёрт возьми, защита жизни уравновешивала его Бои с младенцами.
Дом Утёнка располагался в стороне от тупиковой дороги. Это не был тупик, как таковой. Просто дорога, заканчивающаяся жёлтым дорожным знаком с надписью «Тупик», утверждающим очевидное. Подросткам нравилось парковать машины в конце улицы, курить дурь и целоваться. Утёнок наблюдал за ними в инфракрасный бинокль. Он был вуайерист. Ему нравилось смотреть. Ему нравилось разглядывать нежную юную плоть, хотя часто было трудно что-то разглядеть в окна, особенно когда они были запотевшие, или когда подростки обдавали машину дымом марихуаны.
Дом был оставлен Утёнку его родителями вместе с довольно хорошим наследством. Ему потребовались годы просмотра Investigation Discovery и множество документальных фильмов об убийствах, чтобы спланировать идеальное преступление. Если мириады программ Investigation Discovery чему-то и научили Утёнка, так это тому, что люди делали неправильно, когда планировали кого-то убить, или особенно когда они убивали спонтанно. Всегда оставляют слишком много улик или неправильно инсценируют место преступления. Всегда слишком сложные или не очень хорошо продуманные. Всегда делаются импульсивно или людьми, которые не могут спланировать званый ужин, тем более убийство.
С годами Утёнок увлёкся отцовским хобби — пилотированием самолётов. У отца был собственный первоклассный частный самолёт, который они использовали для коротких полётов вдоль побережья или даже в Лас-Вегас. Отец любил этот самолёт, и он любил это ремесло. Для человека, сколотившего состояние на бизнесе, с мягкими как кожа руками, отец больше всего любил возиться с самолётом. И Утёнок тоже. Он многому научился, наблюдая за отцом. Достаточно того, что он точно знал, что нужно сделать, чтобы самолёт развалился в воздухе. Главное, чтобы это выглядело как механическая неисправность. Утёнок мог не залить масло в бензобак или сделать ещё какой-нибудь тупой ход, не намекающий на вредительство.
И это сработало. Самолёт упал где-то в Риверсайде, когда его родители летели на званый ужин в Лос-Анджелес. Будучи актёром, Утёнок как следует горевал (что-то, что он уловил в тех программах, которые смотрел), и в мгновение ока поместье и все деньги его родителей стали его, благодаря живому доверию и тому, что он был единственным ребёнком.
Преимущество. Не выходите из дома без него.
Стоя перед панорамным окном в главной спальне и глядя на подъездную дорожку, Утёнок крепко сжимал пистолет. Сколько бы раз они ни делали это, он не мог успокоить нервы, пока Райан и Ченс не возвращались. Если бы их поймали и они настучали, то появилось бы не что иное, как рой полицейских машин. В этом случае Утёнок набрал бы команду на своём компьютере, открывая полный список участников своих печально известных Боёв младенцев, а затем прижал ствол пистолета к подбородку, прямо в мягкое место под его языком, и он вышиб бы себе мозги из макушки (и именно это и произошло бы, потому что этот конкретный пистолет был заряжен экспансивными пулями).
За последние три года Утёнок придумывал способ находить детей для таких мероприятий, чтобы исключить риск выйти и похитить их, но он не мог придумать, как это сделать. Учитывая, что беременность длилась девять месяцев, плюс зачатие, это просто не имело смысла. Ему пришлось бы разделить целое крыло дома, как в больнице, с небольшими комнатами для каждой будущей матери, врачом и медсестрой в штате, а также доступом к медицинскому оборудованию и надлежащему уходу, чтобы у матерей была здоровая беременность. Нужно было многое понять, но иногда Утёнок думал, что у него получится, если он попытается. Женщины должны были быть на разных стадиях беременности, а затем дети должны были расти в каком-то питомнике с небольшой командой нянь, прежде чем они достигнут идеального возраста для Боёв младенцев.
Утёнок покачал головой. При мысли об операции такого рода у него заболел мозг. Это была его конечная цель, но она казалась слишком рискованной. Было достаточно трудно доверять Райану и Ченсу, не говоря уже о домашнем докторе, медсестре и команде нянек. Они все должны быть определённой степени морального уродства, чтобы участвовать в чём-то настолько морально несостоятельном. Воспитывать детей для сражений шло вразрез с натурой человеческой природы.
Когда Chrysler 300 подъехал к дорожке, Утёнок перевёл дух. Он положил пистолет обратно в верхний ящик своего комода. У пистолета был один экспансивный патрон, всегда заряженный в патроннике. Чтобы всегда быть готовым к самому быстрому бегству.
К тому времени, как Утёнок вошёл в гараж, большая дверь уже закрывалась. Chrysler работал на холостом ходу, его двигатель тикал. Утёнок стоял там, не имея возможности заглянуть внутрь машины, надеясь, что всё прошло хорошо и у них есть новый участник, которого можно добавить в их загон.
Райан вышел из-за руля, его лицо было точёным и гладким, и оно было так похоже на лицо яппи из колледжа, что его даже тошнило, вплоть до его свитера и зауженных джинсов. Его волосы были идеальными, как будто застыли на месте. Его одеколон поприветствовал Утёнка раньше него, что было обычным для Райана. Если вы подошли слишком близко или, не дай бог, обняли этого парня, на сегодня этот запах ваш. Вы не сможете избавиться от его запаха. Он коротко кивнул Утёнку, и это сказало больше, чем слова. Утёнок ответил жестом.
Дверь со стороны пассажира открылась, и вышел Ченс. Он был одет точно так же, хотя носил хорошо уложенную хипстерскую бороду, которая скрывала его лицо от мира, облачая его в маску тайны. Его фирменная незажжённая сигарета свисала с густых волос прямо ему на лицо. Его было невозможно читать, и, похоже, ему это нравилось. Он коротко кивнул, на что Утёнок ответил взаимностью.
Всё прошло хорошо.
Ченс открыл заднюю дверь со стороны пассажира, а Райан сделал то же самое со стороны водителя. Утёнок почувствовал прилив волнения, когда они собирались показать свой приз. Это было похоже на прилив эндорфинов сексом и предлагаемыми наркотиками, только сильнее. Наркоманы наслаждались спешкой встречи со своим дилером почти так же, как вливали хлам в свои вены, и эти два головореза собирались показать что-то хорошее.
Райан вытащил здорового мальчика. У ребёнка было лицо херувима и удивлённый вид. На его рубашке был какой-то мультяшный персонаж, которого Утёнок не узнал. Ребёнок был довольно послушным после всего, через что он прошёл. Райан подошёл к Утёнку, протягивая ребёнка как подношение.
— Он хорошо выглядит, — сказал Утёнок.
Райан кивнул.
— Это было проще простого и нас никто не видел. Мы взяли сюда и маму. Мы накачали её наркотиками, чтобы она ничего не начала.
— Конечно. Было бы глупо поступить иначе, — вытянув руки, Утёнок жестом попросил Райана передать ему ребёнка. — Ты помоги Ченсу.
Райан передал ребёнка, а затем помог Ченсу с женщиной. Она была так накачана наркотиками, что не могла стоять, но была в сознании, её глаза чуть прикрылись, как будто она пыталась избежать флуоресцентных ламп в гараже. Это был наркотик, который Райан и Ченс влили ей в кровь. Утёнок не спрашивал. Ему было всё равно, пока она была без сознания или была близка к этому.
Утёнок вошёл в дом, за ним последовали Райан и Ченс, которые несли женщину, волоча ноги по полу. Оказавшись внутри, ребёнок начал суетиться.
— Думаю, ему не нравится твой декор, — сказал Райан.
Утёнок протянул ребёнка, наклонил голову и поджал губы, и это был единственный раз, когда они изогнулись как у утки, которая была его тёзкой.
— Я думаю, что он голоден. Посади маму на диван.
Женщину отнесли к одному из диванов и швырнули на него, как пьяную студентку после бурной ночи в клубах.
— Сними с неё рубашку, — сказал Утёнок. Он улыбнулся. — Посмотрим на эти бидоны с молоком.
Ченс схватил женщину за рубашку и стянул её через голову, покачивая ею, чтобы не касаться её ослабевших рук. Райан потянулся и расстегнул её лифчик. Вблизи он посмотрел в её безразличные глаза, и всего на секунду, мимолётный миг, её глаза расширились от узнавания, а затем растворились в эфире её одурманенного разума. Он снял лифчик и посмотрел на неё.
Райан кивнул.
— Да, она кормит его. Эти сиськи набухшие. Тащите сюда этого ребёнка.
Утёнок поднёс ребёнка, посадив его на распростёртую мать, лицом ребёнка возле её правого соска. Ему было неловко с ребёнком. С почти смехотворной осторожностью для человека, который намеревался отправить этого ребёнка на битву с другими младенцами.
Ченс сказал:
— Вероятно, она держит его определённым образом.
Утёнок пожал плечами.
— Да, ну, она не может сделать это прямо сейчас.
После нескольких мгновений и неудачных попыток ребёнок присосался, упираясь ногами, чтобы не упасть с дивана. Утёнок улыбнулся.
— Это была хорошая идея — привезти маму в таком виде. Некоторые младенцы были такой болью в заднице, когда они приучались к смеси, — Утёнок хмыкнул. — Вы смотрите на молочный бар, парни. Она накормит всех наших детей.
Ченс наклонил голову, прищурившись.
— Это сработает? Другие дети возьмут не свою мать?
Утёнок покосился на Ченса. Он не мог видеть удивление на его лице из-за хипстерской бороды, но знал, что оно там есть. Из-за бороды Ченс выглядел гораздо более угрожающе, чем он был на самом деле. Это был его защитный механизм, и он работал. Люди, как правило, оставляли его в покое, даже если самые глупые вещи вылетали из его уст.
— Конечно, это сработает, — сказал Утёнок. — Тот же вид. Ты когда-нибудь слышал о собаке, которая подбирает бездомных котят и кормит их? Так бывает в природе иногда. Даже не одного вида, и всё же молоко достаточно подходящее. Не будь таким грёбаным идиотом, Ченс.
Глаза Ченса расширились. Он вытащил незажжённую сигарету изо рта. Его губы сжались под густой бородой. Райан усмехнулся, но если у него и была шутка, он держал её при себе. Ченс метнул в него взгляд ледяных кинжалов, но Райан даже не вздрогнул, не говоря уже о том, чтобы принять этот ледяной взгляд близко к сердцу.
Когда ребёнок закончил, голова его матери дёрнулась, и её глаза слегка приоткрылись, как будто кто-то просыпается в комнате с верхним светом, пытаясь не дать яркому свету выжечь её сетчатку. Она пробормотала несколько бессвязных слов, а затем её тело снова обмякло.
— Хм-м-м, она уже выходит из этого состояния, — сказал Утёнок. — Давайте отведём её в комнату. Там, рядом с питомником. Это гостевая спальня с комодом и телевизором на стене. Уберите всё это дерьмо. Оставьте только кровать. Переставьте дверную ручку, чтобы мы могли запереть её снаружи. Позже на этой неделе мы установим засов.
Ченс и Райан кивнули и отправились готовить комнату.
Утёнок оттащил ребёнка от груди матери. Младенец поначалу протестовал, но Утёнок всегда умел обращаться с детьми. Он знал, как их утешить, как развеселить, где пощекотать. Этот младенец сидел в его руках, и он смотрел в улыбающееся лицо Утёнка, как будто он был обещанием хорошей соски и мягкой кроватки для сна.
Мама осталась лежать на диване, молоко вытекало из её сосков.

#истории #рассказ #рассказы #дети #жестокость #триллер #история

27 сентября 2022 год.

Мне уже 31 год.

Сегодня, впервые за неделю с (21.09.22), я почувствовала тревогу.

Началось всё с разговора двух попутчиц.

А дальше я активно начала писать всем друзьям, как они…

Ком тревоги начал нарастать.

Последние факты начали обретать непрямой смысл.

Я будто по нитке ловила инсайты "В Красноярске возобновили строительство метро именно по этой причине". "В прошлый раз в начале тоже была эпидемия/пандемия"….

И вот я докрутила до того, что вспомнила сон.

05.11.2021 сон про бомбежку

Почему-то сегодня снилось, что нас бомбили с неба.

Мы были в каком-то многоэтажном торгово-офисном здании. Сидели и ждали, когда нас не станет

Причем мы (пишу я сестре) и вы с мамой почему-то были в разных концах здания

Здание достаточно большое и приходилось гадать, куда в следующий раз упадет бомба

Они летели так, что аж уши закладывало

В какой-то момент я оказалась не рядом с Матвеем и Пашей. Не знаю почему, надо было отойти…и потом я быстро бежала обратно, в надежде ещё увидеться..

Щас пишу и плакать хочется..

А когда всё начиналось, мы были на улице..возникли странные звуки в небе.. мы сначала думали, что ничего серьезного, но интуитивно направились в сторону ТЦ. А на подходе к нему, увидели, будто голограмму, летающий танк

Мне подобный сон снился давно. Даже не помню насколько давно. Наверно, год назад..

Я два раза просыпалась. Засыпала снова и возвращалась в этот сон. А перед тем, как окончательно проснуться приснилось, что я пытаюсь тебе написать, спросить, как вы и прилетает бомба, в окно видно, будто похожа на раскалённый метеорит, на этаж ниже нашего. Прямо сносит угол здания. И мы принимаем решение куда-то переместиться.

А вообще, реально, каждый звук полета бомб, ожидание, вдруг это твои последние секунды………..

Это была последняя капля. Меня накрыло…….

Добравшись до дома я уже была без сил. Вся энергия сожжена.

Я отчетливо понимаю, что я боюсь лечь спать.

Пришли муж с сыном. Стало спокойнее, уютнее. Немного расслабилась.

Готовимся ко сну. Муж спит уже. Выключаю свет, ставлю телефон на заряд.

Сын:

- Мама, а зачем, когда люди умирают их хранят(слова сохранены) в квадратных ямах?

— Не хранят, а хоронят.

Спросила, где он взял эту информацию — перечислил вполне приличные мультфильмы ?

Сын:

— Почему их там хоронят?

— Когда люди улетают на небко их хоронят в земле.

— Они прилетают?

Я не стала что-то придумывать и рассказала, что у человека есть тело и душа. На что он ответил, что знает

— Тело, говорю, хоронят в могиле, а душа улетает на небо.

Сын:

— Я скоро умру

Я чувствую ужас во всем теле. Будто устами младенца глаголят истину.

— Не скоро, сынок! – пытаюсь взять себя в руки.

Немного рассказала о том, что хорошего у него в жизни ещё будет. Послушал, а потом добавил.

— Я скоро буду в могиле.

Снова разговоры о том, как ему долго ещё жить. Сошлись на том, что ещё 100 лет.

Я пытаюсь совладать с собой.

Понимаю, что мне очень страшно засыпать…

Более менее меня отрезвила мысль о том, что до 5 ноября есть ещё время. С надеждой, что всё это скоро закончится.

Штош. Мне кажется, май самый короткий месяц в году, настолько он быстро летит, даже февраль тянулся, как резина.

Мама продолжает выбирать себе платья на мою свадьбу, не советуясь со мной. Но почему-то показывает их Тане. А когда она показала маме цветовую гамму, которую я сделала в приглашениях, то она сказала примерно "пошла она нахуй со своими цветами, приду, в чем хочу". Вот такое отношение у мамы к моему событию. Зато потом звонит мне в слезах, что она там одна за городом, всеми брошена, ведь папа снова ее бросил и игнорирует. Вот тогда я, оказывается, нужна. Да и папа уже не звонит так часто, как раньше. В его жизнь вошла опять та проститутка, которая разрушила нашу семью. Недавно она оставила свои вещи на нашей старой даче, где сейчас живет папа. Мама увидела их и сожгла))) побила там чашки, тарелки, которые принесла чужая баба, сожгла ее халат и уродское постельное белье. Уже смешно и грустно, какой-то кринж. Как на пороховой бочке.

Мой депрессивный эпизод вроде прошел, было очень сложно. Да и сейчас не лучше, если честно. Очень устала. Отношения с А. вроде наладились, хоть прямо мы так и не поговорили. Хотя несколько раз ему в лицо высказывала, что мне не нравится конкретно. Он, ясен хер, воспринял все не так, как надо. Вместо того, чтобы брать на заметку и исправляться, он обижается, как ребенок. Хочется уже готовить его к ответственности, что если будет ребенок, то многое ляжет на его плечи. И двух детей в лице мужа и младенца мне не надо.

Моя социальная батарейка кончилась в эти выходные, когда ездили с А. к нему на дачу в честь ДР его мамы. Приехала часть его семьи, и я уже прикипела мозгами там. Сидишь на кухне, тихо завтракаешь и ритуально смотришь квартирный вопрос на нтв, но тут заходит мама, внучка, ее папа, папа А., бабушка, сестра А. Всем табором, все что-то говорят друг другу, перекрикивают. Аппетит ушел, не успев даже разгореться, утро смазалось. Еще кровать эта неудобная, поясница покинула чат, а подушка, прости господи, перьевая! Я и так уже две недели на таблетках от аллергии весенней, так тут еще эта древность, от которой нос заложило просто напрочь. Еще бабушка эта как Тина Канделаки быстро говорит и так много. Я даже если и отвечаю на вопросы, то во время ответа мне сверху еще тонна от нее прилетает, в итоге ответ не услышан.

Жду отпуск. Просто мечтаю уже отойти от работы немного. Но боюсь за котов очень, как они две недели без нас будут. Вдруг решат, что мы их бросили. Я два дня-то сейчас на иголках была, как они там, что делают. Еще учитывая, как папа А. на все хуй забивает, вообще страшно становится. Вдруг выбегут из квартиры, вдруг с дачи клеща привезут, и он заразный укусит котей. Да, я параноик.

Хочется какой-то легкости в жизни, хорошего настроения. Чтобы идешь вот по улице, солнце приятно греет, ветер легкий и теплый в волосах, на теле платье летнее, летящее, и улыбаться хочется. Мне дарят цветы. У меня нет аллергии. Я ем вкусную еду и пью что-то вкусное, прохладное. Нет давления от окружающих, не болит поясница, не болит голова. И даже если стою у плиты, то с вдохновением и не устаю. А еще нет жирного живота и дряблой жопы. Мечты-мечты.

«Голова профессора Доуэля», «Франкенштейн», «Фауст»: все эти монументы литературы объединяет одно – стремление создать человека. Или же расширить арсенал имеющихся у него физических возможностей, что звучит не так уж и плохо. Однако во всех случаях желание «модернизировать» человека продиктовано не столько сухим поклонением перед научными истинами, сколько стремлением низвергнуть религиозные догмы о зарождении жизни и людей. Оглушительный провал данных экспериментов говорит сам за себя.

Особняком стоит Булгаковское «Собачье сердце» и как-то разительно выделяется среди прочих примеров абсолютного поражения человека перед законами Природы. Вероятно, причина кроется в том, что прочие герои воплощали в себе одиночество, гордость, порой острый ум и отчуждённость относительно общества. Социум боялся их, пренебрегал ими, отказывался от них. Подобного рода «абсорбирование» привело героев либо к гибели, либо к самим себе с дальнейшим совершенствованием. А потом к гибели. Лишь Полиграф Шариков повернул реки вспять и сумел обратить большевизм в свою веру, обладая откровенно отталкивающим внешним видом и демонстрируя абсолютную пустоту в голове.

Булгаков произвёл несусветный шум своей повестью и заслуженно отошёл на покой, а «дело Шарикова» продолжило свой путь по книгам и идеально прижилось в современных реалиях. Так литература стала больше хобби, чем жизненным путём. Нынче не требуется быть начитанным, чтобы иметь право на Слово в самом сильном его понимании. Нужно лишь найти более-менее сговорчивое издательство, которое за определённую сумму готово напечатать хоть пособие по приготовлению младенца. Таким образом, именовать себя гордо «писатель» может каждый, кто осилил написать хотя бы страниц сто.

Современная литература скупа на сюжеты, ибо читатель XXI века уже знает о полётах в космос, видел десятки фильмов о людях со всеми возможными способностями, а красивый слог ему, как правило, не нужен (иногда и вреден). Писателю остаётся скромная выжимка из любовных историй, подростковых бунтов, да детективы какие-никакие. Особые мудрецы додумываются всё это соединить воедино и приправить фантастикой. Если книги по психологии, то либо отношения, либо бизнес, либо собрание мотивирующих цитат. Современную философскую литературу я и вовсе обхожу окольными дорогами, потому что это настоящая бездна, в которой смешалось всё: психоанализ, религия, наука, сто сортов эзотерики и желание угодить любому читателю, чтобы тираж себя окупил. Окупаемость – основной критерий, посему литература в данное время ориентирована на массовое сознание. И в этом одна из уникальностей XXI века. Ранее чтение книг означало, что у тебя есть свободное время, следовательно, землю ты не пашешь, скот не сторожишь и на фронте не находишься, значит, человек ты соответствующего порядка. В свою очередь это делало литературу более осмысленной и элитарной, ведь писалась она не для рядовых граждан. И я совсем не призываю потопить все труды учёных и изобретателей и умчаться в древнее прошлое. Достаточно было бы соединить доступность книг с подходом самих авторов к ним.

Современность рассудила иначе и решила, раз бумажное слово доступно чуть ли не всем, то его необходимо упразднить, чтобы и понятно было всем. И это то самое благое намерение, которое вымостило дорогу в Ад.

Не хочется подводить написанному итог. Надеюсь, я не доживу до того момента, когда человек скажет: «В нынешних книгах написана бессмыслица и они однообразны. Зачем вообще читать?». А если доживу, то цианид калия под рукой будет весьма кстати. После подобных заявлений мир явно не покажет мне более ничего стоящего.

возможно мы никогда друг друга не любили, но мы всегда делились мечтами, иллюзиями, фантазиями, мы лежали на холодном песке и хохотали до боли в животе. ты любил мои ямочки над бровями, когда я злюсь и мои маленькие ладони (сравнительно с твоими они правда были крошечными). твои руки опухали от занятий боксом, кулак казался размером с голову младенца, ты был самый храбрый из всех, кого я знала.

в тот период, за мной ухаживал милый парень, он был любезен с моими родителями, занимался регби, пил пиво по выходным и обожал фильмы Тодда Филиппса. но когда я начинала мечтать, сидя на переднем машины, он смотрел на меня как на дуру, по его жизненным представлениям, через год мне уже нужно было родить и каждые выходные готовиться к барбекю с его друзьями, стирать его спортивную форму, исполнять супружеский долг и навсегда забыть о своем "ребятничестве". было обидно. в марте я решила, что нам нужно попрощаться раз и навсегда. он пережил это легко, что сбросило груз с моих плеч… так происходит: все, что казалось мне важным - человеку казалось детской чепухой. тот период был самым одиноким периодом моей жизни. я запуталась в себе, случился какой-то надлом, я не хотела ни с кем говорить, никого видеть, я часами могла сидеть у причала и кормить наглых чаек, а потом шла домой, играла на фортепиано, а ночью, если мне везло и шел дождь, я плакала и представляла себя выброшенным за борт моряком. мне было холодно и мокро.

прошло немного времени, я отправилась к бабушке, там прошла вся моя "реабилитация". мы собирали яблоки, пекли пироги, ухаживали за лошадями, ходили рано утром на море, купались в ледяной воде, я засыпала в гамаке на свежем воздухе, бабушка приносила вязаный плед карамельного цвета, целовала меня и с пониманием оставляла меня мечтать. в воздухе еще был запах недавно потушенного костра, сверчки болтали друг с другом, а я смотрела на звезды и представляла, что где-то живет моя родственная душа.

— Почему каждый раз, как только ты видишь его, в твоё сердце чёрной змеёй вползает ненависть? Он ведь не виноват. Если и винить кого-либо, то точно не его.

— Он чуть не забрал мою мать на тот свет. Он отнял её любовь от меня. Его одарили тем детством, которое должно было быть у меня. Что ты предлагаешь? Смириться? Жить дальше? Да я смотреть на него не могу. Я бы задушила его собственными руками, если бы была сильнее и не боялась исхода.

— А полгода назад ты говорила мне о том, что смирилась, что готова принять его как своего родного брата. К чему были эти слова?

— Я не знаю. Временами меня всецело охватывает злоба на него. Причины я сказала выше.

— Угомони бурю эмоций внутри и подумай о том, что это выбор твоей матери. Не его выбор. Хочешь обвинять — обвиняй её, а не его.

— Я виню обоих.

— Ты попусту растрачиваешь силы и нервы. Стоит ли пятиминутная злоба ненависти на протяжении целой жизни? И ведь знаешь же, что не стоит, но по-прежнему продолжаешь вести свою политику. Скажи, ты действительно настолько тупая, или притворяешься?

— Я просто устала. Не обращай внимания.

— Снова отговорки.

— Нет. Это действительно так. Мне это так сильно надоело, что выть от досады хочется. Тебе не понять.

— Разумеется. Твоя — человеческая — природа меня обошла стороной и благо. Расслабься, возьми себя в руки и прими всё как есть наконец. Вечная ненависть к младенцу по необоснованной причине может завести в яму в конце концов.

— Сегодня ты на удивление спокойно рассуждаешь. Неужто ты испытываешь к нему жалость или что-то вроде того?

— Нет. Совершенно ничего не чувствую. Я просто убеждён в том, что он не виноват. Это новая жизнь, не запятнанная ещё окружающим миром. У него есть шанс вырасти мудрым человеком, который будет распоряжаться жизнью достойно.

— Ровно как и у других детей.

— Ну давай, пожалуйся ещё, что тебя это обошло стороной.

— Не затрагивай эту тему.

— Конечно, ведь стоит мне заикнуться, то ты сразу готова голову о стену разбить. Мне это нравится, знаешь ли.

— А мне — не особо.

— Я заметил. Так вот. Оставь его в покое, иначе он рискует так же, как и ты, разговаривать сам с собой, запершись в комнате. В полной тишине и изоляции от внешнего мира закрытым окном, задёрнутыми гардинами. В темноте. Ты ведь понимаешь, что медленно сходишь с ума?

— Разумеется. Но пока у меня есть ты, я чувствую себя по-настоящему живой.

— Оставь ребёнка в покое.

— Я постараюсь, конечно же, но не обещаю ничего. Я не настолько ещё сильна, чтобы приказывать деструктивным эмоциям уйти.

— Научишься. Всему своё время.

— Однажды может стать поздно.

— Ты ничего не сделаешь ему, я уверен. Совести не хватит. За убийство младенца полагается одно из страшнейших наказаний и ты его получишь, если свершишь это.

— Я не свершу.

— Ещё бы. Ты намного разумнее, чем говорят о тебе твои эмоции. Руководствуйся только голосом разума.

— Тебя, что ли?

— Да хоть бы и меня.

— Ещё не хватало.

— Надо же. Интересно, раз «ещё не хватало», так что же ты постоянно ко мне прислушиваешься?

— Да потому что ты всегда прав. Вот и всё.

— Какая же ты, всё-таки, противоречивая тварь.

С рождением крохотного, милого, обожаемого ребенка в бытие разнообразных семей в полном смысле слова изменяется абсолютно все: и совместное времяпровождение, и многолетние привычки, и порядок в доме. Немедленно возникает масса искренних, непонятных волнений за самочувствие, развитие новорожденного. Многократные кормления, ежедневные купания, коловорот пеленок, ежемесячные визиты к детскому доктору, точнее говоря, свободного времени у довольных, новых мамочек и папочек практически не остается. Еще на днях ваш ненаглядный, чудесный, беспритязательный, тихий малютка мирно здравствовал в безопасном, приятном животике, и на данный момент он ежечасно находится рядышком, но непрерывно решительно выражает свои желания странным сопением, обиженным кряхтением, звучным, возмущенным, жалобным ревом.

Скорее всего, лишь для кое-каких мам период новорожденности, кажется сравнительно легкий, так как милая, родная крохотулька большую часть суток крепко спит. Однако множество мамочек помаленьку падают от безграничной усталости, мимолетного бессилия, потому что дитя то и дело до посинения, громко плачет, успокаиваясь только на руках.

Хоть связь малыша и матери необыкновенно сильная, однако, малыш еще не может точно объяснить, ни выражением личика, ни звуками, ни жестами, что он реально хочет.

К огромному огорчению, основная составляющая родителей малышей зачастую пребывают в реальном, серьезном, эмоциональном шоке от вечерних продолжительных, истеричных, душераздирающих рыданий крохи при неожиданной, непредсказуемой, коварной неприятности, называемой колики. И когда ни ношение на руках, ни различные старинные методы, ни теплые пеленки, ни безошибочные массажи животика совершенно не помогают, наступает ужасающая измученность наравне с недопониманием, что конкретно следует делать.

Даже предыдущие, определенные, выработанные навыки не в состоянии молниеносно одолеть абсолютно все трудности первых 2-4 месяцев ухода за малышом. Ночные кормления, дефициты сна, перекорм, колики, срыгивание, первые шаги, прыщики, опрелости, недокорм, поносы, запоры, первые перевороты, нежелание спать, зубки, ползание - вот такой извечно затруднительный первый годик жизни крошечного грудного дитяти.

А если еще, этого только не хватало, детский врач неотчетливо напишет в предварительном диагнозе неизвестно, многозначное латинское словосочетание, тут, несомненно, без страха не обойтись рвота после кормления у грудничка.

И такое особое волнение из-за всякой мелочи у отца с матерью грудных детей, разумеется, вполне резонно, и такого самочувствия даже не нужно стесняться.

Физическое и умственное оживленное, дальнейшее развитие всех подряд детей стабильно проходит ориентировочно одинаково. С каждым наступающим месячишкой, утром кроха станет смотреть на вас все более осмысленным, внимательным, длительным взглядом, станет мило, постепенно улыбаться, гулить, агукать.

И в ближайшее время вы с задумчивой, невольной, неожиданной, щемящей, внезапной грустью всякий раз будете припоминать это нелегкое, недостаточное для отдыха, счастливое время, когда младенца можно было без "его благосклонного разрешения" аккуратно прижать к сердцу, поносить на ручках, поцеловать.

Безгранично цените то, что вы имеете теперь, и довольствуйтесь каждым мгновением, каждой секундой, каждым днем, каждой минутой, во всяком случае, такому точно великолепному времени никогда больше не суждено повторится!

Теперь о сексе.

Мое отношение к сексу менялось кардинально и глобально. Какие-то основы оставались (и остаются сейчас) прежними, но верхняя оболочка снималась как кожура.
С самого начала мое видение этого вопроса базировалось на мнении мамы (о, да). Она и раньше и сейчас считает секс чем-то скорее физиологическим ("для здоровья"). Поэтому с моих 18 я впитывала ее мнение: секс - нормальная и неизбежная часть отношений, нельзя строить с человеком что-то серьезное и долгое, пока не попробуешь с ним спать ("ну, а вдруг тебе не понравится?! вдруг у него маленький?! вдруг вы в постели не подходите друг другу?!" и т.п.). Я искренне была со всем этим согласна (хотя на практике не применяла) и с удивлением смотрела на В., которая честно и прямо придерживалась позиции "после свадьбы" (у них достаточно религиозная семья).
Но потом случился Н. А после него и Медвежоночек. Я со всей страстью окунулась в принципы и основы построения адекватных взаимоотношений. И чем больше всего читала, слушала и изучала, тем больше приходила к мысли (основа которой не изменилась, к слову), что секс - не только о физиологии. Т.е. под основой я полагаю идею секса как проявления Любви. А вот кожуру тут пришлось немножко подснять. Выяснилось, что это ого-го какая часть жизни и отношений в частности, что мужчины к этому относятся совершенно иначе, что имей он в доме женщину, борщи и секс, о свадьбе речь зайдет вряд ли; а еще выяснилось, что есть небольшая разница - бросить какого-то мудака после двух свиданий, или бросить мудака, с которым уже спала, и который, возможно, очень даже неплохо себя проявил в делах интимных - а? Девочки очень любят себе придумывать розовые сказки, тогда как мальчики относятся к сексу раз в сто проще.
И меня отвернуло на 180 градусов - в принцип В. "только после свадьбы".
Я никогда не была человеком, легкомысленно к этому относящимся, всегда считала, что в моем случае это будет апогей чувства, что будет такая-растакая любов, аж вознесемся на этих перинах как в песне Тины Кароль.
С М. все вышло немноооооожко не так.
Во-первых, ему я зарядила об этом своем принципе дабы продемонстрировать - я, знаете ли, женщина серьезная. И это на самом деле так. Были бы у нас отношения в нормальном формате, а не через тысячу километров, я бы с ним не съезжалась до предложения (минимум!) (серьезно, вы статистику видели? 3% разводов на почве "быта"; не сойтись в быту можно, только если он по утрам младенцами завтракает, а вы хотите подольше поспать и эти визги мешают). Съехаться нам пришлось (переехаться, блин, пришлось кое-кому), поэтому мы четко оговорили этот вопрос - свадьбе быть, на привыкания и раздумья отводится около года, а сексу фигушки, у вас лицензия не выкуплена. Он согласился (про отдельные комнаты я упоминала уже, но не скажу, что это особо помогает, так что:/).
И вот теперь я в тупике.
Потому что с одной стороны я вижу и понимаю - М. серьезно настроен. К тому же лукавить о том, что он меня не заводит, или что я не хочу его - преступление чистой воды (иногда хочу до такой степени, что аааажжжж дико) (о том, как хочет он даже говорить нечего). И я не так уж радикально настроена на счет свадьбы. Мне просто хочется, чтобы первый раз был хотя бы несколько особенным и романтичным. Мне не страшно и не волнительно, но, знаете, смесь вот этих чувств, когда хочется, чтобы он приложил усилия, и в то же время нет желания быть голословной - сказать одно, а сделать иначе, так можно лет через 5 опомниться далеко за чертой границы нормального к себе отношения.

Очень много довольно противоречивых мыслей, потому что прямо сейчас, кажется, мое мнение о сексе снова меняется в довольно резкую сторону. И я пока совершенно не могу определить, в какую.

День 1.
Дракон
Королю и Королеве.

«Ваша дочь – принцесса, у меня. Если в течение одного месяца вы не предоставите мне выкуп в размере тридцати фунтов золота (в слитках) и пяти фунтов драгоценных камней (предпочтительно алмазы, сапфиры и рубины), она будет мною съедена.
Дракон».


День 2.
Король и королева
Дракону

«Уважаемый Дракон! С детства нам внушали, что вы – исключительно злобное, корыстное, коварное и самолюбивое существо. Но сейчас мы видим, что это неправда! Мы не находим слов, чтобы выразить вам благодарность от имени всего народа нашего королевства. Ваш героический поступок будет занесен в исторические книги! Ваше имя станут воспевать менестрели! Вашу статую в полный рост мы уже заказали у лучшего скульптора. Кроме всего прочего, мы издали указ, о награждении вас орденом «Героя Королевства», к которому прилагается награда в размере шестидесяти фунтов золота (в слитках) и десяти фунтов драгоценных камней (алмазы, сапфиры и рубины). Мы очень бы хотели отблагодарить вас лично за такое самопожертвование.
Просим почтить нас своим присутствием на праздновании, посвященном «Дню избавления от принцессы», которое состоится пятого числа сего месяца.
Король и королева
P. S. Большое вам человеческое СПАСИБО! ».


День 17.
Дракон
Королю и королеве

«Хитрые людишки! Вы выманили меня на свой праздник! Напоили! Заставили подписать пакт «О невозвращении принцессы»! И все это за жалкие шестьдесят фунтов золота и десять фунтов драгоценных камней! Да, знай я заранее, с кем свяжусь, ни за какие сокровища не согласился бы на эту авантюру! Ваша чертова принцесса превратила мою благополучную драконью жизнь в сущий ад! Это невозможно больше терпеть!
…Может, я верну вам сто двадцать фунтов золота и двадцать фунтов драгоценных камней и… принцессу? И забудем про пакт? А? Можно? Ну, пожалуйста!
Дракон.
P. S. Войдите в мое положение, я же вымирающий вид!
P. Р. S. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! »


День 18
Король и королева
Дракону

«Нет уж! Вы признаны героем королевства, так проявите мужество и героизм! Несите ваше бремя доблестного самопожертвования до самого конца! Как говорят по этому поводу королевские менестрели, уже составившие баллады о вашем подвиге: «Из песни слов не выкинешь!»
Король и королева
P. S. Пакт расторгнуть невозможно (мы советовались с юристами).
P. Р. S. Ну реально, не можем ее назад взять.
P. Р. Р. S. Но можем попробовать поискать какого-нибудь недалекого рыцаря, который согласиться «спасти» принцессу. Сами с ним рассчитаетесь… Просто из уважения к вымирающему виду…»


День 19
Дракон
Королю и королеве

«Хорошо. Найдите. Только поскорей. Можете ему сказать, что в пещере дракона его ждет богатая добыча… Двести… нет, триста фунтов золота и сто фунтов драгоценных камней. Если золото и алмазы его не интересуют, пообещайте статую в два моих роста! Я оплачу! Врите! Изворачивайтесь! Только уговорите его, прошу!
P. S. А не подскажите, сколько стоит нанять армию? Ну там, тысяч десять… двадцать… пятьдесят… сто тысяч должны справиться…»


День 28.
Рыцарь
Дракону

«Готовься к бою, злодей! Я – сэр Ричард Храбрый, скоро приду, чтобы спасти благородную принцессу из твоего плена!
Ричард Храбрый»


День 28.
Дракон
Рыцарю.

«Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи! Наконец-то! О, благородный сэр Ричард Храбрый, какое счастье! Приходите! Я вас жду! Да я матери с охоты так не ждал, как вас! Прошу вас, поторопитесь! И «спасите» уже наконец эту принцессу!
Дракон
P. S. А вам далеко ехать? Может вам как-то доставку организовать, чтобы поскорее добрались? Могу по воздуху. Летать не боитесь?»


День 38.
Король
Дракону.

«Здравствуй, Дракон. Извини, что на ты, но мы же, мужчины, друг друга всегда поймем и можем обойтись без всех этих вежливушек-финтифлюшек… В общем, мы тут с мужиками сели, выпили, поговорили. Я, Архиепископ и Ричард. Короче говоря, Ричи – мировой пацан. Вот как-то жалко его посылать. Мы же оба с тобой понимаем, что это бессмысленная жертва. Послать Рича спасать принцессу – это как отправить на войну младенца. Это как отдать медведю котенка. Это ж как заставить шпица сражаться с тигром! Ты-то хоть улететь от нее сможешь, если что… А он?.. И Архиепископ говорит, что лучше послать экзорциста. И бригаду инквизиторов… на всякий…
Король
P. S. Ну как ты там, вообще, хвостатый?
P. Р. S. Респект тебе и уважуха – тридцать восемь дней продержался! ».


День 39
Дракон
Королю

«Да пришлите уже хоть кого-нибудь!!! И экзорциста! И инквизиторов! И армию! Кого найдете!
Держаться нету больше сил!..
Дракон.
P. S. Спасите меня, кто-нибудь!..
P. Р. S. Держаться нету больше сил!..
P. Р. Р. S. Держаться нету больше сил!..»


День 45.
Дракон
Всем

«Когда-а-а-а-а??????»

День 46.
Архиепископ
Дракону

«Уважаемый Дракон! Вы ведь понимаете, что, предлагая Королю несколько дней назад послать своих людей к вам, я был немного… пьян. Дьявол, видимо, ввел меня в искушение. Одурманил мой разум вином, и мысли мои затуманились… Понимаете, в королевстве сейчас сложные времена. У Святой Инквизиции очень много работы. А уж как экзорцисты заняты! Вы себе не представляете… В общем, боюсь… не получится…
Р. S. Ну не убила же она вас за сорок шесть дней.
Р. Р. S. Не отчаивайтесь, отчаянье – грех.
Р. Р. Р. S. Я за вас помолюсь, хоть вы и тварь богопротивная»


День 150.
Рыцарь
Дракону

«Мне рассказали… Прости, брат…
Р. S. Ты герой.
Р. Р. S. Ни я, ни мои братаны-рыцари тебя не забудем».


День 200.
Королева
Дракону

«Часто думаю о вас… Надеюсь, вы еще читаете наши письма… Надеюсь, хоть надежда эта и подобна тлеющему углю, что их еще есть кому читать… Иногда я чувствую свою вину перед вами. Иногда мне кажется, что мы поступили с вами дурно. Но вы нас тоже поймите, другого шанса у нас не было!
Королева.
Р. S. Если вы еще живы и способны читать письма, знайте, что душа моя исполнена великой благодарностью к вам.
Р. Р. S. Но вы сами напросились… Кто вас заставлял ее похищать?»


День 368
Король
Дракону

«Вряд ли ты еще дышишь… Но вдруг. Если что, я тут подсуетился немного. В общем, собрал армию. Сто тысяч солдат, как договаривались. Они согласны за десять фунтов золота и пять фунтов драгоценных камней. Пока они будут ее отвлекать, ты сможешь бежать.
Король.
Р. S. Ну прости, раньше не смог.
Р. Р. S. Правда, не смог. Еще и Архиепископ – падлюка, отговаривал…»


День 369
Дракон
Всем

«Пофиг. Я к ней привык. Мы теперь вместе и заодно. Капец вашему королевству!»

© Владислав Скрипач

Зачем я ворчу и так вспыльчива? Ведь годы спустя, все будет казаться очень мелким и не стоящим драгоценных нервов и внимания. На работе моя наставница уходит в отпуск, на месяц) Меня бесит, потому что за два месяца с такой мадам как она - невозможно обучиться всему. Понимаю, что со мной носиться никто не будет, но шеф вообще хочет, что бы его и без того маленькая и не слишком перспективная (как я узнала недавно) компания осталась на плаву? Новичок для такой маленькой компании это серьезный шаг. Я в целом чел адекватный и ответственный и сделаю все, что бы было хорошо и правильно. Но разве нормально так поступать? Мало отпуска наставницы, так ещё и в это время уходят и другие коллеги, которые могут мне понадобиться. Это карма такая что ли? Все время жизнь бросает меня как младенца в воду. Выживешь - ок, нет - ну и грош тебе цена. Ладно, на самом деле все это ерунда. Даже если и произойдёт что-то. Как это скажется на мне? Самооценка упадёт? Ну и черт с ней. Штраф? Да и хуй с ним. Уволят? Ну значит вернусь в продажи и останусь там. Без денег и работы я себе остаться ни за что не позволю. Пожелаю себе, что б этот месяц прошёл у меня легко, с улыбкой, хорошим настроением и повышением зп и статуса.

Все говорят, что ты с этим справишься, ты ещё родишь, с тобой все будет хорошо. А я не хочу чтобы все было хорошо! Он был настолько беззащитным, а я не смогла его защитить, я его подвела. Разве я заслуживаю чтобы все было хорошо? Мне говорят, хорошо что это произошло сейчас, когда ты не успела привыкнуть. Вы вообще понимаете, что говорите? Это что вам собака? Ну-ка выберите мне вы хотите, чтоб ваш ребёнок умер младенцем тли школьником? Логично предположить тогда, что вы выберете младенца, не успели же привязаться ещё к нему. Вы говорите, наверное это твоё испытание. А не многовато ли испытаний для одной меня? Вы говорите, на все воля божья. А я отвечу вашего бога просто нет, иначе он не убивал бы безвинных детей. Вы просто понимаете, это был мой ребёнок! Я видела его ручки и ножки, у него были носик и ушки. Глазки как у мамы и губки как у папы. Как мы мечтали. А я его не уберегла. Он умер, а я даже не почувствовала. Может у меня и будут другие дети, но я всегда буду помнить, что мой первый малыш умер. Меня греет только одна мысль, что он сейчас с моей любимой бабулей, которая за ним присмотрит и будет петь ему мои колыбельные.