— Включи фонарик, я буду идти на свет и найду тебя, - он выбежал из дома в неудобных гостиничных тапочках, смеется на ходу и ищет тот самый свет. Спустя 5 минут проводит меня в подвальное помещение. В коридоре стоит длинный стеллаж с обувью - выбирай любую. Оставляю здесь свои кроссовки в кофейных пятнах и иду на мини-экскурсию. Тут же обещаю себе, что больше не стану экономить на хостеле. Это худшее место. Больше похоже на казарму. Металлическая скудная мебель, старые пыльные диваны на кухне, душевая, которая не закрывается (то еще приключение) и лампочки, которые никто и не думает включать. Ночью становится еще хуже - много шума, пьяных споров и смеха. Утром даже непонятно, утро ли это - в комнате нету окон, поэтому ориентируюсь только по часам.
Хачапури с сыром спасает вечер. Рабочее время с Сашей тянется страдальчески долго. Она была здесь, когда я проходила собеседование, и она - именно тот человек, с которым мне комфортно, даже если тем для разговоров совершенно нет. Только с ней я не боялась работать в паре. А сейчас мы половину выходных ноем, как же долго идет время. Так - только с ней. С Олесей на сменах случаются всякие траблы, а с Максом… ну… просто… неловко. Было, до последних дней. Я вернулась с Вроцлава, предвкушая много молчания, злых взглядов и "ты все делаешь не так", но по итогу день прошел быстро и замечательно: наварили слишком много лимонада, искали дешевые авиабилеты и говорили о кофе.
Сидит в наушниках, не разрешая музыке кофейни прерывать его мысли. На столе - толстый блокнот, страницы которого густо покрыты иероглифами. Минимум пространства, максимум символов. Он не оставляет полей. Прерывает письмо на глоток черного кофе, задумчиво смотрит в стену и не торопится продолжать.
— Он спросил, зачем я делаю так много фотографий. Чтобы было из чего выбирать! Но после его слов я начала ценить каждый кадр.
Красной кистью на планшете девушка делает зарисовку рук. Подглядываю.
Она выбирает Кению. Сама приехала из Бостона. Познакомилась с парнем на каучсерфинге и он посоветовал ей нашу кофейню, и вот она здесь. Очень милая, открытая и дружелюбная. Хвалит эспрессо.
Сначала я подумала, что это болеющая старушка - сидит, закутанная в одеялах, хотя на улице и в комнате жара невыносимая. А это китаец, лет 30-ти. Ворчит на девушку со второго яруса кровати - любое ее движение мешает ему спать. Он сам зачитывается статьями, цитирует что-то вслух, но никто не понимает, и хохочет себе. Утром пью чай и застаю его на кухне - такой ребенок.
— Оптимистка! - говорит мне перед сном администратор хостела. Он уже расположился в кровати, а я только из душа - спешу забронировать место на следующий скорый визит. Ему, как и многим другим во Львове, я рассказываю все действительно с оптимистической стороны. Стоит вернуться домой - акцентирую внимание на плохом. Быть может, чтобы не вспугнуть.
На втором ночном пероне у меня уже есть свое место. Сразу уверенно бросаю на землю рюкзак, сажусь и достаю свои блокноты. Рядом три женщины, ожидающие того же поезда - еще 2 часа до его приезда. Они пытаются завести разговор, а я настолько перенасытилась людьми, что достаю наушники. В поезде засыпаю за 2 минуты.